– Вон оно. – Миша пальцем указал куда-то под широкий ствол старой ели в нескольких шагах от них с братом.
– Ничего я не вижу, – отозвался Коля, со скучающим видом засунувший ладони в карманы шортов. – Хватит мне мозги полоскать. И вообще, тебе нельзя гулять тут одному. Разве не слышал, что месяц назад мальчик заблудился в этом лесу. И его еще не нашли.
Миша пропустил тираду мимо ушей.
– Да вот же! Смотри.
Мальчик присел на корточки, порылся в траве, выпрямился, сжимая в руке камень размером с куриное яйцо. Прицелившись, Миша неуклюже бросил камень в сторону ели. Камень описал дугу и шлепнулся в траву с приглушенным шорохом примерно в метре от ствола.
– Снайпер! – прокомментировал бросок Коля, присовокупив к похвале поощрительный хлопок по плечу младшего брата. – Просто мозги ей вышиб. Ель убита наповал.
– Заткнись, – беззлобно откликнулся Миша, скинул с плеча руку и нагнулся за новым камнем. – Я не в нее бросал.
Во второй раз он целился уже с большей тщательностью, даже высунул изо рта кончик розового языка для точности. Когда Коля уже начал терять терпение, Миша бросил камень. Но тот не упал на землю, как первый, он просто исчез прямо в воздухе чуть дальше места падения первого камня. Миша победно вскинул руки вверх:
– Видел!
У Коли буквально отвалилась челюсть. Он смотрел туда, где исчез камень, от изумления широко раскрыв глаза, а рот превратился в идеально круглую букву «о».
– Что это было? – проговорил он.
– Не знаю, – отозвался довольный своей находкой Миша. – Я гулял, хотел покидать камушки. А они стали вдруг пропадать у этой ёлки. Раз – и нет! Я раз десять пробовал уже. Все пропали.
Он бросил на шокированного брата триумфальный взгляд.
– А ты как думаешь, что это такое?
– Хрен его знает.
Мишу буквально распирало от гордости. Раз уж старший брат стал использовать при нем запрещенные мамой слова, значит его находка больше, чем просто стоящая.
Коля нагнулся, выискивая камень.
– Надо целиться чуть выше вон той мерзкой шишки на стволе, – подсказал Миша.
Коля бросил свой камень, следуя указанному ориентиру, и тот также исчез в воздухе.
– Афигеть, – выдохнул он.
– Я же говорил, что не вру. Классная штука, да?
– Не то слово.
Они смотрели на ель и не видели ничего необычного. Но оно там точно было, ведь глаза их не обманывали. Несколько секунд спустя Коля снова бросил в сторону ели камень, который постигла та же судьба. Затем еще один, и еще. Все снаряды исчезали в воздухе, как по волшебству.
Миша тоже попробовал бросить камень, но сделал слишком сильный замах. Камешек отскочил от елового ствола и угодил, как показалось Коле, в ту самую область, где пропадали другие снаряды. Но этот приземлился в траву.
Братья постояли немного, разглядывая пустоту и обдумывая, что делать дальше.
– Что теперь кинем? – Озвучил немой вопрос Миша, уже начав шарить вокруг взглядом в поисках подходящего снаряда.
– Ничего, – ответил Коля. – Будем исследовать.
Вот поэтому Миша больше всего и любил брата – тот, будучи почти взрослым пятнадцатилетним парнем, всегда знал, чем заняться и всегда знал, что делать в любых ситуациях. А таковых, по его скромному мнению, за все семь лет жизни было немало. Он не пожалел, что первым делом рассказал о своей находке Коле.
Однако о сути Исследования (именно таким – с большой буквы – оно было для Миши) он расспрашивать не стал. Семилетний стаж младшего брата подсказывал, что проще будет подождать, и Коля сам по ходу дела все расскажет. Вместо того чтобы приставать с расспросами, как маленькому. И они приступили к Исследованию.
Коля набрал горсть камней в футболку и стал бросать их на небольшом расстоянии друг от друга в траву, медленно подходя месту, где камни исчезали. Когда очередной снаряд бесследно исчез, Коля остановился и положил у ног камень побольше, оборвав траву рядом с ним.
Затем он стал кидать камешки левее, пока один из них не упал на траву, и его место не занял более крупный собрат. Тоже самое действие он проделал и справа.
Миша стоял на месте и наблюдал за братом во все глаза, пока не догадался, что тот хочет выяснить примерные границы той области, где пропадают камни. Она же была невидимой.
