Зомби Джон

Зомби Джон был нетрадиционной ориентации.

Он никак не мог понять своих соратников по ночным вылазкам, как это вообще можно: сосать мозг. Поэтому, когда все шли вразнобой по дороге и стонали: «Мозги-и-и! Мозги-и-и!», Джон тихонько выкрикивал: «Сиськи!» Он полюбил их с раннего детства и не собирался менять свои вкусы несмотря на то, что мир погрузился в Апокалипсис средней руки.

Собратья по могилам называли Джона «Ботан». Не потому что он до сих пор носил круглые очки, а потому что Джон был зелен снаружи и робок внутри. Однако питался Джон хорошо – лучше многих, так как, в отличие от него, его хладнокровные коллеги предпочитали мозги. Зомби делились с ним своей добычей, и Джон на охоте особо не напрягался. Правда, после сослуживцев, девушки ему доставались безмозглые, но Джон не переживал из-за этого, привыкший к таким ещё в период теплой жизни.

Зомби редко охотились друг на друга – только когда было совсем туго с ЖМ: живыми мозгами. В этот тяжёлый для мёртвого сообщества период они выбирали из своего коллектива самого жирного зомби – с большой головой – и нападали на него по команде исподтишка. Джон не участвовал в этом гнетущем каннибализме: он отсиживался в склепе, принадлежащим его бабушке. Она уже не ходила, а только лежала на полочке: её скрутил в японский иероглиф хронический радикулит. Джону его любимых молочных желез хватало надолго. Бабуле он иногда сцеживал молоко в качестве аренды за постой.

Но была у Джона любовь всей его смерти: девушка по имени Джейн. Она жила на окраине кладбища в сторожке бывшего сторожа, прячась по ночам в холодильнике. У неё были такие большие буфера, что Джон потерял покой и сон, хотя не спал он в принципе уже давно – с тех пор, как умер.

В светлое время суток зомби, обычно, малоподвижны: они переваривают ночную добычу, лежа в гробах и цыкая зубами, поэтому Джейн могла относительно спокойно совершать набеги в магазин. Джон зубом не цыкал, хотя в целом он был большое сцыкло: вот уже два месяца пялился на девушку из-за угла, робея подойти и познакомиться с её достоинствами поближе.

Когда Джейн выследили охотники-за-мозгами, Джон решился. Почистив свой покойницкий костюм, влюблённый прихватил пластмассовый букет с ничейной могилы и с наступлением ночи двинулся на свидание с сиськами своей мечты. Подарок он приготовил заранее и нёс его в красивой коробке из-под тортика.

– Здравствуйте, Джейн, – сказал он, войдя в дом и открывая холодильник. – Меня зовут Джон, – и протянул перепуганной девице цветочную память о былом.

Девушка завизжала и упала в обморок, выпав из холодильника. Джон поставил подарок на пол и заботливо перенёс любимую на диван. Там он привёл Джейн в чувство, тиская долгожданные груди и делая искусственное дыхание через сосок.

– Кто в-вы?! Отойдите от меня! – вскричала Джейн, придя в себя и придерживая голову Джона у своей груди, чтобы он не отвлекался от процесса.

– Я люблю ваши сис… систематические набеги в магазин, – быстро нашёлся Джон, нехотя отрываясь от цели своего визита. – Предлагаю вам руку и сердце.

С этими словами Джон принес коробку из-под тортика и открыл её: там лежала полуистлевшая рука и высохшее сердце.

– Берите, не стесняйтесь, – добродушно сказал Джон впавшей в ступор девушке. – У меня такого добра навалом.

– Вы что же, жениться на мне хотите?! – не веря своим ушам, спросила Джейн, с отвращением глядя на данайские дары. – А женилка у вас, часом, не отвалилась? – съязвила она, кивнув на сморщенные органы.

– Миледи, вы прозорливы, как никогда, – галантно произнёс Джон, бережно доставая из кармана пиджака гендерный аргумент. – Только он не отвалился, я лишился его насильственным путём. Я же не знал, что в дупле живёт белка! Она очень возражала против моего визита, и…

Джейн вскочила с дивана, в ужасе уставившись на ладонь жениха, где мирно съёжился предмет её ночных грёз.

– Вы что, дупло трахали, что ли?! – взвизгнула Джейн, непроизвольно закрыв руками зад.

– У меня в жизни было немного девушек, – печально кивнул Джон, убирая рудимент обратно в карман. – Пожалуй, только эта агрессивная белка и всё. – Он глубоко вздохнул. – Но я ей благодарен: если бы не она, я бы не потерял столько крови и – кто знает! – возможно так и не встретил вас.

– Судя по запчастям, которые вы приволокли на свидание, вы бедны, как церковная мышь, – прищурившись, заметила Джейн.

Она уже пришла в себя от изумления и стояла в позе кастрюли, уперев руки в бока.

– Я… знаю много магазинов и мог бы носить вам еду! – нашёлся Джон, вспомнив о дневном хобби Джейн.

– Тушёнку? – облизнулась Джейн и её глаза засветились любовью к ней.

– И сгущёнку, – многозначительно добавил Джон, показывая полную осведомлённость о вкусах визави.

– Что я должна буду отгрызть вам взамен? – деловито спросила Джейн.

– Всё уже отгрызено до нас, – печально возразил Джон. – Но я пришёл за сиськами.

– Вот за этими? – уточнила девушка, задрав кофточку и явив свои полушария в первозданной красоте.

– Да, – сглотнул Джон и чуть не бросился в магазин за тушёнкой.

– Договорились, – сухо ответила Джейн, быстро пряча предмет торга. – Завтра жду с презентом. Я посмотрю, насколько вы любите меня и тогда… – Джейн многозначительно поиграла грудями.

Джон пулей вылетел из сторожки Джейн, забыв, как обычно, подволакивать ногу и не расслышав её окрик: «Забери свою подарочную тухлятину, болван!»
«Около старого вагона есть маленькая тележка, – думал Джон, летя в склеп на крыльях любви, – завтра набью её под самую завязку!»

Он был так счастлив, что не заметил несколько теней, притаившихся у двери дома его возлюбленной…

На следующее свидание Джон пёр телегу, доверху гружёную девичьими радостями. Он застал Джейн на диване. Она сидела голая по пояс и бессмысленно таращилась в стену. Джон присел рядом и осторожно погладил тело Джейн.

– Ты ждала меня, любимая, – сказал Джон, не в силах отвести взгляда от девичьих прелестей. – Сиськи-и-и, – просвистел он и наклонился, припав к ним губами.

– Мозги-и-и! – отозвалась Джейн и вгрызлась в голову Джона.

Зомби Джейн оказалась традиционной ориентации: она любила мозги.