Аннигиляция

Аннигиляция^[1]

– Почему бы не отправить робота? – В очередной раз пробурчал Сергеев, поправляя на плече сумку с запасными батареями для бура-разведчика.

– Потому что, Андрюха, руководство считает, что мы с тобой лучше оценим обстановку, нежели машина, – отозвался Юра, его напарник.

Механики медленно двигались вдоль круглого колодца шахты диаметром в три метра. Специальные скафандры для работы при условиях слабой гравитации не позволяли двигаться быстрее, особыми зажимами на ногах цепляясь за шероховатую поверхность. Лучи мощных фонарей обшаривали пустую шахту на расстоянии десяти метров, а дальше терялись, рассеиваясь в черной глубине.

– И с чего они это взяли? – Недоумевал Андрей. – Мы же субъективны. А робот объективен: трезво оценит и примет верное решение. Более того, единственно верное решение.

Юра обреченно покачал головой, пользуясь тем, что напарник его не видит. Он уже наловчился пропускать бубнеж Андрея мимо ушей. Сергеев постоянно был чем-то недоволен: то неподходящими условиями труда, то устаревшей техникой, то непривычным оборудованием, то работой в целом.

Для Юры же имела значение только оплата. А, видит Бог, у астероидных добытчиков она более чем достойная. Да еще и не сложная – знай себе следи за приборами, чини время от времени оборудование и веди журналы.

Но, как оказалось, в исключительных случаях приходится выходить на место. Таким случаем оказалась остановка бура-разведчика. Он вдруг перестал работать, пройдя сотню метров вглубь астероида. Поскольку тросы для них использовались редко, а стоили они не мало, вернуть его необходимо вручную.

Для такой работы сгодился бы робот, тут Юра соглашался с Сергеевым. Однако последние данные, полученные с бура, оказались довольно противоречивыми. Разведчик наткнулся одновременно на мягкую и на твердую породу, которая при этом оставалась однородной. А когда попытался идентифицировать состав, связь прервалась. Бур отключился без видимых на то причин и не реагировал на команды. Даже вспомогательное питание не работало. Такое в их практике случалось впервые.

Так, следуя уставу, мужчины оказались в этой шахте внутри астероида.

– Когда же уже кончится эта чертова стометровка! – пропыхтел Андрей. Он не любил ремонтные скафандры, о чем не забывал сообщать при любом удобном случае.

Юра же только порадовался, что шахта всего сто метров, иначе терпеть занудного напарника пришлось бы дольше. Он мысленно напомнил себе спросить у капитана, подписан ли его перевод в другую бригаду.

– Еще пятнадцать метров, – ответил Юра, бросив взгляд на небольшое табло, установленное в левом рукаве скафандра.

– Сигаретку бы сейчас. – Мечтательно протянул Андрей и умолк, то ли обрадовавшись скорому концу путешествия, то ли наоборот. Они направили свои фонари вперед. И вскоре увидели серые бока разведчика.

Бур имел круглую форму и походил на трехметровый вентилятор, у которого вместо лопастей статично установлены зубчатые механизмы бурения. Позади рабочей части располагался продолговатый корпус с двигателем, сканером и остальными системами. В отключенном состоянии он походил на причудливо сложенную кучу металлолома.

Андрей подошел к разведчику и прислонился к щербатому корпусу, словно хотел передохнуть, как будто это могло помочь при отсутствии гравитации. Юра слышал, как тот пыхтит, восстанавливая дыхание после похода вдоль шахты.

– С виду в норме, – констатировал он, разглядывая корпус разведчика.

– Я заметил. – Отозвался Андрей. – Осмотрим лопасти?

Они обошли корпус с двух сторон, чтобы рассмотреть рабочую часть бура. Между зубцов виднелась все та же каменистая порода, без каких-либо аномалий.

– Без видимых повреждений. – Юра провел рукой по зубцам, от которых оторвался камешек и лениво полетел вдоль шахты к выходу.

– И у меня, – откликнулся с другой стороны Андрей.

