Что за май нынче выдался, подумал Николай, сворачивая на обочину, жарит, как в середине лета! Июль, не иначе! Кондрашов уже, поди, Девичьи Горки прошёл, а может, и ночевать там остановился. Дальнобой, вообще, дело неблагодарное – сегодня ты на коне, а завтра под ним. Так и утром сегодня случилось, когда два ската на «выстрел»! Егорка Кондрашов помочь, было вызвался – напарник как-никак, но Николай отговорил: езжай, мол, до самих Горок, там и встретимся, а здесь с колёсами этими сам разберусь, зря что ли две запаски вожу!
– Ну, смотри, Николай Иваныч, вдвоём бы сподручнее!
Егорка упылил, а он часа четыре провозился, не меньше, да ещё жара эта чёртова! Терпи Вавилов, говорил сам себе. Пока чайку попил, пока советы шоферские на стоянке послушал, тут уже и время далеко за полдень перевалило. Надеялся Егорку догнать, так ещё и шланг топливный лопнул в пути!
Николай съехал с обочины в прилесок и заглушил мотор. Минут пятнадцать передохнуть надо, дал он себе установку, воздухом подышать. Тем более, судя по навигатору, до Девичьих Горок тридцать километров осталось!
Берёзова роща была хороша! Шумели верхушки деревьев, а по зелёной, ещё свежей и незапылённой траве, сновали муравьи. Вот работяги, усмехнулся Николай, нам бы, людям, ваши заботы! По крайней мере, муравьям пробитые колёса не надо перекидывать! Ему понравилась эта мысль, и он с блаженством вздохнул полной грудью.
Отойдя подальше от муравейника, прилёг на траву, закинув руки за голову. Всего десять минут, успокоил он себя, а Кондрашов подождёт, всё-равно, наверно, ночевать собирается, меня ожидаючи!
Выбил его из забытья страшный взрыв. На лицо упали комки перегнившего дёрна, вырванного вместе с корнями травы, и Николай испуганно вскочил на ноги. Что это?
Откуда-то из кустов выскочил человек, одетый в военную форму, с наганом в руке:
– Почему без оружия? – зло прокричал он Николаю, наставляя пистолет прямо ему в лицо, – Куда дел винтовку, спрашиваю?!
Ничего не понимающий Вавилов, ошарашено посмотрел по сторонам. Беспорядочно бежали солдаты. Кто-то передёргивал затвор и, оборачиваясь, не целясь, стрелял в ещё не видимого противника, кто-то просто отступал, пятясь назад, и тоже стрелял. Выстрелы, крики, мат…. Вдалеке ухнул новый взрыв, и Николай непроизвольно втянул голову в плечи: что за чертовщина? Учения, фильм снимают?
– Командир, – обратился к офицеру Вавилов, но тот, подняв вверх наган, уже ринулся к отступающим солдатам:
– Назад, мать вашу! Всех под трибунал отправлю!
Чушь какая-то, подумал Николай, как бы издалека наблюдая за происходящими событиями, война что ли? Да и форма у всех, как в сорок первом году!
Совсем рядом раздался взрыв, и Вавилова снова осыпало дёрном. Да ещё что-то просвистело рядом. После этого по-настоящему стало страшно.
Офицеру удалось остановить своё воинство.
– В атаку! – зычно гремел командирский голос. Солдаты останавливались, подчиняясь приказу, и нерешительно топтались на месте, виновато опуская глаза.
– Вперёд, неоперуши! – снова крикнул офицер, а из-за покореженных взрывами берёз выползала серая людская масса с автоматами наперерез. И выстрелы…. Немцы, ужаснулся Вавилов, как же так!
Он побежал. Побежал прочь от этого грохота, от этого воздуха, перемешанного с кровью и порохом. Побежал от своего страха.
Взрыв прервал его бег, бросив на землю взрывной волной, и оглушил нескончаемым звоном в ушах. Конец, подумалось, как о постороннем.
…. Солнце клонилось к закату. Сколько ж я проспал, ужаснулся Николай и посмотрел на часы: восемь часов вечера! Да Егорка его со свету сживёт и пристыдит ещё! А потом вспомнил про свой сон. Эко разморило, надо ж так!
Всю ночь в придорожной гостинице Девичьих Горок он ворочался на кровати и никак не мог уснуть. Егорка, просыпаясь от скрипа его кровати, всё вздыхал и, укутываясь в одеяло, сразу засыпал, умилённо улыбаясь, видимо, приятным сновидениям.
Тебя бы под взрывы, посмотрел бы я, пришла внезапная мысль. Дурак, о чём думаю? Какие взрывы?
Но утром всё-таки уговорил напарника пройтись по центру.
– Нагоним, первый раз что ли? – сказал он Кондрашову, на что тот, к удивлению, согласился.
А Вавилову хотелось найти памятник павшим героям. Не может быть, чтобы не было такого памятника! Нашли. Показала женщина, гуляющая с ребёнком. Здесь, на табличке этого монумента, Николай нашёл то, что хотел увидеть: имена бойцов и год гибели. 1941.
– Все полегли как один! – послышалось позади. Вавилов обернулся и увидел седоволосого старика с орденскими планками.
– Страшные бои были? – спросил он.
– Ещё какие…. – старик подошёл к монументу, – тридцать два человека. Новобранцы, петушки ещё…. Винтовки только-только в руки взяли. И старший лейтенант Некрасов, командир их. Говорят, ни один не отступил, до последнего солдата немцев держали. Так вот….
– А Вы здесь же воевали?
– Нет, сынок, я под Сталинградом…, – старик поклонился, посмотрел на Вавилова и Егорку, который внимательно слушал их разговор, и добавил, – Главное, чтобы помнили!
Автор публикации
