Право же, городок наш в летний сезон стал невыносимо скучен, никаких вечеров или, тем паче, балов – все нынче в разъездах. Лизонька К-ва вместе с маман уехали погостить к тетушке в московское имение, а Быстровы всем семейством отправились на знаменитые баден-баденские воды: Карлу Федоровичу доктора предписали пройти лечение от почечной болезни. Мне же папенька обещали только через месяц поездку в Москву к кузинам, дескать, до того момента дела важные имеются.
Посему досуг приходится скрашивать совершеннейшей ерундой: променадами на бульваре и в городском парке, катанием на лодке, чтением английских романов да всяческим рукоделием.
…Вчера были у Калугиных, которые хвастались столичным гостем: Капитон Яковлевич Дымов, будучи профессором Петербургского университета, весьма заинтересовался древними каменными руинами, что на Чертовом холме близ нашего города. Слыхала я как-то, что там в давние времена стояла высокая цитадель, которая защищала здешние племена от вражеских набегов. Никто не знает, что за таинственный народ здесь обитал – от него остались лишь полуразрушенные здания из дикого камня да странные древние вещицы, которые часто находят на склонах холма крестьянские дети.
Братец мой Митя, который давно увлекается историей, нашел в г-не Дымове единомышленника и, почитай, весь вечер беседовал с ним об археологических изысканиях.
…Оказалось, что г-н Дымов всерьез решил изучить древнюю каменную крепость и привлек к раскопкам на холме местных мужиков: как он разъяснил, ежели отыщется нечто диковинное и редкое, то испросит высочайшего разрешения на дальнейшие научные исследования и пригласит именитых коллег. По его мнению, вполне вероятно, что впереди нас ожидает громкая сенсация об обнаружении второй Трои.
Признаться, профессор весьма заинтриговал всех нас таким заявлением, ведь у всех еще свежа в памяти история об увлеченном археологе-самоучке Шлимане, откопавшем легендарную Трою, воспетую великим Гомером. Хотя у мирового научного сообщества, по словам Капитона Яковлевича, вырос довольно-таки большой зуб на этого преуспевшего дилетанта, ибо этот господин в поисках города из бессмертной «Илиады» совершенно варварски раскопал верхние культурные слои, повредив немало важных артефактов.
…Минуло уже почти две недели, как г-н Дымов начал раскопки на Чертовом холме. Братец Митя напросился к нему в помощники и, забросив все прочие забавы, целыми днями обретается среди руин, возвращаясь домой лишь к вечеру, дочерна обгоревший на солнце и в пыльной грязной одежде, что крайне огорчает маменьку.
…Из чистого любопытства отправилась на Чертов холм увидеть собственными глазами все те чудеса, о которых так восторженно рассказывал братец. Признаться, поначалу представившаяся мне картина не произвела должного впечатления: грязно, пыльно, всюду ямы и канавы – Митя объяснил, что сии рытвины называются среди ученых мужей траншеями и шурфами. Дескать, с их помощью определяют, есть ли что-то достойное археологического интереса на выбранном участке. Из-за этих археологических ям несколько раз оступилась и исключительно чудом не сломала себе ногу.
Однако же дальнейшее заставило меня полностью позабыть случившийся конфуз: г-н Дымов с помощью мужиков обнаружил нечто совершенно удивительное – они умудрились раскопать большой круг из каменных плит с непонятными знаками и странными рисунками.
Капитон Яковлевич встретил нас, пребывая в весьма восторженном состоянии – глаза его за стеклами очков радостно блестели, на лице гуляла какая-то шалая улыбка.
«Как изволите видеть, находка наша важностью не уступает Трое. Вот здесь, на каменных столбах имеются навершия из желто-алых кристаллов, возможно, неизвестные науке минералы. А эти пиктограммы и иероглифы, определенно, не похожи ни на одни изученные ранее древние письмена», – сказал он, нервно потирая ладони.
Как я поняла из его дальнейших слов, круг сей дошел до наших дней из седой древности, и возраст его насчитывает несколько тысячелетий. Г-н Дымов вошел в такой раж, описывая важность открытия сего сооружения, что вскоре я полностью перестала его понимать – так густо была усыпана его речь научными словесами.
Профессор столь увлекся рассказом, что не заметил, как его левая кисть ненароком коснулась поверхности одного из ярких кристаллов, вмурованных в каменный столб. Внезапно раздались непонятные треск и шум, словно поблизости ударила молния. Все семь кристаллов вдруг ослепительно запылали, как новомодные электрические фонари.
Присутствующие разом вздрогнули и, как по команде, отступили на несколько шагов от древнего сооружения, а меня вдруг по коже пробрало холодом, словно в студеный зимний день.
Капитон Яковлевич изумленно обернулся к ожившим камням и тут… Не знаю, как это описать…На пыльной треснувшей плите, лежавшей ровно в центре каменного круга, возникло три фигуры. Это были живые существа, но такого странного вида, что всех нас взяла оторопь: то были двухметровые великаны, с мощным торсом и налитыми мускулами на руках, в одних набедренных повязках. Кожа их имела непривычный глазу зеленовато-смуглый оттенок, а лица отдаленно напоминали людские. Но зверские выражения мерзких физиономий и острые клыки, торчавшие из-под верхних губ, наводили на мысль, что сии создания имеют весьма опосредованное отношение к человеческой расе.
Пока мы стояли, словно громом пораженные, чудища уставились на нас и злобно зарычали, сжимая в ручищах огромные узловатые дубины. С опозданием я заметила, что на шеях и плечах неизвестные носят варварские украшения из костей и черепов. И останки эти – человеческие. Такое открытие настолько меня ошеломило, что мне отказались повиноваться руки и ноги, я замерла, словно мраморная статуя, недвижимая и безучастная.
В следующий момент одно из чудовищ набросилось на профессора, размахивая своим оружием. Тот попытался отскочить и запнувшись об одну из раскопанных ранее рытвин, рухнул наземь, судорожно закрывая голову руками. Второй же великан направился в сторону Мити, бешено скаля острые зубы, а третий обратил взор своих налитых кровью глаз в мою сторону.
Казалось, еще один миг – и все мы погибнем ужасной смертью. Будучи не в силах бежать, я сделала то единственное, что мне оставалось: закричала. Это был отчаянный громкий вопль, всецело выражавший мою смертельную муку. Я кричала и кричала, а зеленые чудовища, отпрянув, рухнули на колени, выронив дубины и зажав остроконечные уши. Затем послышался звон разбитого стекла – то были камни-кристаллы, которые сначала пошли трещинами, а после и вовсе осыпались мелкими осколками на землю.
Спустя еще один миг все три неведомых пришельца испарились, растворившись в воздухе, подобно приведениям. Можно было бы приписать случившееся сильному летнему зною, вызвавшему общую галлюцинацию, но подле каменных плит по-прежнему лежали орудия убийства тех существ – гигантские дубины, вырезанные из диковинного серого дерева.
Автор публикации
