Его жизнь

Его детство

– Когда-нибудь я тоже стану пилотом, – мечтательно сказал мальчик, падая на душистую свежескошенную траву и глядя на пролетающий над ним самолёт.

Он вдыхал аромат луговых трав, слушая, как вдалеке мычат коровы и кричит пастух. Вокруг гудели мохнатые шмели и носились хищные стрекозы. Через  светло-голубое небо, как нить, протянулся белый след от самолёта.

– Я люблю это место, но… Но так хочу уехать отсюда… В город…

Мальчишка встал и отряхнулся. Взглянув на поселковые домики, он тяжело и грустно вздохнул и неторопливым, даже несколько боязливым, шагом отправился домой. Разум вёл его, хотя душа сопротивлялась и не хотела возвращаться туда.

В босые ноги (зачем носить обувь, которая пригодится зимой, если сейчас стоит жаркая погода) впивались колючки и острые камешки, заставляя его то и дело подпрыгивать от неожиданной боли. Но мальчик долго не задерживался и шёл дальше. Нельзя опоздать домой.

Пробежав по светлым узким улочкам между ветхими домами, он тихонько вошёл во двор. Мальчишка брезгливо окинул взглядом набитые до отказа смердящие мусорные мешки и лежащие тут и там пустые бутылки, сверкающие в лучах догорающего солнца, и осторожно двинулся к входной двери.

Скрипнув трухлявой дверью, он вошёл в тёмную неубранную прихожую и, распинав, грязную обувь и одежду, валяющуюся на полу, попытался бесшумно проскользнуть в свою комнату.

– Ну и где ты шлялся? – окликнул мальчика хриплый голос, донёсшийся из кухни. – Подойди сюда.

Мальчишка, дрожа всем телом, вошёл в кухню. За столом сидел мужчина, рядом с ним в ряд стояли бутылки из-под водки. Он жестом показал мальчику подойти ещё ближе.

– Я… Я был на лугу, папа…

– Ну и что ты там делал? – мужчина грязной рукой с не стрижеными ногтями сжал ладонь сына. Тот вздрогнул от прикосновения.

– Гулял…

– Ах, ты гулял? А я ж сказал тебе вынести мусор, идиот! – мужчина рывком притянул мальчика к себе и со всей силы отвесил подзатыльник. – Я ж тебе говорил, скотина, чтобы ты никуда не ходил и сидел дома! Маня!

В кухню, пошатываясь, вошла женщина, потирая опухшее лицо и отгоняя назойливую муху от своих некогда ясных зелёных глаз.

– Что, Олег? Опять водка кончилась?

– Нет! Наш сын… – из горла мужчины вырвалась отрыжка – Этот оболтус опять ослушался меня!

– Вот засранец!

Женщина подошла к ним и тоже ударила мальчика по затылку.

– Тебе же сказали сидеть дома! – закричала она. – Ты что, не понимаешь? На меня смотри!

Женщина схватила сына за подбородок и повернула лицом к себе. По раскрасневшимся щекам мальчика текли крупные слёзы.

– О, вы посмотрите на этого нытика. А ну, марш в комнату! И подумай над своим поведением, Андрюшенька! – ещё раз крикнула Маня, толкнув мальчика к двери.

Андрей вошёл в плохо освещённую неприбранную комнату и рухнул на дряхлую кровать. Слёзы рекой текли по лицу, щипля кожу. Мальчик плакал уже не от боли в голове, а от осознания того, что ему некуда бежать и негде просить защиты. Всё, что оставалось – это уснуть и проснуться на следующее утро готовым к новым побоям.

– И за что нам такой непутёвый ребёнок? – послышался из-за двери голос проходящей мимо матери.

Андрей, хлюпая носом, уснул и проспал до следующего утра, видя во снах отвратительные картины попоек и пьяных драк. Все эти лица… Они казались такими знакомыми. Ну точь-в-точь собутыльники родителей.

Андрей открыл глаза, когда лучи восходящего солнца, ворвавшись в комнату через мутное окно, начали щекотать веки. Мальчик подскочил с кровати и бросился к выходу. Да, вечером он получит, но зато весь день будет в относительной безопасности.

