– Ну вот что ты все сидишь и сидишь? – Фелисия возвратилась с танцплощадки и встала над сидящим за столом Маркусом руки в боки, – В кои то века вырвались на свадьбу. Все веселятся, танцуют. А он сидит как бирюк.
– Что? – музыка играла так громко, что Маркус еле слышал жену.
– Сидишь как бирюк!
– А что мне стоять, что ли?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Другие мужья, небось, танцуют со своими женами, а ты вот только сидишь и жрешь. Такое впечатление, что я живу с пустым местом.
Маркус закатил глаза. Такого типа упреки он часто слышал от жены. Фелисия присела и уперлась в него взглядом.
– Разве ты меня уже больше не любишь?
– Люблю, но почему для этого нужно непременно вставать? Я точно так же могу любить тебя сидя.
Фелисия надула щеки.
– Отговорки! Встал бы. Пригласил бы меня на танец. Показал бы мне КАК ты меня любишь. – Она сделала ударение на слове «как» – Вон как все танцуют.
– Да вижу. Кто в лес кто по дрова, как корова на льду. Ужас! Смотреть тошно!
– Подумаешь эстет какой нашелся! – Фелисия передернула плечами, – Сам небось не лучше.
– То-то и оно, что не лучше. Зачем добавлять к этому безобразию?
– Хватит. А ну-ка вставай! – она протянула Маркасу руку и выдернула его с места.
Маркусу совсем не хотелось дергаться. Он вспоминал, что они с Томом обсуждали на работе в прошлую пятницу, и на душе было тяжело. Оглушительные звуки музыки и броуновское движение фигур на танцплощадке только добавляли к раздражению.
***
– Да…с, новость неприятная, – по лицу Тома словно пробежала муха. Он обтер платком вспотевшую шею. – Я надеялся пробыть здесь еще года два как минимум. А вон видишь как получилось.
– И кому же нас продали?
– АСЛ. Они тоже недвижимостью занимаются. Они были нашими соперниками. И вот теперь покупают нас – Он продолжал покачивать головой.
– И что же теперь? – у Маркуса брови пошли домиком. Он скосил рот и поиграл губами, – искать другую работу?
– Теперь… – Том возвышался над Маркусом, когда они стояли рядом. Фигура его занимала основательный объем, и слово, приходящее на ум глядя не неё, было «сыроватая». И подобно тому как его тело занимало солидный объем, Том заполнял пространство воздушных волн своим уверенным баритоном. – Придется, если только мы – он указал жестом на себя и Маркуса – не сможем их убедить в обратном
– Их?
– Новое начальство.
– И как же мы сможем их убедить?
– Они тоже собирают и оформляют пакеты займов. Им нужна наша клиентура, ну и все остальные наши наработки. И нам с тобой нужно этим воспользоваться.
– Как это?
– Надо будет перегнать нашу базу данных и бизнес логику в их формат, и дать им просмотреть.
– Всю? – Маркус присвистнул.
– Ну не всю. А по крайней мере клиентов и риск менеджмент. И они используют другой язык. Ты же говорил, что его знаешь.
Маркус кивнул.
– Ну так вот. К моменту, когда они пришлют наблюдателя, у нас для них все должно быть готово.
– «Наблюдателя»? Маркус вопросительно поднял брови.
– Наблюдатель – это один из членов правления, который оценит нашу работу и потом … сделает выводы стоит ли наши усилия, того, чтобы нас оставить в штате или…– Том выразительно мотнул головой в сторону воображаемой двери.
Брови Маркуса опять выстроились домиком и лицо подернулось грустью.
– Ничего Маркус Аврелиус, – так Том демонстрировал свои знания истории античного мира – прорвемся!
В ту клинтонскую эру, технари еще только прорвались в большое начальство, и частенько старая гвардия не могла понять, почему у каких-то там программистов (с их точки зрения просто дорогостоящих машинистов), в системе больше прав чем у самого высокого начальства.
– Мы – технари – продолжал Том – командуем ситуацией. – Правильно я говорю, Пола?
– Подмигнув Маркусу, Том обратился через перегородку к анналисту, которая работала вместе с ними.
– Что? – Пола всколыхнулась. Вопрос вывел её из послеобеденной дремоты, когда она сидела, оперев голову на руку, и смотрела в окно, а на губах её повисла задумчивая улыбка.
– Ничего, ничего – засмеялся Том, – работать надо!
– А я, думаешь чем занимаюсь?! – Пола протянула к себе стопку бумаг и начала читать одну из них.
– Подожди, – перебил его Маркус. – Командуем ситуацией? То-есть? Что ты имеешь в виду?
