Алиса и кролик
Как-то раз Алиса сидела в саду и ей показалось, что она увидела кролика, наподобие того, что был в книге Керролла. Она сидела на траве, прислонившись спиной к дереву и смотрела в книгу, просто смотрела, потому что читать ей совершенно не хотелось, не хотелось даже разглядывать картинки. Настолько ей ничего не хотелось, что перед ее глазами начали разбегаться не только буквы в книжке, но и картинки. Пару раз она почувствовала, что книжка выскальзывает из ее рук, но всякий раз просыпалась, чтобы вовремя подхватить ее.
Виной тому было солнце, и тень от дерева, в которой она пряталась от лучей этого солнца. И еще тишина, которая просто звенела в ее ушах, ее попросту сморило во время чтения. И тут перед ней появился мужчина, очень похожий на кролика из книжки.
Он появился откуда-то из-за деревьев, она приметила его сразу, но не обращала на него внимания до тех пор, пока не убедилась, что он направляется к ней, хотя и шел он зигзагами и даже иной раз кругами. Будь он настоящим кроликом, подумала Алиса, было бы понятно, зачем так ходить: чтобы сбить со следу охотников с собаками. Кем бы он ни был, вел он себя как кролик, одет был в кургузый пиджачок, стянутый на животе всего одной крупной пуговицей, ниже спины фалды расходились в стороны, и в том месте, где у кроликов полагается быть хвосту, что-то круглилось у него под штанами. Бедра у него были толстые, хорошо упитанные, он наверняка хорошо побежал бы, если бы за ним кто-то погнался, но поскольку он все же наверняка был мужчиной и никакой погони за ним быть не могло, шел он именно так, кругами и с остановками.
И вот, когда Алиса в очередной раз вынырнула из дремы, он стоял перед ней, улыбался и делал вид, что просто проходил мимо и вдруг наткнулся на нее, хорошенькую девочку, такую маленькую, но уже умненькую, с которой приятно поговорить хоть о чем. Когда говорил, он все время улыбался так, что виден был верхний ряд его зубов, и два передних зуба были точь-в-точь кроличьи. Как и усы, которые торчали в стороны редкими острыми щеточками. А что уже говорить про уши, которые двигались, точно сами были живыми, им точно бы позавидовал любой настоящий кролик.
– Какой прекрасный день,- сказал мужчина,- гораздо приятнее вчерашнего.- Он при этом посмотрел на солнце, сложив над глазами ладонь в форме козырька. Солнце, видимо, все же попало ему в глаза, потому что он чихнул, так, будто пшикнул, два раза. Алисе от этого стало смешно, и она рассмеялась, а после извинилась за свой смех, ведь некрасиво смеяться над взрослыми. Хотя с чего она это взяла, никто ее этому не учил, и почему бы и не посмеяться над смешным взрослым?
– Не извиняйся, девочка,- сказал мужчина, похожий на кролика.- Почему бы не посмеяться над человеком, который выглядит так смешно, как выгляжу я. Я и сам не прочь над собой посмеяться. Иной раз, когда мне почему-нибудь очень грустно, случается, что от грусти хочется заплакать, тогда я смотрюсь в зеркало и начинаю понемножку смеяться над собой, а вскоре уже не могу остановиться: до того я смешной. Но я очень сержусь, если другие смеются надо мной, потому что они сами выглядят ничем не лучше меня, просто выглядат не лучше по-другому. Но тебе я смеяться разрешаю, ты такая маленькая и милая, мне хочется угостить тебя конфетой.
Совершенно незаметно мужчина подкрался к Алисе настолько близко, что стоял на расстоянии чуть дальше вытянутой руки от нее. Улыбка на его лице вытянулась до ушей и застыла, точно жила своей жизнью; усы будто вытянулись, стали еще длиннее и острее; глаза же, заметила Алиса, за все время ни разу не изменились, они были точно стеклянные, неживые. Правая рука мужчина полезла в карман и Алиса поняла, что настало время кричать, потому что, если мужчина-кролик достанет из кармана руку, то наверняка случится что-то ужасное, вместо конфеты в ней окажется… неизвестно что.
И она вспомнила, как они с отцом разучивали на безлюдном пустыре, как следует правильно кричать: сначала набираешь полную грудь воздуха, затем быстро быстро выталкиваешь воздух из себя, тогда получается крик, и в него можно добавлять любую ноту. Если добавить высокую ноту, то птицы испуганно срываются испуганно с деревьев и улетают кто куда; а если добавить ноту пониже, то начинают гавкать все собаки, что находятся поблизости. На этот раз она закричала на самой низкой ноте, почти беззвучно, так что мужчина вздрогнул от неожиданности.
– Ой, совсем забыл, что опаздываю,- проговорил он и засеменил ножками, все больше и больше удаляясь. Размер ноги у него был поменьше даже, чем у Алисы, совсем крошечный, так что ботинки его оставляли в траве едва заметные следы-выемки, так что через минуту от них остались лишь следы-выемки. Еще осталось непонятное сожаление о том, что Алиса так и не увидела, что было у мужчины-кролика в кармане, и это, подумала она, будет терзать ее не один день, ведь она такая любопытная, или лучше будет сказать, что любознательная, хотя она не видела никакой разницы между этими словами.
И если в кармане у него действительно была конфета, то зачем она напугала его своим криком? После этого он может всю жизнь будет испытывать страх перед маленькими девочками и избегать их. Пока она размышляла об этом, к ней с разных сторон спешили на крик двое мужчин в полицейской форме и ее отец Александр, и Алисе подумалось, кто же из них подоспеет к ней первым? Сначала казалось, что первым подоспеет отец, но он пару раз споткнулся по пути и один раз даже едва не упал, тогда как двое полицейских шли уверенно, видно было, что такие действия им привычны. И деяствительно, они опередили отца Алисы на целые полдюжины шагов.
Автор публикации
