Глава 1 “Семь секунд”
Блюдо с омлетом на молоке с корочкой и отварными куриными сосисками врезалось в захлопнувшуюся дверь, которая едва не прищемила край обрезанной под корень золотой косы буквально несколько минут назад бывшей главной гордостью и сокровищем Кэт. Злорадный гогот Ведьмы стремительно удалялся вниз по лестнице.
Она свесилась из окна и лишь проследила, как Ведьма, с волочащейся за ней по пыли и грязи косой, уезжает в сторону Города на своей двуколке.
– Датвоюженалевонаправо. Тьфу.
Кэт привычно досчитала до семи.
Шлеп.
Плевок ударился о землю, оставив мокрое пятно. От нее останется ненамного больше – метров двадцать пять… Она рассеянно погладила себя по бывшему месту крепления косы, где топорщились короткие неровные волосы. Свидание с принцем перечеркнулось жирным красным крестом прямо поверх белого коня, букета белых роз и всего того, чем накрылись её планы на будущее.
Приплыла. Корабль любви разбился об эту старую кочергу с ее замшелыми принципами и взглядами на мораль. Как пронюхала та, а? Вот чего её принесло вчера с утра… Должна же была в Ковене быть. Ваза с позавчерашними белыми розами встретилась с полом, оставляя очередное мокрое пятно.
Тьфу. Семь секунд. Шлеп. Настроение было ниже плинтуса. Бесило всё! Яркое сияющее мерзотное солнце на безоблачном мерзотно-голубом небе. Ярко зеленая сочная мерзотная трава, слегка колышущаяся под порывами теплого мерзотного ветра, доносящего до нее мерзотное благоухание мерзотных цветов. Невдалеке шумел и шелестел изумрудно-мерзотной листвой лес с мерзотными резвящимися зайчиками и летающим по ветвям рыжим искоркам мерзотных пушистых белочек.
Тьфу. Семь секунд. Шлеп.
Кэт отошла от подоконника, плюхнулась на кровать и решила, что нужно бессильно и отчаянно порыдать в подушку, а потом, измучавшись духовно и физически, уснуть и не проснуться… В подушке было жарко, душно, затхло пахло и не рыдалось. Мужественно вытерпев пару минут и честно пытаясь выдавить из себя слезы, она, решив, что тужится вредно, достала из-под матраса шоколадную конфету и начала с чистой совестью заедать стресс. До шести вечера, когда стресс пришлось бы заедать с нечистой совестью, было еще далеко.
– Кэээээээээээттт, кээээээээээт! Спусти косу, – надрывался внизу рыцарь в тусклых доспехах сжимая в руках бутылку шампанского и огромную охапку лилий. Кэт встрепенулась, дернулась и пребольно долбанулась головой о спинку кровати, не рассчитав силу импульса. Она все-таки задремала, погрузившись в самокопания. Спать с короткой стрижкой было на несравненно удобнее и комфортнее, но фантомная коса немилосердно фантомно чесалась.
– Ну че орешь. Тьфу.
Семь секунд. Шлеп.
– О, прекрасная Катерина, души моей бриллиант, секунды без тебя казались вечн…
– Завали забрало, Ромео, и смотри сюда. Всё, финита ля комедия. Сушите вёсла, дорогие сэры и сэрихи.
Рыцарь непонимающе похлопал забралом и переглянулся с не таким уж и белым конём, который привычно перерабатывал любимые Ведьмины настурции с клумбы в лакомство для мух.
– Коса бай-бай, – Кэт помахала ручкой и продемонстрировала прическу каре на затылке, – придется тебе меня наконец совсем спасать, перевозить к себе и знакомить с родителями.
Рыцарь задумался, обмахиваясь букетом и поскрипывал доспехом.
– Вроде, план двадцать три – там фигурировала огромная лестница. Или двадцать один – где ты на связке из фей долетаешь до меня.
– Точно не можешь спустится сама? – прокричал Рыцарь, игнорируя слова Кэт.
