Кабан

Багдасар Ефимович приоткрыл дверь приемной и протиснув большую седеющую голову, уставился масляным черным взглядом на молоденькую секретаршу. Та перевела взгляд с монитора, вопросительно взмахнув кукольными ресницами:
– Я к директору, – Мелконян кивнул в сторону массивной двери с золотыми буквами.
– Проходите, вас уже ждут.

Осторожно, будто из страха задеть что-то, мужчина бочком впихнул плотное, упакованное в темный костюм тело в приемную и пингвиньими шажками двинулся в кабинет руководителя.

– Багдасарчик, ну что ты как неродной топчешься у порога. Расслабься, я ж тебя не на расстрел позвал, – Иван Палыч шумно поднялся из-за стола и пошел навстречу вошедшему.

Манера фамильярничать с подчиненными не сулила последним ничего хорошего. Все знали об этом, а уж Мелконян, как начальник отдела снабжения, не раз испытал на своей прочной шкуре, что стоит за теплым, дружественным взглядом, за негромкими, воркующими интонациями, за вежливым, предупредительным гостеприимством. Внутри него все сжалось, даже выпирающий из пиджака живот выглядел не таким рыхлым. Шеф любил переходить к экзекуции внезапно, когда жертва расслабившись, уже не ждала ничего дурного.
По большому счету Мелконяну было чего опасаться, и ожидаемый им с минуты на минуту директорский гнев был вполне обоснован. Последняя партия оксидированного крепежа пришла не из Магнитогорска, как планировалось, а из Поднебесной.

По документам вся продукция была отечественного производства, и разницу с суммы закупа делили между собой несколько сотрудников склада, бухгалтерии и отдела поставок. Снабженцу было не привыкать к подобным делишкам, но каждый визит к шефу он воспринимал с содроганием и клятвенным обещанием самому себе завязать с воровством.
Увидев протянутую руку, Мелконян неосознанно вытер влажную ладонь о борт пиджака. Палыч будто и не заметил этот жест, тепло поприветствовав вошедшего:
– Присаживайся, дорогой. Тебе чай или кофе?
Багдасар подобрался, готовясь к расправе, сердце колотилось где-то у самой глотки, он лишь коротко мотнул головой.

Странное дело, но время шло, а открытая улыбка шефа все никак не перерастала в хищный оскал. Мелконян нервно заерзал в кресле. «Неужели уволит по статье?» – отчаянно подумал он.
– Выручка в этом квартале на сорок процентов выше, чем в прошлом. Сказывается сезонность, хорошая работа отдела рекламы, наработки продажников, ну и снабжение в очередной раз на высоте, – Палыч стоял у окна, устремив прозорливый директорский взгляд в светлое финансовое будущее компании.

Багдасар проглотил густую слюну: «Что ему нужно от меня?». Словно в ответ, шеф повернулся к нему и подмигнул:
– Есть у меня мыслишка относительно тебя. У нас ведь праздники на подходе, так? Ну и как водится, всем коллективом на природу, на шашлычки. Друг у меня охотхозяйством заведует в Тверской области, приглашает к себе. Пятьсот гектаров леса: олени, лоси, кабаны. Рядом база отдыха, там комфортабельные коттеджи, ресторан, сауна. Эх, погуляем! А заодно укрепим командный дух! Тим билдинг, мать его!

Багдасар вздрогнул, вспомнив последний корпоратив в Звенигороде. Тогда, после банкета, интрижка с экономистом Ираидой Петровной обернулась сущим кошмаром. Перебравшую со спиртным даму вырвало в постели гостиничного номера когда отзвучали последние аккорды любовной увертюры и стороны перешли к основному действию. Сначала Мелконян помогал коллеге привести себя в порядок, затем был вынужден выслушивать слезливые, пьяные откровения одинокой, немолодой женщины. Он смог выпроводить ее лишь под утро и дал себе зарок — никаких совокуплений с сотрудниками.

Палыч отошел от окна и сел напротив снабженца:
– И вот тут, Багдасарчик, будет у меня к тебе задание. Хотя какое к черту задание, так, небольшая просьба. Я поспорил с другом, что мы уложим его пятилетнего кабана с одного выстрела. Там порода то ли китайская, то ли монгольская, под двести кг весом и в холке метр. В общем, зверь зачетный. Друг берег его для кого-то оттуда, – директор направил указательный палец вверх, – Да вот расщедрился ради меня. Если выиграю спор, то кабан подарком пойдет. Ты вроде тоже охоту любишь, я могу на тебя рассчитывать?
– Предлагаете мне уложить зверя с одного выстрела? – усмехнулся снабженец.
– Нет, ты с остальными погонишь кабана на номера. А мы будем встречать его с Левандовским и Раковым.