Закончив с расстоянием до цели, Коля стал бросать камешки низко, а потом выше и выше, пытаясь определить, насколько оно высоко расположено над землей. Выяснилось, что оно расположено на высоте около полуметра, а высота «области исчезновения», как он прозвал ее мысленно, была примерно двадцать сантиметров.
Коля обошел по дуге это место, встав спиной к ели и вновь бросил камень. Тот пролетел обозначенное на земле место, не исчезнув, как и другие.
– Похоже, что с этой стороны оно не работает, – пробормотал Коля, обойдя область исчезновения и встав рядом с братом.
– Область исчезновения небольшая, – он вытянул руки, обрисовав в воздухе небольшую окружность. – Примерно двадцать сантиметров в диаметре.
– Ага, – засвидетельствовал открытие Миша.
Коля почесал затылок, размышляя над следующим этапом Исследования.
– Ты бросал только камни? – спросил он.
– Ага, – кивнул Миша.
– Тогда,- оживился Коля, – Нужно попробовать бросить что-то другое.
Мальчики переглянулись, ожидая друг от друга идей относительно новых снарядов, и принялись шарить вокруг взглядами.
– Ветка! – вскрикнул Миша, поднимая небольшую, около полуметра, сухую веточку. Коля критически осмотрел ее.
– Ладно, пойдет. Только ты близко не подходи, на всякий случай.
Миша кивнул, и Коля подошел к области исчезновения. Вытянув руку, он ткнул в только что обозначенный им самим невидимый круг.
Миша восхищенно охнул, увидев, как ветка, продвигаясь вперед, исчезает прямо в воздухе. Коля же молча продолжал вонзать ветку в неизвестность.
Когда до пальцев оставалось всего несколько сантиметров, мальчик отпустил ветку, и та исчезла, нырнув вперед. Коля тут же отступил назад.
– Похоже, исчезать будет все, что попадет, – заключил он.
– Давай еще одну? – тут же предложил Миша, задыхаясь от возбуждения.
– Только с другой стороны проверим для ясности, – согласился Коля профессорским тоном.
Миша не возражал и принес брату новую ветку, гораздо толще, чем предыдущая. Коля уже стоял спиной к ели. Он взял ветку, не сводя взгляда с лежащих на земле камней.
– Встань спереди и смотри, – сказал он, и Миша занял позицию на своем прежнем месте.
– Давай.
Коля вытянул перед собой руку и стал водить веткой по воздуху над камнями.
– Ничего, – сказал Миша с разочарованием.
– Как я и говорил, с этой стороны оно не…
Он не успел закончить мысль, как Миша вдруг вскрикнул. Его глаза округлились, рот открылся в изумленном «о», словно он внезапно увидел перед собой единорога вместо брата.
– Что? – забеспокоился Коля, инстинктивно отскочив от камней.
Миша замахал руками, призывая брата к себе, не в силах выдавить из себя слова.
– Смотри, – пискнул он, тыча вперед пальцем.
Коля встал рядом с Мишей, и его челюсть так же поползла вниз.
Невидимая область исчезновения больше не была невидимой.
В нескольких шагах от мальчишек в воздухе завис идеально круглый полупрозрачный серебристый диск, поверхность которого была покрыта ползущей по нему мелкой рябью. Она медленно распространялась от центра к краям идеальными кругами, почти наползающими друг на друга. Из-за нее диск походил на мишень. Или на штуку, которой пользовались гипнотизеры, подумал Коля.
– Охренеть, – только и смог выдавить он.
– Оно растет, – заметил Миша уже без восхищения.
И точно, Коля тоже увидел, что наползающие на края диска-мишени серебристые волны остаются там, увеличивая его размеры. Скоро он дорастет до полуметра в диаметре, а потом коснется земли.
«В нем же все исчезает!»
По спине мальчика внезапно пробежал холодок. И, похоже, что не только у него одного – Миша прижался к нему справа.
– Что теперь? – спросил он с явной настороженностью.
– Посмотрим, что будет, – ответил Коля, вложив в голос всю безмятежность доступную ему в этот момент. – Только отойдем подальше.
Они отошли на добрый десяток метров, не сводя с диска взглядов, которые из настороженных становились опасливыми. Но тот вскоре перестал расти, став метровым в диаметре, и завис в нескольких сантиметрах над землей. Рябь прошла, а края уплотнились, внутреннее пространство стало прозрачным. Диск стал серебряным кольцом толщиною в палец.