Они, не сговариваясь, вернулись к задней части корпуса. Встретились взглядами, полными подозрительного недоумения. Юре показалось, что в глазах напарника мелькнула тень страха. Но ему не хотелось об этом думать. Скорее всего, Сергеев просто устал и как всегда недоволен. Нужно быстрее заканчивать, решил Юра.

– Снимаю предохранительную панель, – сказал он, снимая шуруповерт с держателя на правом бедре.

Вскоре шесть болтов, накрепко удерживавших панель на своем месте, оказались надежно закрыты в нагрудном кармане, а сама пластина примагничена к корпусу чуть ниже. Механики воззрились в открывшееся нутро разведчика.

Вводный монитор был черен, как сама тьма. Индикаторы встроенных в бур датчиков систем не светились. Равно как датчики заряда основных и вспомогательных аккумуляторов. Бур-разведчик оказался абсолютно мертв. Юра даже вздрогнул при этой мысли.

– Что же случилось? – Пробормотал он.

– Какая разница, – отозвался Алексей, не в силах больше скрывать свою нервозность. Очевидно, в его голову пришла та же мысль. – Меняй аккумуляторы, и пойдем отсюда.

Он уже протягивал напарнику раскрытую сумку. Юра последовал совету. Вынул из корпуса первый элемент питания, заметив, что на контактах нет повреждений, и вложил его в свободный отдел сумки. Достал и установил в освободившейся нише принесенный аккумулятор. То же самое проделал со вторым, а затем и с двумя запасными.

Завершив работу, он нажал кнопку ручного включения под вводным монитором. Но никакой реакции не последовало, бур по-прежнему оставался безжизненной грудой металла. Юра нажал кнопку еще раз. Затем еще. Нет реакции. Он недоуменно посмотрел на напарника.

– Я же сам проверил их перед выходом, подзарядка на все сто процентов, – оправдываясь, сказал Алексей, словно Юра обвинил его в недосмотре.

– Да, я видел. Нужно возвращаться. – Пробормотал в ответ Юра, начав устанавливать предохранительную панель на прежнее место. – И доложить об этом. Возможно, в ядре астероида какая-то аномальная магнитная порода.

Но он сам не верил в это. У магнитных пород обычно бывает магнитное поле, которое либо фиксируется приборами заранее, либо вызывает гравитацию. Чаще всего и то и другое. Но не здесь. Этот астероид какой-то другой.

Юра начал лучше понимать нервозность (или страх?) напарника. Тот бубнил всю дорогу, чтобы справиться с чувствами. Однако повисшее молчание начинало тревожить и его.

Юра закрутил последний болт, бросил взгляд на Андрея, но не увидел лица – Сергеев отвернулся, едва Юра покончил с закреплением панели, чтобы начать движение обратно. Мужчина направился следом за напарником, собираясь справиться о его самочувствии, но не успел сделать и пары шагов, как тот остановился.

– Что-то не так? – Вопрос вырвался сам собой.

– Кажется… – Голос Андрея еле слышался. Он начал обшаривать покатые своды шахты лучом фонаря.

Юра подошел поближе, скрестив свет фонарей.

– Что?

– Ты разве не замечаешь? – Спросил Андрей, и в его голосе Юра с ужасом различил нотки паники.

– Нет, – признался он. Фонарь стал подрагивать в руках Сергеева.

– Шахта. Она сужается. Разве ты не видишь?

Юра понял, что ситуация вдруг стала критической. Он встал перед напарником для установления зрительного контакта, пока тот еще мог что-либо воспринимать, и сжал ладонями шлем его скафандра. Расширенные от ужаса глаза Андрея с трудом сфокусировались на лице Юры. Еще мгновение, и потеряет над собой контроль.

Нужно вызывать подмогу с «Боцмана». Но слова застряли в горле Юры. Он увидел позади напарника какое-то движение в тенях. Чернота клубилась за ним, словно дым, сгущалась и стала преобразовываться в нечто материальное.

В следующую секунду механики закричали что есть сил, но крик этот могли слышать лишь они сами.

