Длинный коридор, где пахло котлетами. Три больших окна, рассеивающие полумрак даже облачной зимой. Под плакатом, на бежевых в цветочек обоях неуклюжим почерком печатными буквами написано: «Я люблю Ленку»
Ребятня шумно носилась по коридору, толкая друг друга. Разлетались попрыгунчики, тетрадки, а иногда и портфели. Вася доедал булку, и крошки посыпались на пол. Изольде Викторовне едва стоило показаться из дальнего кабинета, как воцарилась практически гробовая тишина. Дети, ещё не услышав, в чём их станут обвинять, но уже осознавая степень тяжести вины, опустив головы, встали возле подоконников. Учительница истории, она же заместитель директора по воспитательной работе, была хоть и строгой, но справедливой, всегда защищала сорванцов, если конфликты выходили за рамки школы. Её боялись все, но любили.
– В чём дело? – спросила Изольда Викторовна, не повышая голоса, но в воцарившейся тишине она звучала громче, чем с использованием рупора. – Мне повторить вопрос? Решили теперь сыграть в молчанку? Семенцов?
– Он обозвал меня! Знаете, как неприятно! – паренёк едва не сорвался с места, уже готовил кулаки, но остановился под грозным взором учительницы.
– А он мой коржик съел! Без разрешения! Обжора!
– Так ты всё равно не ел бы! Оставил на столе и ушёл из столовой.
– Я не ушёл, я просто понёс тарелку. Это же ты всегда оставляешь на столе грязную посуду и не убираешь за собой. А меня культуре родители научили, в отличие от некоторых.
– Пойдёмте в мой кабинет, напишите объяснительные!
Парни вздохнули, но делать нечего: поплелись, опустив головы, в сторону «пыточной», как в шутку прозвали кабинет в конце коридора.
Каждый пятый класс – гроза школы. Сорванцы вырвались из-под тёплого крыла классной мамочки, под чьим неусыпным взором на одном уроке они выводили крючочки и палочки, а на следующем уроке учились складывать числа в столбик. Теперь каждый сам за себя, никто не напоминает о необходимости сдать контрольную тетрадь или ещё какие-то долги. Вот и носятся по коридорам, чтобы хоть как-то сгладить диссонанс между заканчивающимся детством и вынужденной взрослостью.
Раздался неуверенный стук в методический кабинет.
– Заходите, Виолетта Степановна, – сказала Изольда Викторовна, указывая невысокой учительнице на кресло. Провинившиеся мальчишки стояли, опустив головы. В комнате прохладно.
– Я постою. После выходок пятого класса совсем перехотелось сидеть. Знаете, что они сотворили? Кнопку подложили. На стул. Мне! Заслуженной учительнице года! И это за все труды, за душу, которую я без остатка вложила, чтобы вырастить… а воспитала в итоге вот этих!
Воцарилась неловкая тишина. Казалось, мальчики опустили головы ещё ниже. Мгновение, и, как страусы, зароются в песок. К слову, Виолетта Степановна и правда без остатка выкладывалась на работе последние двадцать пять с лишком лет. Личная жизнь не сложилась. Она была хорошим человеком, её любили ученики, но родные дети дома не протягивали ручки и радостно не улыбались. Тем обиднее принимать, что дети неидеальны. Эти ростки дадут плоды через много лет. А сегодня могут быть горькими, как зелёные абрикосы. Даже живот от неспелых фруктов может разболеться.
– Что за молодёжь пошла? Мы проводили детство на улице, дружили семьями. А после изобретения этой их «виртуальности» они зарылись в Технополис, чип-модулятор не вытащишь из затылков. Вот и агрессия откуда берётся! Я в шестом классе только подумала достать мобильный телефон из кармана, как сразу же получила указкой по пальцам. И навсегда запомнила, что устройствам не место на уроке. И мысли бы не возникло, чтобы приносить неприятности учителям.
Доброта – совсем не то, что им нужно. Иногда чувствуешь, входя в класс, что попал в клетку с тиграми, которые направили на тебя голодные взоры. Стоит отвернуться, упустить что-то из внимания, тут же укусят, причём в самый неожиданный момент. Зато когда почувствуют силу, их можно повести на любые авантюры и приключения. Не уверен, что они вспомнят тебя через пару лет, но эти улыбающиеся «разбойники» останутся навсегда частью твоей жизни, нередко их будет не хватать. Наверно, многие из них воспринимают доброту – как признак слабости?