Он брёл по грязным разбитым переулкам, пугливо оглядываясь по сторонам при малейшем звуке. Ветер трепал русые волосы и бросался пылью в загоревшее лицо.

– Эй, малой! – раздался сзади голос.

Андрей обернулся. Метрах в тридцати он увидел троих подростков, которые быстро приближались к нему. Местная шайка. Пьют, курят, бьют младших, потому что не хватает смелости напасть на взрослых.

– Подойди сюда! – крикнул “главарь”.

Но Андрей и не думал подходить к ним – ясно, как день, что они хотят с ним сделать. Мальчик развернулся и бросился бежать. Подростки кинулись за ним.

Через пару метров один из них догнал и схватил Андрея за футболку.

– Куда собрался? – крикнул парень, ударив мальчика по щеке. Слёзы брызнули из голубых глаз Андрея.

– Ты сын алкашей! Ты ж просто мусор! – сказал “главарь”, пнув мальчика по рёбрам. – Ненавижу таких!

Андрей, свернувшись, лежал на земле, прикрывая лицо и голову руками, пока его мучители нещадно били его ногами и кулаками.

Через пять минут всё кончилось.

– Пошли, ему на сегодня хватит, – сказал кто-то из обидчиков и все трое, хохоча, как гиены, покинули переулок.

Андрей встал и, утирая слёзы с запачканного лица, поплёлся куда глаза глядят.

Опомнился он уже на лугу, когда завалился в сухую траву. Мальчик лежал, глядя в небо и мечтая убежать из этого кошмара.

Вдруг на его грудь запрыгнул кузнечик. Андрей посмотрел на него секунд десять и быстрым движением схватил его. Несчастное насекомое дрыгалось между пальцами и пыталось вырваться на свободу, но мальчишка только сильнее сжал его.

– Хм… – протянул Андрей.

Он поднял с земли маленькую тонкую палочку с острым концом и стал медленно погружать её в тело кузнечика. По рукам и ногам Андрея побежала приятная дрожь, в глазах заплясал радостный огонёк. Мальчик повертел палочку с насаженным на неё кузнечиком, который бился в предсмертных судорогах и, усмехнувшись, отбросил в сторону.

Обида и злость из-за избиения улетучились. На душе стало как-то легко и спокойно. Андрей лёг на траву и уснул.

Проснулся он уже в оранжевых лучах заходящего солнца. Вскочив на ноги, Андрей бегом бросился домой. Он понимал, что сейчас получит очередную порцию тумаков, но всё равно шёл домой.

Каждый день его жизни стал, как брат-близнец, походить на предыдущий: побои, унижения, боль, слёзы и злость, а затем – вымещение накопившегося на слабых. И конца этому не виделось.

 

Его подростковая жизнь

Андрей, вырисовывая причудливые узоры, царапал острым камешком пол, на котором сидел. Здесь, в этих старых грязных стенах заброшенного дома, родителям его не достать. Никому не достать.

Любимый луг стал для него каким-то тошнотворным, слишком ярким, добрым, мирным. Ему хотелось чего-то помрачней, поотдалённей, поэтому выбор пал на этот брошенный много лет назад дом.

Краем глаза Андрей заметил движение – в угол забилась серая ящерица. Парень неторопливо встал и завис над ничего неподозревающей рептилией, смотря на неё хищным взглядом. Рука сама потянулась к ней. Секунда, и ящерица уже дёргалась в сжатом кулаке, пытаясь вырваться на волю.

– Жить хочешь? – усмехнулся парень.

Он резко развернулся и швырнул чешуйчатое тельце в стену. Послышался тихий шлепок. Андрей подошёл к бившейся в конвульсиях ящерице. Взглянув с презрением на несчастное животное, парень раздавил его ногой. По старым стенам эхом прокатился негромкий хруст маленьких костей. На душе сразу же стало легче. Он свободно выдохнул и направился к выходу.

На пыльном пороге сидела кошка, вглядываясь своими жёлтыми глазами в шевелящуюся траву. Андрей без раздумий пнул её по рёбрам, отчего животное взвизгнуло и бросилось бежать. Парень лишь хохотнул кошке вслед.

