Всему виной теплый квас
Сергей Петрович Мурашко, мужик лет сорока, сидел на кухне в трусах и тапочках на босу ногу, с тоской глядел в распахнутое по причине жары окно и с отвращением хлебал окрошку.
Все было в этой окрошке согласно рецепту: и отварной картофель, и мелко порезанный зеленый лучок с огурцами, и спелые помидоры почиканные на крупные дольки. И даже отварная куриная грудка, припорошенная рваным укропом, и та присутствовала в этом произведении поварского искусства. Но все эти, прекрасно подобранные ингредиенты, любовно перемешанные с двадцатью процентной сметаной, при перемешивании, превратились в отвратного вкуса тюрю: квас, которому полагалось быть отчаянно, до ломоты в зубах холодным, уже давно сравнялся с температурой тела вышеупомянутого Сергея Петровича Мурашко.
А все холодильник, Бирюса, так его…
Ни с того ни с сего, у трубки расположенной на задней стенке холодильника открылся свищ, и весь хладагент, тот самый, от которого и зависит нормальная работа этого, столь необходимого в жаркое Одесское лето агрегата, вытек.
Казалось бы, чего проще: загрузи Бирюсу на загривок да снеси его в ремонт, благо мастерская располагалась в соседнем квартале, на пересечении Большой Арнаутской и Ришельевской улиц. Но, увы и ах.
Зрада подкралась незаметно к дверям пункта по ремонту холодильников.
Раньше, до того как, мастер и одновременно хозяин мастерской, Спицын А.А., покупал хладагент по дешевке у своего родственника в Джанкое, но в этот раз не получилось: пьяные (прошу прощенья), рьяные патриоты незалежной, доходчиво объяснили ему не патриотичность подобных сделок. Мастер, смахнув слезы благодарности и смыв с лица «погану, продажну кров» ушел в запой, и вот теперь, Мурашко, находящийся в самом конце цепочки, товар – деньги – товар, сидел на кухне в трусах и тапочках на босу ногу, и с отвращением хлебал теплую окрошку.
В тот самый момент, когда он уже хотел выплеснуть эту тюрю в окно, в дверь позвонили. Отставив тарелку, и подтянув трусы на три пальца выше заплывшей жирком талии, Сергей Петрович поплелся к двери.
Недоуменное, – Вам кого?- Вдруг переросло в радостный вопль, от которого все соседи по лестничной клетке встали в стойку возле своих дверных глазков.
– Васька! Товарищ мичман! Приехал!
После чего Мурашко поднял на руки и трижды подбросил гостя (что интересно вместе с чемоданами) под самый потолок подъезда. В квартиру они ввалились уже помятыми, потными и красными, на каждом шагу охая и прерывая друг – друга словами:
– А ты помнишь, как на Кубе!? А ты у берегов Америки -помнишь как…А про Мыс Доброй Надежды ты не забыл?
Воспоминания сослуживцев плавно переросли в попойку, в которой странным образом приняли участие практически все жильцы подъезда (слава Богу, что дом был всего лишь пятиэтажный). Пили много и пили все, за исключением разве что практикующего врача проктолога живущего на пятом этаже. Предъявив записку от занемогшей супруги, он причитающую ему часть алкоголя и закуски забрал с собой в виде сухого пайка.
Пробуждение было тяжелым. Кое-как опохмелившись теплым выдохшимся пивом, хозяин квартиры пнул ни в чем не повинный холодильник и наконец-то поинтересовался причиной приезда армейского дружка Василия Сибирцева.
-Ты не думай, Васька. Меня не напрягает, что ты из Москвы. Я не из тех, кто в вышиванках, да с факелами по ночам брусчатку ботинками полируют и «Москоляку на гиляку» орут. Я нормальный. Просто скоро жена с детьми из Олевска от тещи возвращается, боюсь нам всем впятером будет тесновато здесь. Сам видишь, – комнатка да кухня, вот и вся квартирка.
– Да будет тебе квартира Серега. Гадом буду, будет. Если все пойдет как надо, через год в Киеве новоселье справишь.
– Да мне как-то Севастополь ближе.…Помнишь, мы туда на учения приходили? Помнишь, наша подводная лодка под номером семнадцать, дробь девять бис…
-Т-с-с-с…- Прервал его воспоминания Василий.
– Забыл, что ли какие бумаги подписывал? Вот то-то. Ты лучше скажи, как там тестев магазинчик охотничьих трофеев? Есть покупатели?