Миша облегченно выдохнул. Братья переглянулись, будто спрашивая друг у друга: что будем делать дальше? Впервые на Мишиной памяти Коля, похоже, не знал ответа на этот вопрос.
– Может рассказать маме? – предложил Миша. – Или папе?
– Они нам не поверят, – отрезал Коля. – А идти сюда и проверять не согласятся – в огороде работы до фига. Да ещё и нас припашут наверно. Лучше подождем еще немного, может он исчезнет сам собой.
Но Коля в это не верил. Уж очень эта штука была странной. Какой-то… Тут он задумался, а откуда она тут появилась и зачем?
– Не исчезнет, – сказал Миша, и Коля не сразу нашелся с ответом.
– Просто подождем еще немного, – решил он после раздумий. – И подумаем, что делать дальше.
– Ладно. – Миша начал думать, но в голову ничего не лезло, как, впрочем, и его брату.
А кольцо все так же неподвижно висело недалеко от ели, пока мальчики переминались с ноги на ногу. Ничего не происходило.
– Посмотрим ближе? – предложил через несколько минут Коля.
– Ну, давай, – согласился Миша неуверенно, но ему уже начало надоедать просто так стоять.
Они двинулись к кольцу короткими шажками, словно их разделяло минное поле, а не лесная полянка. Так они вскоре снова оказались на прежнем месте, с которого начинали бросать камни.
– Бросим что-нибудь? – Миша посмотрел на старшего брата. Тот покачал головой.
– Нет. Вдруг вырастет опять.
– Что тогда делаем?
Коля помолчал, рассматривая серебристое кольцо.
– Надо рассказать кому-нибудь.
– Маме? – вновь предложил Миша, а Коля вновь покачал головой.
– Я думаю, надо сказать… – Он осекся.
Воздух внутри кольца скривился и пошел рябью, которая идет от раскаленного асфальта в жаркий летний день. Перспектива внутри изменилась и помутнела. Затем черное щупальце толщиной с Колину руку появилось из центра. И начало вылезать из кольца, извиваясь и влажно поблескивая сплошь усеивавшими его кроваво-красными кружками присосок. Они смыкались и раскрывались с влажным хлюпаньем, как от лопающегося мыльного пузыря.
Коля, схватив брата, скрылся за ближайшим деревом и осторожно выглянул.
Щупальце вылезло из кольца уже метра на два, покачнулось из стороны в сторону, будто прислушиваясь, или принюхиваясь, или осматриваясь. Или все это сразу. Конец щупальца раскрылся, разделившись на пять небольших отростков, словно цветок, в центре которого находилось что-то выпуклое и такое же черное. Это был глаз.
Коля скрылся за деревом в надежде, что остался незамеченным, прижимая к себе брата и закрыв ему рот рукой, чтобы Миша не закричал. Он почувствовал, как по ладони потекли слезы, и ее накрыли Мишины руки, но не затем, чтобы освободиться, а чтобы прикрыть рот самому.
Мальчики затаили дыхание, напряженно вслушиваясь. За их спинами все еще раздавалось влажное хлюпанье присосок. Затем оно сменилось неясным сипением. После чего их окатило волной запахов, сильных и приятных. Поджаренного мяса, свежего хлеба, печенья, ванильного мороженого и многих других.
Напряженное тело Миши начало расслабляться в руках Коли. Сам он ощутил внезапную отрешенность. Руки брата опустились, а в его животе возникла приятная легкость, лишающая руки сил. Непреодолимое желание выглянуть и посмотреть на зависшее в воздухе кольцо завладело им.
Коле стоило немалых усилий, чтобы не поддаться ему. Помог Миша, который вдруг дернулся. Он тоже хотел выйти и посмотреть, поэтому Коле пришлось прижать брата крепче, до боли закусив губу.
Они не заметили, когда все прошло, и сколько времени простояли у дерева. Просто в какой-то момент ощутили, что остались одни. Запахов не было, как и хлюпанья присосок. Миша похлопал по закрывающей рот руке, и когда Коля убрал ее, спросил:
– Что случилось?
Он непонимающе уставился на брата, утирая мокрые глаза тыльной стороной ладони.
