Артем сидел на подоконнике, обхватив колени руками. В стекло и по железным откосам звонко стучали жесткие капли. Артем теперь любил дождь. Когда плачет природа не так заметны слезы на твоем собственном лице. Вот уже почти год как умерла мама, вот уже почти год как он живет в детдоме. Ведь кроме мамы у него почти никого не было. Почти?! Артем поднял голову и посмотрел на свое заплаканное отражение в ночном стекле. Из коридора в палату всегда попадало немного света из узкихокошек под потолком. Но он не боялся, что его заметят (ихвоспитательница часто заходит и смотрит, все ли спят), у его кровати такая высокая спинка, что его, сидящего на подоконнике за ней не видно. Когда в очередной раз дверь в палату приоткрылась, Артем даже не шелохнулся. Но воспитательница не успела войти, в коридоре послышались поспешные шаги и жалостливые всхлипывания.
– Опять, еще один, из средней группы, – раздался сдавленный голос Людмилы Владимировны, воспитательницысредней группы.
– Кто? – подхриповато спросила другая женщина, Артем еле-еле узнал в ее голосе директрису.
– Миша Лазуткин, – ответила Людмила Владимировна, и снова всхлипнула.
– Нууу, Нууу, – Артем различил голос директрисы, – Не хнычь, живы же, только… – Дирестриса замялась, ей трудно было произнести «в коме», – Только как будто спят…
Мария Николаевна, воспитательница их, младшей, группы, сдавленно ахнула и закрыв рот ладонью, поплелась за коллегамипо коридору.
Уже около трех месяцев в их детдоме творится что-то неладное. Примерно каждые пять-семь дней кто-то из мальчиков впадает в кому. И у каждого находят обрывок бумаги. Что в нем, ребята не знают. Им не говорят. И все эти три месяца, как раз после первого случая, Артему и не спится. Ему тогда еще сон страшный приснился. Как будто голубое небо разверзлось, и оттуда темнота полезла, а за ней какое-то лицо стало выглядывать, но Артем не стал ждать и припустился бежать. Хотя и говорят, что во сне бежать тяжело, но тут он как пушинка летел. Летел, летел и проснулся. А мальчик рядом с ним нет. Его будили – будили, а он лежит и не реагирует. Так страшно стало, думали, что умер. Но нет, видно, что еле дышит, а сам весь бледный. И кусок тетрадного листа из-под подушки торчит. Артему тогда не пришло в голову посмотреть. Лежит себе листок и лежит, а уже потом, когда и у других ребят листки находить стали, в основном, в кулак зажаты, Артем пожалел, что не взял тот. Вот с тех пор он и не может уснуть до двух– трех часов ночи. И всегда сидит на подоконнике. Правда плачет очень редко, теперь будто пусто на сердце. Только иногда, когда накопившаяся тяжесть в душеболеть начинает, вот как сегодня.
И вот опять. На этот раз Мишка. Друг его. Теперь точно уже ждать нечего, Артем давно бежать хотел, а тут такой момент удачный. Только надо свое личное дело посмотреть. Может там адресок кого из родни дальней, вроде как тетка была, сестра мамкина, он вроде даже помнит, как они с мамой сто лет назад в деревню к ней ездили.
– Вот Атемчик, это сестрица моя, – вспомнил он мамин голос, – Поживем у нее пока.
Только пожить у нее ему самому пришлось, мама дня через два уехала, Маруся, вроде так сестрицу звали, сказала, что «Дело у нее в городе», – Артем даже лоб сморщил, тяжело вспоминалось, как из тумана видения еле-еле вырисовывались. Но жить у Маруси Артему было хорошо, утром выпьет большую кружку молочка парного с ломтищем хлеба величиной с руку, идо вечера с ребятами то в лес, но на речку. Помнит, что старшие ребята по хозяйству родным помогали, то дров привезти, то лошадей купать, то рыбу удить, или еще чего-то. А они, малыши с ними, и хорошо всем было. Поговаривали, что так малые делу учатся. Вот он все лето и был «на подхвате». И надо сейчас эту сестрицу мамкину обязательно найти. Все-таки родной человек. И хорошо, что директриса ушла, они теперь часа два заняты будут. Можно спокойно свои документы посмотреть и убежать, только к обеду хватятся. А он в это время уже далеко будет.
