Дед стоял в лодке, придерживая длинный шест, да высматривал между почти чёрным небом и еле светящейся водой очередного утопающего.
Вот над водой забарахтались чёрные лапы лиса. Дед неспешно оттолкнулся шестом, направил лодку. Зверь спиной вниз поднимался над поверхностью, выпускал из пасти пузыри, что спешно падали в воду, и бился, пытался вернутся туда, вниз.
Дед ухмыльнулся, ловко подхватил лиса рукой, положил на тёмное от времени дно лодки. Лис испуганно глянул расширенными глазами и свернулся калачиком, задрожал. Вдали над водой засеменили серые заячьи лапы. Дед направил лодку туда. Когда подплывал, косой уже сжался в комочек и всплывал в воздухе, роняя пузыри.
На дне уже было немало выловленных зверей, и дед направлялся к берегу, когда снизу по дну что-то громко, размашисто ударило. Сонные вялые звери испуганно отползали от середины. Дед нахмурился, оттолкнулся шестом, но тот застрял.
Что-то вырвало шест из рук и утащило под воду. Удары снова посыпались на дно. Старое черное дерево не выдержало и прорвалось ослепительно ярким белым светом. Через брешь пролезли две обтянутые кожей руки и начали хватать зверей. Они не могли сопротивляться и покорно исчезали в дыре.
Дед схватил багор, ударил по рукам. Те ловко перехватили инструмент, дернули на себя, потом толкнули обратно. Дед получил древком затрещину и отступил. Весь улов пропал в дыре.
Свет померк — в бреши показалась бородатая рожа какого-то деда и кулак. Кулак погрозил, а рожа довольно оскалиалсь и выронила несколько пузырей воздуха.
* * *
На солнечной лужайке сидел дед Мазай и рассматривал трофейный багор греческой работы. Рядом оживали спасённые зайцы. Удивлённый лис обнюхивал деда и как бы спрашивал, что он вообще здесь делает?
Автор публикации
