— Аня, не ходи, — говорила секретарша, — Фокин снова налажал в презенташке.
Из-за двери доносилось жуткое рычание и робкие реплики Фокина. Аня заглянула внутрь. За длинным столом, торцом приставленным к начальническому, вальяжно сидел Фокин. Серая лохматая туша начальника поднималась к потолку, нависая над столами, скалила огромные клыки и капала ядовитой слюной.
— Вызывали? — спросила Аня робким голосом опоздавшей школьницы.
Начальник обратил на неё жёлтые волчьи глаза и, еле сдерживаясь, прохрипел:
— Не сейчас!
Настаивать она не стала. Тихонько прикрыла дверь.
— Совсем озверел? — шепнула за спиной секретарша.
Аня только кивнула. Ей было и начальника жалко — не молод уже, из таких жоп их отдел вытаскивал, и с творческой натурой Фокина как-то иначе надо было.
Вроде Фокин классный парень, но вбил себе в голову, что творческий и всё: “вдохновения нет”, “я так вижу” — отговорки по методичкам творческих личностей. Если начальник его тщательно пропесочит раза три-четыре, то появляется и вдохновение, и обалденная презенташка от которой клиенты текут бюджетами и слюной. Только Фокин потом ходит тучей и огрызается даже на Аньку.
Дверь открылась, выполз морально изгрызанный Фокин, осторожно зашла Аня. Начальник тяжело дышал, держась когтистой лапой за грудь. Второй — наливал стакан воды. Почему-то раньше Аня не замечала, что у него и шерсть между ушей не такая густая, да и клыки потеряли былую остроту — Фокин, кажется, больше для виду изображает погрызанного.
— Устал я, Анечка. — Начальник как-то разом уменьшился. Шерсть посыпалась, обнажая невзрачный пиджак. Морда опасного хищника превратилась в полноватое морщинистое лицо пенсионера. — Я хочу рекомендовать тебя на своё место. Ты как?
В анечкином рту внезапно пересохло:
— Я н-не д-думала.
— Подумай, — вздохнул начальник.
* * *
Почему-то Аня надеялась, что в кресле начальника по прежнему останется Аней — будет болтать в кухонном закутке с коллегами, хихикать над шутками Фокина. Но при её появлении теперь уже подчинённые как-то напрягались. Неделю Аня быстренько наливала себе кипятка и уходила, а потом купила чайник в свой кабинет.
Остальные остались сами собой:
— Фокин! Что это на третьем слайде! — возмутилась Аня.
— А что там? — искренне удивился Фокин.
Окончательно зверея, Аня ударила ладонью по столу и как-то даже выросла:
— Ты что, даже не посмотрел?!
— Щас переделаю, — отозвался Фокин. — Можно?
— Иди!
Из-за двери послышался ворчливый голос Фокина: “Дракон мёртв. Да здравствует дракон!”. Аня посмотрела на стол, где затягивались глубокие борозды от её когтей, свою руку, до локтя покрытую чёрной шерстью, глянула в зеркало на свою оскаленную рыжую морду и грустно вздохнула.
Сроки поджимали, а вдохновляющей коллектив гневности Аня выработать никак не могла. То ли зверела не правильно, то ли не та харизма была.
— Фокин, на втором слайде опечатка. — Из Ани вовсю росла шерсть, когти чесались, а клыки требовали Фокинской моральной плоти. Аня пока ещё держалась.
— Где? — Широкого расставив ноги, Фокин полулежал на стуле.
Аня закрыла глаза, облизнулась и вдруг вспомнила, что её рыжая морда, явно не волчья. От ушей по телу разлилось покалывающее осознание чего-то важного и будто-бы электричеством распушило её лисий хвост.
— Фокин, — елейным голоском запела Аня. — Ты сложная творческая Личность.
Внезапно побледневший Фокин, сглотнул.
— Ты не просто рядовой сотрудник. Ты творишь магию, которая привлекает к нам клиентов. Выковываешь крючки, на которые они ловятся и получают удовольствие. Понимаешь?
Загипнотизированный лисьим взглядом Фокин понимал. Аня протянула вперёд когтистую чёрную руку, словно держала в ладони что-то большое и ценное.
— Возьми себя в руки, Фокин. — Пальцы стиснули воздух, Фокин вздрогнул и резко свёл ноги. — Неужели тебе не хочется поймать и этих клиентов? Разве это не вызов для тебя?
Фокин сжимался в комочек и часто кивал.
— Можешь идти. Если возникнут затруднения, сообщи, я помогу, — пропела Аня.
Колобком Фокин выкатился прочь. Чуткие Анины уши услышали из-за двери: “Бестия!”. Она улыбнулась.
Автор публикации