«Чуть не пропали», подумал Коля и вспомнил мальчика. Того самого мальчика, который якобы заблудился в этом лесу в прошлом месяце. Вспомнил, что его звали Виталик Осипов, что он жил через две улицы от их дома, и он был старше Миши всего на полтора года. А еще, что Виталик никогда не уходил один далеко в лес, только собирал иногда на полянках цветы для мамы. На полянках вроде той, у которой он стоял сейчас на ватных от ужаса ногах, прижимая к себе маленького брата.
– Ничего, – ответил Коля внезапно осипшим голосом. Он осторожно выглянул из-за дерева, чтобы посмотреть на кольцо. Оно было на месте, но уже сворачивалось до своего прежнего состояния. Серебристые волны стекались к центру, уменьшая диаметр, затем все исчезло, как было до их прихода.
– Это же… – промямлил Миша и вновь заплакал, вспомнив, что с ними только что случилось.
– Эй, – Коля легонько тряхнул брата. Ужас в нем стал перерастать в злость, но не на Мишу. – Что я тебе говорил насчет слез? Плачут девчонки. Так что успокойся и слушай.
Миша всхлипывал, но начал успокаиваться – он всецело доверял старшему брату.
– Эта штука плохая. – Коля заговорил голосом так похожим на голос их отца. – И она делает плохие вещи. А мы с тобой хорошие. Только нам никто не поверит. А если поверят, то может случиться что-то более ужасное. Поэтому я хочу, чтоб мы разобрались с этим сами, понимаешь? Но мне нужно, чтоб ты кое-что сделал. Поможешь?
Миша кивнул, утирая слезы:
– Да.
– Молодец, – Коля позволил себе осторожную улыбку. – Я знал, что на тебя можно положиться.
Ответная улыбка, не заставила себя долго ждать. Но была она вымученная и слабенькая, как случайный лучик света, пробившийся на несколько мгновений сквозь толщу облаков во время бушующей грозы. И это было хорошо, ведь дети иногда могут очень быстро восстанавливаться, как физически, так и психологически. Поэтому когда Коля продолжил, лицо Миши тут же стало серьезным.
– Я хочу, чтобы ты сбегал домой и принес мне бутылку, из которой папа заправляет бензопилу. Знаешь, где она лежит?
– Да. Там бензин, розовый такой.
– Верно. Принеси мне ее и захвати спички. Только по-тихому, чтобы они тебя не увидели, понял?
Миша кивнул.
– Хочешь это сжечь?
– Хочу попробовать.
– Ладно.
– А я пока покараулю рядом, чтоб сюда никто больше не забрел. Справишься?
Миша кивнул.
– Чтоб никто не увидел, – напомнил Коля.
– Ладно, – Миша побежал домой.
Проводив его взглядом, Коля взглянул на ставший невидимым диск. Он отбежал немного дальше, где спрятался за другим деревом, но чтоб зона исчезновения была перед глазами, и стал ждать.
Миша вернулся уже через двадцать минут. Довольно быстро, но Коле это время в ожидании таковым не показалось. Он шикнул брату из нового укрытия, и взял у него полуторалитровую бутылку, наполовину заполненную розовой жидкостью.
– Молодец. Тебя не видели?
– Нет, – в тон брату ответил Миша заговорщицким шепотом. – Мама на грядках, а папа говорил с дядей Васей на его участке.
– Отлично. – Заключил Коля. – Тогда план такой. Я иду туда и пробую сжечь эту дрянь. А ты стоишь на стрёме и, если что-то идет не так, бежишь и рассказываешь об этом. Идет?
Миша задумался. Вопрос вертелся у него на языке, но он боялся его задать.
– Я буду очень осторожен, – заверил Коля, прочитав повисший между ними вопрос.
– Ладно.
– Ладно. – Коля осмотрелся в поисках уже подмеченной палки. Пока ждал, у него было время подумать над деталями своего плана.
Он взял прямую и крепкую палку с двумя рассохшимися концами, похожими на рогатку. Закрепил в них куски коры, несколько сухих веточек и охапку сухой травы. Получилось некое подобие факела. Убедившись, что все это надежно держится на палке, Коля осторожно открыл бутылку с бензином, вылил совсем немного на факел, и так же осторожно закрыл бутылку. Проверил, хорошо ли закрутил пробку, и она отправилась за резинку его шортов у спины.
Закончив с приготовлениями, Коля взглянул на брата, который все это время не сводил с него взгляда. Миша протянул кремниевую зажигалку отца.
– Я не нашел спички, – оправдался Миша. Коля лишь улыбнулся, беря зажигалку.
– Ты крут. Со спичками и факелом в руках было бы неудобно.
Миша просиял.
