Баута

Время действия – тридцатые годы XXI века.

Место действия – Москва, Российская Федерация.

День первый.

Зеркальный лифт плавно остановился на пятьдесят третьем этаже бизнес-центра и распахнул двери, огласив пространство коротким звуковым сигналом. Взволнованный Илья поднялся с бархатного диванчика в углу кабины. Ноги дрожали. Всего один шаг отделял мужчину от просторного холла головного офиса знаменитой юридической фирмы «Шейнерман», служба в которой – заветная мечта.

Интерьер холла вызывал восторженное благоговение. Высокие потолки, мягко освещенные массивными люстрами с бесчисленным количеством мелких лампочек, искусная лепнина, старинные картины в позолоченных рамах, резные кресла, диваны, лакированные столики и подставки для ваз с букетами живых цветов недвусмысленно намекали на успех бизнеса. У камина, обсуждая вполголоса мировые финансовые новости, расположилась группа солидных клиентов. Выдернутый из мира простых смертных Илья робко прошел вдоль обитых пестрой мерцающей тканью стен, глубоко вдохнул сладковатый аромат гортензий, смешанный с едва уловимым запахом свежесваренного кофе. «Только бы взяли!» – напряженно звучало в голове.

– Илья Куликов? – раздался за спиной негромкий мужской голос.

– Я! – отозвался тот и слегка вздрогнул от неожиданности.

– Добрый день. Меня зовут Глеб. Начальник департамента по работе с персоналом.

Илья крепко пожал поданную руку и с восхищением уставился на нового знакомого. Они были примерно одного роста, но если долговязая фигура Куликова, упрятанная в джинсы и видавшую виды клетчатую рубаху, казалась бесформенным пятном, то продуманный до мельчайших деталей лощеный образ Глеба приковывал внимание и уже не отпускал. Стильная стрижка на темных рано седеющих волосах и аккуратная бородка визуально смягчали волевое смуглое лицо с застывшими на нем в горделивом выражении глазами. Элегантность костюма подчеркивал франтовато торчащий из нагрудного кармана платок, а изюминкой образа служила дорогая безделица – карманные часы на золотой цепочке от «Grusha» (гордость российских технологий). Держался начальник департамента с достоинством потомственного дворянина.

– Прошу прощения за неподобающий вид, – смутился Куликов.

– Пойдемте, – сухо перебил Глеб, заметив любопытствующие взгляды господ у камина, и быстро вышел через двустворчатые двери, откуда ранее появился.

Мужчины бодро мерили шагами просторный длинный коридор. По обе стороны него на одинаковом расстоянии друг от друга располагались внушительных размеров ниши, занавешенные тяжелыми бархатными шторами. Коридор продолжал имперский стиль холла: люстры в несколько ярусов, пестрые стены, вместо картин – масштабные гобелены. В глубине ниш прятались двери кабинетов, покрытые витиеватой резьбой и позолотой.

– Понимаете, – на ходу заговорил Илья, как бы извиняясь, – сегодня ремонтировал дачу родственников. Живу в ней с тех пор, как приехал из Белово. И вдруг получил ваше видеосообщение об открывшейся в фирме вакансии. Тут же помчался в медцентр на осмотр, потом сюда. Даже не успел переодеться к встрече. Боялся опоздать и показаться безответственным… Теперь не знаю, что хуже: выглядеть в ваших глазах безответственным, или полным идиотом, явившимся в «Шейнерман» в джинсах?

– Первая группа здоровья – это хорошо, – холодно констатировал кадровик, не обратив внимания на вопрос.

– Да. А откуда знаете?

– Сорок минут назад ваше медицинское заключение пришло на электронную почту фирмы.

– Ах, да! Меня предупредили в медцентре… – Илья растерянно огляделся. – Неужели это со мной взаправду? Я и забыл, что однажды уже был здесь и оставлял резюме. Столько времени прошло.

– Одиннадцать месяцев и семнадцать дней.

