В тот год Николаич решил устроить турпоход, ну да ребята у нас все опытные, горы в округе не раз хоженые, потому раздумывать мы долго не стали — собрались эдак рыл десять, да и пошли. По пути прибавился к нашей группе попутчик, ему, мол, дорогу надо до поселка показать, в теории он то знает, но лучше с живыми людьми. С людьми то лучше, это да. Мы всё равно шли в ту сторону, так что попутчика взяли, да зря, видать.
Ночью встали лагерем над покрытом травой отроге хребтика. Костёр развели. Попутчик анекдоты, да байки рассказывает. Слева в распадке водичка журчит, над головой луна огромная такая, лет сто такой не видывал. Справа внизу верхушки сосен темнеют. Даль видна, белые вершины гор — красота!
Сидим, ужин доедаем — Николаич и сам готовит неплохо, а тут Катьку уболтал с нами идти, а та вообще умелица — так что едим, аж за ушами трещит, и треск этот по всей долине разносится. Тут чую, идёт кто-то! И правда, из темноты выходит девка в курточке, ботиночках, с рюкзаком. Туристочка ночная. С виду молодая, да глаза чёрные, огромные, будто девка эта в ночи видит не хуже совы или кошки. Николаич не смутился, мол подходи, гостья. Кипяточку, чаёчку предложил, как заведено. Знакомы они что-ли?
Пока туристочка чаёвничала, наш попутчик всё косил на неё да молчал и бледнел. Боязно ему видать. Ну да разговорились к полуночи. И туристочка начала рассказывать всякие байки, только старые, которым лет по сто. Николаич, ей так и сказал, чего это ты всё заладила, на дворе какой год! Давай, говорит, новое чего-нить. Она взяла и рассказала, что ходит по лесам нечисть всякая, одинокими туристами прикидывается. Леший попутчиком может обернуться, будет шутки шутить, а сам так заведёт, что неделю будешь выбираться. А кикмора девкой оборачивается и разлад всяческий учиняет. Николаич, смеялся, мол хороша девка сочинять небылицы, а попутчик сидел какой-то серьёзный весь.
А утром мы глядь — солнышко встало, а он испуганный ходит по траве, росу собирает. Что стряслось? Говорит, встал до ветру, ещё рассветало только, а потом смотрит — туристочка ночная исчезла. Так верно всё, говорим, ушла, что ей ночной-то днём по солнцу ходить. Он зыркнул недобро. Говорит, кикимора она что ли? Николаич, не будь дурак и спросил, ужель он в кикимору не верит? Попутчик разозлился, говорит, не верю и всё тут, чай не дитё! Николаич, сидит, травинку жуёт, и спрашивает, мол, а если попутчик леших увидит, тоже не поверит? Не поверю, говорит попутчик и кулаки сжимает.
Николаич вздохнул и растворился, только травинка в воздухе повисела, да упала. Попутчик испугался, глянул на нас, глаза-то вытаращил! А мы то что? Руководитель сказал растворятся, значит и нам надобно. Взяли да исчезли.
Потом, конечно, Катька сжалилась — больно он её стряпню нахваливал. Обернулась лисой да вывела попутчика к людям, седой он, правда, стал, и в лес не ходил с той поры.
Автор публикации
