Инь-Янь

 Ветер уныло гонял по постепенно пустеющей парковке супермаркета обрывок золотистой гирлянды. Подбрасывал ее вверх, ловил, позволял ей спрятаться под одинокие машины. А потом снова догонял, играя с ней в кошки-мышки. Редким припозднившимся покупателям он распахивал двери их личных авто, предлагая поторопиться, а иногда стелился  под ноги красивым барышням… Ветер ждал.

«И зачем мне все это? Кого кормить? Неужели будем весь Новый год сидеть с Муськой у телевизора и жрать, как все? Не хочу!»
– Да не хочу я!-  Ольга в сердцах кинула банку с горошком в тележку, заваленную продуктами, и резко толкнула ее по проходу.
– Это Вы мне?
– Вам? Да я Вас вообще не знаю!

Она объехала парня и двинула дальше по ряду, не глядя, бросая и бросая банки и пакеты в прожорливое брюхо тележки. «Завязывай!» – приказала она себе и повернула в сторону кассы.

– Девушка, Вам пакеты пробивать?
– Нет, что Вы – я в зубах понесу!- вырвалось у покупательницы. Он хлопнула себя по губам и натужно улыбнулась, – Ой, извините, что-то я…
– Да, ничего. Что же, я не понимаю? Время – десять. Два часа до Нового Года, а Вы только продукты покупаете. Тут озвереешь! Работа? – устало вздохнула кассирша, на автомате сканируя ценники покупок.
– Да, конечно, и еще готовить, – прилепив на лицо дежурную гримаску, процедила девушка сквозь зубы.
– С Вас…
– Черт! Черт! – девушка в сердцах топнула ногой, – Кошелек на сиденье остался. В машине… Я сбегаю? А?
– Бегите, я покараулю, – из-за спины раздался мужской голос. Она обернулась и увидела того же парня, что и у полки с зеленым горошком. Кивнула и со всех ног рванула в сторону выхода.
Кошелек, конечно, валялся на пассажирском сиденье. На заправке она не потрудилась убрать его в сумку (машина, стоявшая за ней, исходила истошным криком, провоцируемая спешившим водителем на встречу нового года).  Схватив деньги, так же ходко  Ольга рванула обратно. Гора ее покупок была разложена по пакетам и сложена в тележку. «Кассирша, наверное, расстаралась, – подумала Оля, – надо ей шоколадку купить что ли? Новый год – а она работает!»

Прихватив со стойки шоколадку и расплатившись, Ольга протянула ее девушке.
– Спасибо! И с наступающим!
– А мне шоколадку? –смеющийся мужской голос, заставил резко обернуться:
– За что?
– Как за что? Наорали – раз! Караулил – два! Продукты сложил – три! Три шоколадки!
– Вот тебе и на! Прервали диалог с внутренним “Я” – раз! Караулить сами напросились! Два! И три – Вас никто не уполномочивал!

Ольга развернулась на каблуках и двинулась в сторону выхода. Резко тормознула и повернулась к парню:
– Да!  И как там говориться – С новым годом, с новым счастьем?  Оля подналегла на ручку тележки и выехала на парковку. Не утруждая себя открыванием багажника свалила пакеты на заднее сиденье и не спеша тронулась.

-До нового года осталось меньше двух часов. Наш музыкальный марафон продолжается! – завопило радио.
«Черт! И обязательно было напоминать? До дома еще тащиться почти час. Муська дрыхнет в кресле. Галкин надрывается в телевизоре со своими кривляньями. Не хочу!», – и она покинула территорию маркета, повернув на светофоре   в противоположную от дома сторону. «Поеду прокачусь-ка я по набережной. Или не надо? Может домой и, ну его этот новый год? Спать лечь? Или намыть себе тазик фруктов, выбрать книжку и отчитаться на целый год? Или все же спать? Может хоть высплюсь!» Она резко приняла вправо, благо дорога вдоль набережной была пуста, все уже сидели за праздничными столами и провожали уходящий год, лишь стайка мальчишек суетилась около снеговика. Один из мальчишек ткнул в ее сторону пальцем и сделал бросающее движение. Раздался хлопок и вспышка. Оля от неожиданности выпустила руль и машина, продолжая по инерции двигаться, выскочила на бордюр. Судорожно ловя ногой педаль тормоза, Оля пыталась обуздать взбесившуюся технику. В итоге та фыркнула и заглохла, уткнувшись носом в снеговик. Мальчишки разбежались. А голова, со вставленной морковкой, на покосившейся от толчка снежной бабе, покинула тулово и скатилась по капоту. Девушка вышла из машины и, в раздражении хлопнув дверью, пошла осматривать ущерб своему добру.

