* * *
Сотни бедолаг колесят сейчас по Дикому Западу в поисках жилья, работы и пропитания. Мы с Крисси не исключение. Судите сами, кому в эти окаянные дни может понадобиться тридцатилетний биохимик? Лучше стать блюзменом, тогда можно рассчитывать на постоянную работу в одной из придорожных кафешек. Поэтому я всюду таскаю за собой старенькую гитару. Крисси ни на что не рассчитывает, зато всегда рядом. Крисси, Кри-Кри или просто Кристина – моё второе я, только более молодое, симпатичное и податливое. Вообще-то Кри-Кри далеко не дура. Но лучшее, что ей до сих пор удавалось, это что есть силы дудеть в губную гармонику. Плюс кое-что приятное по мелочам. Но вам это совсем ни к чему. Дело клонится к вечеру. Мы плетёмся изо всех сил, делая по сорок миль в час, из Миннеаполиса в… стойте-ка! Кажется, у нас неприятности. Закряхтев, машина вздрогнула и заглохла, хотя бензина в баке оставалось навалом. Подёргав за рычаги, понажимав на педали и вволю начертыхавшись, я пришёл к неутешительному выводу, что движок всё-таки сдох. И на сей раз – бесповоротно. Я выбрался из машины и огляделся. Крисси, с тревогой поглядывая на меня, спросила:
– Что теперь, Майки? Ни еды, ни пристанища.
Я помолчал, любуясь нежным личиком с золотистой копной волос.
И прохрипел голосом вождя племени онондаги:
– О-хей, скво! Возьми припасы и следуй за мной. Прощай, старина “корвет”! Ты был прожорливым и верным, занудным и терпеливым. Ты стойко переносил колючие крошки от крекеров под ветровым стеклом, грязь с непогодой и нашу возню на сиденье. Надеюсь, твоя душа найдёт себе утешение в автомобильном раю. Аминь!
Аминь, прошептала Крисси и принялась собираться. Припасами были громко поименованы остатки кукурузной лепёшки, пакетик саго и несколько сушеных рыбёшек. Всё это мы стащили с подоконника деревянной лачуги – вероятно, у зазевавшегося фермера. В глубине бидонвилля, бывшего когда-то пригородом Нью-Орлеана, маячил одинокий огонь. Мы тронулись в путь. Через четверть часа я ввалился в домишко с горящей свечой, оставив Крисси снаружи – просто на всякий случай. Какой-то хмырь варил кофе в жестянке из-под галет, ловко орудуя на ржавой газовой плитке. Я назвал себя, но Хмырь и ухом не повёл. В полумраке он выглядел невысоким, грязным и жилистым. Я спросил его о ночлеге.
– Можно развести снаружи костёр, – нехотя откликнулся Хмырь, смакуя кофе.
Я вышел и наскоро поджёг собранные в кучу остатки какой-то деревянной дряни. Крисси принесла к огню старую кресельную подушку из “корвета”, неуклюже уселась и сказала, робко подняв глаза:
– Я хочу есть.
Пришлось вернуться к Хмырю и попросить разрешения сварить саго с рыбёшками. Взамен пары глоточков кофе, заторопился я, мы тоже могли бы чем-нибудь поделиться. Хмырь молча кивнул, и я принялся готовить еду в той же жестянке. Перед тем, как сунуть её мне в руки, Хмырь вытряхнул из кармана на стол последнюю галету. Она была в форме зайца с отломанным ухом.
Я спросил – сам не пойму, отчего:
– Вы не играете блюз? Знаете, Нью-Орлеан и всё такое…
– Я лучший блюзмен в округе, – последовал хладнокровный ответ. – Зачем вы спросили?
– Не дадите ли пару уроков? – спросил я, торопливо стягивая висевшую за плечом гитару.
– Зависит от оплаты.
Разговор определённо затягивался. Денег у меня не было, обменные варианты что-то в голову не приходили. Заметив, что похлёбка готова, Хмырь повесил мою гитару себе на плечо. Взял со стола нашу лепёшку, жестянку с едой и направился к выходу. У дверей он обернулся ко мне и сказал:
– Уроки потом. Сначала придётся накормить вашу мисс.
Я облегчённо кивнул головой. Проведя в бесплодном ожидании минут десять, я так и взвился со стула. Сунул галету в карман и выскочил из лачуги. Крисси сидела у догоравшего костра в той же позе, в какой я её оставил – подтянув колени к подбородку. Она подняла ко мне задумчивый взгляд и сказала:
– До чего же странный народ, эти южане! Парень сказал, что сговорился с тобой на пару занятий блюзом. За это я должна… Он попросил меня сделать ему… В общем, я подумала: какого чёрта, если ты этого так хочешь, Майки?! Мне ведь нетрудно. Затем он сказал, что отнесёт еду больной жене и будет ждать урока на берегу. Милый, что у нас сегодня на ужин?
Я сел рядом и молча обнял Крисси за плечи. Затем сунул ей в ладони галету, и Крисси, радостно засмеявшись, захрустела, как зайчик морковкой. Расправившись с сухарём, моя необыкновенная половинка достала губную гармошку, и темнота пропела обычное “ре-мажор”.
I’ve gоt a feeling,
I left my baby tonight, –
прохрипел я, не думая, что творю. Крисси самозабвенно вела свою партию. Я по-прежнему импровизировал, не слишком вдумываясь в происходящее. Вокруг костра появился и рос магический круг, в котором рождалась музыка.
Вам кажется, это блюз?
Автор публикации
