Кукла

Что-то можно заменить, что-то не меняется никогда.

Эмма жила в доме напротив, в однокомнатной квартире. Её часто видели гуляющей с коляской. И по традиции, скамеечная компания во главе с местной “заводилой” Татьяной Гавриловной, активно окучивавшей палисадник на предмет произрастания чего-то, что там никогда не росло, если конечно целью окучивания не была полевая травка, проводила информирование населения о распущенности Эммы, неблагонадежности, психических отклонениях и всего прочего, что не заставляло мужчин задерживаться с Эммой в отношениях дольше двух недель. Проститутка, содержанка, наперстница и многое другое можно было узнать, если постоять покурить где-то по близости, когда Эмма выходила на прогулку со своим ребёнком.

Несколько раз она кормила грудью прямо на улице, никогда особо не оголяясь.

Эти прогулки вызывали умиление и что-то вроде желания жить.

Конечно, у Эммы были мужчины, и действительно часто они не появлялись больше двух раз. Но с кем это не происходит в нашем бегущем мире, где фастфуд давно превратился в фаст фемили, фаст секс, фаст лайф и все остальное фаст. Но это никак не беспокоило знавших её людей, кроме скамеечной компании.

– Нагуляла где-то.

В очередной раз слышалось, когда Эмма, здороваясь с вышеупомянутыми бдительницами нравственности и семейных ценностей, уходила на два подъезда вперёд. Обычная мать-одиночка, каких немало в этом мире. Ребёнок весело открывал и закрывал глазки, что-то щебетал, Эмма проходила дальше.

Она не была ни особо стройной, ни томной. Возможно, немного кроткой и иногда грустной. Но всегда распространяла вокруг себя ощущение света и чистоты, который бывает у счастливых, но одиноких мамочек. Каких-то неземных. Многие мужчины посматривали на неё, в душе надеясь, что вот настанет и её счастье, или даже самому стать тем, кто ей это счастье подарит. Но из месяца в месяц это не менялось. Ну, и в конце-концов кто-то с ней бывал, а кто-то аккуратно, но утвердительно получал отказ, кто бывал, ничего плохого не говорил, но также уходил из её жизни, как и приходил в неё. Получал дар какого-то лучика Солнца.

Несколько раз её ребёнок болел, как говорили, к Эмме приезжала скорая.

И вот однажды гуляя со своим младенцем, Эмма внезапно как-будто споткнулась и упала. И больше не встала. А ребёнок все также лежал, не подавая голоса из коляски. Началась суматоха, вызвали скорую, но никто не решался ни подойти к ней, ни помочь ребёнку, который был также тих, как и его внезапно почившая мать. Приехавшие врачи только констатировали её смерть. Когда всё таки решили заглянуть в коляску, чтобы уже забрать малыша, врачи и полиция были ошеломлены. Сначала показалось, что ребёнок как будто-то под сильно действующими седативами, его глазки открывались несинхронно, губки двигались, как-будто что-то шепча. Бледное до серости лицо вызывало то чувство, которое учёные мужи называют “зловещей долиной”. Очень живое, но неживое, человеческое и нет. Когда стали выяснять, оказалось, что это кукла. Очень хорошая кукла. Полностью повторявшая живого младенца.

И всё кончилось, врачи и полиция быстро оформили документы, погрузили Эмму и её “младенца”, и увезли в известном направлении.

День – два стоял траур, вызвавший недоумение и “непосебение” у всех, кто знал или даже слышал о внезапной кончине Эммы.

Однако через пару дней печать с уст пала, и скамеечники, как-будто небоясь больше, что их может постигнуть кара, начали с небывалый азартом сочинять новые истории о “шизофреничке”, “лгунье” и прочих несуразностях, которые внезапно получили отклик от тех, кто сопереживал и сочувствовал и даже от тех, кто знал Эмму близко.

Но ещё чуть погодя открылись новые подробности. Ребёнок у Эммы всё таки был. Местный педиатр, которая проживала буквально через два дома от наших, очень резко попыталась поставить на место расходившихся сплетников.

Ребёнок наблюдался и развивался.

Другая часть истории стала известна совершенно из неожиданных источников.

Всё это заинтересовало участкового и вообще всякие выступающие “органы”.

Выяснилось, что в один из тех случаев несколько месяцев назад, ребёнок Эммы скоропостижно скончался. И одна из тех “скорых” была свидетелями этого события. Не частый, но случающийся эпизод детской скоротечной пневмонии.

Но откуда кукла? Сказать трудно. Видимо Эмма в послеродовом синдром и горе не смогла смириться с уходом ребёнка. Никто этого не узнал, а она заказала в интернете куклу, куклу неотоличимую от живого младенца. Одну из тех, которыми в некоторых странах по этическим причинам предпочли не торговать. Это, разумеется, не касалось страны экономического чуда. Именно оттуда специальным курьером и за немалые деньги Эмма в кратчайшие сроки получила новое “дитя”. Зачем она это сделала, никогда не станет известно. Как она собиралась примириться с потерей настоящего дитя, также остаётся загадкой.

Если бы не её внезапная смерть, вызванная осложнением диабета, как рассказали уже другие врачи, и оторвавшимся тромбом, никто бы никогда и не узнал, что её ребёнок подделка.

Всё это вызвало уже другие измышления и вызовет ещё, но для многих вся эта трагическая история, только увеличила скорбь, боль и сочувствие этой одинокой девушке, которая предпочла получить невообразимо реалистичную куклу, чем смириться с потерей дитя.

Но время шло, дни сменялись днями, месяцы месяцами, и “лавочники” уже Эмму не вспоминали, а Гавриловна переключилась со своей бандой на новых “наркоманов”, “проституток”, “шизофреников” и “тунеядцев”, оставаясь “оплотом” традиций, семейных ценностей и гарантом “общественного спокойствия” и стабильности.