То, что традиционно расценивается как порок. Может стать двигателем.
Это его философия.
Он сидит в кабинете. Кабинет просторный. Высокий деревянный потолок, лепнина. Два окна с деревянными решётками. Пол мраморный. Стены сложены из деревянных досок. Всё дерево покрыто маслом. Неважно из какой породы дерева сделан кабинет.
Важно то, что стул у него был деревянный. Со спинкой. Подобие трона.
На деревянном столе и в деревянных шкафах тысячи фолиантов.
Компьютера нет, да и любая техника – отсутствует. Философия лени еще не развилась до должного уровня.
– Надо что-то делать.
Надо что-то делать. Надо.
Они хотят есть.
Зелёный. Именно этот цвет преобладал в кабинете. Ковры. Шторы. Часть массивного сооружения на столе.
На столе стоит коробка. Он сидит за столом. На стуле. За столом. На троне. На столе. За троном.
– Что же делать.
Что-то делать.
– Они же снова умрут, если я их не покормлю. Ведь умрут же? Да.
Что же делать? Покормить? Я так, просто. Как вариант.
– Они ведь умрут. И эти будут смеяться надо мной.
Да. Как всегда. Часто. Регулярно. Постоянно. Уже как миллионы лет.
Ничего. Потерпишь. Прокрастинация важнее всего. Всегда была для тебя на первом месте. Вот и терпи укоры.
На столе чернильница. В ней чернила бордового цвета.
Не всегда же им чёрными.
Перо. Явно ворона. Вот оно чёрное. Да.
Скудненько? Как сказать. Дурную репутацию им принес не он.
Он всё-таки покормил их. Ну наконец-то. Может в этот раз всё пойдёт другим путём. Будет другая история. Поборет свою лень. Заработает опыт и очки репутации. Его станут уважать и приносить поЖЕРТВования.
Они полюбят его. А потом и друг друга. А потом их станет больше. А значит будет больше любви. А значит нужно больше еды. А значит их снова придётся кормить. Заботиться. Но он уже покормил их.
Они полюбят его.
Нет. Он забыл напоить их.
Нет. Не забыл.
Он специально этого не стал делать. Есть причина. Ему лень, а еще ему скучно.
Он смотрит в коробку.
Они сбились в кучку. У них смешные маленькие ножки. Они танцуют. Один почему-то держит что-то круглое в руке. Поднимает наверх. И смотрит. Ждёт, пока у него это заберут?
– Ты же не видишь меня. Почему смотришь на небо?
Он бьет палкой по круглому предмету.
– Прыгаешь. Кажется тебе весело. Но почему? Почему тебе весело, если у тебя жажда?
Не логично. Он не понимал их. Это нормально.
Когда писатель пишет книги – не всегда понимает, что из этого выйдет. У него есть идея. Но голую идею не кинешь в читателя. Надо обернуть. Уже после того, как обернул, он оценивает. Смотрит на то, что создал. Делает выводы. Подчёркивает что-то новое для себя. Критикует. Не понимает до конца зачем это надо.
Так и он. Что-то создал, а теперь пытается разобраться. Увидеть картинку целиком. Иногда не понимаешь, какие последствия будут у твоего творения.
В шкафу разных объёмов шкатулки. Одна из таких стоит на столе.
Она закрыта.
Рядом с коробкой лежит шине. На ней инструменты. Орудия. Их миниатюры.
Ведёрко. Грабли. Кусачки. Кусторезы. Лопатка. Молоток. Ножницы. И другие.
Полноразмерными были только пинцет и скальпель.
Над коробкой стоял микроскоп.
Он любил создавать что-то в коробке и лениться.
В своём хобби не был одинок. Другие создатели любили коробки, их содержимое и трудиться.
Труд. Целесообразно. Сознательно.
Пергамент. Он его взял.
Собирается писать письмо. На этот раз у него все выжили. Этот век прошёл хорошо. Он должен рассказать.
Листок складывается конвертом. На него капает разогретый сургуч. Берёт печать. Латунное основание. Деревянная ручка. Зеркальная надпись.
Делает оттиск.
Письмо отправлено.
Он убирает печать в шкаф. Но он что-то упустил. Пока не понимает что. Можно лениться дальше. Все живы.
Да. Живы. Пока.
Соринка попала в глаз. Отдохнуть не получиться. Глаз слезит. Он пытается справиться с ней и гневом. Не может.
Достал. Это была не соринка. В глаз попала палка. Попала она туда не просто так. Смотрит в коробку.
Они бунтуют. Им что-то не нравится. Танцев нет. Сидят. Смотрят. Ждут.
Он злится на них. Но понимает, что это его вина.
Хотят пить.
Ему придётся встать и подойти снова к шкафу. Лейка на четвёртой полке. Стоит.
За семью печатями.
Ну вот. Всё доставать. Потом складывать обратно.
Была бы там одна печать. Три. Четыре.
Но их семь.
Он любит это число. И старается себя им окружить.
Напоил их. Теперь точно не умрут. Он очень любит их и лень.
Но ему не нравится тот, что кинул в него палку. А он ведь кормил их.
– В поте лица твоего, ты будешь есть свой хлеб.
Нужен кто-то, кто будет руководить всем. Но не он.
Он думает. Надо кого-то найти. Или создать что-то, благодаря чему они сами станут заботиться о себе.
И придумать что-то такое, чтобы они больше не бунтовали. Знали, что их настигнет наказание за это.
Пошёл. Создавать.
Создавать того, кто им всё доходчиво объяснит.
На столе стоит коробка. Он сидит за столом. На стуле. За столом. На троне. На столе. За троном.
Автор публикации