Артем тихонько вышел в коридор, посмотрел по сторонам и быстрым шагом направился в административную часть здания. Войдя в кабинет, он увидел, что настольная лампа включена, а на столе разложены документы воспитанников. Металлическая стойка- хранилище открыта на половину, ключи торчат в замке, часть папок поставлена поперек. Артем посмотрел, что документы разложены по алфавиту. Добрался до своей буквы, его папка была предпоследней. Адрес родственников нашел почти сразу.
– Так не запомню, надо записать, – Артем осмотрел стол, увидел стопку тетрадных листочков, – это, наверное, наша контрольная, – Артем взял верхний листок, осмотрел, – По географии, – решил он, различив какое-то подобие карты. Осмотрел другие листки в стопке, везде была какая-то карта, и везде стоял красный крестик, – Тоже мне, карта сокровищ, – ухмыльнувшись, выбрал листок поровнее и на обороте записал адрес. Перед выходом Артем папку свою поставил на место и еще раз огляделся. И тут заметил, что столе разложены документы ребят, которые «просто спят».
–Это, наверное, те бумажки, которые находили у ребят, – подумал Артем, глядя на стопку «карт». Посмотрел на ту, на которой записал свой адрес, надо бы ее оставить, написать адрес на другой бумажке, но… махнул рукой, «на переправе коней не меняют», надо идти. И аккуратно выглянул из кабинета.
Еще по дороге в раздевалку Артем подумал, что надо одеть вещи Мишки Лазуткина, тогда его самого позже хватятся, вещи то его на месте будут. Так и поступил. Схватив в охапку Мишкины пожитки, он пробрался к черному ходу. От него и до калитки ближе. На улице пахло свежестью и сыростью. В общем весной. Дождь кончился. Начинало светать. Вдалеке изредкагаркали вороны. Артем поднял воротник хлипенького пальтишки, озяб. Бежать нельзя. Надо идти спокойно. Если будет идти спокойно, то даже если кто и увидит, внимания не обратит. Мало ли кто, может дворник. В сумерках не разобрать, что ребенок.
К обеду он был уже на вокзале. Надо как то раздобыть билет. И поесть бы чего. Артем поежился, от голода стало еще холоднее.Он шел медленно вдоль здания вокзала, нахлобучив шапку и втянув плечи. Вдруг прям перед ним открылась дверь, на которой была надпись «Служебное помещение». И оттуда неловко пятясь показалась субтильного вида девушка в белом переднике на ситцевом форменном платье и белой «буфетной» розетке на голове. Она пыталась вытащить сразу три поддона. Хоть его чуть не сшибло, резко открывшейся дверью, он быстро сообразил, что хорошо бы помочь девушке. Когда она почти наполовину вытащила свою ношу, Артем подхватил с другой стороны. Она взглянула не него исподлобья, но рассмотрев, кивнула, глазами показала куда тащить. Поддонов оказалось много. Они шесть раз возвращались в подсобку, а когда наконец они закончились, Артем вытер пот со лба и опершись ладонями на колени громко выдохнул.
– Устал, – девушка посмотрела не него, уперев руки в боки, – Вижу, устал! Спасибо, что помог.
Атрем махнул рукой, в горле пересохло, да и вообще говорить сил не было.
– Мне обычно помогает Петрович, и ему перепадает полушка, – девушка озадаченно развела руками, – Может тебе курабьешек насыпать? – она улыбнулась и подмигнула.
– До дома еще ехать, а чото проголодался, – Артем соврал, не моргнув глазом и шумно утер рукавом нос, – мне бы молочка и бородинского, ммм, свежий бородинский, ум отъесть можно!!!
– Ахахах, Подожди минуту, – рассмеявшись, девушка скрылась в дверях, но через пару минут вышла, – Вот, возьми, бородинский у нас и впрямь лучший!!! Она опять засмеялась.
Протянула ему буханку и пакет молока. Махнула рукой, – Ну, пока, – и скрылась за дверью «Служебное помещение», Атрем услышал звук защелки. Обрадовавшись такому счастью, он откусил смачный кусок хлеба и блаженно улыбнулся! Жуяогляделся и спрятав заслуженную награду под полу пальто, отправился искать укромное местечко чтобы перекусить и поразмыслить как следует.