Двое сотрудников с отдела продаж часто составляли компанию шефу, это была слаженная, устоявшаяся команда и Палыч ничего не хотел в ней менять.
– Выезжаем послезавтра в ночь. Заселимся на базе и с рассветом на охоту.

Лес встретил мужчин суетливым, весенним возбуждением, будто с теплом проснулось все, что летало, бегало, ползало. Багдасар не спеша шел вперед, перепрыгивая мелкие, залитые талой водой овражки, обходя покрытые молодой клейкой листвой кусты бузины. Густой, влажный мох громко чавкал под сапогами. В нескольких десятках метров справа и слева, шумно обозначая присутствие, шли другие загонщики. Потревоженный зверь покинул лежку и двигался в сторону поджидающих его стрелков. Он петлял в густой, непролазной чаще, хоронясь в низких, поросших зеленью оврагах, пытался спрятаться в молодом осиннике, сливаясь окрасом со стволами деревьев. Но настигнутый плотной цепью преследователей, вновь поднимался с места, продолжая путь прямо под прицелы охотничьих ружей.

Пару раз Мелконяну казалось, что он видел темный с серебристым отливом хребет животного и большую, сужающуюся к верху голову. Как можно было такого зверюгу уложить одним выстрелом? Ну разве что слонобоем и это если очень повезет попасть в нужное место.
Солнце, поднимаясь над горизонтом все выше, подсвечивало темные, укрытые тенью больших деревьев участки леса лучами дымчатого света. Багдасар прошел еще метров триста, когда где-то впереди и справа прогремел выстрел. Он выскочил на небольшую, заболоченную прогалину и увидел как огромный секач с окровавленной мордой и разорванным левым ухом мчится прямо на один из номеров. И судя по тому, как проворно двигался зверь, снося все на пути, стрелку следовало немедленно что-то предпринять.

В следующую секунду раздался еще один выстрел, а затем сдавленный крик. Палыч лежал на боку, слегка подогнув ноги. Побледневшее лицо его выражало боль и ужас. Правая рука держала карабин, левая сжимала бедро у самого паха. Оттуда, разливаясь по одежде густым, темным пятном, била кровь.
– Кажется вену задел, сука. Я тоже успел его зацепить…- слабеющим голосом произнес шеф.
Кабан, ранив охотника, проскочил мимо. Мелконян стянул с себя ремень и обвязал им ногу Палыча повыше раны. Потом уложил шефа на спину и положил ему под ноги рюкзак. Службу экстренной помощи по мобильнику вызвать не удалось, связи не было. Судя по переговорам по рации, все кинулись преследовать подранка.

– Палыч на номере, серьезно ранен, срочно нужна помощь,- кинул Багдасар в общий эфир.
– Принято, ждите скорую, – через минуту ответил кто-то из егерей.
Шеф лежал неподвижно с закрытыми глазами. Лицо его приобрело землистый оттенок, дыхание едва прослеживалось. Кровь из раны шла уже не так сильно, потянулись долгие минуты ожидания.

Мелконян присел у директорского изголовья, легонько потормошив того за плечи :
– Иван Палыч, спать нельзя! Держитесь, скоро помогут.
Шеф медленно размежил веки, посмотрел на снабженца и усмехнулся:
– Вот и поохотились на кабанчика! Лихо он меня с одного удара уложил. Я думал, что в этой жизни есть только две вещи, которые мы умеем делать хорошо. Знаешь какие? Нет? Отдыхать и воровать! Посмотри на меня, разве это отдых? Я ведь умираю…

Снабженец поднялся и окинул взглядом распростертую на траве фигуру Палыча: потемневший от обилия крови левый бок; руку, судорожно сжимающую место ранения; карабин, лежащий поодаль. Он с интересом осмотрел оружие шефа:
– Почему с болтом? Почему не автомат? Вы могли бы избежать того, что случилось.
Палыч, продолжая буравить снабженца глазами, вяло пожал плечами:
– Я привык к нему за столько лет и не учел, что на кабана идем.

