Уже давно на камнях среди волн стоит маяк. Над ним летают птицы. Под ним проплывают рыбы. Мимо него проходят лодки и жизнь.
Его работа – светить. Его задача – существовать. Его цель – отсутствует.
Маяк никогда не спит. Он просто не умеет, и не считает, что многое теряет от этого. Зато у него намного больше времени, чем у кого-либо другого, чтобы наблюдать и размышлять. И думает он о том, что видит, что его окружает. Другого он не знает, ведь с момента своей постройки, он ни разу нигде не бывал (по очевидным причинам).
Иногда до него доносятся голоса с лодок побольше. Так он узнает о землях и водах, куда не достигает луч его фонаря. Когда это происходит, у него появляется новая пища для размышлений. Он воображает моря и земли, людей и птиц, о которых рассказывают путешественники друг другу.
За эти годы за маяком следило много разных людей. Одно время они были похожи друг на друга, а иногда сильно отличались. Такая забота давала понять маяку, что он очень нужен людям. Не будь его – случилось бы что-то нехорошее. Это давало смысл его существованию.
Он видел, как люди постоянно трудятся, перетаскивая сети с рыбой из своих лодок. И каждый день они привозили рыбу снова и снова, будто им все время её не хватало. Как птицы суетятся вокруг, притаскивая веточки для своих гнезд, и еду для своих птенцов, чтобы потом все-равно улететь.
И иногда он задавал себе вопрос, “Почему все обо мне так заботятся, если я ничего не делаю? Все, чем я занимаюсь – просто стою здесь и смотрю вокруг. Но это лишь потому, что я таким создан. Я не тружусь, не устаю. Я просто существую. Неужели им этого достаточно?.. Нет. Не может же быть все настолько просто. У всех есть цель, ради которой, они плывут мимо меня. Какая тогда может быть у меня цель, если я и сдвинуться с места не в силах?”.
Наступил месяц штормов. Никто не выходил в море. Волны все время разбивались о стены маяка, что было довольно-таки неприятно. Было одиноко, учитывая, что животным и птицам стало небезопасно находиться в стенах маяка. Он слышал, как люди внутри жаловались, как им надоело быть на здесь. А иногда даже проклинали его за то, что он просто был.
Это было тяжелое время и, казалось, оно не закончится. Окруженный этой бурей, болью и обидой, маяк понимал: все, что он сейчас может – это лишь терпеть.
Постепенно, по кусочку его стены начали разрушаться под напором волн. Тогда он пожелал, чтобы они поскорее высекли в нем брешь, чтобы он наконец смог обрести покой на морском дне, где этих волн и не слышно. Он был в отчаянии от своего бездействия. От того, что был создан недвижимым и нерушимым. Он не мог ни унять стихию, ни ускорить свое разрушение. Все, что он мог – это стоять и продолжать светить в пустоту.
Как-то под утро снизу послышались крики и новые голоса, которых маяк никогда не слышал ранее. Оказалось, что с разбитой лодки, которая шла откуда-то издалека, несколько человек умудрились спастись, увидев в темноте свет маяка. Но на следующий день радостная суета внутри сменилась мрачным переговариванием и стуком по дереву. В скорбном молчании прошел день, пока не прибыла с берега лодка с припасами, на которую погрузили какой-то деревянный ящик.
Когда к фонарю поднялись долить масло в фонарь, маяк услышал, что один из выживших сильно заболел, находясь в воде, и не перенес болезни даже после спасения.
Шторм к тому времени уже начал утихать. Но буря начала подниматься в размышлениях маяка.
— Получается, можно сколько угодно терпеть удары, стараясь делать свое дело. Я все равно не могу повлиять на то, что должно случиться. Все, что я могу – существовать. Не будь меня, у тех, остальных выживших не было бы даже шанса на спасение. Но, что если они тоже больны и вскоре их тоже не станет? Подобное случалось и раньше. Какой тогда в этом смысл? Я не могу смотреть на это, но и не могу отвести взгляд. Сколько волн ещё разобьётся об меня? Сколько лодок пройдут мимо? Скольким ещё птицам я стану домом, который они покинут? Люди ремонтируют мои стены, следят за моим огнем. До тех пор пока они это делают, я существую. И только это, видимо, имеет значение…
Но чего-то в его мыслях не хватало. Ответ был так близок, но ускользал от него, чем больше старался маяк за него ухватиться. Маяк продолжал размышлять, пока дни сменялись ночами:
“Но что если я могу быть полезным и без какой-либо цели? Я есть. Что, если этого достаточно? Не просто так ведь меня построили именно таким? Даже не двигаясь с места, я могу стать чьим-то спасением. И если я могу помочь хотя бы одной душе, которая ищет верный путь – большего мне и не надо. Может ли оказаться, что в том, что я в себе так ненавидел – и заключается моя цель?
Я – недвижим. Я – ориентир, для заблудших душ. И если я переступлю через свои границы, поменяюсь, сойду с этих камней, если я нарушу то, ради чего меня создали, лишь бы вмешаться в чью-то судьбу, этим я только наврежу? Получается, моя цель – это не меняться?”
Его переполняли смешанные чувства. Радость, недоверие, легкость. Ему казалось, что он понял ВСЕ. Он будто видел мир глазами птиц, которые в нем гнездились, крабов, которые ползали по камням внизу, человека, который курил на крыльце. В этой мысли он увидел жизнь каждой заблудившейся души, потому что в ней была правда. Ты – уже такой, каким должен быть. Ты есть, и этого достаточно, чтобы стать чьим-то спасением…своим спасением.
Автор публикации
