– Я же говорила! Я же говорила! Я же говорила! – она неслась по траве, на ходу расстегивая куртку. Светлые волосы развевались, из груди рвался крик.
– Эге-гееей!
Споткнулась о кочку, с трудом сохранив равновесие. Замедлила бег, остановилась. Упала на колени, раскинув руки в стороны, а потом – плашмя на землю, лицом в мягкий травяной ковёр. Живое… Всё живое! Травинки, цветы, букашки, птицы в небе! Нужно просидеть в космосе долгие месяцы, чтобы понять, как всего этого не хватает.
Она перевернулась на спину, с наслаждением втягивая в себя сладкий аромат летнего луга. Села, обернулась на шаттл, стоящий на сопке, метрах в ста позади. Рик как раз появился в проеме люка.
– Иди сюда! – махнула ему рукой.
Глянув по сторонам, словно опасаясь чего-то, он спустился по трапу и направился к девушке.
– Ленка, ты бы хоть…
– Я знала! Я же говорила!
Он улыбнулся. Подошёл к ней, присел на корточки. Большой, сильный мужик. Серый комбез обтягивает бугрящиеся мышцы.
– Ну?
– Баранки гну! Я говорила, что это место офигенное! – Лена снова раскинула руки, будто пытаясь обнять и траву, и лес, и само голубое небо.
Рик ещё раз огляделся. Кивнул. А она вдруг бросилась ему на шею, стиснула в объятиях.
– Ты не представляешь, как я этого ждала! Как долго! Этого! Ждала!
– Как обычно, год, – спокойно ответил он.
Она отстранилась, взглянув на него с укором. Год? Его год и её год – величины несопоставимые. Но не обиделась. Слишком счастлива!
– Нам надо поесть, а то потом будет поздно.
Рик усмехнулся.
– Всё равно перед гибернацией промывание делать.
– А то ты не хочешь почувствовать вкус еды!
– Хочу, конечно, – признался он.
Лена вскочила и вприпрыжку бросилась обратно к шаттлу.
Он смотрел ей вслед. Девчонка. Маленькая, наивная девчонка. Что она здесь делает? Зачем согласилась?
Ленка подхватила брошенную куртку, покрутила ею в воздухе и с очередным гиканьем зашвырнула вперёд. Добежала, подняла и снова швырнула. Ее цветастая футболка пузырилась на ветру, приподнимаясь над белыми шортами, демонстрируя осиную талию, пока она не скрылась в темном дверном проёме. Через минуту вернулась с большим пластиковым контейнером. Таким же, как в прошлом году. Он знал, что будет внутри – не слишком шикарный, но все-таки обед. Довольно пресные овощи с гидропоники, восстановленное мясо, синтетический хлеб. Единственным натуральным продуктом была нелегальная бутылка коньяка, которую Лена раз в год доставала из надежного укрытия и к которой они бережно прикладывались, позволяя себе прямо из горлышка сделать два-три маленьких глотка. Не ради хмеля в голове, а чтобы почувствовать нечто настоящее, обжигающее.
– С днём рожденья!
– И тебя!
– А у меня в этот раз есть подарок.
– Подарок?
Она достала тонкую цепочку, на которой болталась пуговица с выштампованными на ней цифрами – 2100.
– Ты не сможешь взять ее с собой, но, по крайней мере, будешь знать, что верхняя пуговка у меня всегда расстегнута. Как ты любишь!
Рик посмотрел на самодельный кулончик, болтающийся вправо-влево, молча покачал головой. У него не было для неё подарка.
– И у тебя есть, – Лена слизнула с губ коньячный вкус, навалилась на Рика, поцеловала, пытаясь и с него собрать остатки горькой терпкости. Он перевернул ее на спину, навис над подругой. Девушка чувствовала его горячее, участившееся дыхание. Бросила быстрый взгляд на своё запястье. Раритетные механические часы со львёнком на циферблате, секундная стрелка движется размеренно, не торопясь, но каждое мгновение вычеркивает ещё один кусочек их счастья – тик-так, тик-так…
– Давай! Времени у нас немного.
Щеки ее зарделись румянцем, она закрыла глаза.
Безымянная звезда, которую они по привычке именовали Солнцем, закатилась за горизонт. Несколько часов двое не могли оторваться друг от друга. Сейчас они лежали, раскинувшись на траве, уставшие от борьбы, оставившей на их телах синяки и царапины.
Ещё один взгляд на часы. Тик-так. Тик-так.
– На тебе кто-то ездит.
– А?
Он осторожно снял с ее плеча зеленое насекомое.
– Прелесть какая!
– Надо убить. Вдруг какой-нибудь местный клещ.
– Я тебе убью, – она ударила его по руке, сбрасывая спасённого жучка в траву. – Убийца!
– Ну да… – он вдруг смутился, хрустнул костяшками пальцев, – Безжалостный.
Провела ладонью по его шершавой щеке.