– Или план шес… Точно не могу. Дак, что, решил, как будешь спасать? Ведьма совсем скоро вернется. Она про тебя знает – будут разборки. А ты даже без копья.
– Ведьма… – рыцарь принялся влезать на коня, – зачем нам Ведьма? Ведьма нам не нужна.
– И вообще. Пора узаконить наши отношения. Мы сколько уже незаконно отношаемся? – Кэт забеспокоилась, видя приготовления Рыцаря.
Рыцарь тем временем снял шлем, отодрал прилепленное изнутри изображение Кэт с подписью и поцелуем, бросил его на землю, а на его место тут же приклеил изображение какой-то рыжухи в зеленом лифчике.
– Был рад знакомству. Ты это, звони если что. В колокол. Гыгы.
– Это вот сейчас что было?!
– Всё была ошибкой. Я понял, что мы не подходим друг другу. Я вас не знаю, вы нас не знаете. Привет ведьме.
Тьфу. Семь секунд. Шлеп. Тьфу тьфу тьфу!
– Мимоооо! – донеслось уже из леса.
Слезы закапали на этот раз без потуг. А как же Замок, пышная свадьба, звонящие во всех храмах колокола… И они… Вдвоем танцуют вальс на фоне огромного садящегося солнца, подсвечивающий их фигуры… Мерзкий пламенный прекрааасный зааакаааааааатттт…
– Не реви.
Она была настолько не себе, что даже не испугалась внезапно раздавшегося голоса.
– А я не реву, – Кэт тут же, как настоящая женщина, тут же сказала поперек, продолжая реветь.
– Вот и не реви, – в глаза сунули застиранным жестким платком, который только размазал слезы по щекам.
Кэт попыталась оттолкнуть от себя эту сомнительную тряпку.
– Воу, воу, потише, хорош толкаться. На подоконнике снаружи стоял ушастый индивид с белесой копной волос и задорным хохолком. Ты чего тут болото разводишь, о непрекрасная принцесса?
– А горшком по шее?
– А смолы в волосы?
– Да там волос-та осталось…
– Тебе так, кстати, лучше.
– В смысле?
– В прямом. Очень идет – короткая стрижка подчеркнула изящную шею и плечи. Я давно тут рядом с твоей Башней птиц ловлю – они на твое пение слетаются. И ты мне сразу понравилась… Даже пару раз хотел заговорить, в перерывах между принцами.
– А чего не заговорил? – Кэт успокоилась и рассматривала гостя.
– Где я и где все эти принцы, кони белые, цветы… Ты такая всегда недостижимая, неземная. Куда мне, простому птицелову. А сегодня пришел силки проверять, а ты вся зареванная, без волос, хотя рыцарь сегодня точно приезжал, – он посмотрел вниз на вьющихся над бывшими настурциями мух, – и решился. Думаю, сейчас или некогда. Тем более, когда ты постриглась – значит, решила изменить жизнь. А судя по длине волос, кардинально. Вдруг, и общением с птицеловом не побрезгуешь.
Кэт осмотрела парня и решила, что не побрезгует.
– Не побрезгую. Ты как сюда попал та?
– Дык у тебя столько плюща на стенах башни, тут и лезть то – семь секунд.
– Как у тебя все просто. Катерина, – протянула решительно руку Катерина, – можно просто Кэт.
– Василь, – он быстро обтер руки о штаны и аккуратно пожал её палец, – можно просто Вася.
Потом они болтали. Обо всём и ни о чём. Солнце садилось, подсвечивая их фигуры своими лучами и отбрасывая контрастные тени на противоположную стену.
– Ой, что это я. Ты это, есть хочешь? – Кэт вспомнила о правилах приличия.
– Хочу!
Кэт решительно направилась к волшебному шкафу. Позвенев тарелками и посудой, сваленной там же, наружу был извлечен только парящий заварочный чайник и пару кружек.
– Похоже, я наказана и ужин мне не полагается. Могу предложить чай с конфетами?
– С бесконечными?