***

Работа психолога того не требовала, но Вероника практически наизусть помнила личные дела каждого из экипажа «Боцмана». Одно из них лежало в пластиковой папке на столе.

«Скрябин Юрий Андреевич, инженер-механик буровых установок, 5 разряд», значилось на обложке.

Вероника его не открывала. Лишь смотрела на вложенную в специальный отсек небольшую фотографию, погрузившись в раздумья.

С фотографии на женщину безразлично взирало лицо сорокалетнего мужчины. Щеки гладко выбриты, что видны симпатичные ямочки, даже когда он не улыбался. Тонкие губы образуют почти идеально ровную линию на лице. Большие глаза лишены выражения, что свойственно снимкам для документов. Выбритая голова покрыта ежиком рыжих волос, как и у всех на борту «Боцмана», кроме нее. Чуть приплюснутый нос немного повернут влево – последствия некачественного вправления.

Юрий Скрябин не был женат, не имел детей. На Земле у него остались родители и старший брат. На механика буровых установок, как и половина экипажа, обучался за счет средств Компании. На борту «Боцмана» отрабатывал обязательный пятилетний стаж по данной специальности. Обучение прошел с отличными оценками, получил высший разряд, по работе не имел нареканий, среди коллег считался одним из лучших специалистов. Собранный, рациональный, стрессоустойчивый. Но спустя четыре года безупречной службы вдруг случается инцидент…

Скрип интеркома прервал раздумья Вероники, из динамика под потолком послышался голос капитана:

– Он готов.

Вероника повернулась к двустороннему стеклу и коротко кивнула.

Через минуту в комнату вошел Юрий. Взглянув на психолога, он тяжело опустился на стул по другую сторону стола, приняв максимально расслабленное положение.

Брошенный им взгляд Виктории не понравился. В нем скорее чувствовалось, чем прослеживалось нечто настораживающее. Но она отбросила эту мысль, чтобы не провоцировать преждевременных выводов.

– Вы в порядке? – первым делом поинтересовалась она вполне искренне.

– Да, – Юра кивнул.

Он совсем не походил на свое фото четырехлетней давности. Если уж на то пошло, решила Вероника, то он не похож на себя и недельной давности. Щеки впали, от привлекательных ямочек не осталось и следа. А двухдневная щетина и усталость старила лицо лет на десять. Он выглядел изможденным и осунувшимся.

– Назовите свое имя, – попросила Вероника, направив палец вверх за свое левое плечо. – Это для видеозаписи.

Юра на мгновение перевел взгляд на черный зрачок камеры под потолком.

– Скрябин Юрий Андреевич.

Вероника коротко кивнула.

– Вы знаете, где находитесь?

– А в этом есть сомнения? – он чуть приподнял брови.

Вероника едва успела подавить улыбку облегчения – это было так похоже на него прежнего.

– Чрезвычайная ситуация требует ответов на определенные вопросы, – Пояснила она тем же сухим тоном. – Ответьте, пожалуйста.

– Хорошо. Я на борту «Боцмана», минералодобывающего космического корабля класса Б.

Еще один короткий кивок – правильный ответ.

– Ваша должность? Разряд?

– Инженер-механик буровых установок. Разряд пятый.

Вероника отметила, что взгляд мужчины словно ощупывает ее лицо. Скользит по собранным в аккуратный хвостик волосам, следит за движением губ во время озвучивания вопросов, но не касается глаз.

– Вы помните, почему оказались в шахте на астероиде?

Юра коротко кивнул. Она не могла понять: дразнит ли он ее такими же кивками или это просто последствия усталости.

– Расскажите, – попросила она.

– Проходя вглубь астероида, бур-разведчик наткнулся на аномалию в породе и… – он на секунду смолк, подбирая слово. – Полностью прекратил функционирование. Отключились все его системы, включая запасное питание. Трос на нем закреплен не был, поэтому было принято решение спуститься в шахту для замены батарей и обследования обнаруженной аномалии.

– Что это была за аномалия?

– Последние данные, полученные с разведчика, были странными. Порода, на которую он наткнулся, была однородной, но при этом твердой и мягкой сразу. Сканирование произвести не удалось.