– Ого… – невольно вырвалось у мужчины, пораженного высокой точностью подсчетов. – Как у вас тут всё… – Он сделал паузу, пытаясь подобрать слово, но не нашел его. – Я лишь помню, что в прошлый раз явился при параде: гладковыбритым, в костюме-тройке. Молодая сотрудница долго тестировала меня – часов пять, совершенно вымотала странными заданиями, а потом внесла в кадровый резерв. На прощание выдала дежурное: «Мы свяжемся с вами», только не уточнила, когда именно.

Илья хихикнул. Застывшее лицо начальника департамента осталось безучастным, и новичок тоже стал серьезен.

– Собеседование сегодня?

– Оно не понадобится. – Глеб резко остановился у одной из ниш и, приоткрыв занавес, жестом пригласил Илью пройти внутрь. – Вы уже приняты в штат.

Ошарашенный приятной новостью Куликов вошел в сумрак за драпировкой. Там, усыпанная бликами от тусклого светильника, будто портал в иное измерение загадочно сияла покрытая позолотой, как и все вокруг, резная дверь с табличкой: «Ведущий юрист Илья Куликов». Мужчина слегка пошатнулся и прикрыл лицо ладонью.

– Что с вами? – удивленно спросил Глеб. – Вы плачете?

Куликов тут же взял себя в руки.

– Простите, – с улыбкой всхлипнул он, растирая слезы по щекам. – Эмоции захлестнули. Не верил, что у меня получится. Сюда ассистентом попасть – счастье, а тут такая должность.

В кабинете все еще влажным глазам нового сотрудника предстал апогей торжественно-утонченной красоты французского ампира: парящий узорчатый потолок, сверкающая люстра с малахитовыми украшениями, мебель из красного дерева. Дальнюю стену, залитую в это время дня солнечными лучами, занимала обширная библиотека. На массивном письменном столе лежали ноутбук «Grusha» последней модели, смартфон той же марки и точно такие часы, как у Глеба. Илье захотелось прыгать от радости.

– Золотые «Grusha Watch» с корундовым стеклом! – восторженно выдохнул он и бережно взял часы в руки.

– Да, – вяло кивнул кадровик. – Прекрасно контролируют состояние сердечно–сосудистой и нервной системы владельца.

– К черту нервную систему! Это же не древние «умные часы», а мега усовершенствованный девайс. Они вообще не требуют подзарядки, в них сорок гигов памяти, встроенная камера, приемник GPS, и еще куча всего. С «GruWatch» я автоматически становлюсь членом клуба для избранных! Понимаете?! Получая зарплату на часы, а не на смартфон или карту, могу без комиссии обменивать рубли на любую виртуальную валюту мира и проводить банковские транзакции. Во время путешествий не нужно заморачиваться на обмене денег – часы, используя данные геолокации и глобальную систему интернет-банкинга, обменяют национальную валюту на иностранную по выгодному курсу и, опять же, без комиссии. Если по каким-то причинам заблужусь в непроходимой тайге или заснеженной тундре, могу разжечь костер при помощи часов, послать радиосигнал SOS, который наверняка запеленгуют военные, и, в случае если буду без сознания, ранен или обездвижен, «GruWatch», постоянно считывающие параметры моего организма, пошлют сигнал самостоятельно!

Во взгляде Глеба мелькнула тревога: каким образом никогда не дававшая сбоев компьютерная программа подбора персонала пропустила в фирму этого импульсивного, плохо контролирующего эмоции человека, способного прийти в восторг от дорогой игрушки, коей, по сути, являлись статусные смарт-часы?

– Вы, наверное, очень много путешествуете по миру, бываете в труднодоступных точках?

– Нет, – стушевался Илья, уловив сарказм, – пока путешествую только виртуально. До недавнего сокращения работал юристом в «GrushaMarket» и мечтал о таких часах. – Он положил устройство на стол и глубоко вздохнул. – Что-то я сегодня сам не свой, несдержанный какой-то. Столько положительных эмоций… Позволите ознакомиться с должностной инструкцией и внутренним регламентом фирмы?