Про карту он забыл сразу, как только оказался на улице. Главной задачей было тихо уйти, не привлекать внимания, добраться до вокзала. Так что о том, чтобы хорошенько рассмотреть свой трофей, не было и речи. И вот теперь, уютно устроившись между какими-то ящиками он достал листок, разложил его на коленях и, откусывая наисвежайший ароматный хлеб и запивая холодненьким молочком, глазел на рисунок. Он был так голоден и так устал, что какое-то время не мог сообразить ничего и просто смотрел. Постепенно ясность мысли возвращалась. Примерно половину буханки он решил не доедать. Вдруг такой удачи еще долго не будет. Он аккуратно разломил половинку на четвертушки и положил по карманам. А молоко решил допить, не таскаться же с пакетом! И теперь все его внимание занимала карта. На листке был изображен какой-тонаселенный пункт. Небольшой. Предположительно деревня. С одной из сторон была надпись «Поле», еще с одной стороны «Лес», с третьей – нарисован прямоугольник и подписан «Вокзал». Железнодорожный или автобусный было не понятно. Четвертая сторона «владела сокровищем». Именно от вокзала извилистым пунктиром прочерчен путь в противоположную сторону. Крестик находился около какой-то постройки. Это был пятый поворот за весь путь и последний направо. После этой постройки Артем разглядел извилистую линию, подписанную как «Река».
Он сидел очень удобно, его, если специально не присматриваться, совсем не заметно, а вот перед ним разворачивался прекрасный вид. Вокзал жил своей жизнью. Из рупора объявляли о прибывающих и отправляющихся. Люди спешили, сновали носильщики со своими тележками. Среди них Артем заметил несколько совсем молодых пацанов. Потом стоявший ближе к нему состав уехал, и его взор уперся в товарняк, который разгружали. Мужики и парни подходили к открытому вагону, подставляли спину, туда взваливали мешок, они шли к грузовику и там другие мужики и парни снимали мешок и перекладывали в грузовик. И возвращались к вагону. И так по кругу. Артем, наблюдал за происходящим, пока разглядывал карту, пока пил молоко и ел хлеб. Наблюдая за муравейником вокзала, понял, что на вокзале можно разжитьсяедой или денежкой. Не легко, нет, а честным трудом, как он, грузчиком, или носильщиком, на худой конец, разгружать вагоны. Он сам видел, как после каждого разгруженного вагона с парнями расплачивались. Часть парней, получая деньги уходили, другие шли с проводником к другому вагону, тут же подходили «новички». И начиналось все с начала. Наблюдать было очень интересно. Допивая молоко, Артем усмехнулся, – Ну, полюбовался, и хватит, пора и честь знать, – сказал это и перевернул листок, надо запомнить адрес. Таааак…, деревня Михальцово…, цветочная девятнадцать. И как добраться до этой деревни.
Вылезая из своего убежища, Артем обратил внимание, что тучи на небе все чернее и чернее. «Опять, наверное, ливень собирается», он поежился, холодок предвкушения неприятной ночи пробежал по спине. «Надо как-то побыстрее разузнать про это Михальцово», подумал Артем и направился ко входу в здание вокзала.
Первое, что он узнал, это то, что после Михальцово еще пять остановок до конечной, которая называется Товарная -6. Пока он изучал табло с расписанием и бродил по залу ожидания, наслушался новостей. Оказывается, в городе творятся жуткие вещи. Разные люди говорили про то, что в детдоме детки «насмерть болеют», про то, что городской глава с любовницей в Париж уехал, и теперь в городе «разгул темных сил», (в чем это проявляется не уточняли), и еще, самое ужасное, что «некий Темный Лорд потерял своего единственного наследника, и если к среде не найдет, городу крышка». «Откуда они это взяли, бред какой-то», подумал Артем. Хотя.., про «деток в детдоме», доля правды есть. Может тогда и остальные новости тоже правда? Артем понял, что надо быстрее найти деньги на билет, не охота оставаться в городе, которому, возможно, скоро «крышка». И направился в сторону товарников, может удастся подзаработать?
