Январь 1943 года встретил территорию лагеря «Шталаг III-C» в Кюстрине крепкими морозами. Царства холода, голода и болезней объединились, чтобы проверить на прочность бельгийских, британских, советских, французских и югославских солдат.
Смертность росла ежедневно. Фашисты не церемонились с пленными, беспощадно истязали их за малейшие провинности и выдуманные нарушения.
Ради забавы охранники любили стрелять по живым мишеням, а в карцере замораживать «провинившихся».
Только в медицинском блоке люди ещё верили в чудеса. Здесь работал русский доктор Синяков…
Сегодня он завершил уже седьмую операцию.
— Все свободны. Я останусь, понаблюдаю, — обратился он к ассистентам, которые немедленно покинули операционную.
Вскоре лежащий на кушетке красноармеец пришёл в сознание.
— А-а-а, больно, — пробормотал пациент.
— Терпи, боец, — наклонился над ним хирург. — Узнаёшь меня?
— Да. Вы наш ангел-спаситель.
Доктор смутился.
— Ладно, слушай внимательно. Ты сейчас направляешься в инфекционное отделение. Немцы туда не заходят, но всё равно ни с кем не разговаривай. В пятницу в полдень «прекратишь» дышать и обездвижишь тело. Всему этому я тебя учил. Меня вызовут, и я констатирую «смерть». Когда вывезут за ограду и сбросят в ров, дождитесь ночи. Вас таких будет трое. Ты старший. В схроне найдёте компас, карту, одежду, еду и спирт. Идите строго на восток. Всё понял?
Красноармеец кивнул и прошептал:
— Георгий Фёдорович, а получится выбраться? Сможем дойти? Силёнок как-то маловато.
— А ты веришь в волшебство?
— М-м… Не знаю…
— Надо верить. Оно есть, если веришь. Я точно знаю. Не забывай наш девиз: «Умри, чтобы жить!»
Больной улыбнулся.
Врач снял белый халат, под которым оказалась лагерная роба. На груди был пришит номер заключённого: «97625». До освобождения оставалось два года…
Автор публикации