– Конечно. Посмотрите в ящике стола.

Илья заглянул в стол и достал бумаги. Лежавший сверху лист привлек внимание.

– Договор о неразглашении конфиденциальной информации?

– Да. Вас это удивляет?

– Нисколько. Сталкивался на практике.

Куликов прочел документ по диагонали, кивнул, согласившись со всеми пунктами, быстро вписал в него свое имя при помощи специального приложения «Lasergraver» в «GruWatch» и, подписываясь, улыбнулся:

– Удивительно, в фирме все еще пользуются бумагой.

– Нашему патрону – господину Шейнерману нравится бумага. Он считает бумажный носитель информации более надежным.

– Наверное, господину Шейнерману нравится все старинное. Это заметно по стилю офиса, все под старину: мебель, копии картин известных художников, фальшкамины и даже иллюзия настоящей библиотеки.

– Здесь нет ничего «под старину», – с ноткой снобизма заметил Глеб. – Вы недооцениваете уровень фирмы. Мебель антикварная, отреставрированная. Картины – подлинники. Книги бумажные, камины рабочие.

– В смысле, электрические?

– В смысле, в них можно разжечь огонь. Даже эта коробка для сигар – антикварная вещь. – Он указал на шкатулку из кедра. – Ей больше ста пятидесяти лет.

– Но уже никто не курит сигары…

– Это неважно, – раздраженно перебил кадровик.

Повисла неловкая пауза. Илья резко сменил тему:

– Скажите, за мной закрепят наставника?

– Обязательно, но в понедельник. Если вас к тому времени не уволят.

– За что? – глубоко удивился новичок и привстал из-за стола.

– Так совпало, что завтра пятница, а в эту пятницу состоится «Баута» – традиционный корпоративный маскарад.

Куликов непонимающе уставился на Глеба, но уже через секунду лицо посветлело от внезапно озарившей догадки.

– А-а! – потянул он, слегка уязвленный высокомерием коллеги. – Это у вас юмор такой? Завтра корпоратив; думаете, выпью лишнего в честь приема на службу и как-то не так поведу себя? Не мой случай. Вообще не употребляю спиртного. Это указано в характеристиках с прежних мест работы. Вы, наверняка, читали. Послушайте, Глеб, пусть я не служил в фирмах высокого уровня, как эта, еще не умею держаться с элегантной надменностью и допустил оплошность, явившись сюда в джинсах, но голова на плечах у меня есть. Так что можете смело закреплять наставника. Будьте уверены – не подведу.

Начальник департамента грациозно сел на диван и, пропустив мимо ушей слова Ильи, медленно, почти нараспев, заговорил:

– Баута – самая популярная маска Венецианского карнавала. Ее носят мужчины и женщины. Только в ней можно есть и пить без помех, в другой этого не сделаешь. Кроме того, благодаря оригинальной форме, баута способна изменять голос человека, скрытого под ней. Именно поэтому для нашего ежегодного маскарада господин Шейнерман выбрал классическую бауту. «Баута», – чеканя каждое слово, подытожил Глеб, – не просто маскарад, это тест на выживание.

– Вы фигурально выразились?

– Как сказать… Судите сами, завтра ровно в восемнадцать часов сотрудники фирмы – все двести шестнадцать человек из головного офиса и региональных филиалов, наряженные в одинаковые костюмы и маски, явятся в специальные апартаменты пятьдесят пятого этажа на маскарад, который закончится лишь в четыре часа утра следующего дня. Все это время никто не имеет права покидать помещение. За маскарадом из тайной комнаты, расположенной этажом выше, будет через мониторы наблюдать сам господин Шейнерман, обладающий феноменальной памятью на манеры людей ходить, говорить, жестикулировать. Если он узнает кого-то из подчиненных под маской, разоблаченный обязан покинуть зал и… И фирму.

