Поднимите руки, кто хочет быть везунчиком? Лес рук. А теперь, кто хочет – не везунчиком? Есть же такие, как Емеля – тридцать лет на печи удом долбили кирпичи, а потом оп и щука золотая, или конёк с замашками божества, или еще какая флорафауна разноцветная: «лети лети лепесток…». А таким как нам, все только трудом и ослиным упорством, где путь к цели – только через поле, заваленное укороченными граблями, достающими только ниже пояса.
Невезение у всех бывает разное. А мне вот не везет во всем, но особенно – с женщинами. При моем приближении к любой женщине я, своим идеальным музыкальным слухом, который не смогли посадить даже десять лет бесплодных попыток распилить скрипку смычком, отчетливо различаю звук наглухо схлопывающейся перламутровой пещеры.
Это был обычный пятничный вечер. Точнее не совсем обычный. Я где-то пролюбил только что пополненную карту-тройку, кредитка заблокировалась после ввода верного пин-кода, а найденная пятихатка оказалась рекламой «Оптики», о чем мне и сообщил смуглый водитель попутки, выбрасывая меня в каких-то забористо-гаражных чигирях, куда даже свет звезд не доставал. На мой вопрос, как отсюда выбираться, джигит хищно улыбнулся: «Магу брату пазваныт, он органамы таргует», после чего я бежал по обоссаным и обосраным межгаражьям не оглядываясь.
Минут через пятнадцать этой торопливой прогулки, я увидел отблески среди деревьев. Это были десятки факелов, которые освещали поляну с десятками людей (по числу факелов) в черных балахонах. У большей части на груди виднелись цепочки с пентаграммами, у остальных – золотые кресты. Над поляной из магнитолы раздавалась ранняя Энигма, а на камне уже была распята голая девушка. Отчетливо пахло серой и ладаном. От такого «коктейля», косточка предательски показалась из персика, и мне резко захотелось присесть в кустах, причем не для того, чтобы спрятаться. Но одно другому не мешает, и я присел.
Вдруг, в шею уткнулось что-то твердое, обрамленное курчавыми волосами. «Хоть бы пистолет с приклеенным париком, ну пожалуйста». Но это оказался массивный золотой крест, лежащий поверх окладистой бороды попа.
Он схватил меня и вытащил на поляну, брезгливо окурив из кадила.
– В кустах сидел, пёс смердячий, – пробасил он, – ваш?
– Любая цитата из Булгакова, быстро, – навис надо мной главный сатанист.
– Абырвалг, – вспомнил я творчество Михаила Афанасьевича.
– Не наш, – констатировал тот, теряя ко мне интерес, и обратился к главному попу:
– Коллега, давайте уже прекращать вот это всё – у нас скоро дедлайн – полночь. Шеф ждет. Давайте, вы себе другую одержимую найдете бесов поизгонять – вон их сколько по клубам бесноватых колбасится. Вам какая разница, а нам именно девственницу нада в жертву принести.
– Она восстановленная!
– Знаете, как трудно найти сейчас девственницу? И это совсем не важно. Важно, что нас больше, – сатанисты придвинулись к главарю, доставая изогнутые жертвенные ножи.
– А с нами – Бог, – встали стеной попы, раскручивая кадила и наматывая на руки цепи с пудовыми крестами.
Внезапно, на поляну выскочила тачанка, запряженная в “Оку”, с заносом развернулась, показывая присутствующим хищное жало «Максима».
– Бога – нет, – отрезал пионер в белой рубашке, синих шортах, красным галстуком на шее и пылающим на груди значком с ликом Ильича, нажимая на спуск. – И Сатаны тем более.
Реки крови, кишки, мозги, осколки костей. Над всем этим гремело «И вновь продолжается бой…».
Пулемет смолк. Я осторожно выглянул из-за туши попа – пионер направлялся к девушке между тел, попутно делая контроль из Маузера и бормоча под нос перед каждым выстрелом: «Сейчас целину распашем, засеем, а потом БАМ».
Он был все ближе. У меня не было никакого оружия – все кончено. Но тут рядом возник прозрачный трудовик, парящий в воздухе, произнесший голосом Володарского: «Помни: маленький мальчик нашел кимоно, пару приемов узнал из кино».
– Спасибо учитель.
Я резко вскочил перед опешившим пионером.
– Чьих будешь? – спросил он.
– Ктулху фхтагн.
– Воистину, фхтагн, – машинально ответил он, а я уже с криком «Кийя» ударом ноги вышел из сложившегося положения.
Вблизи девушка оказалась еще более голая, чем я себе представлял в самых мокрых фантазиях.
– Прости, Марио, но твоя принцесса в другом замке, – посмотрела она на меня ангельскими глазами, но я нежно заткнул ей рот…
В свою защиту скажу, что иногда я давал ей ненадолго отдышаться, а всю накопившуюся за годы нежность и любовь, дарил только траве и цветочкам около камня.
Перекусив найденными у сектантов таблетками и запив их найденным у попов Кагором, я вдруг ощутил, что умею дышать пупком. “Вот это круто!” – подумал я. Пожалуй, никогда в жизни у меня не было такого хорошего настроения. Поэтому, увидев на льдине посреди скоростного шоссе Мамонтенка, я не стал проходить мимо.
– Где мамку потерял, малыш?
Песню Селин Дион и пароходный гудок я просто не услышал…
Песок, безбрежное море песка. Мимо шли какие-то усталые пыльные люди. Вел их мужик в костюме тройке, черной шляпе, из-под которой торчали пейсы, и в рупор орал:
– Веселую подружку он из ребра слепил, немного подсушил, Адаму подложил.
Увидев меня, он скомандовал: «Привал» и подошел ко мне.
– Наше вам с кисточкой, – человек чуть приподнял шляпу, – Анубис, чтобы он был здоров, вежливо попросил меня за подменить, а я не нашел вежливого предлога за отказаться.
– А вы кто?
– Так ли это важно, молодой человек? Вы бы лучше спросили меня за шо дальше.
– А что дальше?
– Ой, и не спрашиваете, – человек сокрушенно покачал головой, – шоб я так жил. Мой вам совет, молодой человек, сразу, как очнетесь, бегите в лавку и на все деньги покупайте лотерейный билет.
– Мое невезение закончилось?
– Таки да, с девушкой было последний раз.
– Но ведь мне с ней повезло?
– Ну, в некотором смысле… Пора нам. Леитраот, молодой человек, еще увидимся.
И.о. Анубиса снова приподнял шляпу, прощаясь, поманил людей за собой и, запевая: «Споем мы вам ребята песню про Адама, троих сынов растил, чтоб веселей нам было, у всех троих кудряшки, совсем как у папашки», они исчезли в песках.
Разлепляю глаза. Белый потолок, выкрашенные зеленым стены. Ясно, больница.
– Очнулся?
– Я в госпитале?
– В кожвене.
– В кожвендиспансере? Почему?
Врач, загибая пальцы, начал:
– Герпес, сифилис, гонорея, хламидиоз… Как вы можете это все объяснить, чтобы вот так, все разом, вы же никогда у нас не состояли на учете?
– Не поверите, доктор, просто повезло.
Автор публикации
