“Хороша…” — подумал молодой пират, прятавшийся под кроватью, ничего не подозревающей принцессы. Вдруг обладательница тонких щиколоток, задрав юбку, уселась на ночной горшок прямо перед носом вора.
Воробей готов был поклясться, что никогда прежде не слыхал залпов сильнее. Оглушённый и парализованный внезапной канонадой, юноша не мог поверить, что такое утончённое и нежное создание способно на подобное. Даже моряки, наевшиеся заплесневелых галет из последних запасов, не издавали настолько устрашающие, первобытные звуки.
Вернувшись на корабль, Джек долго молчал и, вдруг, обращаясь к своему старпому, сказал:
— Ангелу можно простить всё. Всё, кроме несовершенства.
С тех пор, глубоких чувств к барышням, Воробей больше не испытывал.
Охрана преследовала Джека от самого поместья, где он весело проводил время с небезызвестной герцогиней. Шагать на виселицу из-за истерички, испугавшейся малюсенького тарантула, совершенно не входило в планы капитана, поэтому, недолго думая, Джек прыгнул в глубокую яму, куда сбрасывались отходы из таверны. Судьба оказалась благосклонна к пирату. Яма подошла ему идеально — словно её копали строго ...
— Ах, умелец... Дотянулся-таки... Воробей вынырнул из-под одеяла, чтобы уточнить, что именно так понравилось его даме, и докуда это он не дотягивался раньше. Оказалось, что пока он старательно занимался нижними этажами распалённой страстью герцогини, на её полную грудь взобрался большой мохнатый тарантул, присев на затвердевший сосок, как на стул. Джек замер с открытым ртом, наблюдая ...
― Мистер Гиббс, мне сегодня снилась женщина... с грудями... ― Джек сделал движение в воздухе, пальцами вырисовывая округлые прелести "одарённой" особы. ― Дама с грудями это хорошо! Куда хуже, когда грудей совсем нет... Джек скривился и, всей своей неопохмелившейся фигурой, продемонстрировал негодование. ― Дослушай, болван! Я ещё не закончил... с грудями, полными рому... В тот ...