Командир корабля, капитан третьего ранга, сидел в своём кресле, никого не трогал, никому не мешал. Рядышком за пультом стоял рулевой. Море было спокойным. Капитан всегда его любил и, даже сейчас, делал вид , что остался с ним наедине.
«Вот это жизнь! — подумал Алексей, — никто, не дёргает, я тут самый главный!»
Первый выход в море в качестве командира судна привнёс в жизнь неожиданный покой. Раньше почему-то казалось, что, когда это произойдёт, то его будет колбасить от драйва. Но вот, чудо произошло, он командир и он спокоен. Наверное, сыграл свою роль съевший душу развод с Зинкой-заразой. Дай бог кораблюшке продержаться ещё лет пять и тогда …
Из радиорубки сообщили, что со стороны Севастополя, встречным курсом на большой скорости приближается судно по международной классификации, являющееся новейшим российским фрегатом «Адмирал Эссен». Хорошая штука японский радар, в его память вбиты, все контуры современных военных кораблей и он может отличать даже суда одной и той же серии.
«Видно русские опять прутся в Сирию, — подумал капитан. — Прибавить хода? Ведь этот пристанет, как репейник? Да ну, на фиг! Мы в международных водах, как хотим, так и идём. Максимальная скорость у нас одинаковая, но у меня груз».
При воспоминании о расположенном на вертолётной площадке грузе капитана ВМФ передёрнуло. Там, прямо на палубу, были сложены плиты Першинского уральского мрамора для строящегося в Карпатских горах поместья министра обороны страны. Грузины заказали камень в России и перепродали украинским военным, как итальянский. Подписывать на доставку гражданский флот было нельзя, поэтому министр ВМФ отдал приказ о дружественном визите к берегам Грузии. Кто кому сделал подарок, Алексею было неизвестно, но под этот визит из бюджета срочно выделили деньги на ремонт корабля. И, таки да, из полученных девяноста миллионов гривен, пять пошли на ремонт дизеля. Хотели новый ставить, но не случилось.
В кармане зазвонил мобильник.
«Какого хрена, кому понадобилось», — подумал Алексей, глядя на цифры неизвестного номера, проявившиеся на экране и, неожиданно для себя, принимая звонок.
— Здорово Лёха, — раздался из динамика полузабытый голос Антона, — у тебя шо на корме атомную бомбу взорвали, а подмести забыли?
Алексей хмуро улыбнулся древней как мир шутке.
— У меня Тоша, всё в порядке, иди куда шёл — сказал он в ответ, но отбоя не дал.
— Да я ж, любя, с целью узнать, не нужна ли помощь?
— Помощь не нужна, а нужен ответ, откуда у тебя мой номер телефона? — строго спросил капитан. — ФСБ настучало?
— Тю, — раздалось из трубки, — яка вэлыка тайна. Мне его Зинка дала.
— Так она же вроде в Брянск, к матери … — захлебнулся словами Алексей.
— Не, — бодро ответил собеседник, — здесь она, у меня на квартире обживается. Ты за своего пацана не бойся, воспитаем и вырастим, и денег не надо. Как подрастёт, сдам в Нахимовку. Будет, как и мы капитаном. Боевым моряком. Помнишь, как мы мечтали? Мне квартиру дали в Бахчисарае с видом на мечеть. Не бзди, не у татар отобрали, свой дом построили.
Алексею так и виделась широкая в конопушках рожа собеседника. Его круглая голова на коренастом теле без шеи.
— А известно ли тебе, что Курин Антон Валерьевич, то есть ты, объявлен дезертиром и кроме того военным преступником за твои запуски «калибров» по Сирии? — чётко промолвил он в трубку.
— Га-га-га-га-га, — раздался в трубке весёлый смех собеседника, — я тоже заглядываю на сайт «Миротворец» и у нас считают, что тот, кого в ихнем списке нет, не мужик. Пусть убьюцца головой о стену. Ну, бывай, только смотри, у тебя нос задрался, аж киль видать. Береги себя, твой «корабь» последний из серии остался, памятник из него делать надо.
И «Адмирал Фон Эссен» лихо проскочил поперёк курса «Гетмана Сагайдачного»
Восемнадцать часов спустя. Акватория Одесского порта.
Не позволили Алексею убиться головой об стенку, его застрелил находящийся на борту офицер СБУ, когда убедился, что одетый в парадную форму капитан направил корабль прямо на Воронцовский маяк. Рулевой попытался сменить курс, но от удара пули по приборам направление слегка сбилось и корабль, рассекая килем дамбу в нескольких метрах от маяка, вылез на сушу аж до середины. Утяжелённая корма не позволила судну перевалиться через препятствие, но сорвавшийся с вертолётной палубы груз осыпал зелёными каплями белую площадку перед маяком и лестницу к воде, над которой на белой стене чёрной краской уже лет девяносто выведено – «Лёлик – поц».
Кто был, тот Лёлик, почему он поц, забыто. Но ещё задолго до Великой Отечественной войны все моряки, входящие в порт, знали, что с Лёликом дело иметь не надо. Кто и как обновляет надпись, тоже неизвестно. Когда во время войны маяк был разрушен, надписи не было. Но вот наступил мир и мистическим образом она снова явилась. Поговаривают, что за это должны нести ответственность курсанты Одесской мореходки, на манер того, как Тираспольские кадеты золотят яйца Суворовскому коню, однако доказательств нет.
Наверное, как написал в своей докладной, убивший Алексея офицер СБУ – «Во всём виноваты русские».
Автор публикации
