Давным-давно в одном королевстве жил богатый знатный человек. Щедро одарила его судьба: амбары ломились от припасов, денег куры не клевали, все горожане кланялись при встрече, а дома ждали любимая жена и дочь.
Но случилось однажды несчастье — умерла его молодая жена. Тосковал он год, тосковал другой, но делать нечего — на третий год привел в дом новую жену, вдову с двумя дочерьми. Она была весьма хороша собой, да только сердце было у нее холодное, словно камень.
Крепко невзлюбила она свою падчерицу, скромную и работящую девушку. Мачехины дочери спали до полудня, а после набивали животы, да донимали портних, транжиря деньги, а эта и завтрак приготовит, и кружево починит, да все с улыбкой, с песенкой. Вот и решила мачеха ее извести. То там помоги, то здесь принеси, а сама и кухарку отпустила, и прачку. Так что скоро бедная девушка вынуждена была всю работу по дому исполнять. Отец хотел было нанять помощниц, да мачеха отговорила:
— Ну посмотри, как у Золушки хорошо получается! Куда до нее этим замарашкам!
Так и повелось Золушкой девушку звать. День деньской проводила она в домашних заботах, и скромное ее платьице вечно было в золе.
Однажды по улицам городка пронеслись гонцы. Король созывал всех жителей на бал в честь возвращения принца из дальних краев. Золушке очень хотелось пойти на бал, но разве можно было об этом мечтать! Отец ее незадолго до того умер, и теперь никто даже в шутку не хвалил Золушку, получала она только брань да колотушки.
Узнав о бале, мачеха и сестры повелели Золушке сшить для них самые пышные, самые роскошные платья, такие, чтобы на балу только на них и смотрели. Добросердечная Золушка в точности исполнила их желание. Впервые за долгое время она попросила за свой труд награду — поехать на бал вместе с ними.
Осмеяла ее мачеха да и укатила с дочерьми на бал. Стало Золушке так одиноко, так тоскливо, что расплакалась она впервые за долгое время. И вдруг откуда ни возьмись перед ней появилась маленькая старушка в плаще, осыпанном звездами, и с волшебной палочкой в руке. Это была Фея крестная.
Поведала ей Золушка о своем горе. Но Фея только неодобрительно поджала губы:
— Дитя, я не поощряю лень и строптивость! Если твоя матушка считает, что ты недостойна быть на балу, не хвалит тебя, значит, ты плохо работаешь и ведешь себя дурно!
Но Золушка так плакала и молила о чуде, что Фея в конце концов согласилась:
— Ну ладно, ладно, дитя! Я подарю тебе чудо, и ты попадешь на бал, но… — тут Фея недобро улыбнулась, — у меня есть условие. Я дам тебе лучший наряд, лучший экипаж, но равно в полночь, запомни, ровно в полночь ты должна быть тут, на этом самом месте! Не успеешь — чары исчезнут, и вся твоя пышность обратится соломой! Согласна ли ты?
— Согласна! Согласна! Спасибо, Фея крестная! — вскричала Золушка.
Фея закружилась вихрем, рассыпая серебряные искры вокруг. Все, на что они падали, преображалось. Огромная тыква стала расти, обзавелась парой колес и ажурными фонариками. Два мышонка, единственные друзья Золушки, обратились в красавцев-рысаков, а мимо пробегающая крыса — в длинноносого кучера. Сама же Золушка под дождем волшебных искр с замиранием сердца следила за тем, как ее обноски исчезали, а вместо них появлялось волшебно-голубое платье, а на ногах засверкали настоящие хрустальные туфельки.
Фея проводила Золушку на бал. Только вот напомнить об условии позабыла. Только когда карета скрылась из виду, коварно улыбнулась, взмахнула палочкой и исчезла.
Золушка на балу стала самой прекрасной, сияющей гостьей. Таинственная красавица вскружила голову принцу, да и сама потеряла счет времени. Спохватилась Золушка только тогда, когда часы на башне возвестили — до полуночи пять минут. Убегая из дворца, она чуть было не потеряла туфельку, в последний момент успела ее подхватить и, скинув вторую, босиком вскочила в карету.
Как сумасшедшие неслись кони, ветер свистел. Вот-вот уже дом! Он виднеется за деревьями! Вот и родное поле!