– Простите. Виолетта Степановна! – по щекам Васи Пухлина текли крокодильи слёзы.
– Зря Вы так категорично, – Изольда Викторовна поглядела на коллегу поверх очков. – Обычная молодёжь. Не хуже и не лучше нас. Они живут в другое время, с иными техническими возможностями, но люди всегда одинаковы.
Технический прогресс коснулся каждого уголка вселенной. Небоскрёбы выросли, как грибы, даже в маленьких городах. Но школа, выстроенная в шестидесятых годах прошлого века, так и осталась той же школой. Каждые пять лет здесь делают капитальный ремонт. Но лампочки горят не везде: только там, где их приобрели родители или ответственные учителя, так как в государственном бюджете не до таких мелких бытовых проблем, там мыслят глобально. На переменах большинство детей погружены в виртуальность, да и на уроках Технополис, сетевой «город» расширенной реальности, находит применение. Но если посмотреть правде в глаза, то и до изобретения компьютеров далеко не все проводили перемены в библиотеках – шалости всегда интереснее.
Многие школы одинаковы, за небольшими различиями. Капал мелкий дождь. Ветер пронизывающий до костей, но в марте не угасала надежда на скорое тепло и зелень. Вечное лето – отнюдь не плохо. Но вспомните солнечные страны Африки – Вы бы хотели жить так – в бесконечной духоте, где нет спасения от комаров и многочисленных болезней? Весна дважды прекрасна после затяжных морозов и снегов. И мелкий дождик, хоть он и с таящим, не долетая до асфальта, снегом, не портили настроения. Весна! Её запах в каждой первой травинке, он распылён в воздухе. Дети улыбаются, размахивают портфелями. Вспоминая о контрольных работах, начинают хмуриться. Но потом договариваются о вечерней прогулке, и печаль, как рукой снимает!
Школьный двор выметен. Трудолюбивым пчёлкам-дворникам ранним утром не до сна: они готовятся к приходу подрастающего поколения. Роботы-уборщики не попали в Храм Науки: пусть убирают коридоры Центрума. Детям нужно показывать пример, и разве чистота школьного двора не лучше, чем тысяча слов об уборке и чистоте? Над входом развивается флаг, рядом электронное табло с названием школы. За углом старшеклассники вкушают первые запретные плоды серого змея. Какое-то время назад молодёжь баловалась электронными девайсами, но врачи доказали, что вэйпинг опаснее обычной сигареты. Хотя, что им говорить об опасности: кто из нас не нарушал правил в школьные годы? Но это главное право молодости – совершать ошибки, за которые потом не стыдно.
Приветливо улыбается гардеробщица. Дежурные старшеклассники с раннего утра уже на ногах. Придирчиво проверяют у каждого сменную обувь и требуют сдавать куртки в гардероб. По коридорам, хохоча, носится ребятня. Пара-тройка пареньков играет в настольный теннис. В столовой пахнет котлетами. Утро, но уже успела собраться очередь у окошка за булками и пиццами. Подростки постоянно голодны. Растут, каждый месяц изменяются до неузнаваемости. В таких очень похожих школах учатся абсолютно разные ученики. Каждый из них – целый мир, вселенная, со своими переживаниями, проблемами. Увлечениями. Этот невысокий улыбчивый паренёк семь лет ходит на дзюдо, зарабатывает медали. А этот, похоже, будущий киберспортсмен. Вот стайка ребят сгрудилась у подоконника. Под горделивым взором отличницы списывают что-то из её тетради.
– Я подумываю уходить, – сказала Виолетта Степановна. – Мне предложили место в школе Идеальных, и с каждым днём мне всё больше хочется согласиться туда уйти.
Вася и Серёжа переглянулись. Об этих самых Идеальных ходили разные слухи. Говорили, что Правительство клонированием вывело людей, которые никогда не болели, могли работать минимум вдвое усерднее любого смертного. Но главное: они не были связаны узами эмоций. Даже дети всегда культурны и обходительны, никогда не совершали проступков. Пара идеальных теперь учились и в этой школе. Слишком слащавые, по мнению одноклассников, но большинство внимания учителей принадлежало им. Одногодки их ненавидели.