– Ага. Всё то ты знаешь.
– Ну, – не так, чтобы прям всё, – запунцовел щеками Вася и тут же попытался перевести тему. – Чай с конфетами это хорошо, но давай всё-таки поедим.
Из-за пазухи Вася достал тряпицу с краюхой хлеб и кусками криво порезанного розоватого сала.
– Угощайся. Не запечённый с яблоками молочный поросенок в медово-чесночном соусе, конечно, но тоже когда-то хрюкало.
Уже жуя хлеб с салом бок о бок с теплым и ставшим привычным за прошедшие часы Васей, Кэт подумала, что, во-первых, он что-то слишком много о ней знает, а во-вторых, зря она все-таки голой спит, думая, что все равно никто не увидит.
Солнце уже совсем село и камни башни, из которых была построена Башня, засияли мягким голубоватым светом, на который отовсюду стали слетаться мотыльки и прочая порхающая мелюзга.
Кэт с Васей так и сидели на широком подоконнике единственного огромного окна в единственную жилую комнату уже вволю наговорившись и просто болтая ногами над пропастью.
Кэт непроизвольно всё еще постоянно трогала место, где совсем недавно еще была длинная тугая коса золотых волос. Голове было непривычно легко, не приходилось постоянно следить за движениями. Появилось ощущение свободы, которое окрыляло. И хотелось чего-то большего. Может взять сейчас с Васей и сбросится вниз? Семь секунд абсолютной свободы.
Она убрала руку от затылка и перехватило внимательный взгляд Васи. В ответ на её невысказанный вопрос, он смутился и пробурчал:
– Это… А… Можно потрогать?
Все её бывшие любили трогать её волосы. Почему бы и нет?
– Трогай.
Но Вася потрогал упругую девичью грудь.
Она даже не успела испугаться – руки сами среагировали и оттолкнули юношу, который с все еще блуждающей улыбкой на губах и задумчивыми глазами улетел вниз.
– Ой…
Семь секунд. И очередное мокрое пятно… Которое только что было таким приятным и не похожим на всех Васенькой…
Она зажмурилась и попыталась выбросится следом, но лишь больно ударилась об мгновенно окаменевший воздух и отлетела назад. Невидимые прутья её клетки не дали упорхнуть птичке. Если бы все было так просто… Но попробовать стоило. Да и жест был красивый и хоть как-то мог успокоить мгновенно появившиеся муки совести.
Она потерла отбитый лоб и вновь подошла к окну. Семь секунд давно прошли, и сейчас она собиралась с духом, что посмотреть вниз, яростно начесывая фантомную косу ногтями.
– Кэээт, – донеслось снизу.
Она опасливо посмотрела вниз. Вася махал ей с земли вполне себе живой.
– Ты как? – она аж покачнулась от свалившегося с души камня.
– Хорошо! Даже очень. Ты не сердишься? – он мялся и топтался, боясь поднять на неё глаза.
Она подумала и поняла, что не сердится. А еще ей было страшно, стыдно и очень очень легко от осознания, что все обошлось.
– Нет!
– Тогда я вернусь завтра!
«Он улетел, но обещал вернуться», – хихикнула Кэт. И проговорила, ласково стряхивая хлебные крошки с подоконника: «Милый».
Глава 2 “Я ублю тебя”
«Я убью тебя, чудовище. Допьяна напилась землица наша слезами отцов и матерей по дочерям своим» – рыцарь, в сверкающих латных доспехах, гневно сверкнул голубыми глазами через прорезь забрала и удобнее перехватил огромное штурмовое копье с трепещущим на конце белоснежным кружевным платком – самым дорогим, что у него осталось, кроме чести, подарком Принцессы. Белоснежный конь всхрапнул, встал на дыбы и, поднимая клубы пыли, почти сразу перешел на галоп. Мерзкий чешуйчатый дракон вытянул шипастую голову и выдохнул гигантский столб пламени, которое бессильно разбилось о вспыхнувшую вокруг рыцаря льдистую сферу – это сработал Амулет, наполненный кровью чудовищ Ледяных Пустошей. Дракон отшатнулся, но копье со скрежетом вошло в грудь Дракону и сломалось. Рыцарь выхватил Меч Рассвета, добытый в Волшебном Лесу у Дриад, и отсек ревущему дракону голову.
