Давным-давно, в эру ещё номенклатурного мезозоя, когда над страной реяли алые стяги, и пели гимн революции, Андрюшка Протасов трудился лаборантом в электротехническом отделе НИИ, попутно занимаясь радиоэлектроникой. В ту пору все были помешаны на электронных поделках. Приёмники, усилители, мультивибраторы. Этакие штуки собирали даже на школьных уроках труда. Как лаборант, Андрей имел доступ к радиодеталям, и втихаря ими приторговывал, таким образом латая дыры в семейном бюджете. Его квартира была буквально уставлена самодельной аппаратурой, а колонки орали так, что стены дрожали, вызывая вполне справедливый гнев со стороны соседей.
Театр начинается с гардеробной, как полагал когда-то великий режиссёр. Исследовательская работа заканчивалась в коридоре. Зато начинались сплетни и болтовня про нереализованные, порой фантастические идеи. Одну такую идейку и подхватил лаборант. Она заключалась в схеме принципиально нового приёмника, способного уловить абсолютно всё, что плавает в эфире. Всемирная паутина тогда пребывала во младенчестве, народ же о ней понятия не имел. Андрей уселся за справочники, проштудировал руководства с различными схемами, и вскоре нарисовал принципиальный чертёж будущего приёмника. Но для такого агрегата требовался микрочип, который советская промышленность не выпускала. Тогда Андрей отправился на радиорынок, вполне резонно полагая, что там возможно откопать практически всё. Приколов бумажку со схемой чипа к воротнику, Андрей принялся прохаживаться по рядам, особо не надеясь с первого раза на удачу. Авось, повезёт. Но вскоре какой-то тип в роговых очках потянул его за рукав.
– Мне кажется, я могу вам помочь, – пробормотал он бесцветным голосом.
– У вас есть такая микросхема? – удивился Андрей, разглядывая мужчину, облачённого в странный старомодный костюм.
– Есть. Но вы пришли в место, где продающий сам назначает цену, – продолжил скрипеть незнакомец, – вы не в магазине, и никаких гарантий вам никто здесь не даст.
– Я прекрасно знаю, куда я пришёл, и претензий предъявлять никому не собираюсь, – ответил Андрей
– А я не собираюсь вас обманывать. Фуфло я не впариваю, но это будет стоить вам триста рублей.
– Что?
Это была просто гигантская сумма. Это была зарплата кандидата наук, или какого-нибудь руководителя отдела. Даже инженер таких денег не получал, не говоря уже о простом лаборанте.
– Как хотите, я не настаиваю, – прогундосил барыга и посмотрел на Андрея поверх очков, – и потом, деньги не срочно, скажем, через неделю. У вас будет время собрать нужную сумму.
Спекулянт достал из кармана блокнот, вырвал листок и вложил его в руку Андрея.
– Позвоните мне по этому телефону, как только решите, что готовы купить микросхему. Имейте в виду, больше нигде вы такой не найдёте.
С этими словами странный незнакомец растворился в толпе, даже не назвав своего имени.
Их следующее рандеву состоялось в том же институтском коридоре практически сразу после звонка Андрея. Барыга стоял возле окна и постукивал костяшками пальцев по подоконнику. Вокруг его гладко причёсанной головы развевалось радужное апостольское сияние, за спиной – сонм мечущихся пылинок поднимал и опускал нечто похожее на крылья гигантской стрекозы. Завидев Андрея, спекулянт растянул рот в подобие улыбки.
– Хм, – сказал торговец вместо приветствия, – качаете науку с боку на бок?
– Как вы сюда прошли? – удивился Андрей, – мы же договорились встретиться во дворе.
Барыга молча предъявил поддельный пропуск.
– Давайте завершим нашу сделку здесь. Штука контрабандная, лучше на улице не светиться, а здесь в суете никому нет до нас дела, – он извлёк из портфеля прозрачную пластиковую упаковку.
Андрей повертел коробку в руках. Внутри была микросхема в позолоченном корпусе, на котором виднелась начертанная внутренняя структура. Маркировки не имелось, но она в данном случае была не важна.
– Ну как? – поинтересовался незнакомец.
Андрей молча извлёк из бумажника стопку червонцев и протянул её торгашу. Тот, не считая, сунул деньги в карман.
– Рад был помочь, – пробормотал барыга и растворился в толпе снующих по коридору сотрудников.
Андрей засел за сборку приёмника. Словно одержимый, он вытравливал плату за платой, устраивая в квартире жуткую вонь. Смердил канифолью, впаивая элементы в печатные дорожки, и скандалил с женой. Сборка никак не желала работать, из динамика раздавался один лишь противный треск.
Но если долго мучиться, что нибудь получится. Однажды приёмник заработал, и очень чисто поймал голос Америки. Андрей крутил подстроечными резисторами, монтируя шкалу радиочастот. Наконец, он поймал волну в очень высоком частотном диапазоне, которая вещала нечто совсем непонятное. Жена Татьяна находилась в тот момент рядом, намереваясь закатить Андрейке очередную истерику. Ничего необычного на столе не было. Диаграммы, приборы, портативный осциллограф, окно, солнце за ним. Вряд ли какую любовницу так долго и трепетно ласкали, нежели эту конструкцию. Жена ревновала к сложной железке с хитроумным переплетением проводов, потому как из-за неё Андрей совершенно перестал уделять благоверной внимание. Однако то, что она выдала, поразило обоих супругов.
