Обстановка в номере артистов была весьма дружелюбной.
Жорик и Юра вежливо ухаживали за мной в роли «синего чулка» по имени «Анна», я же ёрзала и поглядывала на дверь.
– Пожалуй, пойду, ребята – произнесла я, посидев минут десять и слегка отпив чай из бокала, в котором плавали румяные дольки яблока.
– Да, да, – резво подпрыгнули «цирковые», – зайдём через полчаса, надеемся, что Марианна пойдёт тоже!
– Ну как?! – Анюта с Диксона ждала меня с нетерпением. – Я тут извелась вся, ты призналась, что ты – это ты?!
– Что ты, Аннушка, всё только начинается, – я, присела за стол и начала «наводить красоту».
– Ого, ну ничего себе, кажется, я понимаю, ты сейчас будешь Марианной, а Анна куда денется?! – хохотушка Аня получала от спектакля явное удовольствие, событий в её жизни было мало, а тут такая фееричная соседка, да ещё и артисты московского цирка.
– Готово! – махнув последний раз кисточкой, я превратилась за двадцать минут в главную героиню своего кино. – Буду сидеть в партере, как в оперетте Кальмана «Принцесса цирка», помнишь графиню Палинскую, и умирать от страха за дрессировщика Юрия, который войдёт в клетку к тиграм и львам! – я уже вживалась в роль. – Он для меня будет как мистер Икс, только тот был эквилибрист и искусный наездник! – я не выдержала и засмеялась, потому что моя пламенная тирада выглядела комично.
– О, да! – а Аня таяла от восторга, сложив ручки шалашиком на груди.
– Жаль, Анечка, что ты не идёшь со мной.
– Вставать очень рано, ты же знаешь, самолёт в 7 утра, я же на перекладных.
В дверь постучали. Мы дружно вздрогнули.
Приоткрыв дверь, я увидела Юрия. Он заулыбался, резво наклонился и успел поцеловать мне руку.
– Ждём вас у лестницы, мы чуть-чуть опаздываем!
К счастью, он не сгорал от любопытства посмотреть мне через голову, кто там ещё в комнате.
Я накинула пальто и вышла в коридор.
– А где Анна? – хором спросили «цирковые», ждавшие возле лестницы.
– Она, представьте, заснула с книжкой в обнимку. А спит – хоть из пушки пали!
Переглянувшись, ребята рассмеялись.
После дождя на неровном асфальте были небольшие лужи на всём пути, и «цирковые», лихо приподнимали меня под руки каждый раз, да так, что мои сапожки почти не испачкались.
Одеваться я старалась по последней моде. Моей томской зарплаты вполне на это хватало. Шила неплохо сама, но иногда заказывала одежду в модном ателье. На томском заводе на этаже меня уже называли законодательницей моды.
– Ну что, принцесса, сказали артисты, как будто угадав мой настрой на оперетту, – мы пришли. Пойдём смотреть гримёрку?
Гримуборная ничем особым не отличалась, да и цирк, как всегда, имел свой, особый запах, вовсе мне не по нутру.
«Потерпим», – подумала я и спросила:
– Юрий, а быть с тиграми постоянно, с утра до вечера, это же очень опасно для вас?
– Нет, – расхохотался дрессировщик, – для меня не опасно, я к ним даже не подхожу.
– А как?!
– Да так, очень просто, я работаю с собачками. С пуделями, преимущественно. И не поверишь, мороки с ними не меньше. Пойдём, мы усадим тебя в партере, там есть места для «своих».
Обескураженная, я не ожидала, что мой «мистер Икс» будет прыгать по арене с собачками!
Зал был полон. Юрий с Георгием усадили меня во втором ряду, в самом центре, напротив выхода артистов и поспешили за кулисы.
Представление было интересным, но были и непонятности. Например, первым на арене появился старый знакомый с лестницы – наездник-цыган, он скакал на лошади, выделывал «невероятные» кульбиты, и периодически играл на скрипке. Правда, казалось, что он – подшофе, так как чуть не сорвался раза три с лошади, особенно, когда оказывался под её брюхом. И вот, наконец, жонглёр Жорж Куратов!
В костюме, отливающем серебром, Жорик был неотразим. В воздухе замелькали кольца, булавы, тарелочки, всё вокруг него кружилось в немыслимом хороводе. Я смотрела на его руки, которые будто повелевали в этот момент всей цирковой вселенной! Вот он вращает в воздухе какое-то количество булав, и вдруг… роняет.
«Что это?! – подумала я огорчённо, – недостаток мастерства или…», – не успела я додумать, как Жорж закрутил булавы так, что цирк взорвался бурей аплодисментов.
Затем была очередь выступать эквилибристам, фокусникам, акробатам. В паузах развлекали забавные, но малоизвестные широкой публике клоуны.
Подошла очередь Юрия. Собачки играли в футбол, он их заставлял ходить по проволоке, носил вокруг арены на ладони столбиком хвостом вверх, и этот хвост отчаянно выписывал крендели в воздухе. Вдруг собаки наотрез отказались выполнять команду дрессировщика.
Я даже услышала, как он негромко выругался. Животные, как будто поняли, что дело плохо, и выполнили всё беспрекословно, а вокруг опять загрохотали аплодисменты.