Из пещеры навстречу выскочила Принцесса.
– Любимый, – прокричала она счастливо, – я знала, что ты меня спасешь. Рыцарь снял шлем, обнажив золотые кудри. Горячей черной кровью, хлещущей из шеи, он наполнил два кубка и один протянул Принцессе.
– Свежая кровь Дракона дарует бессмертие. Выпьем же, чтобы наша любовь была вечной!
Они выпили тягучую жидкость, счастливо посмотрели друг другу в глаза и слились в долгом поцелуе. Конец».
– Ну и говно. «Чтобы наша любовь была вечной…» – Вася закинул очередной орешек в рот, добавив еще две кожурки к сотням другим, устилающих весь пол вокруг кровати. – А вечную молодость кровь дарует? Или два старика никогда не смогут умереть? Так себе будущее.
Вася кинул богато оформленную книжку в толстом красивом, украшенным вензелями и позолотой, переплете книжку на тумбочку и перехватил на лету подушку, нацеленную ему в голову.
– Вот знала же, что сначала книжку, потом – постель, – Кэт дожевала орешек, поправила сползшую бретельку ночнушки и обиженно насупилась. – А кровь дает и вечную молодость! Вот! Это даже дураку понятно!
– Ну мне не понятно, – в миске еще одним орешком стало меньше, а кожурок на полу стало больше. – Дорогая, ну невозможно же читать: «Умри, ужасная Ведьма, – вскричал Рыцарь, и кинулся на ужасное порождение зла с оголенным мечом». «Оголенный меч» – ты где такого набралась? Бе.
– Это тебе «бе», а почитательницы моего таланта тираж раскупили, как пирожки горячие в ярморочный день, – Кэт не поленилась встать, дойти до стола, взять с него увесистый мешочек и потрясти. Мешочек послушно звякнул.
– Ага, видел я этих почитательниц – как раз на таких твои все эти Прекрасные Рыцари охотятся.
– Простые женщины, измученные бытом, тянутся к прекрасному, сказки хотят, а ты просто бесишься, что я больше тебя зарабатываю, – Кэт ехидно показала язык Васе и еще раз потрясла мешочком, – И золотые у них не менее золотые, чем у остальных. Вот сколько ты за прошлую неделю заработал на птицах своих?
– Два золотых и десять серебрушек.
– А ты знаешь, сколько стоит порция вот этих орешков, – Кэт кивнула на почти опустевшую миску.
– Серебрушек… – Вася покатал зеленоватый орешек на языке, – двадцать.
– Двадцать. Золотых.
Вася поперхнулся орехом и мучительно закашлялся. Кэт с огромным удовольствием врезала ему по спине.
– Обалдеть, – просипел Вася, опасливо кладя «золотой» орешек на столик.
– А ты знаешь, сколько стоит твой любимый горячий шоколад, который ты у меня ведрами хлещешь?
– Ну я такой в «Голове Дракона» утром за три серебрушки иногда беру.
– Прям такой? – Кэт весело улыбнулась, прищурив глаз.
– Ну, не такой, конечно, – Вася заколебался и скис, – тоже дорого, да?
– Ага, – радостно подтвердила Кэт, – пятьдесят золотых за пакет в сто унций. Это на сорок чашек где-то.
– Уууу…
– А знаешь…
– Всё, хватит. Я понял.
– И вообще. Критикуешь – сделай лучше. Или не можешь? Писать-то умеешь, птицелов?
– Умею.
И таким холодом повеяло от этого слова, что Кэт опасливо примолкла, чувствуя, что палку перегнула и она вот-вот треснет.