– Его уволят?

– Да.

– Из-за глупой игры? – Лицо Куликова вытянулось.

Глеб смерил новоиспеченного коллегу тяжелым взглядом и сухо заметил:

– Идея маскарада принадлежит господину Шейнерману. Я не обсуждаю традиции фирмы и не позволяю делать это в моем присутствии.

Начальник департамента поднялся с дивана и направился к выходу.

– Вы неверно поняли! – спохватился Куликов, мгновенно осознав, чем может обернуться легкомысленно брошенная фраза. – Не горячитесь, прошу! Я ведь совершенно новый человек, войдите в мое положение.

Оппонент ничего не ответил, но до двери не дошел, занял место у каминной полки, разглядывая бронзовую статуэтку и ожидая новых вопросов. Илья облегченно выдохнул.

– Скажите, Глеб, неужели нет уважительных причин, позволяющих сотруднику не присутствовать на «Бауте»?

– Нет. Отсутствие на маскараде равносильно увольнению. За «Баутой» не закреплена определенная дата, маскарад проводят летом, выбирая время, когда все сотрудники здоровы. Отпускники и командированные тоже приезжают.

– Если сотрудник заболеет за пять минут до маскарада?

– «Бауту» перенесут.

– Если на самом маскараде?

– Отменят и перенесут. Но такого за шесть лет существования фирмы не было, так же, как и случаев саботажа.

Глеба не покидал дискомфорт от общения с новым знакомым. Можно мириться с его нелепой клетчатой рубахой, растрепанными рыжими волосами и потерянным взглядом зеленых глаз, можно понять страх перед «Баутой», но куда деть излишнюю прямолинейность, которой в помине не было во время тестирования и, судя по характеристике, выданной почти год назад компьютерной программой, не могло быть у человека такого склада, как Илья?

Сделав паузу, начальник департамента вонзил в Куликова пристальный взгляд и медленно, словно гипнотизёр на сеансе внушения, добавил:

– Сотрудники тщательно готовятся к маскараду. Они понимают, что «Баута» неизбежна. Вам тоже следует принять это, если хотите продолжить службу в фирме.

– Понятно, – кивнул Илья и нахмурился. Как все юристы, он отказывался верить в отсутствие лазейки и продолжал искать слабое место, чтобы обойти правило. – А что беременные? Трудно, будучи в интересном положении, пробыть десять часов на маскараде без возможности расслабиться и нормально поспать.

– Вам-то зачем?

– Ну… Чисто гипотетически.

– Беременные освобождаются от участия в «Бауте» по собственному желанию. Чему равносильно отсутствие на маскараде, вы уже знаете.

– То есть, их тоже увольняют?

– Да. По собственному желанию, повторяю.

– А как же права человека?

– А как же подписка о неразглашении?

– Но это… – Илья хотел сказать «противозаконно» и закусил язык.

– Вы молодец, эволюционируете на глазах. Кстати, этот кабинет до вчерашнего дня занимала дама. Ей скоро рожать.

Куликов резко сник, оглядел потухшими глазами уютную обстановку и, поглаживая часы, начал грустно размышлять вслух:

– Чувствовал, что ничего не выйдет. Я, знаете ли, не из тех, кому везет. Это сказочное назначение… В какой–то момент я отбросил сомнения, решил, что выпал заветный шанс, и без моего участия всё сложилось лучшим образом – впервые в жизни оказался в нужном месте в нужное время. Но нет.

– Стакан наполовину пуст?

– В моем незавидном положении возможны другие варианты?

– Хм… Вы знакомы с господином Шейнерманом?

– Я и не видел его никогда.

– Его никто не видел, он общается с миром посредством виртуального секретаря. Вы не переписывались с патроном в сети, он не мог наткнуться в интернете на какое-нибудь случайное видео с вашим участием?