– Ну, вот! Слава богу все цело, – вздохнула она, скатала новую голову” памятнику снежной скульптуры водрузила её на место. Воткнула морковку на место и вернулась к машине. Потянула за ручку двери – дверь не открывалась… В машине продолжала играть музыка. Продолжали светиться фары. А дверка не открывалась… «Да что за… ключи в замке зажигания. И что теперь прикажете делать?»  Покрутила головой – улица была пуста. Никому не было до нее дела. В машине остался телефон, ключи от квартиры, деньги… всё! Всё без чего в наше время человек чувствует себя одиноким и беспомощным. Всё осталось в машине. Оля прислонилась спиной к злополучной дверце и спустя какое-то время сползла по ней на снег и заплакала… Заплакала по-детски, размазывая слезы по лицу и кому-то грозя кулачком.

– И что мы тут делаем? – голос раздался откуда-то слева, и Ольга не сразу поняла, что то на что она пялится сквозь слезы уже несколько секунд – просто колени чьих-то ног.

– Хватит нюню разводить. Случилось-то что? -джинсовые колени загородила чья-то рука, пальцы которой сжимались и разгибались в приглашающем жесте. Машинально вытерев осопливненую ладонь о снег, а потом о свои джинсы Оля протянула вложила ее в эту руку. Ее резко дернули, поднимая со снега.
– Давно сидим? Нельзя оставить тебя на пять минут без присмотра, – рассмеялся голос. Ольга прищурилась и выдохнула:
– Ты? Опять? Не пять минут, она машинально глянула на левую руку, – кажется минут сорок прошло или около того…
– Я, я. Так, ты мне уже должна уже четыре шоколадки… и видимо чашку горячего чая.
– За что? Я тебя, что вызывала? Хотя… Вот, дверь открой, и я куплю тебе пять. Если уж ты так любишь шоколадки! – растирая предплечья руками пробормотала девушка.
– Ты попрыгай, попрыгай! – ответил парень, обходя машину, – у тебя что – дверь заблокировало? А сама то как здесь оказалась? Или на экстрим потянуло – новый год в гостях у снежной бабы? – громко и с пафосом провозгласил он.
– Как-как? Вот так! – махнула она в сторону следа от шин, слегка уже припорошенного снегом.
– Да сделай же, что-нибудь! Я замерзла! – попрыгала Оля следом.
– Иди в мою машину- грейся. У тебя дома ключи есть вторые?
– Есть. А толку? Ключи от квартиры в машине.
– И дома никого нет? – повернулся к ней парень.
Ольга оглянулась и ответила гордо вскинув голову:
– Почему нет?  Есть! Кошка. Муська.
– Да-ааааа. Муська-это хорошо.
– Почему хорошо?
– Потому, что не Матильда. Иди уж- грейся.
– А у тебя там открыто? –спросила девушка.
– У меня ключи – есть! Идем… Разгреби себе сиденье. Мне тоже лень было в багажник.
– А моя машина? – поинтересовалась девушка, устраиваясь на сиденье.
– Думаю я, думаю. Линеечку бы металлическую. У тебя нет? –  улыбнулся нежданный помощник.
– Ты издеваешься…
– Я шучу. Видела бы ты сейчас свое лицо!
– А что с ним? – Ольга повернула зеркало на себя, как только парень отошел от машины, захлопнув багажник. «Черт! Красотка!»- протягивая ноги ближе к печке. Она вытащила носовой платок и поплевав на него, увлажняя, стала вытирать черные разводы со щек. Через пару минут парень вернулся, сел на водительское место и тронулся.
– Ты куда? А машина? А я? Ты куда? Я не поеду!
– Ты уже едешь. Олег.
– Что – Олег? Останови! – дернула заблокированную ручку Ольга.
– Меня зовут Олег. Едем мы ко мне домой. У меня, где-то валялась металлическая линейка. Без нее я не смогу открыть дверь твоей машины. Ты замерзла, не на улице же тебя бросать? Внятно объяснил?
– Внятно. Только тебя же ждут, наверное, из магазина… С покупками. Новый год же, – растеряв всю свою уверенность, пробормотала постепенно снижая громкость, девушка.
– Ждут. Обормот.
– Что обормот? Ругаться будут, да? Забыл что-то купить?
– Кот-обормот ждет. Кота моего так зовут. Успокойся, никто тебя не съест. Мой кот девушками не питается. Да и ехать близко, можно сказать уже приехали, – машина, мигнув поворотниками въехала в арку дома.
– Вот и все. Выходи, – Олег обошел машину и открыл дверь с со стороны Ольги.
– Зачем? Я тут посижу. Ты сходи за линейкой, я подожду, – девушка повернула и слегка запрокинула голову, – кутая коленки в полу пальто.
– Пошли-пошли. Я пешком пройдусь, а ты… чайник что ли согрей. Хоть чаем новый год встретим. Пока я хожу… Напоминаю – ты мне должна пять шоколадок, вот горячим чаем и рассчитаешься.
– Три пока, – проворчала Оля, опираясь на предложенную руку Олега, – ты же еще дверь не открыл. И вообще я тебе ничего не должна. Вот!
– Но будешь! Пошли уже. Время идет, – отступая в сторону и делая немного шутовской приглашающий жест. Потом открыл заднюю дверь и стал сгребать пакеты с заднего сиденья.