Вася хмуро покосился на недопитую кружку с горячим шоколадом и оставшиеся орешки, вздохнул и решительно встал с кровати, принявшись натягивать свои поношенный и выцветший комбез.
– Что ты там понял? – насторожилась Кэт, почувствовав, что за её слова ей в скором времени придется расплачиваться сидением в одиночестве на подоконнике, наблюдая проливной дождь. А ведь даже кота под рукой не было. Естественно, и орешки, и горячий шоколад, и золотистое эльфийское вино, и засахаренные цукаты, и всё остальное оплачивала Ведьма, а в том самом мешочке звенело всего двенадцать золотых. Но сказать это не позволила гордость.
– Всё понял, – отрезал Вася и под треск палки молча вылез в окно.
Кэт, обуреваемая смешанными чувствами, послонялась по комнате, всё-таки подошла к окну и высунулась наружу. Васи не было всего две минуты, но небо, где еще пару минут назад сияло солнце, затянуло серыми беспросветными облаками. Стало темно и неуютно. По щеке стекла одинокая капля. Она смахнула её – неужто она уже заплакала? Но нет, это был просто дождь… Простой мокрый холодный дождь разлуки…
Кэт пожала плечами, вытерла мокрое лицо о гардину и пошла доедать орешки. Жаль, что почитать было нечего – все известные авторы Королевства сейчас взяли творческий перерыв, в основном благодаря которому, её не самое гениальное произведение, как она с трудом, но признавала, достигло такого коммерческого успеха.
«Ничего», – успокаивала она себя, – «вернется завтра, никуда не денется. Пообижается и вернется».
Но он не вернулся. Ни завтра. Ни послезавтра. Ни через неделю. Ни через две.
Вася исчез.
Сначала она просто ждала, потом очень ждала, потом нетерпеливо ждала, потом беспокойно ждала, потом накручивая себя ждала. Ведьма, видимо проникнувшись приунывшим состоянием девушки, перестала злорадно хохотать, спускаясь по лестнице, внимательно выслушала ее сбивчивые жалобы на козлиную сущность всех мужчин и даже разрешила Кэт порыдать у неё на плече.
В очередной бесконечный серый день, когда Кэт завернувшись в плед с кружкой горячего шоколада и с обожравшимся конфетами вычесанным и набрызганным духами Яковом Соломоновичем на коленях, который соглашался выполнять роль утешающего тёплого кота в свой обязательный послеобеденный сон, в комнату тяжело влез Вася.
– Отвык, – тут же заявил он, ухая и держась за бока, – как ты тут сидишь-то всё время не двигаясь? Я две недели просидел – чуть корни не пустил.
Он схватился за веревку, обвязанную вокруг пояса и втащил два увесистых тяжелых даже на вид позвякивающих мешка.
– Держи на орехи.
– ???
– Да я по твоему примеру решил попортить бумагу. Сперва, не шло. Пошел искать вдохновения в «Три варвара». Неделю искал не просыхая. А потом как-то лежал о тебе… кхм… скучал. И чувствую – вот оно! Ну и вот… Две недели с стула не вставал. Бумаги перепортил – пропасть. Это – твоя доля за мотивацию и вдохновение. Сколько – не считал, просто половину притащил.
Кэт скисла и будто выцвела.
– Мало половины? – Вася заглянул ей в стремительно увлажняющиеся глаза.
– Дурак! Я тут по нему скучаю, места себе не нахожу, думаю всякое… А он…
Кэт разрыдалась, а Вася ее обнимал и шептал утешительные слова, не забывая лапать ее за выступающие части тела и получать за это по граблям.
Наревевшись, девушка требовательно протянула руку.
– Дай хоть почитать, чё ты там накарябал – ни за что не поверю, что не притащил хвастаться.
– И правильно сделаешь, что не поверишь.
Вася снял наплечную сумку и вывалил к ногам Кэт кучку книжиц в мягком переплете, напечатанных на желтой тонкой бумаге. Кэт подняла одну из книг. На обложке атлетичного вида полуголый варвар с огромным обнаженным мечом крепко обнимал хрупкую девушку в одной лишь прозрачной алой накидке на фоне каких-то развалин.
