Я давно подозревал, что фортуна включает в моём направлении стоп-кран. Кому-то везёт в этой жизни, кому-то не очень. Жизнь полосата, скажете вы? Не знаю как у кого, но у меня она черна как ночь и бесконечна как тянучка Санта Барбара.
Захотел пить. Купил по дороге банку какой-то газированной шняги и моментально порезал палец. Ну ушко там торчит для открывания. Никто не режется, но у меня всё получилось. Пластырь! Вошёл в аптеку, поздоровался. За стойкой я увидел дивной красоты провизоршу. Одарив меня обворожительной улыбкой, она, словно лебедь, выплыла из своей каморки, и мастерски обработала мне раненый палец. Наложила заплатку.
– Надо быть осторожнее, – прожурчал ручейком ангельский голосок.
Вот тут я и влюбился. Как ей удалось выпустить в меня сразу с десяток амурных стрел?
Любовь – это прекрасно. Нет, это просто ужасно! В одно мгновение сойти с ума. Вот что вытворяет проказник Купидон со своими жертвами. Я стоял столбом и глупо рассыпался в благодарностях. Тогда я не подумал, а собственно, какого хрена аптечный провизор должен выполнять функции фельдшера скорой помощи? Но девушка ещё раз улыбнулась, добив меня наповал ещё одной стрелой и сообщила, что помимо меня у неё всё же есть работа.
– А можно я приду, когда рабочий день закончится? – ляпнул я, – мы можем посидеть в кафе. Или пойти в кино.
Наверное, это дурацкое предложение навязать свою персону прозвучало нелепо и не совсем уместно. Видеть девушку всего-то пять минут, и тут же набиваться на свидание. Даже не зная, как её зовут. А если она замужем? Однако же прелестница, потупив взор, произнесла загадочно:
– А приходите!
Странно. Она дала согласие на рандеву. Но если учесть мою неловкость, помноженную на невезучесть, шансы подружиться с принцессой были весьма призрачны.
К примеру, совсем недавно нашей шахине, ну, моей начальнице, вздумалось собрать собрание. Естественно, опаздывать было нельзя. Я встал пораньше, начистил пёрышки и надел самый дорогой галстук. Чтобы сесть за передний стол, поближе к этой жабе, и произвести впечатление самого примерного сотрудника.
Осеннее утро встретило меня противной мелкой изморосью. Усевшись в свою новую тойоту, я обнаружил – не заводится! Всегда заводилась, а теперь не хочет. Я пнул в колесо даром что японский агрегат, открыл капот. Однако железки в моём понимании так и остались железками. Я пошарил по карманам. На такси, конечно, не хватало. Оставалось воспользоваться услугами общественного транспорта. И еду я в маршрутке стоя, потому как заняты сидячие места. Водила дёргает. В один прекрасный миг он бьёт по тормозам. Я завалился в ведро какой-то тётки. Там яйца. Куриные, наверно были. Фонтан желтков-белков струёй вонзился в потолок, досталось пассажирам, один желток влетел мне в рот, и я, позавтракав невольно, поклялся пострадавшим возместить ущерб. Тут снова как назло, у хозяйки ведра с теперь уже раздавленными яйцами оказалась на редкость тяжёлая рука.
– Ущерб этот очкарик возместит. Ннна! – удовлетворённо ответила тётя, отпуская мне оплеуху, от которой я рухнул прямо на расплескавшиеся по полу желтки.
Однако за меня вступилась бабушка. Взмахнув клюкой как настоящий рыцарь, она воскликнула, указывая на водилу.
– Этот упырь виноват. Дрова, что-ли везёшь, паскуда. А люд честной страдает!
Вот так я опоздал на работу, и вид мой у шахини вызвал отвращение. Она попыталась натянуть на лицо маску строгости. Однако через секунду заржала, как та ещё кобыла. Она хохотала и махала на меня рукой.
– Иди, иди, уходи. Планёрку мне сорвёшь. Галстук, галстук убери.
Впрочем, смеялся весь отдел.
На галстук приклеился желток в обрамлении уже подсохшего белка, внизу, в самой широкой части мужского аксессуара прилипла яичная скорлупа и вымазанный в губную помаду окурок. Чёрт! Ну, спрашивается, за чьи грехи вселенские мне суждено нести вот этот крест? Наверное, следовало на планёрку вовсе не являться, а попытаться как-то привести себя в порядок. А после повиниться.