– Может, поможешь? -сказал они и сунул, все еще стоящей рядом девушке, в руки торт.
– Оля. Ольга.
– Красивое имя. Оля. Пошли, Оль?

Он повернулся и не оглядываясь пошел к парадной. Ольга вздохнула и поплелась следом.
Открыв дверь и пропустив Ольгу в квартиру, Олег опустил пакеты на пол и забрал торт из Олиных рук.
– Оль, ты раздевайся. Проходи. Я быстро… Кухня там.
Олег наклонился, подхватил на руки черного пушистого кота.
– Обормот, знакомься это Оля. Оля, знакомься – это Обормот.  Мотя. Для друзей, – подмигнул Олег, улыбаясь легкой мальчишеской улыбкой и сажая ей в руки кота.
Мотя потянулся мордой к Олиному лицу, принюхиваясь, а потом потерся щекой об Олину шею. Оля заулыбалась и погладила его по черной блестящей шерсти.
– Вот ведь обормотище! Я весь вечер девушке помогаю, а мне она не улыбнулась ни разу, а он понюхал – и вот счастье на лице.
– Я кошек люблю, – проговорила Оля, поглаживая мягкую шерсть.

Олег приставил в шкафу стул и, встав на него, начал копаться в какой-то коробке. Вытащил из нее линейку и пошел к двери.
– Понятно. Я – не кошка. Ну, вы давайте тут хозяйничайте, я пошел. Оль, может, поедим чего-нибудь, а? Я голодный.
– Ладно, – она пожала плечами и усмехнулась, – что-нибудь да поедим.

Когда дверь за Олегом закрылась, Оля отпустила кота и разулась. Пошевелила пальцами, разгоняя холод и оглянулась на кота.
– Ну, что, Мотя? Чего сидим? Показывай, где кухня!
Оля встала и прихватив пакеты из прихожей, отправилась по направлению, указанному Олегом, впрочем, Обормот следовал тем же курсом, только чуть впереди ее. «Так и что тут у нас? Лихо тебя, подруга, подрядили в кухарки. Ну, а собственно говоря, почему – нет? Есть-то и правда хочется. Машину сейчас пригонит. Чаю попьем и поеду», – размышляла девушка, вынимая продукты из пакетов. Разобравшись ними, на некоторое время застыла в нерешительности, Оля тряхнула головой и стала собирать на стол. Она любила готовить, только последнее время стало не для кого. Кот запрыгнул на стул и начал намывать гостей. Чайник давно вскипел. На столе красовалось блюдо с бутербродами. Разноцветными веерами по тарелкам легла разнообразная нарезка. В сковороде на плите шипела жареная картошка, а Олега не было. Пока она носилась по кухне – мысль «А где же он запропастился?»- Ольгу даже не посетила. Теперь же, глянув, на стрелку, приближавшуюся к половине двенадцатого, отсутствие Олега начало будить в душе глухую тревогу.