«Кохан-варвар и Королева Ночи».
Кэт листанула пухлый томик и увидела, что некоторые из страниц на уголке загнуты.
«… он решительно и грубо обхватил ее за ее стройную талию, прижав к себе. Она непроизвольно издала стон. Ее тело трепетало, а комок внизу живота все сильнее наливался тяжестью. Его мозолистая ладонь, разорвав дорогие ткани, уже сомкнулась на ее девичей груди. В ее полураскрытые влажные губы жадно врезались его губы, обветренные, жадные и колючие. Он резко отстранил ее, посмотрел полубезумным горящим взглядом и толкнул ее на ложе. «Сейчас всё случится», – сладко пронеслось у нее в голове. Когда его грубые пальцы легли на внутреннюю поверхность ее бедер решительно продвинувшись вверх, она, уже не сдерживаясь, застонала…».
Вася что-то вещал с подоконника, допивая остывший шоколад, но Кэт его не слушала, погрузившись с головой в увлекательные перипетии сюжета.
Глава 3 “Временные трудности”
– Кэээт, Кэээээт, Кэээээт, – надрывались внизу.
Кэт оторвалась от книжки, прислушалась, удивленно приподняв бровь. Показалось?
– КЭЭЭЭЭТ, я ща обижусь и уеду!!!
Не показалось. Внизу под окном стоял мышастый конь, рядом с которым топтался могучий воин без шлема в свинцово-синей кольчуге с длинным полуторным мечом в потертых ножнах за спиной.
– Ой.
– Кого там принесло? – зевнул только-только после сытного обеда задремавший Вася, приоткрыв глаз.
Все что он им увидел, это вихрь из взметенной одежды, пыли и листов бумаги. Хлопали ящики и двери шкафов под яростное шлепанье босых ног.
Вася открыл оба глаза. Кэт лихорадочно шнуровала корсет лазурного платья, сжимая в зубах заколку для волос. На его вопросительный взгляд она даже не среагировала. Как и на остальные вопросы, буркнув через заколку: «Птм» и унеслась в ванную.
– Приберисьзаправьпостельуберипосуду, – в одно слово кинула Кэт, пролетая мимо непонимающего Васи, – быстрее.
Вася стоически пожал плечами и начал наводить свое понимание порядка – вещи свалены ровным слоем на кровать и накрыты покрывалом, посуда сгружена в пустые ящики комода, пыль вытерта носком, разбросанные книги неровной неустойчивой стопкой складированы в темном углу за шторой и подперты шваброй.
– Оденься, – донеслось из-за зеркала.
– Я уже поднимаюсь.
Кэт, тяжело дыша, стояла у окна при полном параде, нервно оглаживая платье. Вася аж залюбовался – такой он ее давно не видел – она даже успела сделать подобие прически и нанести макияж.
В проеме показалась лохматая голова, потом серые холодные глаза, небритый подбородок, грубая рубашка в застарелых пятнах. В комнату влез крупный, атлетически сложенный мужик, который быстро проведя руками по одежде, разгладил складки, выпрямился, мгновенно восстанавливая дыхание и приобретая царственную осанку. Вася был окинут холодным взглядом и перевел его на Кэт. Взгляд тут же растаял и под ним разве что подснежники не повылазили.
Кэт и расцвела, встретившись с ним взглядом.
Борис.
Он раскинул руки. Она тут же радостно кинулась к нему в объятия.
Вася отчетливо скрипнул зубами.
– Кэт, а присутствие слуги обязательно?
– Это не слуга, это… мой друг. Я потом тебе расскажу.
– У друга есть имя?
– Вася его зовут. Василий.
– Борис, – Борис протянул руку, которую Вася как смог крепко её пожал.
– Василий.