Но тут карета остановилась и затрещала. Золушка схватилась за дверь, но пальцы попали во что-то вязкое, мягкое. Тыквенная мякоть! Карета упала с высоты колес, пискнули, разбегаясь, мыши. Золушка изо всех сил толкнула тыквенный бок, толстая шкура неожиданно лопнула, и Золушка вскрикнула — огромный острый осколок, словно нож, вонзился в бок. Но почему же ей не больно? Сквозь прореху волшебного платья не кровь лилась — ползла солома. Золушка из последних сил потянулась к свету, в пролом, ей удалось даже расколоть тыкву пополам!..
Фея крестная неодобрительно покачала головой. Перед ней стояла огромная тыква, вонзившая в землю тугие зеленые усы. Тыква была расколота, а в ней торчало удивительное пугало: ярко-голубые глаза-пуговицы, на голове высокий клок чистой соломы, перехваченный лентой, небесного цвета платье.
— Я же говорила, что не одобряю легкомыслия. Хотя жаль… Хорошее было чудо… — вздохнула Фея. — Ладно уж.
И она оставила у тыквы хрустальные туфельки. Медленно уплывая прочь, она не видела, как пугало неловко повернуло ей вслед голову, а зашитый вроде бы рот разошелся по шву в зловещей улыбке.
К тыкве подбежала мышка. Трудно было теперь узнать в этом существе прежнего друга и помощника Золушки. Одежда истрепалась, глаза горели красным огнем, а нос беспрестанно шевелился. Мышонок забрался по тыкве и юркнул прямо в холстинную ладонь.
— Мышшшшка, спешшшши к матушшшшке, — прошелестело пугало.
Мышка юркнула в траву. А вскоре вернулась. Устроившись в теплых руках Золушки, мышонок рассказал, что мачеха и сестры ужасно бранились, не найдя дома Золушку, решили выгнать ее из дому в тот же миг, как вернется. А потом мачеха в сердцах скрипнула зубами:
— Нужно было не церемониться с ней, отравить, как отца, и всех делов!
Порванная улыбка пугала только больше скривилась.
— Сссспассссибо, малышшшш, — и вот уже стоит у тыквы Золушка, такая же, как была. Только платье в соломе, глаза поблескивают тускло, как пуговицы, да туфельки хрустальные разбиты.
А в следующий миг Золушка уже входила в свой дом. На нее тут же накинулись сестры, только их щипки и толчки будто и не чувствовала девушка, направляясь прямо к мачехиной комнате. Та встретила ее бранью:
— Да как ты посмела явиться? И что на тебе за платье, где ты его украла? И в чем оно? Где, на какой соломе и с кем ты кувыркалась, потаскуха?
Больше ничего не успела мачеха сказать — огромный кусок тыквенной шкуры заткнул ей рот, ввинчивался глубже и глубже, разрывая губы, царапая глотку. Так и упала замертво, выпучив глаза. Сестры завизжали, прочь кинулись. Только куда ни побегут, везде сестрица встречает, улыбаясь широко. Запустила одна из сестер в Золушку тяжелым подсвечником, едва та успела прикрыться локтем, но вместо крика треск раздался, а вместо крови из раны — солома! Как увидели это сестры — от ужаса застыли. А Золушка их обняла, соломой царапая, та так и оставила вытаращившихся, словно удивленных очень, с пучком соломы во рту у каждой.
Тут и рассвет забрезжил, исчезла Золушка. И тыква на поле пропала.
А на следующую ночь вновь явилась. Подлетел к тыкве ворон в зеленом колпачке и сел на краешек.
— Летттиии во дворецццц, — прошелестело пугало.
Скоро вернулся ворон и рассказал, что принц не кинулся на поиски красавицы, а жалел лишь об одном, что не уговорил ее в отдельных покоях затвориться.
— Сссссспассссибо, птичччччка, — и вот уже тыква с пугалом в темной тихой комнате дворца. Вот и постель принца. Проснулся он от шороха громкого, глядит, а рядом с постелью жуткое пугало, хватает его за руки и шелестит, солому из разрезанного рта сыпля. Закричал принц, хотел вскочить, но крепко тыквенные усы обхватили, к кровати прижали. А пугало наклоняется, будто поцеловать хочет. Вбежавшие стражники нашли на постели принца, засыпанного соломой и уже бездыханного.
А тыква опять очутилась на своем поле и исчезла на рассвете.
На третью ночь вновь возникла тыква, боками сверкала при луне. И пугало в нем торчит, мышонка гладит, с вороном перешептывается.
— Пора наведатьсссссся к Ффффффее крессссссстной, мои малышшшши.
Автор публикации