– Неизвестный элемент химической таблицы? – предположила Вероника.

Юра пожал плечами.

– Не знаю. Образцы взять не удалось.

– Почему?

– Мы не обнаружили в шахте ничего странного. В том месте, где остановился бур, грунт был точно таким же, что и на поверхности метеора.

– Вы сказали мы. Кто входил с вами в шахту?

– Андрюха. Сергеев.

– Опишите его.

Он нахмурился, не понимая, зачем это могло понадобиться, но все же продолжил отвечать.

– Около пятидесяти, чуть пониже меня, крепкий. Густые брови, черные волосы, тонкий шрам на лбу. Нудный, все время болтает.

Вероника все это время не сводила с него глаз. Она была в полной уверенности, что Юра говорит искренне.

– Он давно с вами в напарниках?

– Вы же знаете, что уже полгода, – сказал Юра немного нетерпеливо.

Вероника кивнула и снова указала на камеру в углу комнаты. Механик закатил глаза, не удостоив камеры взглядом, и сделал жест рукой, словно говоря: продолжайте, покончим с этим быстрее.

– Вы помните, что произошло в шахте?

Он помолчал, разглядывая психолога, словно подбирал в мыслях наиболее подходящий ответ для данного вопроса, который бы устроил их обоих.

– Мы заменили батареи, но это не помогло. Бур завести не удалось. Когда собирались уходить, у Андрея вдруг случился приступ паники. Он нервничал с того самого момента, когда мы спустились к шахте.

– Что вы сделали?

– Пытался его успокоить. Но безуспешно. Потом он отключился. Я пытался его вытащить, когда появился робот и помог мне.

– Вы запрашивали помощь у «Боцмана»?

– Нет, связь вышла из строя, как и батареи разведчика.

– Сколько времени вы находились в шахте? – спросила Вероника с притворным безучастьем, хотя этот вопрос был одним из самых важных.

Юра снова пожал плечами.

– Около часа.

Кивка психолога не последовало.

***

Незадолго до встречи с Юрием Скрябиным Вероника посмотрела запись с камеры на роботе, который вытащил механика из шахты и вернул его на борт «Боцмана».

Сначала запись напоминала ей старые немые комедии с Чарли Чаплином, которые любил смотреть отец. Но по мере движения робота вглубь шахты этот фильм становился остросюжетным. Особенно если учесть все обстоятельства случившегося.

Вероника как раз пыталась уложить их все по порядку, ожидая Скрябина. То, что он расскажет во время их разговора, будет правдой. Вплоть до того момента, когда механики обнаружат бур.

«Боцман» получил сигнал о включении отключившегося бура-разведчика и скорой загрузке его систем. Но еще через несколько секунд связь с ним вновь пропадет, и диспетчер получит сигнал об отключении рации Андрея Сергеева. Он свяжется с Юрием Скрябиным, получит ответ: «все в порядке».

На вопрос о рации Сергеева, Скрябин коротко ответит: «неполадки». На приказ доложить о ситуации ответит: «устраняем неполадки». Далее утвердительный ответ относительно их самочувствия и отрицательный на предложение помощи.

Диспетчер попросит докладывать о ходе работ, затем по их окончании. Сергеев согласится коротким «хорошо», и радиосвязь с ним прервется на три часа.

Спустя это время диспетчер сам запросит у Скрябина доклад о ходе работ.

С пятисекундной задержкой Юрий ответит: «устраняем неполадки». Диспетчер поинтересуется, в чем неполадки, а Юрий скажет: «выясняем, дайте еще немного времени».

Связь вновь прервется, и диспетчер, заподозрив неладное, сообщит о ситуации капитану.

По приказу капитана диспетчер вновь свяжется со Скрябиным через пятнадцать минут после последнего сеанса связи. Тот скажет, что у них все хорошо, что они устраняют неполадки. На приказ капитана немедленно вернуться на борт «Боцмана» Юрий попросит еще немного времени.

Капитан отдаст приказ направить робота в шахту.

