Было время, когда существовали только маги и духи. Одни духи помогали магам: приносили пищу, способствовали проведению ритуалов, утоляли жажду. Другие творили козни и искушали. И хотя не было числа ни магам, ни духам, был тот мир сер и однообразен, ибо все они были похожи друг на друга. От скуки бесконечной жизни, разбрелись они в разные края мира и приобрели различные формы. Одни решили жить охотой, и начали превращаться по ночам в волков. Многим так понравилось новое обличье, что и вовсе забыли облик магов, который изначально даровал им Творец. Дети их рождались в волчьем обличье, и забывали о человеческой речи.
Были и такие, кому наскучила суета мира. Они обращались вековечными дубами, столетия к ряду созерцали солнце и размышляли о мире.
Иным же наскучило общество других магов. Они отправились на край света, надеясь в вековечных холодах спрятаться от чужих взоров. Эти обращались в пингвинов. Хотя, однажды и им надоедало одиночество, поэтому сбивались они в стаи, чтобы было не так холодно и не так одиноко ночами, что длились по полгода. И рады бы они назад обратиться магами, да только забыли ритуалы.
***
Неуклюже перебираю лапами. Иду, раскачиваясь. Смеёшься надо мной? Сам бы попробовал пройтись по скользкому льду, поднимая маленькими лапками огромное пузо. Но выхода нет: холод продирает до костей даже через мех и толстый живот, поэтому вопрос похудения не поднимается. Мало кто из нас доживает до того возраста, когда мучат сердечные заболевания.
Подошёл к самой кромке льда. Вода ледяная, но в ней много свежей рыбы. Вспомнил этот прелестный вкус. Жир стекает после каждого укуса в горло. Аж живот свело. Голод – не тётка, он заставляет меня каждый день подходить к этому холодному океану.
Есть хочется, но есть проблема: в воде плавает не только рыбка, но и тюлени, злые кровожадные духи воды. Ожидают недалеко от кромки льда, когда такой, как я, прыгнет в воду в надежде полакомиться свежей рыбой, но сам станет одним из блюд сытного обеда. Погрозил голубой воде: не для тебя я растил это прелестное пузо! Оно мне и самому пригодится. Хотя, если не нырнуть за рыбой, то скоро не будет сил, чтобы передвигаться. Тюленя может и не быть рядом, а вот голод – он реален, он прямо тут!
Говаривают, что обитают в воде и другие чудовища. Русалки – с пингвиньими телами, но рыбьими хвостами, поют песни, душе услада, но стоит увлечься той песней, того и гляди, утянут в воду.
– А ты сплавай, проверь, может и нет никаких тюленей! – это Генка. – С чего ты вообще взял, что в воде водятся тюлени? Может это сказочки на ночь, чтобы испугать непослушных детей?
Вот хитрюга ведь!
– Ага, думаешь я поведусь на эту уловку! Ищи другого!
– Вась, ты чего? Я же из благих намерений! Вижу, ты голодный, едва на ногах держишься. Вот и решил дать тебе совет. Выйди из зоны комфорта – и тогда мир изменится, будет давать тебе всё, о чём мечтаешь!
– Я ещё не настолько голоден.
– Как знаешь.
Так и стоим вдвоём, поглядывая то друг на друга, то на воду. Оба голодные. Оба не показываем своего голода.
К кромке льда начали подходить наши товарищи. Поглядят грустно на воду, но нырнуть не рискуют. Встали рядом с нами, и через несколько минут образовался кружок. Стоим. Молча смотрим друг на друга – вдруг в ком-то чувство голода пересилит страх перед тюленями. Чтобы не было холодно, начали ходить кругами: настоящих хоровод. Первым тишину нарушил Сёма. Хотя у нас все равны, но кому, как не ему, самому крупному и сильному, затевать подобные разговоры?
– Вась, давай ты сплаваешь за рыбой?
– Ага, размечтался. Сам сплавай, а я пока на бережке тебя подожду.
– Ты себе не представляешь, насколько я голодный! Если вдруг тюлень, я же не смогу поплыть быстрее. Уже в глазах темнеет.
– Сёма, прекращай. Нашёл крайнего!
– Ты же ведь добрый. Посмотри на меня: умираю от голода. Ты допустишь, чтобы твой друг умер?
Ребята окружили меня со всех сторон. В их гомоне не разберёшь, кто что сказал.
– Вась, и я голодный! Проверь воду!
– Ладно, о нас не думаешь! Но наши жёны и птенцы! Дети – цветы жизни! Неужели, ты бросишь их на произвол судьбы?
Нужно сделать уточнение: свои дети – цветы жизни. А чужие птенцы противно верещали и пищали.
– Твой отец, Иван, был героем! Он отдал жизнь ради стаи. Неужели ты не пошёл в него?
Зря они вспомнили об этом. Я был ещё птенцом, но события того дня до сих пор перед глазами. Мы испокон веков собираемся возле кромки льда, в ожидании, когда голод у одного из нас пересилит чувство страха. Если он вернётся с рыбой в зубах – в воде безопасно. Если же вода окрасится алым пятном, нужно искать новое место для обеда.
В тот день отец поплыл, чтобы разведать обстановку и спасти друзей от голода. Не прошло и минуты, как раздался его крик:
– Спасите! Прошу, спасите!
