По дороге от врача Даг слушал в машине музыку. Она привела его в созерцательное состояние, и он стал думать не о словах врача, а о том, как неуловимыми путями, из всех возможных вариантов провидению было угодно привести его в эту точку бытия и, несмотря на многолетнюю упорную работу, в эту незначительную точку благосостояния. Вот уж, поистине: «От трудов праведных не наживешь палат каменных». События его жизни мелькали, как сложенные друг на друга старые тряпки. На иных воспоминаниях Даг задерживался и, потеребив их, бросал обратно в сундук.
Некоторые из его знакомых сильно разбогатели: кто на продаже недвижимости, кто на торговле, кто вообще неизвестно на чем. А он? Он так и живет в стареньком доме, который они с женой купили много лет назад, и в котором теперь, после отъезда младшего сына, стало пустовато.
Даг вспомнил о бабусе, жившей в этом доме лет за двадцать до его покупки. Жена знала гадалку, говорившую, что эта бабуся перед смертью зарыла на заднем дворе дома клад. «Узелок, а в узелке шкатулочка, а в шкатулочке драгоценности». По словам гадалки, детей у бабуси не было, а с остальными родственниками она была на ножах и не хотела, чтобы эти драгоценности достались им.
Хотя Даг гадалкам не верил, никогда бы не поставил на них денег, и не подтвердил бы «на духу», все равно эта мыслишка, мигающим огоньком сигаретки, в мозгу тлела. «Ведь, черт возьми, должен же быть в жизни хоть один шанс! Плюс, это ничего не стоит. Только откопать – да и все тут!»
Вот только не хотелось этого делать на глазах у жены. Суета начнется, выпрашивание, указания, (как будто она знает, как и где копать), да еще протрепится кому. Поползут сплетни, все сразу станут совать нос. Нет, это дело надо сделать в одиночку. Тем более, был прецедент в период ухаживания, когда у них с Молли все чуть не расстроилось из-за его якобы скупости. Даг не дарил Молли ни цветов, ни конфет. Зато, когда в банке ей сказали, что кредит за её машину был выплачен, она поняла – он просто не любил тратить деньги на ерунду.
Даг с некоторой злостью вспоминал о лекции по персональному росту, на которой самонадеянный тренер втирал всем, что, мол, все дело в ваших отношениях в семье. Наладятся отношения, так и деньги будут. Держи карман! Даг, остановившийся в это время у светофора, с силой ударил по клаксону. Машина загудела, и в левом боковом зеркале Даг увидел лицо обернувшегося к нему водителя предыдущей машины. Он помахал ему, извиняясь.
Ну причем здесь семейные отношения! У них в семье все было слава богу – и с женой, и с детьми. Только вот деньги, проклятые деньги!
Даг припарковал машину, вошел в дом, бросил ключи в прихожей на тумбочку перед зеркалом.
‒ Это ты? ‒ Молли крикнула из кухни. ‒ Что сказал доктор?
Даг не ответил. Он поправил волосы, прошел через прихожую на кухню, сел на стул.
‒ Что ты молчишь? ‒ повторила Молли, ‒ ты что, не слышал, что я спросила?
‒ Слышал, ‒ ответил Даг на выдохе.
‒ Ну, и?
‒ Он сказал, что мой сахар выше нормального уровня, и что я должен перестать есть сладкое.
‒ Даже десерт?
Даг кивнул и с грустью посмотрел на конфеты, лежащие на тарелке.
‒ Именно. Он сказал, что я совсем недалеко от начальной стадии диабета. И что я должен сбросить лишний вес, ну и все такое.
Молли отошла от плиты, села на стул рядом с Дагом и положила руку ему на плечо.
‒ Насчет веса док, конечно, прав. Тебе не помешало бы килограммов пять сбросить. Да ты и сам это знаешь.
Даг вздохнул и повел шеей.
‒ У меня две новости, — она перевела разговор на другую тему. — С какой начинать, с хорошей или с плохой?
‒ С плохой.
‒ Брат из Чикаго пишет – с матерью нехорошо. Поедем?
‒ Нет, я не поеду. А ты поезжай, конечно.
‒ А если? ‒ Молли прижала салфетку к губам, стремясь скрыть дрожащие губы и предслёзную деформацию лицевых мышц.
‒ Ну, вот когда настанет «если», тогда и прилечу. А так… ты же знаешь, не люблю людей стеснять. Достаточно того, что ты будешь у брата жить.
‒ Но как же ты здесь один?
‒ Как-нибудь. Жизнь заставит – выживу. А другая новость?
‒ А другая, ‒ Молли улыбнулась несколько искусственно, стараясь победить весельем набежавшую было грусть, ‒ я с гадалкой разговаривала.
‒ И?
‒ Так вот, она сказала, что у тебя скоро будет хорошая новость.
‒ У меня? ‒ переспросил Даг, — рот скривился в наигранной гримасе недоверия. ‒ А сколько ты ей заплатила?