Очень внимательно пересекая железнодорожные пути, он шел к товарным составам, но как определить, где будет следующая разгрузка? Он остановился и стал смотреть по сторонам. Вот почти навстречу ему идет мужичок, пересчитывает купюры и кладет их в карман. Ага, значит возможно знает где следующая разгрузка. Артем поспешил ему на перерез.
– Эй, парень, где товарняк на разгрузку, – крикнул Артем.
– Который, – надвинув кепарик посильнее на глаза, спросил мужичок.
– На Товарную-6, вырвалось у Артема.
– Вооон там, – он показал рукой в сторону ближайшего состава, – только его уже разгрузили, скоро уходит, сказал тот и поспешил дальше.
Вот это поворот, подумал Артем, не повезло…, или…, тут Артема осенило, можно же без билета забраться в пустой вагон и выпрыгнуть возле Михальцова, повезло!
Не успел он забраться в какой-то вагон, где полотно двери не было закрыто до конца и осталась небольшая щель, как хлынул ливень. Стеной. Черная мгла окутала все вокруг. Главное не уснуть, подумал Артем, Михальцово – двенадцатая. На дождь смотреть интересно. Артем сел в углу, напротив щели, чтобы видеть, что происходит снаружи, считать станции, которые проехал. И стал ждать отправления состава. Прошло около получаса и состав тронулся, тихонько покатил. И тут, кто-то повис в проеме щели.
Повис, и не может забраться, видимо силенок маловато, а ведь поезд набирает скорость. Артем наблюдал за происходящим, как бы со стороны. Похоже, такой же пацан, как и он сам, собирался прокатиться «зайцем», как и он сам. И тут, какв замедленном кино, Артем, как будто слышит чьи то мысли «Есть три пути: первый, сидеть и смотреть, заберется парень или нет, второй: подойти и вытолкнуть его наружу, вдруг он опасен, и третий…» Артем не дослушал чьи то мыли и рванул к проему, ухватил парня за рукава и втащил в вагон. Замедленное кино кончилось. И на душе ему в это момент, почему-то, стало очень легко. Как будто он узнал, что успешно сдал важный экзамен.
Это оказался парнишка примерно его же возраста. Тощий, рыжий и конопатый. Он быстро поднялся на ноги. Артем тоже встал в полный рост.
– Тарас, – парень протянул ему руку и очень серьезно посмотрел в глаза.
– Артем, – Артем пожал протянутую руку и тоже очень серьезно посмотрел ему в глаза.
– Спасибо, век помнить буду, – новоиспеченный друг не отпускал Артему руку, – Думал, все, крышка, ща под колеса затащит… Жизнью тебе обязан.
– Ладно, сочтемся, – сказал Артем, по-прежнему серьезно глядя в глаза пацана.
Тарас кивнул, как будто ожидал такого ответа и оказался удовлетворен.
Потом расстегнул куртку, спереди у него висел самодельный вешь-мешок, он расстегнул боковую молнию и достал тоненькую упаковочку нарезанного сыра и чуть потолще – сырокопченой колбасы.
– Шииик! – восторженно произнес Артем и достал припасенную на крайний случай половинку бородинского.
И в эту секунду, в голове Артема, как будто что-то щелкнуло, какой то неведомый счетчик. «Хорошо!», осознал Артем.
– Флеш-Рояль!, – одобрительно развел руки Тарас.
И уже через секунду они сидели на полу вагона несущегося сквозь непогоду поезда.
Тарас сел сбоку от двери возле самой щели, а Артем – напротив проема. Они за обе щеки поглощали съестное, время от времени подмигивая друг другу. Вечер терял свою мрачность.
Сначала они молча уплетали съестное. Потом, немного насытившись, слегка развалившись, молча смотрели в проем, в непогоду. Там нещадно хлестал ливень. А им было сухо и уютно.
– Слушай,… – Артем, сидел полубоком опираясь на локоть и смотрел на беснующийся ливень, – Вот в городе творится какой-то мрак, как думаешь, чем нам это выйдет?
– Какой мрак? – Тарас на секунду задумался, даже жевать перестал.
– Нууу, что «некий Темный Лорд потерял своего единственного наследника, и если к среде не найдет, городу крышка», – Артем произнес это понизив голос, изображая злодея из знаменитого фильма.