К тому моменту, когда робот обнаружит Скрябина всего в семи метрах от бура, они с Сергеевым будут находиться в шахте уже больше шести часов.

***

– Вы помните, сколько раз пытались выйти на связь с «Боцманом»? – продолжала Вероника.

Юра ненадолго задумался, сжав и без того тонкие губы.

– Три или четыре. Но связи не было.

– Опишите поведение Сергеева во время его панической атаки.

– Ну, он сначала стал вести себя странно, – начал механик.

– Как именно? – уточнила Вероника.

– Двинулся из шахты, когда я едва закончил работу: установку защитной панели на корпусе разведчика. Потом вдруг встал и спросил, не замечаю ли я чего? А потом заявил, что шахта сужается.

– И что вы сделали?

– Подошел к нему, чтобы успокоить. Сказать что-нибудь такое. Не знаю, что именно я собирался сказать.

– Не помогло, – предположила Вероника.

– Я не успел, – сказал Юра. – Андрей начал кричать.

– Он кричал что-то конкретное?

– Нет. Просто вопил во все горло. – На лице его не дрогнул ни один мускул при этих воспоминаниях.

– Что было потом?

– Потом он отключился. Я привязал его к себе, отключил зажимы на его ногах и пошел к выходу.

– Как далеко вы отошли от бура, когда встретили робота?

– Не знаю, – Юра пожал плечами. – Метров двадцать, наверно.

– За время, пока вы шли, Сергеев приходил в себя?

Механик покачал головой.

– Нет.

***

Камера на роботе была широкоугольной и давала обзор на сто восемьдесят градусов. Когда он продвигался по шахте вглубь астероида, можно было разглядеть каждую выемку на оставленных буром стенах туннеля.

В отличие от человека роботу не нужно было смотреть под ноги или озираться, так что полученное изображение лишь слегка вибрировало, пока взор камеры был устремлен строго вперед.

Установленный на нем фонарь был мощнее, чем у механиков, и луч его освещал расстояние в тринадцать метров. Спустя несколько однообразных минут (во время просмотра которых Веронике приходили на ум не самые приятные ассоциации) из темноты шахты показалась фигура, неподвижно застывшая на месте. Фонарь не горел.

Робот замедлил ход, приближаясь к человеку. Это был Юрий Скрябин, его лицо было хорошо видно через покатую окружность шлема. Оно было полностью расслабленным и не выражало абсолютно ничего. Глаза открыты, но пусты. Он был один.

В метре от человека робот остановился. Показались два манипулятора, похожие на руки, и осторожно обхватили Скрябина за талию. Третий манипулятор протянулся к ногам, отключил ножные зажимы скафандра. Робот немного приподнял механика от пола. Затем шахта начала движение за спину Скрябина – робот покидал ее задним ходом.

Во время движения наружу Юрий ни разу не пошевелился, даже не моргнул. На видео с трудом угадывалось, дышит ли он вообще.

Робот вытащил механика из шахты и так же, как взял, поставил его на пол шлюза «Боцмана». Металлическая створка опустилась, отсекая от взгляда камеры Юрия Скрябина, а робот снова направился в шахту.

Вновь несколько минут можно было видеть лишь своды шахты, а затем обнаружился бур. В шахте больше никого не было.

Робот внимательно осмотрел разведчика и обнаружил сумку с батареями, с которой покидал «Боцмана» Андрей Сергеев, привязанной к зубьям рабочей части бура. Однако в ней лежали не только запасные аккумуляторы, но и те, что находились в корпусе разведчика во время запуска.

Установив батареи на положенное им место, робот запустил бур. Панель на корпусе разведчика мгновенно засветилась ожившими датчиками, а экран вывел строку диагностики систем. По ее результатам неполадок выявлено не было.

Через полчаса и робот, и бур-разведчик были уже в своих ангарах на «Боцмане».

***

– Вы помните, как вернулись на борт «Боцмана»?

– Робот нас затащил, – без запинки ответил Юра.

– Вас? – переспросила Вероника.

– Ну да. Меня и Сергеева.