На небе, как тени, сгустились тучи. Начал накрапывать лёгкий дождик. День сменялся вечером. Андрей, не торопясь, шёл домой получать новые упрёки. Теперь, когда он вырос, родители всё реже поднимали на него руку, боясь получить в ответ.

Парень брёл мимо дома, который стоял в пятидесяти метрах от его собственного. Там, как он помнил, жила старуха лет восьмидесяти. Во дворе столпилось много народа. Андрею стало интересно, что происходит.

Парень незаметно проскользнул во двор и аккуратно стал заглядывать в одно из окон. Маленькие капли стекали по стеклу, мешая лучше разглядеть происходящее. Андрей вытер их ладонью и стал смотреть. По воле случая он вглядывался в окно, которое вело в комнату старухи. Там лежала она. На старой дряхлой кровати, такой же старой и дряхлой, как и её хозяйка. Старуха тяжело дышала, он видел, как тяжело поднимается её иссохшая грудь. Вокруг умирающей стояли немногочисленные родственники.

В глазах Андрея разгорелся тот звериный огонёк, который охватывал его, когда парень мучил беззащитных животных или унижал тех, кто младше него.

Ещё пара минут, и старуха выгнулась, как мост, истошно застонав, и бездыханно упала на кровать. Родственники в один голос ахнули, самые чувствительные заплакали.

В груди у парня завертелась буря из эйфории и животного наслаждения. Улыбка растянулась до ушей. Он осторожно отошёл от окна и бодрым шагом, почти вприпрыжку, пошёл домой. Вместе с чувством радости в душе вновь поселилось спокойствие, а вечный гнев, тянущийся из глубины прошлого, отступил.

Андрей лихо открыл дверь в прихожую и в грязных ботинках пошёл в свою комнату.

– Где был? – раздался пропитый голос отца из кухни.

– Не твоё дело, – ответил парень и хлопнул дверью, войдя в комнату.

Он, не сняв намокшую одежду, улёгся на кровать и блаженно закатил глаза. Таких эмоций он ещё не испытывал. Хотелось ещё. Но где найти умирающего человека? Может… Нет, этого делать он не станет.

Через пять минут Андрей заснул на редкость спокойным сном.

Утром его разбудили грохот и крики с кухни. Визжала мать, гремели стеклянные бутылки и орал отец.

– Тварь! Паскуда! Где моя водка?! – кричал полупьяный мужчина, колотя жену ножкой от стула.

– Не купила ещё! Сейчас схожу и куплю! Сейчас!

Андрей вошёл в кухню. Отец резко остановился.

– А, ещё одна скотина в этом доме. Чего встал! Давай, метнись мне за пузырём!

– Ага, спешу и падаю, – огрызнулся парень.

В красных опухших глазах мужчины вспыхнула ярость, и он, сжав ножку стула крепче, двинулся на сына.

– Я сказал, быстро!

Он схватил Андрея за руку и ударил деревяшкой по лицу. Парень пошатнулся, но быстро пришёл в себя и пнул обидчика в колено. Пьянчуга закричал от боли.

– Убью! – проорал мужчина и принялся сильнее колотить сына, нанося удары по спине. Андрей отступал, щупая рукой подручные средства защиты.

Вдруг под руку подвернулось что-то тяжёлое. Сковорода! Парень со всей силы ударил нападавшего по голове, отчего тот упал на пол. Не дожидаясь, пока пьяница встанет, Андрей подскочил к нему и стал наносить удар за ударом по голове обидчика. Перед глазами навис серо-молочный туман. Он бил, пока удары не стали вязнуть в чём-то мягком. Тогда он остановился. От головы мужчины осталось нечто, похожее на фарш.

Мать истошно орала и плакала. Парень не сразу услышал это в порыве ярости, пока колотил отца.

– Нет! Прошу, нет! Я никому не скажу! – закричала женщина, когда сын повернулся к ней.

Сковородка выпала из рук Андрея, и он бросился в свою комнату.

