Внук случайно обнаружил в инете китайское тестирование деменции, позвал меня:
– Деда, проверь себя!
Я сначала возмутился, потом обиделся, но любопытство одолело.
На картинке множество темных силуэтов. Может, штук двести. В условии несколько этих лошадей отличаются от других. Главное, не сказано – чем отличаются. Вот паразиты! Не лошадки, а составители теста.
За две минуты надо найти нестандартных животных.
Типа, кто не успеет, тот старый дурак.
Щелкнул секундомер.
Время пошло!
Я принялся торопливо сравнивать хвосты и головы, пересчитывать ноги.
Вскоре сообразил, что часть лошадей на картинке явные жеребцы.
Задумался: если остальные – кобылы и мерины, может ли это служить отличием по условиям теста?
Секунды щелкали и цокали, как белки в роще.
Кажется, деменция во всей красе, будь она неладна, ухмылялась с монитора.
Секунды утекали.
Я слышал настойчивое тик-так в наушниках и сопение Димки над затылком.
Но не сдавался. Впился взглядом в табун: темные гривы, гордые шеи, крепкие бока, квадратные копыта.
Успеть бы!
Вдруг наступила вязкая тишина.
Смолкли тик-так и сопение.
Исчезли, растворились стол, комп, кресло и стакан с чаем.
Я сидел в траве.
Ко мне, прихрамывая, шла симпатичная убогая кляча, похожая на …Росинанта?
Вокруг царил нежнейших оттенков зеленый луг с кудрявыми островками кустарника, усеянного белыми и красными бутонами. Синее небо таяло в серебряно кипящем горизонте. Картину портил пирамидальный вулкан с черной палкой дыма.
С неба размякшим блином свисали часы Сальвадора Дали.
Во мне, как пиво, вспенился восторг бесконечной свободы. Захотелось обнять хромую клячу, кривые часы и накрыть лицом весь луг.
Странные люди эти китайцы. Придумали удивительный мир, но перемешали в нем приметы сюрреализма, рая и чистилища. Как у них это называется? Я попытался вспомнить основы учения Конфуция. Инь-янь? Книга перемен… «Мы видим многое, но не замечаем главного».
Вот! Присмотрелся к обступившим меня лошадям.
И стал с внезапной уверенностью называть:
– Холстомер! Фру-фру! Буцефал! Боливар! Изумруд!
Они мне кивали, довольно фыркали и, кажется, улыбались! А я был вне себя от радости, поражаясь своей прозорливости, граничащей с пророчеством.
Из багульника вылезла худая черная кошечка с рыжими щеками, подошла, мяукнула.
– Мурка?! – изумился я. – Откуда?
Стоп. Кошку моего детства звали Пушка. Или Барсик? Зойка?
Легкая тревога зашевелилась в груди. Я еще пока уже не умер?
Откуда ребенок знает слово «деменция»?
Сообразил и усмехнулся. Я порой зову его Дименций. Значит, он решил, что это тест на совместимость наших с ним характеров.
Проснулся циферблат, дернулась минутная стрелка.
Вернулось бытие?
– Деда! Ты это… открой глаза! – донесся с неба испуганный детский голос.
– Вот охламон, – подумал я с досадой.
Не вернусь! Пускай. Чего уж… Буду вспоминать имя кошки.
– Деда, проснись! – настойчиво звал мой Димка-Дименций.
А Рыжуля терлась об меня головой, боками, горбатым хвостом и все мурлыкала, мурлыкала…
Автор публикации