Психолог помолчала, обдумывая следующий вопрос, но не сводила глаз с Юры. Он нахмурился, пытаясь истолковать этот взгляд.

– Что-то не так? – забеспокоился механик.

Вероника молчала, не решаясь ответить.

– Так и думал, – он ничуть не удивился. – Можно мне закурить?

– Тут нельзя курить. – Ответила Вероника. – А как давно вы курите?

– С тех пор, как ступил на борт этого корабля.

Вероника чуть нахмурилась, она не могла припомнить, чтобы Юрий курил.

– Да, моей жене тоже не нравится, – кивнул механик, сочтя реакцию психолога за неодобрение. – Я брошу, когда вернусь на Землю. Сам знаю, что это вредная привычка и все такое. Но иногда приятно бывает вдохнуть немного дыма. Вы понимаете?

– Я не курю, – отозвалась сбитая с толку Вероника.

– Хорошо. Я тоже думаю начинать отказываться от сигарет, скоро ведь и полет заканчивается. Да и системы фильтрации воздуха надо беречь. Уж я-то знаю – раз в неделю сам прочищаю фильтры. Не очень-то они и хорошие у нас, знаете ли.

Психолог молчала. Юрий Скрябин не занимался воздухоочистными фильтрами. Это была работа его напарника.

– Как вас зовут? – Вероника задала вопрос до того, как смогла осмыслить пришедшее ей озарение.

– Андрей, – Юрий одарил психолога смущенной улыбкой, которую Вероника никогда прежде не видела на его лице. Потому что так, чуть виновато, улыбался во время их встреч только Андрей Сергеев.

***

Из заключения штатного психолога корабля класса Б «Боцман», приложенного к рапорту капитана о внештатной ситуации на астероиде, которому присвоен № К-19329:

…После случившегося в шахте метеора Скрябин Юрий Андреевич, инженер-механик буровых установок 5-го разряда, проявляет признаки раздвоения личности. Однако вторая его личность – это инженер-механик 4-го разряда Андрей Андреевич Сергеев, который находился со Скрябиным Ю. А. в шахте во время неустановленного инцидента, чье местонахождение установить не удалось.

Вторая личность обладает пугающей убедительностью. Она обладает полной информацией о личной жизни, воспоминаниях, привычках пропавшего Сергеева А. А., и даже манерами его поведения.

Скрябин Ю. А. не мог обладать столь полной информацией о своем напарнике. Более того, я обладаю достоверными сведениями о том, что Скрябин Ю. А. в последние месяцы до инцидента на астероиде № 19329 питал к Сергееву А. А. неприязненные чувства и запросил перевод в другую бригаду. Это исключает обмен информации между ними о личной жизни последнего.

Установить триггер, вызывающий переход от одной личности к другой, установить не удалось. Кажется, что он происходит самопроизвольно, и я не уверена, что это происходит по воле личностей…

…Не обладая достаточными знаниями относительно шизофренических расстройств личности, хочу отметить, что Сергеев А. А. и Скрябин Ю. А. по их уверениям находятся в теле одновременно. Они не свидетельствуют ни о провалах в памяти, ни о погружениях в собственное сознание во время выхода второй личности «на первый план».

…Рекомендую дальнейшую изоляцию от экипажа на время изучения психологического состояния Скрябина Ю. А. и до завершения расследования внештатной ситуации на метеоре № К-19329, которая, вероятно, и привела к подобным последствиям.

***

Приказ Компании капитану корабля класса Б «Боцман»:

1. Немедленно погрузить Скрябина Юрия Андреевича, инженера-механика буровых установок 5-го разряд, в стазис, поддерживая изоляционный режим.
2. Установить на метеоре № К-19329 высокочастотный маяк, код сигнала «красный».
3. Прекратить разведывательные мероприятия, свернуть работы по добыче и объявить личному составу о досрочном завершении полета.
4. Проложить курс к станции «Фьюри» на Ио^[2] (координаты прилагаются).
5. Всему экипажу до прибытия находиться в стазисе.