– За мной не ходи, – предупредил Коля. Он чиркнул колесико, выбивая из кремния искру. В руке появился желтый язычок пламени и исчез. – И чуть что беги домой. Понял?
– Да. – Кивнул Миша. Братья обменялись взглядами, один был полон решимости, другой страха. Коля двинулся к зоне исчезновения.
Крепко сжимая самодельный факел в левой руке, а в другой отцовскую зажигалку с поставленным на колесико розжига большим пальцем, Коля подошел к камням на земле. Бросил взгляд на брата. Тот выглядывал из-за дерева – бледный овал лица рядом с темно-коричневым стволом резко контрастировал. Можно было приступать к делу.
Чиркнуло колесико, выбивая искру, но пламя не появилось. Сердце Коли гулко забилось от укола паники. Он чиркнул еще и еще. Наконец, в его руке появился огонек. Он осторожно поднес зажигалку к факелу, и его тут же охватило пламя, которое принялось жадно пожирать траву и мелкие веточки.
Коля вытянул руку и, как шпагой, ткнул факелом в зону исчезновения. Горящая трава посыпалась вниз, а палка провалилась в невидимую дыру. Через секунду Коля одернул палку назад, другой ее конец был пуст, но все же не совсем. Он был покрыт тонким слоем прозрачной слизи.
«Ну конечно, – подумал Коля, – Щупальце! Как у осьминога. А осьминоги живут в воде».
Едва ли там жил осьминог, да только все равно получалось, что сжечь не выйдет – на той стороне слишком сыро. Коля застыл, лихорадочно пытаясь придумать, что делать дальше. А перед ним уже появился полупрозрачный диск, по которому заструились волны.
Новый укол паники был сильнее. Коля бросил взгляд на брата – на этот раз тот стоял рядом с деревом, уже готовый бежать. Конечно, Миша видел, что попытка поджога оказалась неудачной, что диск стал расти, но оставался на месте и с тревогой смотрел на брата.
– Беги! – Коля махнул ему рукой, но Миша оставался на месте. Похоже, что паника парализовала и его. Лицо мальчика исказил ужас, рот открылся, словно он хотел сказать что-то в ответ, но слова застревали в горле.
Коля повернулся к диску и с ужасом осознал, что оно уже подходит к последней стадии своей трансформации. Последние серебристые волны текли к уплотняющимся краям метрового диска.
«Если я не сделаю что-нибудь, оно расправится со мной и приманит его», пронеслось в голове Коли. Маленький братишка в таком случае исчезнет в этом кольце. В этой дыре. Как и он сам.
Мысль о том, что они могут стать кормом какой-то твари, вызвала у Коли отвращение. За отвращением пришла злость, ведь оно уже съело одного мальчика. Съело Виталика, который был немного старше брата, и никто об этом не знал. А оно не собиралось уходить. Нельзя было позволять ему остаться.
Не теряя больше ни секунды, Коля сунул зажигалку в карман шортов, опустился на колено и положил факел на землю. Одним молниеносным движением стянул футболку. Вновь схватил факел, намотал футболку на почерневший конец. Бросив короткий взгляд на диск, который уже стал серебристым кольцом, зависшим в воздухе, Коля выхватил из-за спины бутылку. Пробка упала на траву после двух касаний руки. Коля небрежно плеснул бензин на футболку и поднялся на ноги.
В кольце помутнело, ствол ели искривился – в тонкую мембрану кольца с другой стороны, где бы она ни находилась, ткнулось черное щупальце, чтобы прорваться на другую сторону.
Адреналин в Колиной крови сделал тихое хлюпанье множества присосок рокотом надвигающегося грома. Он выбросил вперед правую руку, щедро плеснув на щупальце остатки бензина. Мальчик и не заметил, что он потек по серебристому ободу кольца и по натянутой в нем мембране. А щупальце все вылезало, Коле пришлось отступить на несколько шагов, отбросив пустую бутылку в сторону.
В мгновение ока зажигалка вновь оказалась в сжатом кулаке. Щелчок и искра.
Щупальце покачнулось и тут же направилось в сторону Коли. Но его взгляд застыл на крошечном пятачке возле зажигательного колесика. Щелчок и искра.
Пять отростков-лепестков раскрылись, и отвратительно поблескивающий черный глаз уставился на Колю. Присоски на щупальце разом раскрылись в предвкушении добычи.