– Приятно познакомится. Василий, – не выпуская Кэт из объятий и не отрывая от нее взгляд, сказал Борис, – Борис. А нет ли у вас чего-нибудь поесть? Второй день одним овсом с Быстрым питаемся. Желательно горячего. И выпить тоже, чегонить… горячего, – задорно подмигнул Кэт, которая сразу с готовностью рассмеялась, игриво толкнув его в грудь.
– А где ты был? Опять драконов воевал? Вася, организуй, будь ласка.
– Да щаз же. Если бы! У Соседей объявился блаблаблабла….
Вася уже не слушал, весь кипя внутри и стараясь идти спокойно. Еды ему ага, горячей.
В маленьком шкафчике на кухоньке еще оставались остатки обеда: немного мяса, овощей, краюха хлеба, пучок зелени и горсть сухофруктов. Кинув мясо и овощи на сковородку и включив магический огонь, Вася мазнул взглядом по баночкам на полках. Взгляд остановился на баночке с изображением экстра-жгучего перца. Горячего он хочет, ага. Сейчас сделаем. Кусочки стручка уютно устроились в крошечных разрезах на куске мяса.
– А староста мне и говорит: платить не будем – человек не может убить такого монстра и не пострадать, докажи, иначе не отдам золото, а я такой откидываю с телеги холстину, а там фарш этот лежит. Ахахаха. Ну он давай блевать, все вокруг давай блевать, мне мешочек протягивает облеванный и руками машет на ворота. А мне что, главное что золото, беру мешочек на Быстрого и пока. О, еда!
Борис, не дождавшись, когда Вася поставит тарелку на стол, схватил кусок мяса рукой и жадно вгрызся в него. Через минуту лицо его побледнело. Потом пожелтело. Борис закашлялся, схватился за горло, прохрипел: «Пеерррец» потянулся к принесенной кружке с пивом и влил её в себя. Не помогло – в пиве тоже был перец. Он тяжело рухнул на пол и забился в судорогах, ломая все вокруг, задыхаясь и хрипя. Вася стоял и нейтрально улыбался, внутри ликуя и прыгая от радости.
– Вася, сделай что-нибудь, Вася, ему же нельзя острое, у него же язва, Вася, Василий, Василий!
– А? Что?
– Василий, ты с нами? Борис заглянул в глаза Васе, аккуратно взял тарелку и кружку у Васи и поставил на стол. Спасибо. Кэт ты будешь?
– Нет, я чаю лучше, – она просительно посмотрела на Васю.
– Сейчас принесу, – нарочито бодро Вася пошел обратно на кухню. Кинув злобный взгляд на нетронутую баночку с перцами, Вася принялся наливать чайник и шуршать конфетами, насыпая их в вазочку.
– Ну рублю я ему голову, а у него новых две, рубил рубил, там уже натурально букет, ну отошел дыхание перевести, а все головы то переругались уже – грызутся между собой, орут, решить не могут, какая главная, кто меня есть будет. Ну а я че, спокойно на этот цирк понаблюдал, обошел тушу и под хвост ему бочонок с порохом пристроил. Клыков потом наковырял целый мешок – маги от счастья чуть не уписались, когда притащил. В тот же мешок мне золота и отсыпали по весу.
– Много еще осталось собрать?
Борис тяжело вздохнул.
– Очень.
Кэт тоже вздохнула. Повисла пауза.
Борис начал ковырять в зубах кинжалом, Кэт что-то для себя обдумывала, ковыряя оборки на рукаве.
Вася, сидевший около Кэт, подвинулся поближе и демонстративно приобнял ее. Та удивленно на него покосилась. Борис тоже скосил глаза и положил кинжал на стол, демонстративно сжал свои кулаки, хрустнув пальцами, с вызовом глянув на Васю.
– Василий, а вы не хотите подышать свежим воздухом?
Кэт испуганно взглянула на обоих.
– Мальчики…
– Без вас, Борис, воздух был свежим и тут.
– Ты что-то сказал, щенок, – Борис угрожающе начал подниматься.
– А так ты еще и глухой, – Вася тоже поднялся, лихорадочно продумывая процесс овладения тяжелым подсвечником с комода.