– Пожалуйста, не уходите! – Васька разревелся пуще прежнего. – Мы больше так не будем. Правда-правда! Это был последний раз. Не меняйте нас ни них!
Но эта история не об идеальных людях. Конечно, все мы стремимся к идеалу, но однообразная жизнь сера и скучна. Виолетта Степановна какое-то время поработает в Идеальной школе, но затем вернётся в обычную: раз ступив на её порог, трудно себя представить на другом поприще. Пятиклашки, которые делают первые шаги во взрослую жизнь, тоже пока останутся без нашего внимания. А вот эти двое парней, которые уже выглядят взрослыми, на голову, а то и ещё больше, превосходят учителей. Но они взрослые только на вид, а в душе всё те же сорванцы. Просто игры стали серьёзнее, старше
Димка прищурил один глаз, чтобы сигаретный дым не разъедал слизистую оболочку глаза. Спроси у любого курильщика, зачем он начинал курить, и он вряд ли скажет правду: «Я просто хотел быть таким же, как все, у меня нет своего мнения» Белая кепка скрывала чип-ридер на затылке. За спиной бездонный портфель со множеством «сокровищ»: отвёрток, ножей, проводков. Митя Выше Димы на две головы.
– А она тебе что сказала? – спросил Митя, паренёк с пирсингом в левом ухе и татуировкой с изображением скелета на правой кисти.
– Да то и сказала. Мол, давай будем просто друзьями. Я, что ли, ради этого носил её портфель пять лет назад? И сочинения по Шекспиру писал, чтобы остаться во «фрэнд зоне»? Цветочки на восьмое марта рисовал. Меня одна мамка воспитывает: где мне взять деньги на настоящие цветы? В наше время растения – редкость, почти диковинка. Они деньжищ стоят немерено! Васильку, тому деньги от бати достаются, он Страж. А мне что, тысячелетие искать себе девушку? Или ни есть, ни пить – на цветок копить?
Дул пронизывающий до костей ветер. Солнце схоронилось за пушистыми серыми тучами. Срывался мелкий противный дождь. Но весна даже в запахах. А о том, чтобы прятаться от природы под зонтом не было и речи: вот-вот будет тепло. Это ожидание в каждой секунде. Деревьев давно нет в мегаполисах, но первые птицы, повинуясь вековым рефлексам, уже начали возвращаться домой, на крыши небоскрёбов.
– А давай поколотим Ваську? – предложил Митька. – Я за своего брата шкуру с любого сниму!
– Спасибо, брат. С родными братьями не сложились отношения, хоть в тебе родную душу нашёл. Но я вчера попытался. Видишь, какой синяк на лице? – Димка повернулся. На всю щёку чернел синяк.
– Ага!
– То-то же. Он редко ходит один, с корешами своими тусит. Я ему так и сказал: «Давай один на один, будь мужиком!», а он натравил на меня ораву. Вечером ещё и от мамки досталось, что драться полез. Мир несправедлив!
– Так давай и мы друзей покличем. У меня много друзей хороших. Они не откажут мне.
– А ты у меня, Митька, один-единственный друг. Я тебя, поди, лет десять знаю. В садик даже в один ходили. Друзей не может быть много: один, максимум двое, и то, если повезёт. Остальные так, знакомые, попутчики в гравикаре жизни. Она как сито, отсеет их, оставив самых преданных. Я не хочу заводить таких вот «временных друзей»
– Так будем звать кого?
– Не нужно, – сказал Дима уверенно. – Сам разберусь.
– Точно?
– Ага!
– Ты говори, если что! – Митька подмигнул заговорщически, и грустный до этого момента Димка улыбнулся впервые за перемену.
Зазвенел звонок. Ребятня стремилась в старую школу – единственное пятно прошлой, донебоскрёбной, эпохи.
– Пойдём? – Митя поднялся и повесил рюкзак за плечи. Рюкзаки не вышли из моды – у каждого молодого человека такой за спиной. А что – удобно и практично. – Не нужно опаздывать. А то Виолетта Степановна снова ругаться будет.
– Я не пойду на математику, – сказал Дима. – Зачем она мне сдалась?
– Но контрольная. И экзамены на носу.
– Плевать на экзамены! Зачем мне диплом? Становиться в очередь на случку? Так не с кем. Маринка недвусмысленно дала понять, что не будет со мной. Лучше пойду в Стражи.