– Без нас у них – Том мотнул головой в сторону кабинета начальника IT – ничего бы не работало.
Лицо Маркуса затуманилось.
– Как это? Они же могут найти себе других технарей.
– Да, но все равно кто-то из нас им нужен. Мы с тобой должны будем их убедить, что эти технари – это мы. Компренде? – добавил он по испански, намекая на латинское происхождение Маркуса, и подмигнул ему, – С нашим начальством я все уладил. Пит Скокум дал мне добро.
***
Начался процесс перекачивания огромных масс данных в другой формат и переписывание всей накопившейся логики в другую языковую среду. Нечто похожее на одновременное протаскивание стада верблюдов через игольное ушко.
Отвалившись на спинку кресла, Маркус то просматривал косые гирлянды кода и столбцы данных, то долбил пальцами по клавишам, то останавливался и замирал в молчании.
Это было особое компьютерное молчание, во время которого программист общается со вселенной. Он так глубоко забирается в логические подземелья, что ему нужна нить Ариадны, чтобы оттуда выбраться без потери внутреннего маршрута происходящего.
Приложение, в котором Маркус разбирался, – полосатый и пятнистый монстр – было написано многими людьми, разного уровня профессионализма, и в такого рода коллективном детище какая-только хрень не случалась.
Маленькие уголочки логики, которые, возможно, никогда не были задействованы с момента написания кода, вдруг, в результате механического переписывания включались, и бух – программа с треском разваливалась. И приходилось копаться в мутных наворотах неизвестно кем недодуманных процессов.
В процессе работы Маркус почти физически ощущал личности программистов, писавших код. Вот здесь они пошли длинным обходным путем, потому что не знали той или иной встроенной функции. А здесь просто поленились разбираться, и вместо одного входа в ворота, они несколько раз бессмысленно открывали и закрывали дверь. А чтобы пользователь не жаловался, прикрыли это большим транспарантом “Загрузка данных. Пожалуйста, подождите». Во многих других местах было заметно явное незнание элементарной математики, а то и отсутствие логического мышления или воображения.
Маркус получал почти сладострастное удовольствие, когда он мог не просто переписать чужой код в другом языке, а уменьшить количество линий или устранить целый ненужный логический блок или функцию. В такие минуты он не выдерживал закупорки в своем личном пространстве и взрывался:
– Эй, – обращал он к Тому, за неимением другого существа, с кем этой информацией можно было бы поделиться. И когда тот поворачивал к нему голову, Маркус начинал горячо объяснять ему что-то, что любому не специалисту показалось бы полной тарабарщиной.
– Вечно ты хвастаешься, – фыркал Том. – Подумаешь, так или сяк. Есть разные пути, чтобы достичь того же самого.
– Да, конечно. Но есть пути лучше и хуже, красивее и уродливее. Вот у тебя, бывает такое чувство, что что-то здесь в коде не то.
– Ну и что?
– И у меня бывает и часто. И нужно долго копаться в коде и данных, обозревать и сравнивать, пока ты найдешь порочную логическую цепочку и решение сверкнет, прямо как… – Маркус в возбуждении не мог найти слова – как, как…искра.
– Ну я бы не сказал, что это рационально потраченное время. Если есть в коде глюк, то его нужно исправить. А так… Нам не за то платят, что мы просто так штаны просиживаем. Мы должны выдавать результаты.
Маркус раздраженно махал рукой и опять углублялся в код.
Зато вот в некоторых местах приложения, он натыкался на человека, написавшего изумительную по симметричности и оригинальности процедуру, и он ломал себе голову над тем как воссоздать её красоту в новой среде.
В то время, пока он, в основном, копался глубоко в подбрюшье приложения, Том, обладавший более Маркуса графическим чутьем, занимался выстраиванием формочек, выступавших в роли окон просмотра данных.
– Красота и удобство интерфейса, – баритон Тома внушительно заполнял пространство – здесь важны как никогда! Знаю я этих наблюдателей.
Так или иначе, ребята пахали от рассвета и до заката, до тех пор пока шестеренки в мозгах уже проскальзывали, и никакое количество выпитого бесплатного кофе с бесплатным сахаром не помогало взнуздать усталый мозг. Домой они приезжали уже поздно вечером и валились на кровать от усталости, так что даже жены из жалости их не пилили за поздние задержки.
***
Наконец настал день показа.
– Я буду говорить, а ты будешь на подхвате, в случае чего. Том внушительно выпятил губу. – Я не только программист, но и маркетолог! …. и умею прекрасно продать свои услуги. – он поднял вверх большой палец, – Прорвемся!