У него так хорошо получилось изобразить злодейский голос, что он не выдержал и прыснул от смеха, смазав окончание фразы. Они оба расхохотались.
– Не знаю, наверно земля развееерзнется и город рууухнет в бездну, – Тарас тоже понизил голос, подражая Артему.
Они снова расхохотались.
– Да ерунда наверно это все, – Артем утер рукавом глаза, сто лет так не смеялся, аж слезы из глаз брызнули.
Тарас как-то посерьезнел, встал, выглянул в проем. Его обдало дождем и повернулся он с совершенно мокрым лицом. Артем даже подумал, что он специально в дождь высунулся, чтобы было не заметно, что он чем-то огорчен.
– Про ребят из детдома слышал?
– Ну?! – Артем хотел сказать: «Ну еще бы», но вовремя остановился.
– Баранки гну, – Тарас сел на прежнее место, – Говорят сынок «Его» – Тарас воздел палец к потолку – В детдом угодил, уже год как. И «Он» зол!
– «Он» — это Темный Лорд, что ли? – Артем совершенно серьезно посмотрел на Тараса, – Я думал это «бабушкины сказки».
– Да уж, хороши сказки, – Тарас протянул руку к проему, в который нет-нет, да и врывались струи дождя, – С каждым днем все хуже и хуже.
– Это верно, – Артем потупился, сотня вопросов роилась у него в голове, – А почему Он зол, что его сын в детдоме, и что будет если он его отыщет?
Артем вдруг почувствовал какую-то сопричастность с этим неведомым сыном Темного Лорда, он ведь всех ребят в детдоме знает. А вдруг это друг его, Мишка Лазуткин, или…. Или он сам?Папку то своего он никогда не видел. И припомнил сейчас, как мама как-то сказала, что убежали они от папки, потому что… Артем не смог вспомнить, почему. Он помнил, что, когда спросил маму «а где папа?», (ведь у всех во дворе был папа, у некоторых, правда лишь иногда приходил, но приходил…), она как-тоопечалилась, посмотрела на него жалостливо и сказала, что они с ним от него убежали, потому что…. И как отрезано, не помнит дальше и все. Какой-то липкий холодок пробежал по спине. Артему сделалось очень неуютно. И при этом, ему стало нестерпимо интересно, что же тогда будет, когда Темный Лорд отыщет своего сыночка. В том, что он его рано или поздно отыщет, Артем почему-то не сомневался.
Тарас долго молчал, потом посмотрел на Артема исподлобья, и тихо-тихо произнес:
– Говорят, что детдом его наверняка сделает добрым.
И тут в голове Артема воспоминание как искра вспыхнуло, обожгло его осознанием: «Потому что ты добрый» — вот что тогда ответила ему мама.
Артем почувствовал, что сейчас слезы хлынут из глаз, он вскочил и одним шагом подошел к проему. Высунул лицо в дождь, и он с неистовой силой плеснул в него наверно целое ведро воды. Артем рыдал, не мог удержаться, руки впились в деревянные створки проема, он почти наполовину высунулся наружу, и рыдал, не мог остановиться.
Могучий ветер пытался вырвать его из уютного вагона, Артем все дальше и дальше высовывался, вдруг он почувствовал, как Тарас схватил его поперек туловища и рванул обратно внутрь.
– Ты что? Сдурел? – Тарас откинул Артема в дальний угол и навис над ним, уперев руки в бока.
– Не знаю, что на меня нашло, – простонал Артем, закрывая ладонями лицо.
– А ну, давай, выкладывай, – Тарас уселся напротив скрестив ноги, – Что у тебя на душе.
И Артем, моментально успокоившись, тоже сел скрестив ноги напротив Тараса и стал ему рассказывать. Не все, но почти все. Про то, что он убежал из детдома, про друга своего Мишку Лазуткина, про карту, достал ее и показал Тарасу, говорил и говорил, ни как не мог остановиться, только слов про то, что, похоже, это он и есть, сын Темного Лорда, всячески избегал.
– Так что сейчас еду к тетке, в Михальцово, – Артем кивнул в непогоду, – Очень надо.