Вскоре представление закончилось. Цирк опустел, переодетые артисты подошли ко мне на выходе.
– Ну как?
– Всё замечательно, спасибо за неожиданный праздник, – и я рассыпалась в похвалах труппе московского цирка. – Однако, при этом мне непонятны те моменты, когда вдруг упали булавы, что неожиданно не слушаются собаки. Похоже на то, будто сделано это всё умышленно.
– Ишь ты, какая смышлёная, – гоготнул Юрий, – да, это специально делается, чтобы завести публику, а то, когда всё гладко, ей становится скучно.
В гостиницу вернулись затемно, хотелось есть, артисты опять стали звать на чай с бутербродами. Я пообещала, что у меня в знак благодарности за чудесное представление будет к столу кое-что дефицитное.
Вернувшись в номер, застала Анюту спящей.
В холодильнике у меня лежала палка сырокопчёной колбасы. Такую днём с огнём не сыщешь в магазинах! Это был подарок экспедитора из Норильска, невероятно душевной и общительной женщины Вари, с которой я утром перед работой познакомилась. За час до её отъезда мы стали чуть ли не подружками.
Та, уезжая к себе в Норильск, сунула мне колбасу и сказала:
– У меня такого добра два вагона на станции, ты же знаешь, кто я? Правильно, экспедитор!
Чмокнув меня, растерянную донельзя, Варя убежала.
Захватив батон, печенье и полпалки колбасы (половину я предусмотрительно оставила себе и Ане на утро) я пошла в номер к Юрию, заметив при этом недалеко от себя дежурную по этажу и её колючий, крайне враждебный взгляд. Я таких знала: они не приемлют ничего, что противоречит прописным истинам.
За ужином было весело. Ребята рассказывали случаи из своей бродячей цирковой жизни, хохотали, вспоминая курьёзы во время выступлений. Наездник со скрипкой был у них закулисным скоморохом, да и на сцене «давал дрозда» в подпитии так, что был за это «порот» директором не раз.
– А только опыт и талант не пропьёшь, – сказал Юра, – и Вениамину, так звали наездника, всё прощалось.
Было уже почти двенадцать. Я спохватилась:
– Мне завтра раненько на работу, а вам – уезжать!
– Да, да, – сказал Жорик, – я ужасно устал, пока, ребята, – и побежал к себе, он жил в соседнем номере.
– А где твой товарищ по номеру? – наивно спросила я.
– А мне товарищ не достался, я всегда один живу, – подмигнул разбитной Юрий и придвинулся ко мне поближе.
«Обстановка накаляется, пора и честь знать, да и тётка там уже вся извелась в коридоре, поди кляузу строчит на меня», – подумала я.
– Ну, так вот, – продолжал подсевший ко мне Юрий, к счастью, очертя голову, ушедший в проект будущего выступления и рисуя ложкой план арены. Смотри, в нашем деле главное – это реприза. Дрессировщик сел на любимого конька и должен был выговориться.
– Придумать её – это самое важное в нашем деле, – Юра размахивал руками, поднимал воображаемый ковёр, как бы залезая под него, бегал по комнате. Я, смеясь, подсказывала ему идеи, от которых он был в восторге, не зря же была конструктором!
Незаметно прошёл час, и, как сказал Юрий, не без пользы для его любимого дела.
– Всё, я пошла.
– Стоп! Как я мог проболтать с такой прехорошенькой девицей! Не пущу!
Уже возле двери он прыжком догнал меня, кольцом рук взял меня в капкан, уперев их в стену:
– Не уйдёшь!
– Слушай! Ты женат, как выяснилось, я для тебя очередное маленькое приключение, которое через неделю сотрётся из памяти. Я, конечно, благодарна вам за вечер в цирке, и простите меня за мой…цирк, но зато я подсказала тебе ряд идей, которые за бугром стоили бы больших денег!
– Силой удерживать не буду, – разочарованно протянул Юрий, – скажи мне только на прощание, премудрая девица, обвела нас вокруг пальца, а? Ведь ты и Анна и Марианна в одном лице, да? Кстати, только сейчас допёр. Так как тебя зовут на самом деле?
– Ангелина.
– Ты та ещё штучка, тебя не сотрёшь из памяти. Доверчивая наивность тут граничит с авантюрными замашками. Актрисой надо было быть, а не карандашиком махать в паутинной тишине КБ. Хочешь, помогу поступить? У тебя все задатки есть.
– Нет, что ты, это надо обдумать, я не готова!
Тут он обхватил всё-таки меня за талию своей сильной рукой и привлёк к себе:
– Если б я не был женат, то активно добивался бы твоей руки, Ассоль. Ты ждёшь принца, не так ли? – глядя мне в глаза, сказал Юрий.
– Да, прости, это правда, я тут сыграла две роли, мне всегда почему-то обидно за себя, такую отличницу в больших очках, а всем мужчинам нравятся девушки яркие, порхающие как бабочки и не очень умные… Да, жду принца, жду …
– Ладно, беги, Ассоль, а то я за себя не ручаюсь.
Я выскочила за дверь и увидела испепеляющий взгляд цербера.
Продолжение следует
Автор публикации
Себя невозможно найти, себя можно только создать!