Маркус с облегчением предоставил Тому возможность вещать. Ему было легче объясниться с компьютером чем с человеком. Его мысли были намного быстрее и сложнее чем его способность их выразить.
Одно дело было наблюдать сложность и многообразие мироздания и красоту сочленения её структурных компонентов, и совсем другое – переводить это в языковую структуру и выражать в разговоре. Если первое можно было представить, мгновенно охватить мозгом и выстроить в компьютерном коде, то второе требовало владения совсем другими навыками.
– Ты будешь – продолжал Том – наблюдать, хе-хе, за наблюдателем. Ты же тоже у нас, в своем роде, «наблюдатель».
Это было их давнишним спором, о востребованности жизненной позиции для выживания цивилизации. Том был всегда за активность, за борьбу, за то, чтобы принимать иметь определенное мнение в любых аргументах.
– Вот кто всегда толкал вперед человечество – люди действия. Например, путешественники, первопроходцы, предприниматели. Без них мы бы так и сидели в пещерах и накрывались шкурами.
– Но есть и другие люди, без которых первопроходцы и путешественники до сих пор ходили бы в шкурах. Это люди, которые наблюдают за небесными светилами, за движением объектов и молекул. Да и любой научный эксперимент – это создание специальных условий для наблюдения. Ведь научное открытие происходит от сопоставлений наблюдаемых фактов.
– Знаешь что сказал Буковский? – спросил он однажды Тома.
– Нет. Кто это такой?
– Писатель такой был, ваш американский.
– Писатель – Том презрительно вздернул губу – Ну и что?
– Он как-то сказал, что проблема мира в том, что умные люди полны сомнений и только глупцы совершенно уверены в своих действиях.
– Дурак был этот Буковский! Дурак и неудачник!
***
Для показа Том приоделся. Он был в выглаженной рубашке, синем пиджаке и с галстуком. И джинсы, были не каждодневные, а видно те, которые он надевал для особых событий. На его лице, цвета недопёченного блинчика, глаза блистали уверенностью в том что он, Том, сможет объяснить и главное убедить любого человека в чем угодно.
Наблюдатель представился как Грег Мотрам, и оказался маленьким человечком весьма почтенного возраста. Он был обладателем редких волос, тщательно окрашенных в неправдоподобный темно рыжий цвет, и пришел на просмотр в лягушачьего цвета в желтую клеточку брюках, у основания которых виднелись носки подобранный, видимо, под цвет его волос. Говорил он тихим, приятным голосом, потирал маленькие ручки, но больше молчал и улыбался.
Том начал демонстрацию, направив на наблюдателя таран своего очарования. Он говорил о достижениях компании, о её образцовом IT департаменте, о многих техничских проблемах, которые были решены, в частности с его помощью, как консультанта. Он коснулся и теперешнего состояния компании, не забыв упомянуть об огромных средствах, вложенных в программное обеспечение, и о тех невосполнимых потерях, которые возникнут у новой компании, если все эти наработки будут брошены.
Потом Том плавно перешел к работе последних трех недель, которую они провели с Маркусом, и обратил внимание наблюдателя на экран демонстрационного компьютера. Его пальцы порхали по клавишам клавиатуры, а на экране мелькали таблички данных и графики, а с его уст вылетали витиеватые выражения, с вплетенным в них техническим сленгом.
Наблюдатель смотрел на все, улыбался и одобрительно кивал головой.
Наконец Том остановился и спросил:
– У вас есть какие-то вопросы?
Грег Мотрам показал на экран пальцем и сказал:
– А почему в вашем приложении между данными в табличке и полосой прокрутки есть зазор?
На секунду Том опешил и бросил недоумевающий взгляд на Маркуса.
Вопрос был простой, но тон, которым он был произнесен, был похож на тон диканьского дьяка, когда тот произнес «А это что у вас, дражайшая Солоха?»
***
– Ну и? Каковы результаты? – Маркус выплюнул жевачку в урну у стола – Что сказал этот, ну как его … наблюдатель?
Том криво усмехнулся.
– Бил Райли меня известил потихоньку, что на правлении Мотрам высказался в том плане, что не рекомендует наш проект из-за допущенных ошибок. Ты же помнишь его замечание?
– Неужели из-за зазора? Лицо Маркуса начало краснеть.– Какое это, блин, имеет значение? Это же просто придирка. Что за придурок! Что он сказал о проекте, о данных? Что он сказал по существу?