“Семнадцатого августа было принято решение ввести чрезвычайное положение на всей территории Советского Союза, с девятнадцатого августа сформировать ГКЧП, потребовать от Михаила Горбачёва подписать указ об отставке и передать полномочия вице президенту Геннадию Янаеву”.
– Что это такое? – брови жены поползли вверх, – какое такое положение, кто этот Янаев, какую хреновину ты поймал?
– Я не знаю, – растерянно отвечал Андрей, опасливо поглядывая на приёмник, – просто настроился на какую-то волну.
Из динамика снова раздалось шипение.
– А ну-ка, крути ещё, – приказала жена, – я хочу дослушать про это ЧП.
Но загадочная станция пропала из эфира.
– Чип перегрелся, – заключил Андрей, – надо отключить питание, иначе сгорит. Я целое состояние за него вывалил, знаешь, сколько деталей пришлось списать?
Но на следующий день приёмник снова поймал загадочную волну.
“С шести утра на территории Советского Союза вводится военное положение. Вторая мотострелковая Таманская дивизия и четвёртая танковая Кантемировская дивизия выдвинулись в направлении Москвы. У памятника Юрию Долгорукому начался митинг в поддержку демократии Бориса Ельцина”.
Опять? – прибежала из кухни жена, – а ну давай громче.
“Около четырнадцати часов собравшиеся у Белого Дома начали сооружение баррикад. Сессия ленсовета приняла обращение к президенту отказать признать ГКЧП и вводить чрезвычайное положение. На сторону Ельцина перешла танковая рота майора Евдокимова”.
“В ночь на 23 августа по распоряжению моссовета при массовом скоплении митингующих произведён демонтаж памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади”.
На этом приёмник опять зашипел.
– Андрей, – прошептала Татьяна, – это трансляция из будущего. Как ты такое сумел поймать?
– Чёрт, я не знаю, как это вообще возможно. Я подхватил идею какого-то радиоинженера в нашем институте, ну и довёл до ума.
– Год, какой год? Кто такой Ельцин? Кто Янаев? – тараторила Татьяна.
– Скорее всего, это недалёкое будущее, – тёр подбородок Андрей, – существует теория единого информационного поля. Мой приёмник каким-то образом к нему подключается. Это предположение, но другого объяснения у меня нет.
– На работе спроси у своих профессоров.
– Ага, и эти академические крысы поднимут меня на смех. А если это чей-то розыгрыш? Или происки западного империализма.
Неделю приёмник ничего не ловил, выдавая привычный треск. Но вскоре опять Андрей сумел настроить его на волну.
“Сегодня 22 августа 1991 года Борис Ельцин подписал указ об аннулировании всех постановлений ГКЧП и ряде перестановок в гостелерадио. Самолёт Ту 134 с Руцким Силаевым и Горбачёвым приземлился во Внуково. Большинство членов ГКЧП на данный момент арестовано”.
– Господи! – изрекла Татьяна, – это будет ровно через десять лет. Всего десять лет, и если верить твоей железяке, наша страна войдёт в эпоху ужасных потрясений. Кризисы, войны, голод, несчастья. Вот что нас ждёт.
– Не сгущай, помитингуют, и разойдутся. Не вздумай нигде про это ляпать своим языком. Во первых, это может быть обычной уткой. А если и правда, то очень жестокая. Пахнет антисоветской пропагандой. Я член КПСС, а ты комсомолка. В три счёта вылетим, а следователи приёмничек конфискуют и все мозги нам выкрутят.
Наутро Андрей уложил приёмник в коробку из-под апельсин и унёс на работу. Склад! Лабораторный склад для хранения приборов и устаревшего оборудования. Комната-коридор в полуподвале с одиноким окошком в углу. Туда годами никто не наведывался. За покорытым толщиной с палец пылью металлическим шкафом, назначение которого было давно утрачено, ниша. Там Андрей спрятал приёмник от греха, завалив его какими-то тряпками.
Шли годы и постепенно история со странными трансляциями забылась. У Татьяны с Андреем родилась дочь, и они переехали в новую квартиру. Но по прошествии десяти лет события начали развиваться именно так, как предсказывал когда-то приёмник. Только Андрей уже не работал в том институте. Да и содержимое склада вывезли и сдали в металлолом. Но Андрей снова вспомнил про радиорынок, который процветал, как и прежде. Примерную схему приёмника он помнил, и даже где-то в кладовке валялась тетрадка, в которой она была начерчена. Следовало добыть микрочип. Он сделает точную копию этого приёмника. Заново вытравит плату. Он соберёт. Этот приёмник поведает снова о будущем, и предупредит, к чему им готовиться дальше.
Автор публикации