– Моть, что-то случилось, да? И что будем делать, а? – Оля, подхватив кота на руки опустилась на стул.
Телефон звонил уже пару раз, но Оля не решалась к нему подойти, решив, что Олегу звонят желающие его поздравить с наступающим. Телефон стоял в комнате, а Ольга была здесь незваным гостем. Поэтому она сидела и слушала, как надрывается телефон, с каждым звонком все больше грустнея от мысли, что у нее дома телефон скорей всего молчит и если вдруг и ошибется кто-то и вспомнит о ней в эти часы, то она уже об этом не узнает. Телефон взорвался очередной истерикой, и Ольга не выдержала – подошла и сняла трубку.
– Да. Слушаю Вас?
– Вы – Оля?
– Да. А, собственно, откуда Вы знаете?

В трубке раздался какой-то шум, голоса спорили, смешиваясь в неразборчивый коктейль звуков. Потом все стихло, и она услыхала голос Олега.
– Оль, ты только не волнуйся. Меня милиция задержала при попытке угона твоей машины.
– Какого угона, Олег, ты же ее открывать пошел?
– Оль, не перебивай, пожалуйста, а то Новый Год, ЛЮБИМАЯ, мы будем встречать порознь. Оля, ты помнишь, где лежат запасные ключи от квартиры? Нет? Я так и думал. В тумбочке в прихожей, в ящике. Оденься и иди в отделение милиции. Это в соседнем доме, напротив. Оленька, ты только не волнуйся и прихвати из холодильника бутылочку водки – надо ребят за бдительность отблагодарить, – Олег выдал эту информацию быстро, не давая Ольге даже вставить слова. Она слушала и кивала головой.
– Да-да, я сейчас приду, – и она заметалась по прихожей.  «Так сапоги, пальто… ключи, да, ключи! ВОДКА! Он сказал – водка!»
– Мотя, я за Олегом! – и она стремительно побежала вниз по лестнице…

Отделение милиции Оля нашла быстро. Оно,и правда находилось в соседнем доме. Город светился миллионами окон, мерцающих гирляндами елок и от этих окон веяло загадкой. Это окно не было исключением… Оно так же мерцало огнями и из него доносились пьяный, нестройный хор, голосящий «В лесу, родилась елочка», правда загадочного в этом не было ничего. Поднявшись на крылечко, она потянула за ручку, в приоткрытую дверь пахнуло пылью, запахом потных носок и перегаром. «Давно гуляют», – пронеслась мысль. Из-за зарешеченного окошечка во всю ширину своего лица ей улыбался старлей.
– Снегурочка пришла!
– Не угадал, милок, Баба Яга я. Мне бы тут одного задержанного найти, подсоби, а? – сжав губки гузкой, прошепелявила девушка и часто заморгала глазками, и состроила смешную моську Оля.
– Не, мне лучше знать. Не баба Яга. Снегурочка.
– Вот и славно, пусть Снегурочка, задержанный-то мой где? Олег.
– А зачем тебе, Олег?
– Я ему водки принесла.
– А! – поднялся со стула дежурный и стукнул каблуками, подражая царским офицерам, – Пойдем! Провожу.
– Ну, веди!

Сосредоточив взгляд на какой-то точке в глубине коридора старлей бодрым шажком пошел «по прямой». «Их специально, что-ли тренируют ходить в пьяном виде прямо?»- удивилась девушка. Пройдя три двери, парень резко принял вправо и дернул за ручку. В проем хлынула «Путана». Олег вместе с майором, положив друг другу руки за плечи, раскачивались и выводили «Пу-танннннна!Ты служишь украшением стола…»
– О, любимая, пришла.
– Я тебе покажу любимую! Ты куда пошел? Ты водку пить пошел? Я тебя там жду, как дурр-р-р-ра!   А ты пьешь?!!!!
– Во, как! Я ж говорил, ребята, огонь-девка!
– Так ты мне еще здесь и рекламную акцию устроил?
Олег сидел, подперев щеку кулаком, и щурился от удовольствия, глядя в ее лицо. Ольга споткнулась об этот взгляд и резко тормознула.  Она наклонилась, практически касаясь грудью стола, приблизила свое лицо к лицу Олега и глядя в эти смеющиеся глаза выдохнула:
– Ну, пей -лю-би-мый… Пока.
Оттолкнувшись ладонями от стола, она резко встала и развернувшись на каблуках двинула на выход, проходя мимо прислонившемуся в косяку двери старлея, она сунула ему в руку бутылку, принесенную с собой… В цоканье каблуков по полу влился мечтательный возглас….
– Да… хороша!
– За то и люблю! Ну, я пошел?
– Иди! Ты заходи еще… просто так.
– Ага. С новым годом ребята.

