Было раннее утро. Мы неслись по трассе М–5 на всех парах. Я даже не скашивала глаза на спидометр – зачем расстраивать и без того расстроенное? Юрка классный водитель и уж как-нибудь справится с управлением и без моих ценных указаний. В Москве ждала работа. Большая работа и мне было, о чем подумать.
В этот день мы ехали не одни, с нами был мой папа и в Бронницах, наш, обычно безостановочный путь, был прерван на санитарную остановку. «Мальчики» удалились по своим делам, а я осталась у машины, припаркованной неподалеку от городской церкви.
Несмотря на всю мою острую нелюбовь к осени, я наслаждалась свежестью раннего утра и красками только–только начавшегося листопада. А потом подошла и обняла руками угол церкви.
Что это было? Желание прикоснуться к богу? Или нет – скорее понимание, что внутри – мне не место. Редкая церковь пускает меня на порог и прощает мне то, что до сих пор не могу простить себе я сама. Так и стояла, прижавшись щекой к беленой стене, не забивая себе голову глупыми мыслями, останется след на моем лице или нет.
Вскоре я услышала шаги и, решив, что это возвращаются мои, отлепилась от стены.
– Приехала к Пущину молить о любви? – на меня смотрел опрятненький старичок с метлой в руках.
– О любви? Нет, дед, я больше не прошу у бога любви. Слишком велик этот дар, я его все равно не сберегу… А Пущин? При чем здесь Пущин? Это – который? Друг Пушкина или кто из братьев?
– Он самый. Иван Иванович. Вот его могила.
Я повела глазами в указном направлении. И, правда – могила. Вернее, не одна могила. Огорожен целый участок рядом с церковью и на нем несколько крестов.
– Фонвизинская усыпальница.
– А Пущин здесь при чем?
– Точно не врешь… Не за любовью ты приехала. Похоронен он тут. Рядом с той, которую любил. И ее мужем.
– Как так?
– Вот так. Иди, посмотри.
Я подошла. Могила Пущина была чуть в стороне от основного захоронения. На остальных могилах: Фонвизин, Фонвизин, …Фонвизина.
– А она? Та, которую он любил.
– На ней креста нет. Но она здесь. Он ее всю жизнь любил. Так и лежат: муж, она, и он – Пущин…
– Марин, поехали! Что ты там застряла?
– Иду! – откликнулась я и протянула руку, – спасибо, дед. Я обязательно сюда еще приеду.
– О любви просить? – он хитро прищурился и улыбнулся.
– Нет. Просто поговорить. Я истории люблю, а ты расскажешь мне. До свидания! – я кивнула и быстро пошла к машине. Мы тронулись, и всю дорогу до Москвы я думала о любви. О настоящей любви – той, с которой не расстаются. Никогда.
С того дня прошло уже несколько лет. Я не сдержала слово и больше к деду не приехала. Каждый раз, когда проезжала мимо, мои глаза встречали и провожали церковь и стоящие рядом кресты, но каждый раз я неслась мимо, куда–то спеша: то в Москву, то домой.
Почему я вдруг вспомнила о них? Может, «С любимыми не расставайтесь» – тема очередного конкурса подняла из памяти эту встречу и слова дедка?
Любовь, не разлученная смертью…
Я решила – мне надо разобраться. Стала копаться в книгах… Мало. Сухо. Должно быть еще… Интернет. Поисковики. НЕТ! Имена и фамилии найти легко, но почему дед говорил о любви? И почему Пущин здесь, на фамильном кладбище Фонвизиных? Неужели, действительно – завещал себя так похоронить? Но все оказалось проще.
Он все–таки на ней женился. Да, он женился на ней. Женился спустя пять лет после смерти ее мужа и практически сразу же после своего освобождения и возвращения. Жаль, что времени у них осталось так мало. Он вскоре умер. Два года вместе – все, что было отпущено им судьбой и жизнь, прожитая рядом.
Я часто думаю, какая она была? Та, что стала прообразом Татьяны Лариной? Та, кого Лев Толстой хотел сделать главной героиней романа “Декабристы”? Та, что была способна зажечь любовь в сердце мужчины на всю жизнь? Та, которая оказалась способна оставить сыновей ради долга перед мужем? Похоронившая еще двоих сыновей и никогда не увидела тех, что оставила родне? Мне трудно понять тебя, ты такая разная на своих портретах… Но одно я знаю точно, ты была – великой женщиной, хотя бы по тому, что на могилу мужчины, любившего тебя, приходят молить о чуде любви. Я не пойду. Но я хотела бы посидеть рядом и услышать твои ответы на мои вопросы. Ты же лежишь рядом с ним? Почему–то я не верю историкам, которые пишут, что твои останки похоронены в бывшем Покровском монастыре… Ты ведь в него хотела убежать в юности? И могила твоя не найдена.
Мне всё кажется, что дед прав и лежишь ты между ними. Рядом с обоими. С тем, кому ты отдала жизнь и с тем, кому отдала любовь. И пусть она вас хранит в веках…
Эссе
Автор публикации