Прерывисто и глубоко дыша, парень запустил руку под продавленный матрас и вытащил из-под него немного денег, которые он припрятал на день, когда сбежит из этого пропахшего спиртом кошмара. Собственно, этот день настал. Выскочив из комнаты, он бросился к входной двери. Из кухни слышался голос:

– Сковородку выкину… Да, да, да. А всё спихну на… На Бориса. Да! Все знают, что он Олега терпеть не мог!

Андрей выбежал во двор под проливной дождь и побежал к автобусной остановке, чтобы навсегда распрощаться с этим местом. Он не знал, как будет жить, но точно знал, что нужно бежать.

Уже трясясь в холодном автобусе, парень ощутил груди тот же ураган наслаждения, что был после смерти соседки. Радость окутала его с ног до головы, а на лице расцвела блаженная улыбка. Спокойствие растеклось по телу. С прошлым покончено. Он, наконец, свободен.

 

Его взрослая жизнь

Холодный ветер, срывающийся с хмурого неба, гнал жёлто-оранжевые листья вдоль улицы. Моросил дождь.

Оперевшись на метлу, на тротуаре стоял неопрятно одетый молодой человек. Он докуривал сигарету, смахивая пепел с давно небритой щетины.

В груди теснилось чувство незавершённости, терзавшее его уже долгие годы. С того момента, как он приехал в город, убежав от прошлого, чувств радости, лёгкости и спокойствия в душе не появлялось.

“И как же я жалею, что оставил её. Чем она лучше того урода, которого я даже отцом назвать не могу?” – носились в голове мысли, пока парень делал последнюю затяжку.

– Ладно, работать пора, – пробубнил он себе под нос и, сплюнув, продолжил мести улицу.

Свобода, которую он так мечтал получить раньше, не принесла ему ни грамма успокоения и счастья. Лишь злобу и ненависть к окружающим. Каждый прохожий, посмотревший на него с высокомерием, вызывал в нём закипающую ярость.

Гнев рвался наружу, требуя чего-то, что сможет успокоить его. Андрей знал, чего он хочет, но год за годом, день за днём, подавлял в себе это желание.

Вдруг рядом с ним упал фантик. Он поднял взгляд и опешил. Девушка, бросившая бумажку, ехидно улыбнулась и, бросив высокомерный взгляд своих зелёных глаз, зашла в парикмахерскую.

– Этот взгляд… Он… В точности, как у мамаши, пока она не забухала… – шептал Андрей, механически продолжая мести асфальт. – Я… Я…

В голове созрел весь план. Как она выйдет, куда пойдёт, как он её схватит, утащит в свою халупу, которую даже сараем назвать тяжело. И как…

Солнце село. По городским улицам растекались сумерки. Андрей стоял в двадцати метрах от входа в парикмахерскую.

Дверь открылась. Из неё вышли две девушки, сердце парня замерло – неужели так всё кончится?

– До встречи, Мария! – услышал он звонкий голос собеседницы своей цели.

Подруги, обнявшись, попрощались и разошлись в разные стороны. У парня словно камень с души упал. Всё получится!

Он ещё раз проверил обрезок арматуры, принесённый из дома и спрятанный в рукаве, и двинулся за девушкой.

– Мария… Мамку тоже так зовут… – шептал Андрей, уже доставая железный прут из рукава и оглядываясь по сторонам. Вокруг ни души.

В одно мгновенье он, как хищная птица, налетел на девушку сзади и ударил арматурой по затылку. Жертва негромко вскрикнула и, потеряв сознание, рухнула на асфальт.

Андрей живо закинул её себе на плечо и поспешил скрыться переулками.

 

Мария

“Где я?”

Мария очнулась в неосвещённом помещении. Голова гудела. Единственное, что помнила девушка перед тем, как потеряла сознание – неосвещённую безлюдную улицу, а затем удар по голове сзади.

Она попыталась пошевелиться, но не смогла – кто-то туго примотал её скотчем к стулу. Мария попыталась закричать. Бесполезно. Рот заклеен тем же скотчем.