Олег выскочил на улицу. Ольги не было.
Обежав вокруг дома Олег, обнаружил Ольгу. Она довольно споро шагала по направлению к набережной. Периодически шаг ее замедлялся, и она топала ногой, потом снова припускала вперед. Олег решил не спешить – пусть остынет. Он просто шел за ней и улыбался. Ольга дошла до своей машины, остановилась и погладила ее. Музыка уже не играла, да и фары не горели.
– Бедная моя …  Аккумулятор сел, да? Как же мы теперь с тобой?
– Я выключил.
– Ты? – Оля резко повернулась на голос.
– Опять ты? Да, что ты навязался на мою голову! И откуда ты вообще взялся? И что тебе не сиделось дома перед телевизором?
– Я навязался? Это ты свалилась на мою голову. Я думал, ты меня той банкой убьешь! У тебя такое было лицо!
– Какое у меня было лицо? – закричала девушка и стукнула себя ладошкой по лбу, наступая на Олега, – Какое может быть лицо у человека, который пятый год подряд встречает новый год в одиночестве? С кошкой! Мне иногда кажется, что даже она надо мной смеется! Ты говоришь, выключил? – она резко остановилась и прищурив левый глаз, продолжила: –  Значит ключи у тебя? Давай ключи, я поеду…
– Нет. С начала ты купишь мне пять шоколадок!
– Шоколадок?????? – она уставилась на него широко открытыми глазами.
– Какой-то шоколадочный маньяк! Давай ключи, поехали за шоколадками! – уже спокойно продолжила она.

Олег отступил на шаг.
-Оль, еще пять минут до нового года… Поехали к Обормоту, еще успеем новый года встретить, – сделав просящую гримасу, поканючил Олег.
– Ключи! – и Оля сделал шаг вперед, правая нога за что-то зацепилась и она, потеряв равновесие, упала на снег.
– Ааааааааааа! Этого еще не хватало!
– Что? Где болит? – Олег, сев рядом на снег, стал стаскивать с Оли сапог.
– Болит. Да, не лапай меня! – Оля оттолкнула его руки и сделала попытку встать. Получилось только опереться на руки и встать на карачки. Сообразив, как она выглядит со стороны, Ольга повернулась и села снова на снег.
– Руку дай… пожалуйста.
Олег присел. И пропустив одну руку под коленями, а второй обхватив Олю под спину, поднял ее. Обойдя машину, щелкнул сигнализацией, и усадил ее на сиденье.
– Ну, что в травпункт или домой поедем? По-моему, там просто растяжение. Ты ногу подвернула.

Оля молчала, отвернувшись к окну.
– Домой.
Олег, сдав назад, выровнял машину и выехал на дорогу по направлению к своему дому.
– Я имела в виду свой дом.
– Пойдем, поедим, я уже часов 12 ничего не ел. А потом я тебя отвезу. Хорошо?
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда. Но сейчас, это – самое лучшее решение.

Поставив машину у своего подъезда, Олег помог девушке выйти и подхватив ее на руки понес к себе домой. Когда они переступили порог дома, стрелки на часах сошлись на цифре «12» и часы скрипнув начали свой бой, приветствуя первый день нового года…
– Оленька, ты сиди, я  счас,- Олег усадил ее в кресло и метнулся на кухню. Вернулся он уже с двумя бокалами и бутылкой шампанского.
– Держи! – сунув растерявшейся девушке в руки бокалы, открыл шампанское и разлил по бокалам.
– Оль, мы успели! С новым годом! С новым счастьем!
Часы звонили полночь. Олег забрал свой бокал из Олиных рук. Они чокнулись бокалами, и Олег присел на подлокотник, поймав Олин взгляд. Какое-то время они так и сидели, держа полные бокалы игристого вина, рассматривая друг друга, узнавая, согревая и топя льдинки, мерцающие в глазах друг друга. Оля моргнула, разрывая контакт и рассмеялась:
– Ой, Олеж, ты же есть хочешь. Я – сейчас.
– Сиди. Я сейчас все сюда принесу. Только с начала, я посмотрю твою ногу.
– Я сама.
– Сама, сама… Сама ты сегодня уже не единожды отличилась. Сиди уж, – он расстегнул ее сапоги, небрежным жестом отбросив в сторону.
– Да, немного припухла. Пошевели ступней. Растяжение. Оль, тебе просто нужен покой. Сейчас тугую повязку сделаю, и сиди, – он быстро наложил ей повязку и ушел на кухню.