Давно прошло время свободных отношений. Государство взяло под контроль планирование семьи. И теперь, чтобы завести ребёнка, нужно становиться в очередь на случку. Ведь даже застройка небоскрёбов не решала проблемы перенаселения. Но право такое доставалось далеко не всем: только самым умным, или сильным, или по иным признакам, превосходящим других людей. Рядовому «троечнику» не нужно продлевать род – по мнению государства.
– Мить, ты иди сам на математику.
– А ты?
– А я Центрум-банк грабить пойду! Глядишь, и Маринку смогу таким образом добиться! – Димка истерически расхохотался. Но Митя слишком хорошо знал лучшего друга: он редко шутил. И вообще чувством юмора не отличался.
– Я с тобой пойду, – сказал паренёк с пирсингом в ухе, опуская рюкзак на асфальт.
– Та я же пошутил!
– Знаю я твои шутки.
– Не дури, Мить. Ладно, я иду: мне терять нечего. А тебе зачем?
– А что мне на «вышке» без тебя ловить? Скукота одна, цифры, да и только!
Причины поступков подростков – противопоставить себя всему миру, показать уникальность и непохожесть. А для некоторых – наоборот, за компанию. Ради друга и в огонь, и в воду. Митя нередко шёл на поводу у Димки и не только. Пирсинг он сделал, как у вокалиста группы Rocker Stars. Татуировка очень похожа на символику группы Blackened. А подростковое пристрастие к никотину – это, конечно, Митька у Димки заразился.
– Слушай, Дим. А почему ты со мной дружишь?
– Классный ты, весёлый. Но не только это. Как тебе Колька, новенький?
– Который из Идеальных? – спросил Митя.
– Ага, он самый.
– Скучный, как и все клоны.
-То-то же, – сказал Дима. – Они похожи друг на друга. А ты неправильный. Часто бесишь меня своими шуточками и выходками. Иногда как ляпнешь что-то, хочется убить тебя. Но стоит расстаться на часок-другой, и сразу становится пусто. Если бы ты был Идеальным, я бы с тобой не дружил. Ладно, хватить разговоров. Вставляй чип в затылок – и погнали!
По телу прошёл электрический разряд. Мир наполнился новыми красками, изменился. Стало светлее. Перед глазами – навигационная панель. Дима повысил субъективную температуру и убрал ветер.
– И тебе рекомендую – а то продрогли до костей!
Митя улыбнулся и повторил процедуру. Мальчишки посмотрели на бездыханные тела своих аватаров, которые сидели на асфальте.
– Надеюсь, пока мы в виртуале, никто нас в реале не найдёт? – спросил Митя.
– Мы долго не задержимся, – ответил Дима. – Доставая «Крылья Горгульи» – телепорт к Банку не откроешь.
За спинами подростков отрасли крылья, похожие на летучих мышей. К слову, и внешность ребят изрядно изменилась: оба мускулистые, высокие, и старше лет на 10. Расширенная реальность позволяла изменять внешность по вкусу. Они взмыли ввысь и полетели над верхушками небоскрёбов, а иногда и пролетая сквозь стальные стены. А в каждой комнате – осколок чьей-то тайной жизни. Но новая эпоха не умеет хранить секретов. Лишь самые богатые могут позволить себе купить подавители трансляции виртуальности. Ну, и в государственных объектах то же самое. А так заходи в любую квартиру в виртуальном облике и заглядывай в чужую, когда-то частную, жизнь. Мир без границ, мир без замков.
– Ты знаешь, куда лететь? – спросил Митя.
– Спускаемся вот на эту крышу. Тут охранная система слабее.
– Слушай, а если нас поймают?
– Не хнычь, как баба! – Димка как-то зловеще ухмыльнулся. – Я же предлагал тебе сразу: иди на математику. Сам же захотел со мной пойти.
– Я пацан, я не баба!
– Не дрейфь! Ты же не забыл, с кем имеешь дело? Я второе место занял на олимпиаде «Юный программист»
Стоил приземлиться на крыше, как две огромные каменные статуи троллей ожили.
– Вот это я понимаю – охранная система! Никто и не обещал, что будет просто!
Тролль ударил по крыше, и во все стороны разлетелась ударная волна.
– Митя, не наступай на эти синие символы. Это маячки: не отмоешься от них. А потом Стражи тебя быстро вычислят.