– Да уж… ну и история… – Тарас задумчиво почесал подбородок, – Только вот Михальцово твое, мы уже скоро проезжать будем. Слышишь, скорость сбавляем, там стрелочник дурной какой-то, постоянно забывает стрелу переводить, так чтопрыгать тебе уже скоро.
– Ты Артем не бойся, – Тарас встал, подошел к проему, аккуратно выглянул наружу, и повернулся уже с мокрым лицом, – Похоже ошиблись люди, не был сын Темного Лорда в детдоме, ты сейчас сам мне это подтвердил. А я ведь в душе сомневался, –лицо Тараса исказила неприятная гримаса, он выглянул наружу, обернулся и подозвал его рукой, – Иди сюда, уже близко.
Состав совсем не остановился, но шел еле-еле, Артем легко спрыгнул. Состав хоть и тащился медленно, но тощая фигурка Тараса удалялась быстро. Артем побежал по насыпи.
– Прощай Тарас! – Артем на бегу махал ему шапкой, – Прощааай…
– Прощаааай, Артем, – Тасас орал во все горло, перекрикивая непогоду, – Не бойся, это я Его сын, но я уезжаю подальше от гооорода, ни чего не бооойсяяя….
Артем старался бежать быстрее, но состав стал потихоньку ускоряться, дождь нещадно лупил в лицо, бежать становилось тяжелее. Артем бежал все медленнее, затем и вовсе остановился, отдышался.
– Может и впрямь, я тут не причем? Что это я такое о себе возомнил? Подумаешь, отца никогда не видел, не я один такой. Вот в детдоме многие вообще родителей не видели. Наверно поэтому Он и начат там искать, – Артем, посмотрел по сторонам, куда лучше пойти, эти размышления немного отвлекли его, –Может и впрямь Тарас Его сын?
Он вдруг почувствовал облегчение, как будто гора с плеч свалилась! В это мгновенье Артем понял, что стоит на пороге новой жизни, и она, эта жизнь значительно лучше, потому что он скоро увидит родненькую Марусю! Почему-то это показалось сейчас очень важным!
Артем стал спускаться с железнодорожной насыпи, дождь почти закончился и уже еле капал. Забрезжил рассвет. И всенутро излучало оптимизм, силы как будто утроились.
Вдалеке справа по ходу рельс, угадывалось здание вокзала. Артем решил идти туда. Вскоре поравнялся с вокзалом, вышел на привокзальную площадь. Осмотрелся. От площади вглубь деревни шли три дороги.
– Ммм, какую выбрать? – Артем невольно потянулся к карману, где лежал листок с адресом-картой.
Некоторое время он стоял в нерешительности. Затем, всетаки достал лист, посмотрел адрес.
– Дааа, спросить то не у кого, – Артем перевернул лист, тут тоже было нарисовано три дороги от вокзала, пунктир шел по средней, – Ладно, так и пойду.
Он шел не торопясь, смотрел то направо, то налево, силился различить знакомые образы, все таки целое лето провел тут, но… все тщетно.
– Все равно, торопиться не куда, похожу, погляжу, так и найду, Артем аккуратно сложил лист и убрал в карман.
Утро выдалось туманным. Из-за этого создавалось впечатление, что мир еще «не загрузился полностью». То что было близко, было отчетливо, а вот «второй план» едва угадывался. Артему представилось, что он попал в сказочный мир, где вот-вот, за поворотом, увидит избушку на курьих ножках, или неожиданно, гремя могучей цепью, появится кот-сказочник. Артем шел не торопясь. Он наслаждался своим путешествием. Постепенно, туман рассеивался и его взор привлекали дома с резными деревянными наличниками. Везде разными. Дома спали.
Деревня ему нравилась. Ухоженные заборчики, аккуратненькие домики. Везде сады разбиты, или маленькие садики. Угадываются грядочки. У многих стоят теплички. Дорога, по которой он шел, была чистой, несмотря на то что который день льет дождь. Сначала он решил пройти эту улицу до конца, посмотреть, что же там. Но дошел до рыночной площади. И удивился, увидев посреди огромный полосатый шатер. Вокруг него деревянные вагончики. Почти рядом, на краю площади топтались лошади. Жевали сено и фыркали, склоняя головы. Он присел на тюк соломы. Ему нравилось вдыхать терпкий запах этого места и любоваться огромным шатром. Он еще никогда не был в цирке.