– Оль! Ты картошки нажарила! Это лучший новый год! И никакого оливье! Я тебя обожаю!
– Ты смеешься?
– Нет. Я говорю правду. Я всегда говорю правду. Привыкай.
– К чему?
– К тому, что я всегда говорю правду. Ко мне. К Обормоту. Неужели ты думаешь, что я отпущу женщину, способную в новый год нажарить картошки, вместо того, чтобы нарубить тазик оливье? – рассмеялся Олег.
– Ты шутишь, – растерялась Оля.
– И это тоже.
Обормот запрыгнул к Ольге на колени, ткнувшись носом ей в лицо, и улегся. Ужин прошел легко. Ощущение остановившегося времени   дрожало в воздухе: шутки Олега, мягкий смех Ольги, мурлыканье Обормота – все это сливалось и образовывало невидимую пелену, отделившую их от мира. Небо взорвалось сотнями вспышек, ворвавшихся в окно разноцветьем переливов новогоднего сияния.
– Фейерверки…
– Да, человечество встречает Новый год.
– Красиво…, -молчание повисло каплей на конце сосульки. Даже Мотя перестал мурлыкать, спрыгнув с колен Ольги и подошел к окну. Олег протянул руку и сказал:
– Ну, что? Танцы?
– Ты снова шутишь? – кивнула Оля на уложенную на диван ногу.
– Нет. Не шучу. Хорошему танцору отсутствие ног не помеха, – он подмигнул, включил музыку и подняв Ольгу, прижал к себе. Стинг пел о любви, а Олег, прижав к себе, кружил Олю в объятьях.
Оля, откинув голову назад, засмеялась. А Олег, наклонив голову, прошептал ей на ухо:
– Это, черт знает, что такое, но мне так нравится с тобой танцевать….
– Мне тоже нравится … с тобой.
Ольга уткнулась носом ему в плечо и засопела.
– Олеж, поставь меня на землю… Я пойду, чай сделаю, а? Нога уже не болит, правда.
– Правда не болит? – он поставил ее на пол, не разжимая рук, коснулся губами волос на ее макушке и провел рукой по спине вдоль позвоночника и отпустил.
– Ну пробуй, девочка.
– Девочка, -фыркнула Оля и осторожно наступив на ногу, пошлепала в сторону кухни. Олег тряхнул головой и отправился следом. Чай он пили на кухне. Мотя уселся на третью табуретку и сунул нос на стол. Гнать его не стали, отрезали кусок торта и поставили ему на пол в блюдце.
– Муська дома одна. Скучает, наверное.
– Ты не волнуйся, утром съездим за ней.
– За ней? -удивилась девушка
– Ну, конечно, она же не найдет нас сама! – повернулись к ней одновременно Олег и Обормот.
– Ты шутишь…
– Шучу-не шучу, ты кушай.
– Может я поеду? Я если честно спать очень хочу, у меня неделя была очень тяжелая.
Олег рассмеялся….
– У меня тоже. И я в супермаркете мечтал об одном: доехать домой, поесть и спать лечь.
– А тут я с банкой.
– А тут ты с банкой, – и он расхохотался.
– Пойдем спать, а утром поедем за Муськой, а потом пойдем гулять. В парк..Хорошо?
– Хорошо. Только…
– Не бойся…  Можешь даже не раздеваться.
Ольга улыбнулась:
– Олег, с тобой так легко. Будто ты знаешь меня вечность.