Дима вывел какую-то комбинацию команд, и в его руке засияла алая плеть, искрящаяся энергией. Удар – и тролль разлетелся на осколки, превратившись в груду камней.
– Научишь меня так тоже делать? – в глазах Митьки читался восторг.
– Не нужно пропускать уроков информатики, в этом весь секрет!
Дима ввёл ещё одну комбинацию команд, и в стене образовалась брешь (само собой, только в виртуальности, но этого было достаточно, чтобы пробраться внутрь)
Вдоль стен стояли стеллажи с различной информацией. Но самое интересное – в центре зала, которым заканчивался длинный коридор. Светящаяся различными оттенками голубого цвета сфера, струящаяся энергией.
– Что это? – заворожено прошептал Митька.
– Похоже, это Ключ от Сервера! Мить, мы богаты! Теперь, чтобы получить любую интересующую нас информацию, не нужно даже по Технополису бродить! Нужно хватать её, и делать ноги!
Дима протянул руки к сфере, но тут его что-то схватило за руку. Он попытался отдёрнуть кисть, но цепкие чёрные лапы держали его. Потом появился их хозяин, огромный чёрный призрак, до потолка ростом. Дима попытался создать в руке плеть, но программный код осыпался из его пальцев.
– Неужели, ты думал, что так просто пробраться в Центрум? Статуи – лишь украшения, их проходит любой программист. Но сферу мы не отдадим никому.
« Митька, ударь его чем-нибудь сзади! Я отвлеку его, а ты вмажь ему! Я не могу нажать на кнопку выхода из виртуальности. Они заблокировали меня!»
Прелесть виртуальности ещё и в том, что можно передавать сообщения, которые не увидит никто, кроме адресата. Призрак не догадывался ещё, что в здании есть кто-то ещё, кроме Димы. Но Митя помотал головой. По его щеке текла слеза.
« Прости меня, Дим. Я не могу»
« Почему?»
«Если я сейчас попадусь, и родители узнают. Мне конец!»
« Ну, ты и #%$#*, Дима! Не ожидал от тебя! Ты мразь!»
Изображение Мити мелькнуло и растворилось в виртуальности. Он вернулся в реальный мир.
Призрак выкручивал конечности Димы, но он не чувствовал боли. Чувства застилала другая боль, которой не было равных: первое предательство, как и первая любовь, навсегда остаются в сердце. По щекам текли слёзы, которые даже в виртуальности делали лицо влажным. Наверно, и в реальном мире его аватар плачет.
– Знаешь, что я с тобой сделаю, сосунок? – призрак скрипуче смеялся.
– Да мне #$%#$%, делай, что хочешь!
– Все так говорили до встречи с подобными мне. Но я сделаю с тобой кое-что хорошее. Я перевоспитаю тебя. Говорят, что воспитывать можно лет эдак до десяти. Но мы нашли способ воспитывать в любом возрасте. Таких вот малолетних преступников, как ты, больше не садят в тюрьмы. Места под солнцем мало, и с каждым годом всё меньше. Зачем тратиться на места заключения, когда можно перевоспитать навсегда, и сделать людей Идеальными?
Между пальцев призрака засияла белая сфера, переливающаяся рядами нулей и единиц.
– Что это? – спросил испуганно Дима, хотя в глубине души он уже знал ответ на этот вопрос. Он сделал ещё одну попытку выбраться, но безуспешно. Он выкрикнул несколько нецензурных фраз, но призрак не обратил на них внимания. Он поместил белую сферу между Диминых бровей, и она ослепляющее засияла. Этот свет прошёл сквозь всего парня. Сначала было больно. А потом он, оглядываясь вокруг. Мог оценить идеально ровные очертания зала.
А потом вспышка – и Дима открыл глаза на мокром холодном асфальте. Повесил за спину рюкзак и поплёлся домой.
Тридцать восьмой этаж, но лифт почему-то снова не работал. Такое случалось нередко. Пахло собачей мочой: многие защитники впускали бедных животных погреться в подъезде, косточки выкладывали на газетке на первом этаже. Лампочка мигала в ожидании ремонта проводки. На стальной стене маркером написаны матерные слова. Обычно Дима выдыхался на пятом этаже, но сегодня без одышки добрался до своего этажа. В комнате юноши царил «творческий» беспорядок. Постель не заправлена. Дима исправил это недоразумение. Подмёл, вымыл полы. Вымыл посуду. Заменил розетку, которую обещал починить больше месяца назад. И сел за уроки. Разве это не логично? Каждый подросток, придя домой, только и должен заниматься тем, что учиться и помогать маме по дому. Только так можно всем понравиться.
