Команчи не сдаются никогда,
И пусть судьба бывает нелегка,
Врагов своих они найдут,
К суровой каре приведут…
Двенадцать вёсен минуло с тех пор,
Когда Айя была совсем девчонкой,
Любила братьев и сестер,
Прослыв в селенье самой ловкой.
Уже в те годы наравне со всеми
Айя скакала на коне вдоль прерий,
Без промаха стреляла, как отец,
И часто слышала от многих «Молодец!»
Айю любили все вокруг:
Однажды вождь сказал её отцу: «Мой друг,
Скво у тебя такая славная растёт,
Ей предрекаю славу и почёт.
И будет первым воином племён,
И много скальпов Айя соберёт,
Но не застать команчи тех времён,
Когда Айя всю силу наберёт…»
И то сбылось, пусть вождь и не шаман,
Но не пристало старцу ошибаться,
Свидетелем того стал океан,
Как Айе сиротой пришлось остаться.
В ту проклятую ночь большой был праздник:
Шаманом после засух вызваны дожди,
И каждый, кто стоит, был в нем участник,
И в племя прибыли соседние вожди.
О, как индейцы славно веселились!
Все в той ночи́ как будто растворились.
Ведь дождь — кристально-чистая вода:
Она приносит в племя жизнь всегда!
Но не тогда…
Команчи поздно спохватились,
Айя запомнит навсегда,
Когда испанцы появились.
У бледнолицых были сабли, ружья,
У племени такого не было оружья,
А только копья, луки, топоры,
Но были, как один, они храбры.
Окутал берег хаос, смерть, огонь,
И не было пощады от врага,
И только белогривый резвый конь
Спас лишь двоих из этого котла.
Девчонка Айя и старик шаман…
В лесу их приютило племя Сиу,
Айя с тех пор — возмездия ураган,
Врагов своих ведет, как мор, в могилу.
Айя не думала стать смертью во плоти,
Она могла сбежать, забыть, уйти,
Но вспышка прошлого засела в голове
И не даёт покоя на земле.
Айя ведь помнит мать, отца, вождя…
Испанцы, никого не пощадя,
Прошлись по трупам, словно по тропе,
Чем предрекли мучения себе.
Испанцы — нелюди!
Они койоты, скунсы,
Убить детей и стариков,
Ведь могут только трусы!
И пусть их черепами холм застелен,
Взор Айи всё ещё смертелен,
Ещё немало крови впереди,
Айя всегда за бледнолицыми в пути…
Автор публикации