-Да продает он его. Сейчас в Одессе не до охотничьих трофеев, того и гляди, сам в трофей превратишься . Уже почти все продали. Остались лишь чучело медведя без задней лапы и хвоста, но с подносом, две кабаньи головы с отломанными ушами, голова лося без одного глаза и. …Да на кой тебе все это надо, мичман?
Москвич аккуратно закрыл окно и трагическим голосом прошептал.
-«Мутант сафари». Только для состоятельных иностранцев.
Понимаешь, Серега,- продолжил мичман еще тише и поминутно оглядываясь,- мы с тобой откроем единственное в мире сафари на мутантов Чернобыля. Двухголовые кабаны, трехглазые лоси, крылатые медведи, да мало ли что еще можно соорудить из того что осталось в вашем магазинчике.
– В тестевом магазинчике. – Тоже шепотом поправил гостя Сергей, но Василий от поправки небрежно отмахнулся и снова зашипел однополчанину в ухо.
-Ты пойми, Сережа. Любой настоящий охотник отдаст полмиллиона за возможность подстрелить двухголового кабана. Или я неправ?
– Ты прав мичман. Я бы отдал. Бегу!
Прихватив с тумбочки ключи от магазина, Сергей ринулся к двери.
***
Через неделю в и без того тесной квартирке Мурашко было не протолкнуться от активных помощников и самих основателей “Мутант сафари”.
Кто-то из твердого картона клеил головы несуществующих в природе животных. Кто-то обклеивал эти картонки мехом, обрезками старых воротников и побитых молью шапок. А кто-то из расколотых фарфоровых чашечек, надфилем вытачивал страшные зубы, при виде которых саблезубые тигры несомненно обделались бы от страха.
Вернувшаяся от теши супруга хозяина квартиры, Люба, тут же была мобилизована на шитье шкур мутантов. И даже врач проктолог, тот самый, живущий на пятом этаже, работал, крутил хвосты из полинялых бельевых веревок, проданных товарищам его все той же, все еще болеющей супругой.
Василий Сибирцев через знакомого несовершеннолетнего хакера распространял по западным охотничьим клубам рекламу «Мутант сафари».
Дело было на мази.
Арбалеты китайского производства, снаряженные стрелками со снотворным (огнестрельное оружие) пацифисты Сибирцев и Мурашко отмели сразу же по причине необходимости сохранять тишину в кишащем мутантами лесе у Припяти, упакованные в матерчатые чехлы навалом лежали на балконе. В комнате у окна возвышалась гора шкур доселе невиданных зверей. Старшая дочь Мурашко черной тушью и красивым почерком вырисовывала будущим миллионерам визитные карточки. Ну разве могут владельцы «Мутант сафари» не иметь самых обыкновенных визиток? Конечно же, нет!
Итак, не прошло и двух недель, как костюмы были подогнаны по размеру, выстираны и отутюженные и розданы под роспись всем участникам сафари.
Врач проктолог выпросил шкуру двухголового кабана. По словам его супруги, шкура проктологу пришлась впору. А через день, из солнечного и безмятежного Гондураса пришла телеграмма. Два охотника с женами вылетают в Одессу ближайшим рейсом.
***
-Уважаемые дамы и господа. ООО «Мутант сафари», предупреждает вас, что согласно Эффекту бабочки, каждый из вас может произвести не более десяти выстрелов. Шкуру с трофеев во исполнение вышеупомянутого эффекта снимать запрещено. Допускается фото и видеосъемка подстреленной добычи. Рулетки и весы безмены для измерения и взвешивания трофеев ООО «Мутант сафари» выдает охотникам по первому требованию совершенно безвозмездно. С тропы обозначенной красными флуоресцентными крестами сходить строго запрещается. В противном случае ООО «Мутант сафари», жизнь участников гарантировать не может.
Удачной охоты господа и дамы. Не пуха ни пера.
Отчеканила по-английски поправившаяся к этому времени супруга врача проктолога.
Сергей Петрович Мурашко по такому случаю переодевшись во все чистое, ножницами перерезал алую ленточку, преграждающую тропинку, ведущую в таинственный желтый лес Припяти.
Все захлопали, а охотники с женами, застегнув на все пуговицы защитные армейские костюмы ОЗК из толстой, обсыпанной тальком резины и натянув на головы противогазы, разобрали китайского производства арбалеты, тяжело ступая калошами на свинцовых подошвах, вошли в лес.
Охота началась.
***
Да, господа читатели. Это была еще та охота!
К сожалению супруга проктолога языками владела лучше, чем видеокамерой, но даже того что получилось вполне хватило бы на фильм ужасов в стиле раннего Хичкока.