***

Механики без возражений легли с стазис-камеру. Несмотря на довольно скудные познания относительно этого устройства, они не испытывали беспокойства. Едва ли что-то сможет навредить им. Время, проведенное ими до слияния внутри астероида, было трудно представить человеческому разуму.

Вскоре их тело погрузилось в состояние глубокого анабиоза, покрывшись коркой заледеневшего геля. Но сознание, как во время пребывания в астероиде, оставалось ясным. Им было о чем подумать. Прежде всего, им необходимо было внести для самих себя ясность относительно того, что произошло в шахте.

Рассказанное ими психологу не было ложью в общепонятном смысле. Ложь в их теперешнем состоянии стала неактуальным понятием. Как и страх. Значит, можно было вспомнить и осмыслить момент, когда все изменилось, ведь теперь произошедшее воспринималось гораздо проще.

В шахте астероида Юра и Андрей встретили нечто доселе не виданное. Они не знали, было ли это живым организмом, сгустком энергии, или какой-то иной формой жизни. Да это было уже и не важно. Важно то, что оказавшись втроем, они стали новым единым существом, соединившим в одном теле сознание и память всех троих. Однако они не растворились друг в друге, будучи одновременно тремя и одним, человеком и чем-то иным.

Осознав это, механики ощутили успокоение. А за ним пришла радость, что они больше не одни, и что давящая чернота нутра астероида больше не сковывает их.

Лицо Юрия Скрябина в стазис-камере растянулось в блаженной улыбке, отчего заиндевевший гель на губах и щеках растрескался. Несколько прозрачных голубоватых кусочков упали на подголовник.

Новое существо наслаждалось чувством свободы, которого никогда прежде не испытывало будучи своими тремя разными составляющими. В нем оно находило невероятное удовольствие, которое не хотелось прерывать ни на мгновение.

Однако вскоре смена астероида на стазис-камеру показалась ему не самым лучшим выбором. «Шило на мыло», подсказал Андрей. Погружение из одного анабиоза в другой – совсем не то, чего оно хотело, находясь в заточении. И все же космос в его желания так же не входил.

Существо решило вернуться туда, откуда родом были две его части, где жители за редким исключением не знают о холоде и пустоте опостылевшего космоса. Оно хотело ощутить тепло солнца на своей коже, вкус воды и притяжение планеты.

Оно хотело домой, где можно будет в полной мере насладиться обретенной свободой. И жить, что бы ни встало у него на пути во время достижения этой цели.

***

Из засекреченного доклада совету директоров Компании:

…космический корабль класса Б «Боцман» в нарушение приказа миновал станцию «Фьюри» на Ио, держит курс к Земле. На связь с экипажем выйти не удалось.

… «Боцман» преодолел орбиту Марса, скорость постоянная. Экипаж на связь по-прежнему не выходит. Сканеры фиксируют одно теплое тело. Также зафиксировано выведение из строя средств связи.

… Скорость «Боцмана» за орбитой Луны увеличивается. Проникнуть на корабль не удалось. Рекомендовано уничтожить корабль до входа в атмосферу.

***

Из ежедневного выпуска газеты «Москва Новая Эра», первая полоса:

КРУПНЕЙШАЯ КАТАСТРОФА УХОДЯЩЕГО СТОЛЕТИЯ!!!

Как сообщают представители Компании в России, принадлежащий корпорации межгалактический корабль по добыче минералов в открытом космосе «Боцман» взорвался при входе в атмосферу Земли. Экипаж корабля, 64 человека, погибли. Это произошло из-за критических неполадок бортовых систем.

Компания выражает соболезнования семьям погибших и гарантирует им возмещение…

***

Заголовок из еженедельного выпуска газеты «Паранормальное рядом», шестая полоса:

С НЕБА ПАДАЛ ЧЕЛОВЕК

(рассказ свидетельницы)

 

[1] Аннигиля́ция (лат. Annihilatio — уничтожение) — в физике реакция превращения частицы и античастицы при их столкновении в какие-либо иные частицы, отличные от исходных.

[2] И́о, или Иó (др.-греч. Ἰώ), — спутник Юпитера, самый близкий к планете из четырёх галилеевых спутников.