– О, ты очнулась, – раздался голос. Привыкшие к темноте глаза девушки разглядели высокую худощавую фигуру у стены. – Добро пожаловать! Голова не болит? Бедняжка… А хочешь знать, зачем я тебя сюда притащил?

Мария задёргалась на стуле и вновь инстинктивно попыталась закричать, но у неё получилось лишь приглушённое мычание. Фигура тем временем отлепилась от стены и плавно подошла к девушке со спины.

– Знаешь, есть у меня одна страсть, – по влажной шее Марии скользнула грубая волосатая рука. – Люблю смотреть, как в теле угасает жизнь. Не важно чья – человека или собаки. Это так… Успокаивает.

Мужчина обошёл её и встал напротив. Его лица девушка не могла разглядеть в темноте. Похититель продолжил свою тираду.

– А тебя никогда не привлекала смерть? Нет? А в детстве ты не ловила кузнечиков и не отрывала им лапки? Нет? А я – да. Ещё я ящериц топтал. Они так смешно хрустели под ногами, прям как первый снег. А знаешь, почему я так делал? Хотел выместить злобу за то, что папаша избивал меня каждый день, а мать лишь подтявкивала ему в угоду, да и сама не стеснялась надавать мне тумаков. Так о чём я? А, убийства животных приносили мне успокоение и снимали обиду на весь мир. А потом, лет в шестнадцать, я стал свидетелем того, как на тот свет отправилась старуха-соседка. Зрелище, конечно, не самое приятное. По крайней мере, для большинства людей. Я же получил невероятное удовольствие и… И успокоение. Да! А после я убил своего отца-пьяницу. Прям на следующий день! Представляешь? Правда он первый полез ко мне… И на душе совсем полегчало. Мать не тронул, и сейчас очень жалею. Уже много лет это не даёт мне покоя. Какое-то чувство незавершённости. А ты так на неё похожа…

По щекам Марии потекли крупные горячие слёзы. Уже ясно, для чего её сюда притащили и что её ждёт. Она вновь замычала, пытаясь вымолить пощады.

– Знаешь, я ж ведь и не такой плохой, как могло показаться. Просто жизнь у меня не сложилась. Все вокруг издевались надо мной, я для них был куклой, которую можно безнаказанно пинать. Но это в прошлом, почти в прошлом… Сейчас я покончу с этим.

Мужчина завёл руку за спину и вынул нож. Лезвие свернуло в темноте и потянулось к Марии.

Девушка истошно замычала и забрыкалась, но похититель крепко схватил её за волосы.

– Не дёргайся, не хочу запачкаться. Ну, прощай. Было приятно поболтать.

Холодный металл коснулся тонкой нежной кожи на шее. Острое лезвие потихоньку поползло, разрезая артерию. Кровь хлынула по шее девушки, окрашивая одежду в багровый цвет.

Тускнеющим взглядом Мария увидела растянувшуюся до ушей улыбку в небритой щетине, когда лунный свет через грязное окно на минуту проник в комнату.

 

Его смерть

Пока жертва, хрипя, истекала кровью, Андрей подошёл к раковине и пустил холодную воду. В ледяной струе он смыл кровь с лезвия и насухо вытер его лежащей рядом тряпкой.

– Ну, наконец-то… Теперь… Теперь и самому можно… – прошептал парень. – А почему нет?

Андрей забился в один из углов своей халупы и закурил сигарету. Серый едкий дым щекотал лицо и нос. Он, молча, глядел на обмякшее тело девушки и растекавшуюся на полу тёмную лужу. Всё было решено.

Он затушил окурок об пол и закатал рукава. На худых бледных руках вены проглядывались синими нитями. Андрей хмыкнул и поднёс нож к запястью. Всё ещё холодный от воды металл заскользил вверх по руке. Кровь медленно потекла тёмно-бурой, почти чёрной, струёй. Парень с трудом сжал нож в другой руке и перерезал вены на запястье.

Пальцы ослабли и выронили оружие. В глазах потихоньку темнело, Андрей слышал журчание крови где-то в глубине головы, пока проваливался в пустоту. Небывалая лёгкость накатила на него впервые с того момента, как он насадил на палочку первого кузнечика.