Стараниями Василия Николаевича Сибирцева и Сергея Петровича Мурашко, лес под Чернобылем просто кишел мутантами самых разных мастей и видов. Через тропу в рваных радиоактивных тенях пропитанных стронцием деревьев, то и дело перебегал розовый кролик с небольшими шуршащими на бегу крылышками и зубастой пастью.
Эта розовая сволочь, словно догадывалась, что выстрелов у гондурасцев не так уж и много, прыгал перед охотниками, провоцировал их , ловко уворачиваясь от стрелок арбалетов, на бегу то ли каркал, то ли кашлял с мокротой, а перед самым концом подняв лапку на собачий манер помочился на старый замшелый пень. После чего громко испортив воздух, скрылся в кустах, откуда тот час же вылез огромный, двухголовый кабан.
Посмотрев близоруко на сторожко приближающихся людей, кабан взревел, и, выкрикнув, как показалось интуристам что-то на древнем языке, ринулся им на встречу.
– ;Dios, s;lvame a m; y a mi reina! – Хором вскричали храбрые охотники и, побросав арбалеты, бросились в сторону, проклиная и охоту, и мутантов, и Богом забытый Чернобыль.
Но они не успели…
С дерева, громко кукукая, неуклюже слезал бурый медведь о трех лапах. Вместо задней, из медведя торчала самая обыкновенная человеческая нога сорок третьего размера. Больше всего поразила иностранцев не то, что нога была человечья, а то, что на ней, чуть выше желтой, мозолистой пятки была выколота и притом совсем не плохо, обнаженная русалка с кольтом в руке.
Не дожидаясь, когда медведь-мутант слезет с дерева, четвертка гондурасцев бросилась по полянке к выходу из леса, позабыв и про охотничье достоинство, и про эффект бабочки, будь он неладен.
Последнее, что они увидели в этом странном лесу, была большая толстая змея с лосиной головой.
Заметив беглецов, змея встала в стойку как королевская кобра и зашипела, громко и презрительно, указывая головой на серый, побитый жизнью Volkswagen Polo, подарок Мурашко от будущего тестя.
– Аэропорт! Две цены!- В унисон закричали гости ООО «Мутант сафари», на бегу сбрасывая с себя резиновую химзащиту.
– Лёгко!- удовлетворенно проговорил Сергей Петрович Мурашко и дал по газам.
***
Расчет проходил тут же, на полянке. Расчет производился строго по списку, что прижатый большой сосновой шишкой лежал на пне.
1.Лосинообразная змея.(1шт.)
2.трехлапый медведь.(1шт.)
3.Кабан двухголовый.(1шт.)
Кролик розовый, крылатый.(1шт.)
Мутанты подходили к пню, расписывались напротив своего героя и, получив от Василия Сибирцева довольно пухлый конверт, отходили, ревниво разглядывая конверты у коллег.
-Ну и наконец, кролик розовый, крылатый.
Проговорил Сибирцев, протягивая конверт кролику.
– Распишитесь Иван Сидорович, вы у нас последний.
Иван Сидорович, сантехник, живущий в служебной квартире на первом этаже, расписался и, открыв конверт, восторженно присвистнул.
– Да я столько и за год не зарабатываю! После чего расстегнул молнию на розовой груди, спрятал конверт в карман клетчатой рубашки.
Все радостно загалдели и вдруг, кто-то похлопал москвича по плечу.
– А мне!?
Сибирцев повернулся. Перед ним, покачиваясь на тонких журавлиных ногах, стояла большая как лошадь, полосатая черепаха. Толстый и, несомненно, тяжелый ее панцирь в черную и белую полоску, отсвечивал металлом на вечернем, чернобыльском солнышке.
– А вы кто, товарищ?
Проговорил основатель ООО «Мутант сафари» враз севшим голосом.
-Я? Я большая как лошадь, полосатая черепаха. – Проговорила большая как лошадь, полосатая черепаха, нетерпеливо протягивая за деньгами так же полосатую, когтистую лапищу.
– Но прошу прощенья, товарищ, вас в списке нет.- Сибирцев попятился, прижимая к груди туго набитый портфель.
– Тамбовский волк тебе товарищ!
Черепаха вырвала портфель с деньгами из ослабевших пальцев Василия Сибирцева и подойдя к ближайшему, безжизненно-пустому, голубовато-зеленому болоту, громко фыркнув, погрузилась в ее несомненно радиоактивные воды
Автор публикации