Или ещё. Шахине вздумалось пригласить сотрудников на корпоратив. Поляну она накрыла просто королевскую. Чего там только не было. Гриль, шашлык, раки, салатов тьма, ну пальчики оближешь. Шампанского – не счесть. Всё шло хорошо, гости трапезничали, провозглашали тосты. Но где-то в кульминации веселья у меня из рук выскользнул маринованный огурчик. Надо было не поднимать. Но я нагнулся, ну не свинячить же в гостях в конце-концов! При этом задние ножки моего стула оторвались от пола. А тут шахиня мимо шествует. Я огурец-то подобрал, и выпрямился. На место втал и стул, при этом пригвоздив палец шахини в открытом босоножке. Начальница заорала, как будто бы её пронзило током. Падая, она невольно ухватилась за край стола и потянула за собой скатерть. Закуски и бутылки со звоном посыпались на пол, обдавая гостей водопадами напитков. Мне на штаны шлёпнулась селёдка под шубой, в лицо же щедро ляпнуло томатным соком. Прибывшая по вызову бригада медиков констатировала у начальницы перелом костей какой-то плюсны, и увезла её в травмпункт. Последние слова шахини были обращены ко мне:
– Ну откуда, откуда нечистая тебя припёрла!
Откуда. Сама же пригласила.
Вечерело. Я оделся понаряднее, и двинулся навстречу своему счастью. По пути я прикупил букет шикарных алых роз. Всё-таки жизнь хороша! Вскоре показалось здание аптеки. В моём воображении – дворец царицы Савской. Сейчас мы встретимся, куда-нибудь пойдём. Я буду пресмыкаться, шаркать ногой, но добьюсь расположения красотки. Я приготовил широкую улыбку, выставил букет вперёд, и распахнул дверь.
Но девушки не оказалось. За кассой стояла средних лет женщина.
– Чего в дверях стоим, сквозняк же. Или туда, или сюда, – проговорила дама.
– А-а девушка провизор где?
– Нет её. И не было никогда.
Женщина провела меня в какую-то подсобку. В углу стоял манекен. Голова была облеплена разноцветными проводами, тянувшимися к столу, за которым восседал похожий на Альберта Эйнштейна дядька в спецовке техника, и колдовал над приборчиками. От паяльника струился вонючий канифольный дым.
– Ещё один ловелас явился, – изрекла аптекарша.
Создатель теории относительности cкроил улыбку плохиша и встал со своего насеста. Он подошёл и аккуратно вынул из моей руки букет.
– Это ты молодец. Прекрасные цветы. Жене подарю, а то, понимаешь, пилит и пилит, что хоть бы раз каким-нибудь веником облагодетельствовал, – нахально подмигнул Эйнштейн.
– А-а, где? – промямлил я.
– Ни к чему тебе цветочки, дарить некому. А это, – он указал на куклу. Впрочем, ближе подойди.
Глаза её были закрыты. Вроде она, и не она. Из плеч торчали сложные шарниры. На груди красовалась табличка. “Андроид А-7, модель – провизор”.
У меня отвисла челюсть.
– Признаться, я польщён, – констатировал великий физик, – как тебе такой силикончик? Имитация кожи абсолютна. Но это только с виду. Программа робота предполагает самообучение. Но сбой случился. Она должна была тебе пластырь, или бинт подать, продать, а не лезть мотать палец. Это не целевое поведение. Если захочешь пообщаться, завтра она будет работать в аптеке через квартал. Вот только жены с любовницей из неё не получится. Не та специфика конструкции. А как вообще можно жить с роботом? Ну, в смысле, строить отношения. Правильный ответ – никак! Это обслуживающий автомат. Для проститутки, может быть, сгодится. Мозг человека устроен иначе. Он аналоговый, и создаёт образы для поведенческих реакций исходя из аналогий. Вот так, дружок. Сначала ты учишься по учебникам, а после переходишь к практике. Приобретаешь навыки. А роботом управляет программа, которую закачали на жёсткий диск пакетом алгоритмов. Внешний облик, конечно, взят не с потолка. Эталон – Венера Таврическая. Вот ты и купился. Ничего не поделаешь, люди с древности пытались создать механизм, похожий на своего создателя.
– Вы её разобрали.
– Ну ты вот на своей работе что-то напортачишь, как твой начальник твои огрехи называет?
– Засрал. Она мне так и говорит. Ты снова всю работу засрал.
– Ну вот и я в программе этого андроида кое-что засрал. Но я всё починю. Люди на ошибках учатся.
Он широко улыбнулся, а я попятился к выходу.
– Мне интересно было на тебя взглянуть. Кто примет всё за чистую монету, и даже станет волочиться. Дружище, поищи себе живую. Знаешь, порой мне кажется, что я изобретаю велосипед, – напутствовал великий физик, – сколько я за розочки-то должен?
Эйнштейн извлёк из штанов лопатник, но я опрометью кинулся вон из этой чёртовой аптеки. Мне что, опять не повезло? Я почесал затылок, подбородок, потом за ухом, и решил. Вот на сей раз здесь невезение как раз и не причём. Ведь не живого же я встретил человека.
Другие публикации автора:
Автор публикации