‒ Ничего. Я её в аэропорт отвезла. Когда мы доехали, прямо перед тем, как выйти из машины, она мне и говорит, что у тебя, мол, скоро будет хорошая новость. Странно, что она изо всей семьи сказала что-то именно насчет тебя.
Вслух Даг только фыркнул:
‒ Посмотрим, не верю я этим гаданиям. А про себя подумал. «Неужели докумекала, что копать буду? Вот это чуйка!»
Прошла неделя, пока Молли купила билет и собрала чемоданы. Перед отъездом она заполнила продуктами оба холодильника на кухне и морозильник в гараже, и долго и подробно давала наставления мужу — как и что готовить.
‒ Ладно, разберусь, ‒ отмахивался он, ‒ не мальчик. Поехали, а то на самолет опоздаешь.
***
Из телефонного разговора с женой стало ясно, что теща чувствовала себя неважно, но до «если» ещё было далеко. Пора было начинать работу.
Даг оценивал весь клад приблизительно в сто пятьдесят тысяч долларов – деньги не такие уж большие, но при рачительном использовании могли хорошо послужить им с женой остаток жизни, да ещё кое-что могло остаться внукам.
На заднем дворе росло несколько фруктовых деревьев и стоял небольшой сарайчик для садового инструмента. Двор был небольшой, приблизительно семнадцать на десять метров. И Дагу казалось, что перекопать его не представляло особой сложности. Однако, проработав полтора часа, он устал, взмок, как готтентот в Сахаре, он часто дышал, очумелое сердце стучало и ломила поясница, а вырытая яма не казалась глубокой. Даг воткнул лопату в рыхлую землю, доплелся до дома и рухнул на диван. В этот день он уже больше не копал.
Лежа утром в постели, смотря на старую обстановку спальни, он стал думать, что нужно заменить телевизор, это позволило бы смотреть ролики с Ютуба и другие каналы, купить новую кровать и люстру, перекрасить стены и потолок, а то в некоторых местах краска облупилась.
Быстро одевшись, Даг опять вышел на задний двор и взялся за лопату. Несколько дней было очень тяжело. Сверху шел черноземный слой, затем слой серого песка, а ниже – глины. Здесь он останавливался. Вряд ли бабулька зарыла бы драгоценности так глубоко. Падая от усталости на диван, он говорил себе, что в его возрасте такие эксперименты могут плохо кончиться. Но постепенно он привык и стал увеличивать время копания.
Несколько раз лопата натыкалась на твердое. Однако, каждый раз это оказывалось камнем или железякой. Он чертыхался, плевался, проклинал гадалку, но сигаретный окурок надежды продолжал тлеть. «Как будет глупо, — думал он, — если я закончу рыть именно тогда, когда клад окажется буквально на расстоянии полотна лопаты».
Скоро он доел все, что оставалось в доме, кроме макарон, замороженных сосисок и банок с тунцом, но ехать в магазин не хотелось. Стапятидесятитысячный клад так ясно представлялся, что он, казалось, мог его пощупать.
Один раз пришли незваные гости — девушки из находящейся рядом церкви пятидесятников. Их не смутило то обстоятельство, что они видели только торчащую из земли голую по пояс часть Дага.
‒ Я тут дерево буду сажать – объяснил он. – Знаете же, мужчина должен построить дом, посадить дерево и родить сына, – он виновато улыбнулся. – Вот, дом есть, сын есть, а своего дерева еще не посадил. «А то еще подумают, что я труп закапываю. Хлопот потом не оберешься!»
‒ Все должны молиться Господу нашему Иисусу Христу, – ответили девушки явно заученной фразой.
Чертыхаясь внутри, он успокоил их, что уже обрел Христа, но решил не артачиться и позволил им бросить брошюрки в почтовый ящик.
Даг докопал уже до забора. Ему оставалось еще работы часов на десять, когда позвонила жена и сказала, что теще стало лучше, и через два дня ему нужно будет забирать Молли из аэропорта.
Вот и все было позади. «Господи, какой же я идиот!» – думал он, сидя на кромке земли и опустив ноги в яму, – «какого черта я все это затеял? Тьфу ты, господи!»
Не желая слышать насмешек от супруги, да и вообще стараясь зарыть память об эксперименте, он старательно заровнял землю на заднем дворе. «Скажу, что убрал сорняки, если спросит, ‒ думал он, и с грустью резюмировал ‒ видно, не судьба. Как я вообще мог пойти на эту авантюру?»
***
Расстроенный, сидел он в прихожей врача и невольно мотал головой, думая о том, как он мог поверить проклятой гадалке с её «хорошей новостью»?
‒ Даг, вы меня приятно удивили – радостно улыбался доктор Линчь, читая бумагу с анализами — вы так быстро сбросили пятнадцать фунтов. Выглядите замечательно. И ваш сахар — он совершенно в норме!
Автор публикации