– Тюлень?
– Да, здесь тюлень! Это не дух никакой – огромной чудовище!
– Он один?
– Да, один, небольшой. Если навалиться стаей, вы его сможете оттеснить!
Друзья нырнули в холодные воды океана, но старались держаться как можно дальше от того места, где в алой воде мой отец пытался вырваться из пасти тюленя. Позднее каждый из них вернулся с рыбиной в пасти. А моего отца я больше не видел. Может быть, он успел отплыть? Может, он живёт на другой льдине?
Прошлое – не лучший советчик. Задумался об отце, и не заметил, как хоровод перенёс меня близко к кромке льда. Сёма что было мочи толкнул меня грудью. Я поскользнулся и плюхнулся в воду. Холодно, зубы сводит. Попытался выбраться на берег, но друзья уже окружили выход.
– Вася, прости, но мы все очень голодные. Мы тебя не пустим, пока ты не сплаваешь в разведку. Зато представь, сколько там вкусной рыбы!
По щеке катилась слеза. Я же считал их друзьями, а они сбросили меня! Никто не вступился за меня: кто пойдёт против Сёмы? Он крупный. Всем выгодно, чтобы в воде кто-то оказался, главное, чтобы не ты сам. Но они разве не понимают, что завтра этим «кем-то» окажется любой из них?! А Сёма первым никогда не полезет в воду. Он будет и дальше забирать самую крупную рыбу. Толстеть и становиться всё сильнее, чтобы и дальше забирать крупную рыбу. А проверять воду, ребята, всегда будет кто-то из вас, а не Сёма.
Прочёл заклинание от злых духов, как научила мать.
Проклинал всех: и Сёму-толстяка, и бывших друзей, и свою рассеянность, и голод, и холодную воду, и треклятых тюленей. Почему не есть рыбу, как мы? Мало ли её водится в океане – на всех хватит.
Понятно, что кто-то должен был проверить, безопасен ли проход. Иначе мы бы все умерли от голода. Но почему именно я? Разве это справедливо?
Мимо меня проплыл пингвин. Затем ещё один. Задумавшись о справедливости, я не заметил, как бывшие друзья, увидев, что тюленя нет поблизости, кинулись за добычей. Они оттеснили меня, выбирая рыбу покрупнее. В итоге мне досталась самая мелкая рыбёшка. Хотел было поплыть дальше, поискать рыбу крупнее. Да только вдали показалась морда тюленя. Пришлось плыть на берег с тем, что нашёл.
Друзья не обращали на меня внимания. Хотя бы один сказал: «Спасибо!». Пока я плавал ради них в разведку, они выловили самую жирную рыбу, они могли наслаждаться, пока я рисковал ради них жизнью.
Утром голод снова потянул меня в сторону края льдины. Сзади раздался голос Сёмы:
– Правильно, разведай, нет ли в воде тюленей.
– Снова я? Я же вчера плыл первым. Пусть теперь первым плывёт кто-то другой.
– Так кроме тебя никто не плавал. Теперь ты в этом профи. Мы не можем заставить это делать непрофессионала. Кроме тебя никто ещё не выживал, первым нырнув в воду.
Сёма толкнул меня в спину. Холодная вода обжигала.
Нестерпимая боль где-то в нижней половине тела. Вода окрасилась в красный цвет. Может, рассвет отражается в глади воды?
На меня глядели два огромных глаза тёмного духа. Но я не боялся его. Что мне терять? Мои дни уже исчерпаны! А вот друзей моих ты больше не съешь, чудовище! Хотя, какие они мне друзья: столкнули в воду. Но если они мне не друзья, разве это меняет тот факт, что я для них друг?
Держался на поверхности воды, покрытой моей собственной кровью. Я заберу тебя с собой, тварь! В глазах тюленя появился испуг, он вдруг всё осознал, но было слишком поздно.
Заклинания на крови, особенно перед смертью мага, самые сильные. Произнёс заклинание, и вспышка огня окутала нас двоих: меня и одного из тёмных духов, извечного врага племени пингвинов.
***
Раскрыл глаза. Я находился внутри круга, очерченного мелом. У меня больше не было толстого меха и живота. Было две руки и две ноги.
Старик в белом балахоне, с длинной бородой и посохом в руках с любопытством. Откуда-то из глубин веков пришло осознание: я же ведь голый! Человеку нельзя стоять перед другими людьми обнажённым! Прикрылся ладонями.
– Маги разбрелись по свету, и потеряли человеческий облик, – сказал старик, не то обращаясь ко мне, не то разговаривая по привычке с самим собой. – Я уже потерял надежду. Как хорошо, что остались такие, как ты. Как хорошо, что есть маги, которые не потеряли окончательно человеческий облик.
Он жарил на костре две рыбины. Невольно облизнулся.
– Я сегодня словно чувствовал, что будут гости, – сказал старик. – Поэтому решил сегодня сжарить две рыбы. Тебя как зовут?
– Василий Иванович я. То есть Васька, – протянул правую руку, левой прикрывая причинное место.
– Очень приятно. А я Пётр, – мой новый друг крепко пожал протянутую руку.
Автор публикации