Когда туман почти совсем рассеялся, в одном из вагончиков открылась дверь и оттуда, потягиваясь вышел огромный детина.Он почесал затылок, взглянул на шатер. Подошел к ближнему колу, державшему свод и пнул его.
– Пора! – произнес он довольно громко.
Тут же, как будто только и ждали это слова, стали открываться двери других домиков. Началось нечто! Артем как завороженный смотрел на происходящее.
Откуда-то притащили жаровню, дрова, стали разжигать печь. Также откуда-то принесли большой умывальник, несколько мужиков залили туда не пойми откуда взявшуюся воду. Также возникли стол и скамейки. Женщины принялись порхать вокруг жаровни. Огромный чайник, несколько сковород. На столах появились алюминиевые миски. Мужики громко умывались, фырками. Дети стояли рядом и подавали полотенца. Артему было удивительно смотреть на этот «муравейник».
– Что расселся, подсоби, – услышал Артем и увидел как тот самый здоровенный детина пытается посмотреть подковы на задних ногах лошади, а она не дается. Артем подскочил, не зная чем помочь, но увидел, смекнул, мужик жестами показал, мол, за уздцы подержи. И он ухватил лошадку под узцы, потом вторую, третью, так всех по очереди. Похоже богатырь оказался доволен увиденным. Потрепал Артема по голове и одобрительно кивнул.
– Пошли завтракать, – махнул он рукой в сторону столов и жаровни, – вон на столе уже все.
– Нее, я просто мимо проходил, – смутился Артем, – мне вон – достал листок с адресом, показал богатырю, – Надо тетку родную отыскать.
– Ладно, поешь и пойдешь, – мужик взял листок, взглянут на ту и другую сторону, сдвинул брови, пожевал губами, посмотрел внимательно в лицо Артема, отдал листок.
– Пойдем, остынет, – обхватил его за плечи и увлек за собой, – Не бойся, я кузнец тут.
Запах горячей яичницы с колбасками и помидорами не оставил Артему ни единого шанса. У него аж слюни потекли, как захотелось покушать такой вкуснотищи. И он пошел к столу вместе с кузнецом.
– Неси еще оду тарелку (хотя фактически у всех были миски), – махнул он кому-то, – Вот помощника привел, прошу любить жаловать.
– Привет,
– Привет,
– Доброго утра,
Все, и сидящие за столом, и суетящиеся по хозяйству, поприветствовали Артема, похоже, они часто угощают деревенских.
– Меня зовут Артем, – сказал Артем и сел рядом с кузнецом.
– Трофим, – пожал ему руку, – Никита, Антон, Сашка, Сашка… – Трофим стал указывать на ребят за столом, – Агап, Сурен, Фарух, Ванюшка, Илюха, Олюшка, – ткнул в принесшую ему тарелку девушку, – Машуня, Ольга Петровна, … – когда Трофим перечислил всех, начался завтрак. Циркачи брали краюху хлеба, и тарелку с яичницей с колбасками и помидорами. Всем принесли по кружке какао. Некоторое время ели молча, только лязг ложек по мискам был слышен. Потом уже, когда утолили голод, стол окружило облако житейского шумка. Кто то рассказывал свой сон, кто-тот обсуждал детали представлений в этой деревне, сравнивая с чем то. Кто-то говорил еще о чем-то. Артем насладился великолепной яичницей и перешел к какао. Напиток оказался густой и сладкий. Артему очень понравился. Он даже причмокнул от удовольствия.
– Вкуусно? – улыбнулся кузнец, – Это наша Олюшка варит, у нее секрет есть, – Трофим наклонился к самому уху Артема, как будто в таком шуме кто то услышит.
– Божееественно! – Артем сказал это нарочито громко, чтобы мастерица–Олюшка наверняка расслышала.
– Ну, – Трофим поставил пустую кружку на стол, – За работу.
Артем и глазом не успел моргнуть, как «муравейник» снова ожил. Каждый был занят делом. Похоже, за каждым циркачом были закреплены какие-то обязанности. Наверняка и кузнец имел свою роль в представлениях.
– Чем могу, готов помочь, – Артем удержал за рука кузнеца.
