— А, это снова ты? Очередной ученик колдуна, который мечтает о запретных знаниях? Ты хоть знаешь, сколько тут таких было до тебя? Что ты там бормочешь – мечтаешь стать бессмертным? Ха-ха-ха! Да ты, смотрю, совсем с головой-то не дружишь?
Череп древнего чародея, стоящий на полке, насмешливо скалился в сторону насупленного парнишки, который продолжал чертить на пыльном каменном полу пентаграмму.
— Какая-то она у тебя совсем корявая, малыш: любой уважающий себя демон при виде такого непотребства со смеху подохнет, а потом очнется и вырвет тебе кишки, — фыркнул череп. — Ты хоть скажи, болезный, зачем тебе бессмертие-то сдалось? Что ты с ним делать будешь?
Парнишка хмуро глянул на собеседника из-за лохматой черной челки, но все-таки ответил:
— Я смерти боюсь! Она всегда рядом: каждый день вокруг умирают люди. От голода, от чумы, от нападения диких зверей, от ножей разбойников и мечей вражеских солдат. Люди слишком слабы и беспомощны перед ликом смерти. А я не хочу бояться! Не хочу мучений и агонии! Я просто хочу жить! Ведь вокруг так много еще всего неизведанного!
Череп хмыкнул:
— Ну, людям свойственно бояться смерти. Такова их природа. Я тоже когда-то был на твоем месте и тоже желал бессмертия. И дожелался.
Ученик колдуна удивленно вытаращился на него:
— Но…почему ты такой? Демон обманул тебя?
Бывший чародей невесело хмыкнул:
— О нет, малыш. Он всегда предельно точно исполняет условия договора. Вот только все равно делает так, что ты потом сотню раз проклянешь тот час, когда решил с ним связаться. Только будет поздно.
Он немного помолчал, после чего продолжил:
— Я родился в эпоху правления короля Этельберга – больше тысячи лет назад. Не помню свою семью, и кто был моим отцом: время стерло это из моей памяти. По воле судьбы я стал учеником старого мага, который нуждался в помощнике. Как и ты, я хотел жить вечно – меня манила магия и та великая власть, которую она дает. Вот только все знания оказались бессильны против смерти. В конце концов, прожив несколько столетий, умер и мой учитель.
И тогда я решился на крайнее средство: в наследство от мастера мне достался ветхий пергамент, где описывался ритуал вызова демона. Это существо могло исполнить какое угодно желание, но отличаясь капризным и злобным нравом, трактовало любой договор на свой лад. Я был молод и самонадеян, и считал, что смогу предусмотреть все.
Он снова замолк.
— Я пожелал стать неуязвимым для старости, для любой хвори и оружия, для любого яда и клыков хищников, от любого природного явления, будь то молния, ураган, наводнение или землетрясение. Мне казалось, что я предусмотрел всё. Но это было не так.
Сначала все шло великолепно: я покорял города и целые страны, повелевал народами, строил и разрушал, любил и ненавидел. Потом мне приелись людские страх, раболепие, зависть и злоба. И я ушел. Жил отшельником, ставил магические эксперименты, не вмешиваясь в чужие дрязги. Вот только с каждым промелькнувшим столетием я все больше терял себя.
Тяжкий вздох.
— Жалкий глупец! Я просил неуязвимости от всех опасностей, но забыл про главную – время. Именно оно обратило в прах мое тело: клочок за клочком. Любой физический объект рано или поздно прекращает свое существование под воздействием времени – таковы законы мироздания. И теперь от моего вместилища души остался лишь этот жалкий остов, в котором я коротаю свою вечность, — завершил рассказ безымянный чародей.
— Я не допущу таких глупых ошибок, как ты! — ученик колдуна надменно задрал нос. — Я все учел, в отличие от тебя, неудачника!
Его пентаграмма была завершена. И теперь оставалось лишь ее активировать.
***
— Ох, уж этот нетерпеливый молодняк! Ведь предупреждали же его, что не надо торопиться. Сам виноват, наглец! — проворчал череп, разглядывая представшую его взору картину.
На полу около погасшей пентаграммы стоял маленький стеклянный сосуд с морской водой, в которой плавало крохотное полупрозрачное существо с длинными щупальцами. Это была Turritopsis dohrnii, так называемая бессмертная медуза, которую природа наградила удивительным умением – по своему желанию перезапускать свой жизненный цикл, обращаясь в полип. Это, как если бы гусеница превращалась в бабочку, а затем бабочка снова в гусеницу, и так — до бесконечности.
Заветное желание ученика чародея о бессмертии было исполнено.
Автор публикации