– Нет. Ты хороший. Всё, не отвлекайся, скоро начнётся! В прошлом году мы на каких-то два дня опоздали. А я так хотела, чтобы ты это увидел.
На небе одна за другой загорались звезды, быстро группируясь в чудные, незнакомые созвездия.
– Надо было все-таки просканировать это место с орбиты. Вдруг здесь есть крупные хищники, выходящие ночью на охоту.
Она обняла его.
– Я под твоей защитой. И ничего не боюсь. Вот когда вернёмся, придёт моя очередь наблюдать, контролировать, оберегать.
Рик нахмурился.
– Лен. Послушай. Ты не должна…
– Вот-вот, смотри!
Она протянула руку вверх, к вечернему небу. Его только что перечеркнул вспыхнувший метеор.
– Сейчас начнётся!
Ещё один росчерк. Другой. Поток усиливался и через каких-то пятнадцать-двадцать минут уже весь небосвод искрился от гигантского звездопада! Порой был слышен свист и даже глухие хлопки от умирающих в атмосфере космических странников.
Нужно сказать ей, объяснить, уговорить! Но он молчал, завороженно глядя на небесную феерию.
– Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне дна, – задумчиво прошептала Лена.
Она хотела, чтобы он это увидел. Сама сдвинула сроки гибернации, чтобы показать. Море вспыхивающих огней, появляющихся здесь лишь на одну ночь, и уходящих в пустоту на целый год, чтобы потом снова вернуться и снова уйти. И так всегда. Так – вечность.
Он проглотил комок в горле. Ничего он не сможет ей сказать.
Утром шаттл с ревом оторвался от поверхности планеты, оставляя на сопке выжженный след. Они возвращались домой. Полет в тягостном молчании – она в кресле пилота, он рядом, в пассажирском. Полет, ставший для них невидимой ниточкой, соединяющей две разных жизни: год ожидания и один день счастья. Возвращались, чтобы снова зависнуть в одном мгновении, которое будет тянуться триста шестьдесят четыре дня.
Увидев в обзорное окно точку прибытия, Рик поморщился. Серый шестигранник станции тускло сверкнул одной из сторон, демонстрируя большие буквы: «Исправление. Автономный блок 2100».
Лена сосредоточенно подводила шаттл к стыковочному модулю. Она уже не была веселой, наивной девчушкой. На лбу морщинки, губы плотно сжаты, движения отточены и быстры. Лязг швартовочных узлов. Они дома.
Душ, санитарная обработка, спецпроцедуры подготовки к криогенной камере.
Рик стоял перед ней в просторных, белых шортах. Она – в сером форменном комбезе.
– Дай мне свою пуговицу.
– Тебе нельзя с ней, туда ничего лишнего…
– Я просто хочу примерить.
Она сунула руку в карман, достала кулон. Рик нацепил его на шею, всего на несколько мгновений. Улыбнулся, довольный, снял и отдал Елене пуговицу, качающуюся из стороны в сторону.
– Хотя бы поносил чуток.
Он поправил непослушную прядь ее волос.
– Не продлевай контракт. Ты не должна. Из-за меня…
В ответ шёпотом:
– Замолчи.
– Но уже четыре года, и… У меня оранжевый статус. Открытый срок. Я не знаю – сколько ещё, не продлевай.
– Замолчи! – уже в голос.
И про себя: «Не плачь, дура, не плачь!»
Вымученно улыбнулась. Положила ладонь на сенсор терминала. На мониторе – «Доступ разрешён». «Заключенный №27, Ричард Блэк, M42, оранжевый. Процедура профилактического осмотра завершена, к гибернации готов. Активировать криогенную камеру?»
Рик сделал шаг назад, натолкнувшись спиной на поставленный вертикально стол-форму. Позволил эластичным ремням прижать его мощное тело к холодному пластику. Злобный, но бессильный хруст костяшек. Камера закрылась прозрачным колпаком.
«Активировано! Цифровая подпись – дежурный офицер автономного блока 2100 Елена Светлячкова, F27».
Через секунду он проснётся. Для него – через секунду. Для неё – через триста шестьдесят пять дней. Год високосный…
Каждого из пятидесяти заключённых нужно было раз в двенадцать месяцев выводить из гибернации для профилактического осмотра. После знакомства с Риком Ленка хакнула его контрольный браслет и уже во время следующего пробуждения вывезла на ближайшую пригодную для жизни планету. А потом продлила с полицейским управлением контракт дежурного офицера. А потом ещё на год. И ещё. Жизнь светловолосой Ленки превратилась в год-день, день-год.
Бюрократам в управлении не было до этого дела, лишь бы все работало, как часы. И всё работало.
Тик-так, тик-так, тик… Стрелка замерла. Старый механизм. Нужно подводить вручную.
Рассказ написан 1 сентября 2018 года для конкурса на Фантасты.ру, тема конкурса – “маятник”
Автор публикации
