Рассказ №15. Пока цветут цветы, жизнь наша не кончается

Тихий, уютный район, озарённый огненным солнцем, имеющий неподалёку широкое поле, усыпанное маленькими беленькими звёздочками. Я пробираюсь по тесным улочкам, как вор, чтобы не спугнуть царящую повсеместно тишину. Пьянящий запах цветов навевает тёплые и уже давно забытые воспоминания. Вот уже близится мой новый дом. Небольшая съёмная квартирка, где я и мой драгоценный друг проведём этот семестр, вновь.

Я поднимаюсь по немного потрескавшимся ступеням, прохожу этажи, бесшумные, будто мёртвые, и вот передо мной появляется заветная дверь квартиры под номером пять, совпадающим с месяцем календаря. Звонок. Дверь отворилась. В глаза ударил ясный свет, будто новая жизнь.

– Добрый день, меня зовут Гавриил, – представился мне молодой человек с кристально-чистой улыбкой, голубыми, как небо, глазами, белейшими, как снег, волосами и с руками в феолетовых перчатках. – Прошу: проходите.

Я вошёл в небольшую, наполненную сладким человеческим запахом, комнату. Прошёл через узкий коридор прямо за хозяином квартиры. Вскоре мы вошли в гостиную, находящуюся в полумраке, присели на необыкновенно мягкий диван и за чашечкой ароматного чая начали обсуждать квартиру. Мне она полностью понравилась, особенно – выложенный эмалевыми изразцами высокий камин, наподобие голландской печи, и оплата была хорошая. Я согласился молниеносно, даже сам не понял, как поставил подпись на заветной бумаге.

Уже через пару недель мы с другом заселились, разобрали вещи и обнаружили забытую коробку владельцем. Я сразу же набрал его номер, хозяин пообещал, что заедет на неделе и заберёт всё оставшееся. Дни шли, мы закинули коробку на камин и уже не думали, что он появится. Но в один эпохальный день молодой человек явился.

– Добрый вечер, Александр! – поприветствовал меня владелец квартиры полузапыхавшимся голосом. – Извените, что так поздно и неожиданно, просто я мимо проезжал и решил: дай заеду. Прошу прощения ещё раз, просто неделя такая загруженная.

Он влетел в квартиру и быстрым шагом помчался по коридору. Я резко и грубо схватил его за плечо, не давая сделать и шага дальше.

– Что-то не так? – спросил он меня с долей испуга.

– Нет, просто лучше я вам сам принесу коробку, а то мой друг спит. – Фразы мои звучали с долей страха от происходящего и неуверенности, что всё пройдет хорошо.

Он с недоумением смотрел на моё медленно покрывающееся потом и синеющее лицо. Я же с каждой секундой волновался ещё больше и всматривался в его глаза, в его фиалетовые перчатки, чтобы найти ответ на сказанное мною предложение.

Крик, неожиданный и очень громкий, вдруг раздался из комнаты. Гавриил резко вырвался из моих рук и быстро ринулся в гостиную. Я поспешил за ним. Открыв дверь, молодой человек встал в ступор от увиденного, а я лишь мог ему всячески сочувствовать. Картина была ужасающей: бледное обнажённое женское тело, небрежно валяющееся на полу и скользящее руками по эмалевой стене камина, и возвышающееся над ней, облизывавшее свою обмазанную кровью морду, существо.

К сожелению, ничего разумнее, как ударить Гавриила по голове в этой ситуации, я не придумал. В итоге мы с моим товарищем имели два отключённых тела, феолетовые перчатки и ни одного плана действия.

– И что будем с ними делать? – с трепетом спросил я своего друга Юлия.

– Да как что! – хихикнул он и с прожорливым взглядом ответил мне: – Съедим их!

Глаза моего друга были полны безумия, солнце наливало палевом его янтарные очи, и они ярко пылали. Волосы его озарялись светом и горели огнём. Капли крови жертвы плавно растекались и закрашивали некой тьмою всю его белую кофту. Но меня ничуть всё происходящее не пугало, я непринуждённо вдыхал дым от огня моего друга и заражал свои лёгкие. Уже через секунды убитая девушка была закопана, а молодое и с необыкновенно сладким запахом мужское тело связано. Прошло пару часов, и хозяин квартиры очнулся.

–Ч-ч-что здесь происходит? – испуганно спросил Гавриил и поправил свои феолетовые перчатки.

Но, к несчастью для него, в ответ на заданный вопрос раздался лишь язвительный хохот. Юлий подошёл поближе к жалкому человечишке и перед тем, как начать высасывать из него всю кровь, решил поистине насладиться его болью. В руках его были плоскогубцы, он цеплялся ими за ногти паренька и медленно их выдёргивал, безудержно смеясь, а потом облизывая раненные пальцы и наслаждаясь кровью. Душераздирающий крик: «Перчатки! Мои перчатки!» – переполнял комнату, но никак не мог вырваться наружу и найти помощь. Вскоре не осталось ни одного ногтя ни на руках, ни на ногах, которые от боли стали фиалетовыми и скользили по эмалевой стене камина, как незадолго до этого руки мёртвой женщины. Кровавых бороздок на эмали изразцов прибавилось в два с половиной раза.