– Ну, ну – Аврелиус – не расстраивайся. – Том опустил руку на плечо Маркуса. – Что делать, такова жизнь. Люди, которые сидят в правлениях обычно старой закалки, не знакомые с компьютерной техникой. С их точки зрения нанимать консультантов – это разбазаривание средств. То же самое происходит, когда в компанию приходит новый начальник, и хочет показать себя рачительным хозяином. Первое, что он делает – это всех консультантов под зад ногой.
Подняв палец в верх и смешно выкатив глаза, Том продолжил.
– Только потом, месяцев через пять, когда он обнаруживает, что то не работает и это не работает, такому вот начальнику приходится опять звать НАС!
Маркус сидел, опустив голову. Он терпеть не мог поисков новой работы и хождений на собеседования.
***
Закончив обновление своего резюме, Маркус позвонил Поле, попросить её дать ему рабочую рекомендацию.
– Привет, Пола. Это Маркус. Как дела?
– Маркус, Маркус?
– Из ЮПС, помнишь?
– А … Маркус! Да, да, конечно. Как поживаешь дружище?
– Не плохо, не плохо. Хотел спросить. Как у тебя все сложилось? Ты же в ЮПСе была штатной единицей.
– Да. Все хорошо сложилось. Собеседование прошла легко и теперь вот работаю в АСЛ.
– Ну и как?
– Начальник другой, а так все то же самое, профиль же компании такой же.
– А у тебя что?
– Да вот ищу работу, и хочу попросить у тебя рабочую рекомендацию.
– Дам, конечно. А почему ты Тома не попросишь? Его рекомендация была бы более подходящей. Вы же по одному профилю работаете.
– Не могу ему дозвониться. Он, наверное, телефон поменял. А разве он тоже у вас работает?
– Да работает. Хочешь я его позову к телефону?
Кровь бросилась Маркус в голову.
– Нет, не надо – его голос чуть дрожал – И спасибо за отзыв.
– Нет проблем, – и она положила трубку.
Маркус протер пальцами глаза и встал со стула.
– Вот гадина! – вырвалось у него.
– С кем это ты говорил? – Фелисия как раз проходила мимо.
– С Полой.
– С кем, с кем? Что это за блядь?
– Ни какая она не блядь? Пола была анналистом в ЮПС. Она была бизнес контактом для нас с Томом.
– Ты мне ничего о ней не рассказывал. За мужем?
– Господи, ну откуда я знаю?
– Тоже мне наблюдатель. Самого главного и не заметил.
– Ну кто вообще об этом спрашивает, и какое это имеет значение?
– А почему ты её гадиной назвал?
– Да это не её.
– А кого?
– Тома. Понимаешь его оставили работать в АСЛ, а меня нет. Я не ожидал, что он вот так… за мой счет…
– Почему же его оставили? Ты же все говорил, что у него нет такого технического уровня, как у тебя.
– Да потому что он представлял проект. Понимаешь, ведь этот наблюдатель из правления ни черта в проекте не смыслил. Он и придрался то к какой-то ерунде. Ну понимаешь – он только бизнесмен. А Том говорил на его языке, и к тому же сыпал терминами.
– Не пойму я чего-то. То ты говоришь, что этот наблюдатель ничего не понимал в проекте, то Том говорил на его языке.
– Да не в том смысле. В смысле, что Том вел презентацию, говорил уверенно, низким голосом, и произвел на него впечатление что он эксперт. Но я никак не думал, что он вот так меня предаст.
Фелисия поставила руки в боки.
– Ах вот в чем дело! Ну тогда понятно. И зря ты на Тома баллонны катишь. Он то как раз поступил правильно как мужчина. Он защищал не какие-то там абстрактные принципы, а свою семью, свою жену, своих детей. А ты… – она в раздражении махнула рукой – И потом, мало ли что он сказал! Он, видишь ли, будет вести презентацию. А ты бы не соглашался. Ты же говоришь, что вы разные части проекта делали. Так? – Маркус кивнул – Так почему же он рассказывал о твоей работе?
– Ты же знаешь, я не люблю говорить.
– Не любит он говорить! Тряпка ты, а не человек! И нечего на меня так смотреть. Я говорю как есть.
– Слушай, отстань, а? Такой уж я человек. С этим ничего не поделаешь. Я не…
– Знаю, знаю. Ты у нас великий наблюдатель, созерцатель. Все низменное ему, видишь ли, претит? Только вот теперь он работает, а ты, а мы… Тьфу. – Фелисия резко встала и вышла из комнаты.
Был уже вечер. Маркус встал со стула, прошел к двери ведущей на задний двор, открыл её и вышел на улицу. Там он прилег на раскладушку и стал смотреть в небо.
Автор публикации