– Слушай, зачем тебе к тетке, оставайся с нами, – кузнец посмотрел не него как-то по особенному, – научим тебя по канату ходить и мячами жонглировать! А?
– В самом деле? Правда можно! – Артем и мечтать не мог о таком счастье, он – канатоходец! Или жонглер! У него аж глаза загорелись! Но… – Я бы с радостью, – замялся Артем, – но мне тетку все равно повидать надо.
– Конечно, – махнул рукой Трофим, – Нам все равно ещесобираться, а тебе вон туда, – он указал на улицу правее, – Последний поворот направо.
– Я быстренько, я мигом, – Артем обнял огромного кузнеца и вприпрыжку бросился в указанном направлении.
Сначала он бежал и ему было легко, потом, постепенно перешел на шаг. Что-то его задело в напутствии кузнеца. Он перебирал в голове его слова. «Последний поворот на право, последний поворот направо, что то ту не так», подумал Артем и заметил, что как раз стоит перед этим самым поворотом.
– Аааа, вспомнил! – Артем достал из кармана уже изрядно потрепанный листок с адресом, перевернул его, – Вот оно что!!! – на карте был нарисован именно этот путь. Именно к дому его тетки. Адрес совпадал с картой.
Артем аккуратно заглянул в нужный ему переулок.
– Вроде все спокойно.
И он медленно пошел вперед. Утро еще светлело. Окна в домах были без света. Все еще спали. Теткин дом он заприметил издалека, но не мог поверить, что это именно он. Над дальним домом в этом переулке висела черная туча. В аккурат над домом. Артем уперся в калитку. Остановился. Дальше идти не решился. Рой мыслей закружился у него в голове. «Может это все таки я – сын Темного Лорда?», «Почему тут туча?», «Почему карта совпадает с адресом?», «Надо все-таки зайти, поговорить с теткой», «А может лучше сразу к циркачам?»…
Артем все стоял и стоял в нерешительности. Вдруг раздались раскатистые звуки грозы. Ярко сиреневые стрелы стали вырываться из черной тучи то и дело. Артем смотрел на это диво широко распахнув глаза. Неожиданно, огромная ярко красная молния вырвалась из тучи по направлению к растерянномумальчику и ударила прямо в лоб. Артем он ужаса закрыл глаза, иии… стал проваливаться как в колодец. Лицо как будто возле самой кромки воды остановилось смотрит туда и ребят из детдома видит, тех которые «как бы спя». Они сидят в полукругом на дне колодца, задрали головы, на него смотрят. И тут Мишка Лазуткин, друг его, глаза свои голубые пошире распахнул, как будто узнал его и говорит: «Артемчик, иди к нам», и рукой заманивает. Артем моргнул маленькую секундочку. И оказалось, что все вокруг перевернулось. Теперь он на дне колодца сидит, а ребята на него сквозь воду сверху смотрят. И вдруг тянуть его куда-то начало, прям тянет, сил нет. Все глубже и глубже. Ребята все дальше и дальше. И вдруг, его как морковку из грядки из этого колодца вынуло. Понимает Артем, что его кто-то трясет и бьет по щекам.
– Дыши, дыши же ты! – услышал Артем, срывающийся временами на фальцет, грубый голос кузнеца. Сделал глубокий вдох и открыл глаза.
Кузней подхватил его на руки, прижал к себе: «Жив, жив, о чудо, жив..» – повторял и повторял он, укачивая Артема на руках как младенца.
Потом поставил его на ноги.
– Ну, как ты, – Трофим осмотрел Артема с ног до головы, вроде нормально, только на лбу пятно синее, погоди-ка, – Трофим послюнявил рукав и принялся тереть лоб Артему.
– Ну, Ольга Петровна точно с этим разберется, – кузнец сел на корточки напротив Артема, – Пойдем?
– Пойдем, – произнес ошарашенный Артем и взял Трофима за руку.
И если бы кто-нибудь сейчас смотрел бы на уходящие прочь фигуры, то увидел бы, как огромный и с виду добрый кузнец, обернулся и лукаво подмигнул большой черной туче, которая как по волшебству стала уменьшаться. И в глазах его на секунду зажглись и пропали огненно-красные всполохи. Начиналась среда.
Автор публикации