Щелчок, и крошечный язычок пламени лизнул пропитанную бензином футболку. Она мгновенно вспыхнула. Коля, наконец, взглянул на щупальце и встретился с черным глазом.
Гримаса омерзения скривила лицо мальчика. Он услышал злобное шипение и почувствовал запах свежего молока. Напитка богов и людей, как говаривал отец – он любил его не меньше, чем Коля. Запах молока сразу сменился сладковатым запахом духов, которыми пользовалась Лена, девочка из параллельного класса, в которую был влюблен Коля. Его сознание стал заволакивать туман.
И вдруг какой-то звук пробился через этот приятный туман. Коля невольно прислушался, надеясь, что это смех Лены. Но это был не смех. Он слышал крик. Надтреснутый и пронзительный знакомый голос. Коля напряг память. Кричал Миша. Не просто кричал. Его легкие вот-вот должны были разорваться от ужасного нечеловеческого вопля ужаса.
Коля ощутил тревогу и хотел повернуть голову на звук, но никак не мог определить, с какой стороны тот исходит. Он крепко зажмурился и потряс головой, которая стала ужасно огромной и тяжелой. А открыв глаза, увидел холодное око щупальца на расстоянии вытянутой руки.
Туман начал рассеиваться, разрываемый воплями Миши, которые вдруг обрушились на Колю, как цунами. Чувства вернулись. И первым он ощутил непередаваемый смрад, идущий от твари, тянущейся к нему. Он хотел закрыть нос и рот рукой, но в ней что-то было. Она все-еще сжимала горящий факел.
Коля поднял руку и ткнул факелом в глаз щупальца. Пламя тут же охватило его почти целиком. Коля отпрыгнул назад, споткнулся и упал на пятую точку. Щупальце тоже отпрянуло, и начало лихорадочно извиваться, издавая скрипучие вопли. А вместо хлюпанья присосок Коля услышал шипение слизи на черной коже.
Щупальце моталось из стороны в сторону, сворачиваясь в полыхающие извивающиеся кольца. Оно попыталось втянуться и коснулось серебряного обода кольца. Словно цирковой обруч кольцо также занялось пламенем, а по щупальцу пробежали конвульсии. Пламя перекинулось на мембрану, от чего по ней пробежала хаотичная рябь. Кольцо начало сжиматься, но волн внутри не было. Щупальце втягивалось, но слишком медленно. Извиваясь, оно лишь сильнее разгоралось.
Коля с наслаждением смотрел на него, зная, что щупальце не успеет полностью скрыться в дыре прежде, чем она закроется. Черная кожа обугливалась на глазах. На траву уже сыпался черный пепел. Вопли щупальца затихли.
Истовые извивания перешли в покачивания, когда с глухим хлопком взорвался глаз твари. После чего та его, часть, что не успела исчезнуть в дыре, обессиленно упала на землю. Послышалось низкое гудение, как у трансформаторной будки с высоким напряжением. Кольцо сжалось на щупальце и с глухим треском исчезло. Горящий обрубок упал в траву. Лес погрузился в привычную тишину.
Коля сидел на траве, смутно осознавая нарастающую боль в ушибленном о корень копчике, и смотрел на догорающий обрубок. Он быстро прогорал, сразу превращаясь в пепел. В голове дал о себе знать еще один червячок боли. Мальчик попытался подняться, когда на него налетел брат.
Миша припал к его спине и в крепком объятии обхватил шею руками. Коля ощутил, как по его голому плечу потекли слезы. Миша буквально задыхался от рыданий.
– Все хорошо, – попытался успокоить его Коля, поглаживая стягивающие шею руки. – Все кончилось.
Миша нехотя оторвал от плеча голову и просипел на ухо сорванным голосом:
– Я думал, оно тебя съест.
– Я тоже, – ответил Коля. – Но ты меня спас.
Он перетянул брата из-за спины и крепко обнял его. Они просидели так какое-то время, приходя в себя.
Слезы Миши высохли, а боль Коли поутихла. Мальчики поднялись на ноги и отправились домой, почти не разговаривая. Сговариваться не было нужды, так они были рады, что все закончилось. О том, что произошло, говорить не хотелось даже друг с другом. И они никогда это не обсуждали.
Воспоминания со временем потускнели. Но Коля никогда больше не пил молока и после того дня подарил Лене новые духи. Они ей понравились, старыми она больше не пользовалась. А Миша больше не ел свежий хлеб и ванильное мороженое.
Они оба с тех пор не бывали в лесу.
Автор публикации