«Черт, что я делаю? Что я вообще делаю всю эту ночь? Мне так спокойно и легко будто реальность искривилась, сделав очередной виток в черно-белом кольце Мебиуса и повернулась белой стороной. Мне надо встать и уйти, а я стою и смотрю, как Олег стелет постель, будто он делает это всегда, в моей жизни. Мне спокойно и легко, я уже не помню, когда мне так было: спокойно и легко.»
– Ты на каком боку спишь?
– Что? На правом.
– Хочешь, я тебе футболку дам и шорты? В джинсах спать неудобно…
Обняв Олю и, прижав к себе, Олег выдохнул ей в ухо:
– С Новым годом, Олюшка! С новым счастьем! Ты моё новогоднее чудо! Ты знаешь об этом? Ты так и не умылась, девочка! Любая другая побежала бы наводить красоту, а ты побежала ставить чайник…. И накрывать стол. Ты хотя бы догадываешься, какая ты?
– Какое чудо? Мне тридцать лет. И все, что я имею – это кошка, которая поддерживает иллюзию, что она меня любит.
– Она любит тебя.
– Да? Хорошо все, что у меня есть – это кошка, которая меня любит.
– Еще тебя любит один кот. Кот-обормот. Ты поспи. Сегодня была сказочная ночь, но какая бы она не была, она – ночь, а ночью надо спать,- он поцеловал ее в висок, зарываясь лицом в ее волосы, глубоко вздохнул, и  отстраняясь погладил по волосам,- Спи , Олюшка, спи родная…
«Что ты со мной делаешь? Эта чудная ночь закончится, и я уйду. Уйду назад. В свою жизнь. К своей кошке. К своей работе. К своему одиночеству… Ты спи, Олежа, спи… Я уйду пока ты спишь… Потому, что я не хочу увидеть, как сказка уйдет… Не хочу!», – Оля вздрогнула от этих мыслей, и рука Олега уже начавшая расслабляться, тут же прижала ее к себе, будто сквозь сон он услышал ее мысли, и не хотел отпускать ее или боялся потерять.
«Если б я могла поверить… если б я могла. Я же не знаю, как это – быть любимой?  Я знаю страсть. Меня всегда желали. Меня добивались, и я сдавалась, но меня никто никогда не любил, не заботился, не жалел…И как только я давала понять, что мне мало одной страсти – я оставалась одна. А ты за несколько часов показал мне, как это бывает. Ты спи, спи… Олеж. А я сейчас уйду. Я боюсь… Да, я боюсь, что ты проснешься и в твоих глазах не будет того, что в них было все это время: интерес, искренность, нежность, сдерживаемое желание. Любовь. Как мне потом жить? Пусть лучше я буду помнить эту новогоднюю сказку всегда. И тебя».

Оля тихонечко выползла из-под его руки и подхватив свои вещи, на цыпочках пошла в ванную. Включив воду, она умыла свое заплаканное, в разводах прошлогодних слез, лицо. Торопливо оделась и подхватив ключи от машины с тумбочки, стала открывать дверь. Выйдя на лестничную площадку, она оглянулась, в проеме двери стоял Обормот, с укоризной глядя на нее, хвост вытянутый трубой мелко подрагивал. Оля знала, что кот не доволен и сердит…. Она присела на корточки и запустив пятерню в его шерсть, зажмурилась на мгновение, не давая себе заплакать, погладила кота и легонько его отодвинув, притворила за собой дверь. Замок, как-то жалобно щелкнул.

«Всё! Домой! К Муське, книгам и музыке… Не думать и спать. Потом. Все потом!»
Она вышла из парадной, села в свою любимую машинку… «Бестия» обиженно фыркнула, трогаясь практически без разогрева, но послушно выехала на проспект и Ольга, проехав по пустому городу в рекордные сроки, въехала в свой двор…  У подъезда стояла машина Олега. Припарковавшись рядом. Заглянув в пустой салон, Оля побрела в свой подъезд.  Олег сидел на ступеньках лестницы, рядом сидел Обормот.
– Ты почему уехала?
– Муська голодная.
– Не ври, Оль. Что?
Она подошла и, уткнувшись носом ему в грудь, заплакала. Он молча гладил ее по голове, давая выплакаться, а потом стал скользящими легкими поцелуями ее успокаивать. Когда она, наконец, затихла в его руках, он сказал:
– Пойдем  Муську заберем и поедем домой, а?

Они открыли дверь, и пропуская вперед Обормота, вошли. В прихожей, рядом с так и не развязанной елкой стояла Муська, оценивающе глядя на кота. Муррррррррр…..Муська двинулась, блестя глазами к черному , обнюхав его, потерлась об него с начала щекой , а потом  и всем своим боком. На какой-то миг черный кот и белая кошка замерли.
-Смотри, Олежа, инь-янь.
-Да, Оля, единое целое…

Ветер радостно ворвался в подъезд и подтолкнул входную дверь. Замок щелкнул, отсекая целующуюся пару от всего мира.