Предательски дрожала ноги – мышцы одеревенели. Волосы под шапкой взмокли и первые капли уже чесались на лбу, норовя скатится на брови, а потом и в глаза. «И чего не снял?» А теперь поздно. Руки уже не разжать – их намертво приклеило. Свою часть они сделали исправно. А вот ноги… Ноги могли подвести. Как уже подвели первый раз. И этот позор со мной навсегда. Я скосил глаз вправо на инструктора. Он же скосил глаза на свои командирские часы. Время неумолимо уходило. Две минуты, выделенные мне, иссякали болезненными ударами сердца. Осталась – последняя. А дальше – тьма.
***
За два месяца до этого.
– Ты думаешь, что у меня получится? – неуверенно пробурчал я, глядя на рекламу, где бравый крепкий мужик призывно махал рукой, приглашая стать таким же, как он.
– У всех получается. Ты че, особенный? Даже вон бабы. Некоторые. А ты чего, хуже баб? К тому же, потом куда угодно работать возьмут, даже в полицию.
– А ты тогда чего не пойдешь?
– Да я не годен – врачи сказали. А так бы тоже пошел.
И я решился.
Прошел медкомиссию. Глазником была очень красивая девушка с огромным вырезом на платье, от чего я натурально забыл, как называются буквы. Она очень мило сердилась, притопывая туфелькой, а я пытался втянуть в себя сильнейший стояк. Психиатр попался дотошный. Мы с ним долго беседовали по душам. Когда я уже почти ему признался, что до пяти какался в кровать, он резко прервал беседу. Черкнул что-то в деле и выгнал.
Короче, признали годным.
Придя на место сбора, предъявил документы, отдал справки. Сказали ждать, начнут как наберется народу. Пока ждал, нервно теребя сумку, рассматривал братьев по несчастью. Кучка парней как я – сразу после школы. Веселые, бодрые, громкие. Серьезный мужик, видно, что бывалый. Худой торчок с бегающими глазками и запартаченными костяшками – его то как годным признали? Всякие разные работяги всех возрастов и степеней небритости. И вишенкой – толстый армянин в возрасте. Уж у этих всегда денег полно – что он тут забыл? Женщин не было.
Минут двадцать сидели. Я весь изъерзался. А потом пришли купцы смотреть товар.
Меня забрал усатый мужик с пустым безразличным взглядом, представившийся Сергеичем. Он согнал всех в кучу, кое как построил и начал ораторствовать.
Я краем уха слушал про ответственность, серьезность принятого решения и прочую лабуду. Пообещав сделать из нас настоящих мужиков, инструктор махнул следовать за ним к машине.
Ехали довольно долго. Выгрузились на пустой бетонированной площадке.
– Сейчас посмотрим, кто что может, – заявил инструктор. – Подходи по одному.
И начался кошмар.
Оказалось, что я не могу ничего. Выжатый как лимон, с дрожащими руками, я отполз к остальным.
– Полное говно, – подытожил Сергеич. – Будем работать.
И мы работали. Учебка. Полигон. Учебка. Полигон.
В койку я падал с четким желанием дезертировать, ибо нет больше сил терпеть криков и презрения инструктора. Да, я никчемный маменькин сынок с руками из жопы, сделанный по ошибке. Но мне нужно! Я хочу стать как Сергеич – уж он то науку знал крепко. Все его движения были четкими, продуманными. Все у него получалось сразу и именно так, как было нужно. Учил он нас по усложненной программе, как сам признался.
– Я в свое время смог без костылей научиться. И вы сможете.
И мы смогали.
Теперь я здесь. Среди сотен других. И моя очередь показать, чему я научился. Инструктор подмигнул мне, мол, давай.
Один раз я уже не смог. Последний шанс.
Я. Смогу.
Нога плавно отпускает сцепление. Никаких ручников – с тормоза. Машина дернулась, присев назад. Теперь плавно отпустить тормоз. И я влетаю на верх эстакады. Плавно съезжаю. Всё. Сдал. А теперь можно пойти домой и умереть там от инфаркта.
Автор публикации