И тут в дело вступил я. Я взял нож и медленно начал разрезать нежную кожу запястья Гавриила и хотел было уже попробовать вкус манящей крови, как вдруг солёные капли упали на мои губы. Это из глаз феолетоворукого человека лились рекой слёзы. Я с частичкой заботы вытер их. Он смотрел мне в глаза и будто молил остановиться. И неожиданно для себя я остановился.

– И чего ты остановился? – недовольно спросил меня Юлий, слизывая кровь с камина.

Я тороплива начал развязывать Гавриила. Юлий стоял неподвижно, он совершенно ничего не делал, лишь смотрел на всё происходящее, не отрывая глаз. Я обработал пареньку раны, и в этот же момент накатило на меня плохое предчувствие. Я схватил молодого человека за руку, надел на неё перчатку и помчался прочь из квартиры.

Мои опасения подтвердились. Ночь. Тишь. Мрак. Я и Гавриил садимся в машину, а нас провожает кровожадный взгляд Юлия.

Мы ехали несколько часов, за окнами машины была полнейшая темнота. Гавриил, еле дыша и горько плача, засыпал. Мы подъехали к одной деревеньке и решили залезть в заброшенный дом. Там провели мы оставшуюся часть ночи, а наутро нас уже ждало новое испытание.

Проснувшись, я не увидел рядом Гавриила. Сразу поняв, что происходит что-то неладное, я схватил топор из машины и двинулся на запах паренька. Сладкий аромат привёл меня к широкому полю, усеенному белоснежными ландышами. А посреди поля стоял он, мой ночной кошмар – Юлий, и держал в руках моё упокоение – Гавриила.

– А вот и ты, мой дорогой друг! Или, лучше сказать, мой злейший враг! – Юлий смотрел на меня спутанным взглядом.

Я не мог понять, что именно он чувствует, чего он хочет и что будет дальше.

– Хватит! – крикнул я грозно. – Мы слишком далеко зашли, пора прекратить это всё. Мы убийцы! Мы маньяки! Мы монстры! Где наша человечность? Только одно безумие читается в глазах, уже разумных поступков у нас не осталось. Скольких мы убили, над сколькими потешались?! А всё ради чего? Ради бесполезного существования на этой планете? Мы растрачиваем себя попусту. Нам дана сила богов, дано само бессмертие, а мы лишь думаем, как наесться до отвала. Но ты, как и я, знаешь, что нам всегда будет мало.

Говорил я потоком, стирая слёзы с лица, крича, махая руками. Душа моя вопила от боли, а у ландышей медленно опадали лепестки.

– Монстры? – переспросил Юлий, посмотрев на меня отторгающим взглядом. – Значит, мы монстры? Боль причиняем? А сколько боли причинили нам? Моих родителей убили! Твою невесту на костре сожгли со словами: «Ведьма!» А монстры мы? Мы платим миру и обществу той же монетой. Кстати, о монетах. Я решил тебе тоже дать сдачи. Ты же бросил меня ради этой амёбы, – кивнул он головой на скрюченного крючком Гавриила, – друга предал, убежал, оставив одного.

Теперь я понял, что глаза его были наполнены обидой, горем, но, к сожелению, встать на его сторону я уже не мог.

– Гляди, мой бывший друг, как мучаются и умирают самые любимые.

Юлий уже было укусил Гавриила, как я, благодаря вампирской скорости, успел перекрыть рукой шею жертвы и принял укус на себя. Я ударил Юлия ногой и откинул его достаточно далеко. Устоявши, он побежал на меня, выпуская клыки. Ясно было, что начинается бой не на жизнь, а на смерть. Приём следовал за приёмом, минута скакала за минутой, было ощущение, что битва не кончится никогда.

Но тут очнулся уроненный Гавриил, и тогда я понял, что пора заканчивать. Я выхватил из-за спины топор и одним ударом снёс дорогому другу голову. Кровь разлеталась во все стороны, во мне кипели сильнейшие и смешанные эмоции, а лежащий Гавриил был наполнен ужасом и страхом. И только погода была по-прежнему тихой и умиротворённой. С ландышей опали белоснежные листья, и только красные ягодки мелькали между травинок.

Уже прошло пару дней с того душераздирающего события. Гавриилу я стёр память, и он своими фиалетовыми руками с воодушевлением отмыл каминную эмаль, а потом отнес перчатки в утиль. Тебя, милый Юлий, я убил, убил навсегда. И вот один я на твоей могиле, дорогой друг. Сижу здесь, среди уже увядших ландышей, и плачу. Покойся с миром, Юлий! И покойся с миром, счастье моё!