«Не иначе как Нефедовна с бухгалтерии донесла. Нет, вряд ли. Это наверное новый складчик! Отпадает, там Тимур всегда следит за тем, чтобы маркировка на таре соответствовала документам. Кто сдал? Кто?!… » – Мелконяновские мысли сбивая друг друга на лету, хаотично бились о голову в поисках выхода. Снабженец отвел взгляд и мрачно заметил:
– Ну раз вы завели разговор об этом, значит и воровать не умеем.
– А сколько тебе нужно зарабатывать, чтобы не воровать?
Мелконян прикидывал что-то в уме, затем решив, что терять уже нечего, сказал:
– Дело не в зарплате, для меня это что-то вроде игры. Вот как для вас охота. Риск, острые ощущения и кайф от осознания того, что все получилось.
– Да уж, получилось на все сто! Чувствуешь себя победителем?
Снабженец горько усмехнулся и покачал головой:
– Вернемся в Москву и я напишу по собственному желанию, если вы не против.

Где-то вдалеке несколько раз ухнуло.
Палыч сморщился от боли и приподнялся, пытаясь усесться:
– В рюкзаке вода, дай мне попить.
Багдасар поднес флягу к губам шефа. Тот пил долго, смачно, наслаждаясь каждым глотком. Наконец напился и поднял глаза на Мелконяна:
– Ты мне сейчас вроде как жизнь спасаешь… – начал было он, но тут голосом Левандовского вмешалась рация:
– Багдасар, ты меня слышишь? Прием!
– Слышу! Где скорая?
– Не знаю, этим егеря занимаются, а кабан проскочил оцепление и кажется идет прямо на вас.
Дикая ярость вдруг захлестнула снабженца и он проорал в рацию:
– Идиоты! Оставили бы вы зверя в покое, чем издыхающего по лесу гонять, он бы тихо помер, а вы через полчаса спокойно подобрали. Охотнички, вашу мать!

Рация, брошенная в траву, что-то протрещала в ответ, но Багдасар уже не слушал. Схватив винтовку, снабженец озирался по сторонам, пытаясь вычислить откуда придет зверь. «Боже, как же хочется закрыть глаза и очнуться в другом месте», – вдруг с тоской подумал он.

Через минуту в зарослях послышался громкий треск. Что-то крупное, ломая кусты, двигалось прямо на них. Багдасар поймал кабана в прицел и ждал подходящего момента для выстрела. Зверь быстро приближался, несмотря на ранения. Маленькие глазки, источая ядерную смесь страха, агрессии и огромного желания жить, смотрели прямо на охотника.
– Давай уже! – не выдержав, простонал шеф.
Мелконян подпустил зверя поближе и выстрелил. Кабан рухнул, вспахав клыками дерн в паре метров от лежащего Палыча.

Открытая в немом крике окровавленная пасть, быстро затянувшийся дымкой взгляд. Багдасар рассматривал трофей, бурым холмиком лежащий у его ног и чувствовал только пустоту и усталость. Через некоторое время к ним подошли остальные охотники. Вскоре прибыла служба спасения, и носилки с Палычем поместили в вертолет.

– Как думаешь, шеф выживет? – спросил Раков, провожая взглядом быстро уменьшающуюся в небе машину.
– Куда он денется, мужик крепкий. Да и мне новую работу искать не с руки. Пошли, поможем погрузить секача, – Левандовский, явно довольный финалом охоты, направился к егерям.
Он поравнялся со снабженцем:
– Ты что такой хмурый, Мелконян? За Палыча переживаешь, или может тебе кабана жалко? Кстати, мои поздравления! Тебе, как поставившему точку, полагается голова зверя, ты в курсе?
– Мне не к чему.
– А вот это новость! Может ты еще и веганом заделался? Так мы не против, нам больше останется, – он переглянулся с подошедшим Раковым и друзья рассмеялись.
– Раньше я думал, люди взрослеют год от года, постепенно так… А оказалось – нет. Человек взрослеет мгновенно, – Багдасар вздохнул и с удовольствием подставил грубо сколоченный, носатый профиль яркому, весеннему солнцу, но заметив непонимание в глазах коллег, добавил, – Кажется я только что завязал с охотой, и вообще, некоторые игры больше не по мне!