– Молодец, Димка, – сказала Зинаида, вернувшись домой. Она давно уже не гордилась сыном настолько.
– Мам, может ещё чем-то нужно тебе помочь?
– Вынеси мусор, сынок. А то я утром забыла захватить с собой. А сейчас очень устала, не смогу спуститься с тридцать седьмого этажа.
Дима обычно огрызался после каждой попытки заставить его что-то сделать по дому. Но что же изменилось сейчас?
Рюкзак собрал с вечера, чтобы не забыть ни единого учебника. Выложил отвёртки и другие ненужные в учебном процессе предметы. Ровно в девять тридцать юноша лёг спать. В его возрасте нужно спать не меньше девяти часов, чтобы оставаться здоровым. И никаких игр на ночь – они вредны для развития психики.
У входа в школу Диму за руку схватил Митя.
– Извини, если сможешь. Дим, я не знаю, что нашло на меня вчера. Я не специально. Я… – Митя расплакался.
– Всё в порядке. Ты поступил логично. Ты же всё равно не смог бы меня спасти. Зато спас себя.
Митя так не считал. Пацан должен драться до последней капли крови за брата.
– Что с тобой вчера было? Что он с тобой сделал?
– Он меня перевоспитал.
– Так с тобой правда всё в порядке?
– Всё идеально, – сказал Дима, и вошёл в школу.
– Может, это… покурим пока ещё Изольда Викторовна не пришла? За углом, – предложил Митя.
– Я бросил. Курение вредно для здоровья. И тебе не рекомендую.
Внутри, как всегда, пахло котлетами и потом. Дима приветливо поздоровался с гардеробщицей и сменил вторую обувь. Сегодня он не пререкался с дежурными из девятого «б».
Поздоровался Дима и с Мариной. Поздоровался. И пошёл дальше. И больше ни единого слова. Марина чуть не поперхнулась: разве сегодня ей не будет знаков внимания? Она достала пудреницу, чтобы посмотреть в зеркало: разве сегодня с ней что-то не так? Она не такая уже теперь красивая? Или Дима заметил этот прыщик на лице?
К слову, Марина только теперь заметила, что от прыщей Димы не осталось и следа.
– Слушай, Дим, я тут подумала: давай встречаться? – Марина лучезарно улыбнулась. С Васей не срослось, поэтому она искала запасные пути. Как она будет смотреть в лицо подругам, если будет одна, без парня?
– Нет, Марина, ты мне не подходишь по генотипу. У нас не получится идеально здорового потомства. Прости.
Марина позеленела от злости, потом громко разревелась. Но юноша не обернулся на её выходку. У него не осталось эмоций.
Дима вошёл в кабинет за пять минут до звонка и пошёл к первой парте. Там сидел другой Идеальный.
С сегодняшнего дня Дима не заходил в Технополис. Точнее, теперь он всегда находился в виртуальности, никогда не покидал её. Сидящий рядом с ним блондин лучился белым светом в расширенной реальности, которую Дима видел всегда.
Митю Дима простил, и какое-то время они общались со старым другом. Но Митя не выдержал компании Идеального долго.
– Скучный ты стал. Не интересно с тобой, – сказал однажды Митька.
Дима закончил с золотой медалью школу. Университет закончил с красным дипломом. И прожил обычную, идеальную жизнь. Есть лишь одно «серое» пятно в его биографии. Когда у него родился ребёнок, и ему предложили сделать вакцину, Дима покачал головой.
– Но почему же? Дим, мы же идеальные, почему ты не хочешь, чтобы наш сын рос таким же? – спросила Диму жена.
– Да, мы живём идеально. Но пускай наш сын вырастет счастливым. Хотя бы до первой ошибки давай ему позволим это.
Годы шли, и Идеальных становилось всё больше. Но среди небоскрёбов стояла всё та же школа, построенная в середине шестидесятых годов прошлого века, в коридорах которой всё так же пахло котлетами. И в этой школе были рады разным людям, даже если они ещё не взрослые, даже если они не идеальные.
Автор публикации
