Вы спрашиваете, Ваша честь, имел ли место адюльтер в данной ситуации.
Думаю, что нет…
Уверен, что нет.
Да, мы проводили время с госпожой Б. в крохотной комнатке под самой крышей, в старом особняке на Южной улице, которую нам учтиво представляла госпожа М. Но нахождение в одном помещении двух людей, не связанных ни узами брака, ни родственными связями, ни рабочими обязательствами ведь еще не является адюльтером? Мы лишь находились в одном и том же пространстве, огороженном четырьмя стенами, полом и потолком, в один и тот же час. Мы почти не разговаривали и никогда не касались друг друга, даже тканью одежды. Да, мы дышали одним воздухом, слышали одни и те же звуки, доносившиеся из приоткрытого оконца, могли наблюдать один и тот же закат, но разве это адюльтер?
Мы, кажется, особо и не скрывали эти встречи, хотя, конечно, и не афишировали их. Знал ли о них супруг госпожи Б. —господин В.? Думаю, нет, хотя, боюсь, ему не было до этого совершенно никакого дела.
Знала ли об этих встречах госпожа Г. —моя супруга? Уверен, что нет, хотя она никогда об этом и не спрашивала.
Как я уже говорил, мы встречались в той крохотной комнате и — как бы получше выразиться, Ваша честь? — мы просто были Вместе. Это все. Мы не вели скверных разговоров, не предавались пьянству, не играли в карты. Мы не обнажались друг перед другом и не имели совершенно никаких физических контактов. Мы не спали вместе —как это принято сейчас называть.
Просто были какое-то время Вместе, в одном и том же определенном и неизменном месте. Адюльтер ли это, спрашиваете вы, Ваша честь. Я не могу однозначно ответить, но думаю, что нет. Я уверен, что нет.
Мы виделись там дважды в неделю, по вторникам и пятницам. Госпожа Б. усаживалась на краю дивана и вышивала прекрасные картины, иногда она брала небольшой холст и краски и рисовала пейзажи. Иногда просто погружалась в легкий сон, и при этом на устах ее трепетала улыбка. Что делал в то время я? Сидел за маленьким, сколоченным из грубых досок столом и писал свои произведения: стихи и очерки, рассказы и повести. Почему-то именно в той крохотной комнате и непосредственно в присутствии госпожи Б. мне работалось легко и непринужденно. Она словно подпитывала меня своим внутренним светом, будучи рядом. Она вдохновляла меня своими рисунками и молчаливой улыбкой, вдохновляла лишь тем, что разделяет со мной тесное пространство крохотной комнаты, дышит тем же воздухом, слышит те же звуки, видит те же краски, думает те же мысли, радуется тем же мгновениям. После таких встреч у госпожи Б. проходила изнуряющая ежедневная мигрень, а я переставал заикаться, на какое-то время избавляясь от врожденного недуга. Вот и все, что там происходило, в той самой комнатке под крышей, в особняке по улице Южной, вторничными и пятничными вечерами. Вот и все, что там происходило, Ваша честь. Был ли это адюльтер? В традиционном понимании современного общества, в понимании физической близости с уверенностью могу сказать, что нет.
Но могу поделиться еще некими размышлениями на этот счет. Как я уже говорил, Ваша честь, никаких телесных контактов, никаких действий, порочащих честь госпожи Б., в той комнате не происходило. Но едва мы оказывались там вдвоём, едва приветствовали друг друга легким кивком и сдержанным словом, едва принимались за свои привычные дела, как… (мне так кажется, но если вы спросили бы госпожу Б., уверен, она подтвердила бы мою мысль) наши души покидали свои тесные убежища и сливались воедино в тесных объятиях, кружились в танце, веселились, бегая под теплым летним дождем. Ликовали, считая мириады бликов закатного солнца на рябой глади залива, наслаждались запахом печных труб и ароматами свежей выпечки из булочной за углом. Замирали, вслушиваясь в фортепианную мелодию, доносившуюся из окна дома напротив. С грустью провожали птиц, летящих на юг в конце октября, и с благодатью встречали их возвращение в цветущем апреле.
Пока мы — двое, мужчина и женщина — просто разделяли физически небольшое пространство тесной комнаты, поместив в нее свои тела, словно старые тряпичные куклы в темный сундук. В это время наши души, где-то на невидимом нам – простым смертным — уровне встречались, трепетали и… любили друг друга.
Если бы души можно было заключить под стражу и обвинить в преступлении, если бы можно было собрать на них улики и подготовить досье, то, возможно, Ваша честь, обвинение в адюльтере имело бы место быть. Но, к сожалению всех собравшихся в зале суда и к моему явному удовольствию и спокойствию за честь госпожи Б., никакого преступления мы не совершили. Мы просто бывали вместе, в одной комнате, дважды в неделю, с пяти после полудня до девяти вечера и ни минутой более. Мы просто были Вместе в одной комнате, занимаясь каждый своим делом.
Является ли это адюльтером, Ваша честь?
Думаю, что нет…
Уверен, что нет…
Уверен, что нет!
Автор публикации