Его противник с кошачей грацией неуловимо для глаза в это время уже оказался около Васи, схватив его за грудки и легко поднимая над полом. Вася, не растерявшись, сразу же сильно ударил ладонями Борису по ушам, от чего тот машинально разжал руки, и метнулся за канделябром. Кэт что-то кричала, но два самца уже откопали топор войны – хрустела мебель, топали сапоги, летели предметы, звенела битая посуда. Грохот, ругань, угрозы. Вася, лишившись своего оружия, уже бежал к окну, лихорадочно думая, что делать дальше. Судя по грозному пыхтению сзади, думать нужно было быстрее. Вася резко упал на пол, сжимаясь в струнку, Борис проскочил мимо, уткнувшись в подоконник. Это был его шанс – пружинисто вскочив на ноги, он всем весом уперся в торс уже развернувшегося врага. Погнутый о чугунный лоб Бориса в схватке подсвечник удачно подвернулся рыцарю под ногу и тот, бессильно махая руками и с разгорающимся страхом в серых глазах, полетел вниз.
Кэт завизжала и кинулась к окну.
– Ты что сделал!!! Вася, Вася…
– Вася, Вася!!!
– А. Что?
– Чего такое с тобой сегодня? – Кэт слегка взволнованно заглянула в лицо подзалипшего Васи. Борис сосредоточенно ковырялся кинжалом в зубах.
– Нормально все, пойду свежим воздухом подышу.
Кэт тут же вернулась к разговору с Борисом.
Заходящее солнце окрашивало небо в розовые и золотые цвета, по которому, посвистывая, целеустремленно носились стрижи. Черепица крыши за долгий день успела нагреться и теперь сама отдавала тепло всем желающим. Вася задумчиво смотрел на погружающийся в дрему лес, слушал затихающий гомон птиц в ветвях. Ему было физически хорошо и уютно, но предательская слеза уже смочила щеку, а в голове роились колючие беспокойные мысли.
– А она тебя похоже любит. – Рыцарь влез на крышу и аккуратно прошел по похрустывающей под тяжестью черепице. – Можно?
Вася посмотрел на Бориса и подвинулся, приглашая сесть рядом. Он сел. Они помолчали. Мимо с деловитым жужжанием пролетел припозднившейся шмель.
Борис порылся за пазухой и достал небольшой желтоватый платок с кружевами. Показал его Васе.
– Мне его подарила та, которую я люблю, понимаешь? – он нежно разложил платок на своей мозолистой ладони, полюбовался и нежно накрыл его другой. – Мы не можем быть вместе. Пока не можем, – поправился он. – Но когда-нибудь, когда обстоятельства и некоторые, – Борис замялся, – финансовые трудности будут решены, я приеду к ней и мы непременно будем жить долго и счастливо.
Вася улыбнулся – наличие у Бориса дамы сердца успокоило его, ибо даже не смотря на всю свою самоуверенность, в глубине души он отчётливо понимал, что рыцарю он не соперник.
Борис аккуратно убрал платок. Совсем другим тоном он произнес, глядя на Васю:
– Кэт хорошая – давно её знаю. Даже лучше стала без косы этой, добрее, человечнее. Это ты на нее влияешь, – Борис похлопал Васю по спине, – но узнаю, что обижаешь, приеду и голову откручу. Он усмехнулся, встал во весь свой рост и с хрустом сладко потянулся.
– Поехал я – монстры пока самоубиваться не научились, к сожалению. Да и золотые сами в карманах не появляются. Нужно до трактира еще добраться, пока совсем не стемнело.
Вася тоже встал. Они помолчали, стоя рядом, глядя на почти скрывшийся за горизонтом пылающий диск плечом к плечу.
– Береги её.
На этот раз Вася первым протянул руку.
«Интересно», – думала Кэт, уже засыпая рядом с чему-то улыбающемся во сне Васей, – «а Борис все еще хранит платок, который я ему тогда подарила?»
Автор публикации
