Нехотя пел Воробей, покачивая люльку с пухленьким большеглазым младенцем.
— Чего слюни пускаешь? Песня не нравится? Ну уж извини, ты мне тоже не нравишься… — буркнул кэп, уворачиваясь от цепких ручек младенца, который так и норовил дёрнуть за косички на пиратской бороде.
Тут поганец заорал так пронзительно, что Джек был вынужден снова запеть:
Море уснуло давно,
Волной укачало бревно;
Матросы храпят в гамаках,
Мечтают про ром и про баб…
— Кажись, и правда твой… — сочувственно вздохнул Гиббс, когда ребёнок с восторгом взвизгнул на последней строчке.
— После визита к ведьме ты совсем посмурнел, Джек. Воробей свёл брови домиком и, со вздохом отхлебнув из чарки, ответил: — Чертовка сказала, что у меня утолщение раскеты. — Матерь божья! Джек, а я тебе говорил, что те проститутки из Сингапура были уж совсем сомнительные... От них и не такое подцепить можно. Воробей картинно закатил ...
— Думаешь, сработает? — спросил Гиббс, глядя на отвратительного цвета субстанцию, которую кэп старательно месил в тазу. — Должно. Рецепт Тиа Дальмы. Если уж это не вызовет дух Генри Моргана, то бросим затею с его кладом. Последний ингредиент... Усики старой девы. Даже не спрашивай, что мне пришлось сделать, чтобы достать их, — пригрозил кэп, поперхнувшемуся ...
— Ах, умелец... Дотянулся-таки... Воробей вынырнул из-под одеяла, чтобы уточнить, что именно так понравилось его даме, и докуда это он не дотягивался раньше. Оказалось, что пока он старательно занимался нижними этажами распалённой страстью герцогини, на её полную грудь взобрался большой мохнатый тарантул, присев на затвердевший сосок, как на стул. Джек замер с открытым ртом, наблюдая ...