– Не знаю. Нет, наверное. Кто я, и кто он – земля и небо.

– Вот и не отчаивайтесь. У вас хорошие шансы благополучно пережить «Бауту». Даже если уволят, получите оплату за три рабочих дня.

– Еще скажите, что этих денег хватит на ремонт дачи.

– Хватит. С лихвой. Повторяю, вы неверно судите об уровне фирмы.

Куликов еще глубже погрузился в раздумья.

– Здесь очень сложно удержаться? – после нескольких минут молчания снова заговорил он.

– В периодах между «Баутой» практически нет увольнений. Незадолго до маскарада бывают единичные случаи, как с вашей предшественницей, например.

– Не увольняют даже за нарушения или плохое исполнение обязанностей?

– Тут нет случайных людей. Все слишком дорожат местом и оберегают имидж фирмы.

– Та-ак… Ну, а если сотрудник совершит неумышленное преступление, скажем, дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, уволят?

– Зависит от обстоятельств. Изберут меру пресечения в виде заключения под стражу, и сотрудник не явится на «Бауту», то …

– Я понял. Позвольте еще поинтересоваться, скольких могут уволить за один маскарад?

– Максимальное количество было зафиксировано во время второй «Бауты». Тогда патрон разоблачил шестьдесят пять человек.

– Сколько?! – Куликов снова привстал. – Немыслимо… Нет, Глеб, куда вы опять уходите? Не смотрите на меня так. А минимально сколько?

– Двенадцать, но семь из них были новичками.

– Как думаете, с чем это связано?

– Исключительно с умением контролировать свои действия и эмоции. Мне пора. Ваш маскарадный костюм принесет ассистент.

Он спешно и, как показалось Илье, раздраженно откланялся, но у самой двери обернулся.

– Да, чуть не забыл, ключи от служебной «Lada Nosferatu» тоже у ассистента.

Двери кабинета захлопнулись. Илья остался один, подавленный и опустошенный, сидел без движения, тщательно переваривая услышанное. Часы неожиданно завибрировали, затем из них полилась мелодия Паганини «Венецианский карнавал». На дисплее высветилось: «Ассистент».

– Слушаю.

– Здравствуйте, Илья, – зазвучал красивый женский голос. – Меня зовут Ядвига, я ваш ассистент. Позволите войти?

– Конечно.

В кабинет грациозно вошла девушка. Из–за туфель на высоком каблуке ее фигура казалась тростинкой. Длинные пепельные волосы, тщательно уложенные во французский твист, обрамляли красивое лицо. В руках Ядвига держала кофр для одежды.

– Еще раз здравствуйте, – поздоровалась она, почтительно кивнув. – Принесла маскарадный костюм. С вашего позволения, покажу детали.

Все еще глубоко растерянный Куликов не сообразил встать, приветствуя даму, и нервно ерзал в кресле. Она достала из чехла черный наряд: треуголку, трикотажный гольф с длинным воротом-капором, бриджи, атласный плащ с капюшоном, тканевые перчатки, легкие замшевые туфли старинного фасона с пряжками. Оживляли мрачное одеяние плотные белые чулки и маска цвета слоновой кости. Маска из папье-маше с крупным носом и резко очерченными скулами словно наблюдала за людьми из-под гневно сдвинутых бровей.

– Это и есть баута? – спросил Илья с напускным спокойствием.

– Да.

– Выглядит устрашающе. Лучше бы меня пригласили на службу в следующий понедельник.

– Правила фирмы не допускают открытой вакансии свыше двенадцати часов.

– Очень интересно. Присаживайтесь. – Он сделал галантный жест рукой в сторону кресел. – Какие еще тайные правила можете раскрыть? Договор о неразглашении я подписал, не переживайте. Кстати, не узнаете меня? Я приходил сюда одиннадцать месяцев и не помню, сколько дней назад. Вы меня тестировали.

– Простите, но в мои обязанности не входит тестирование кандидатов на службу.

– Странно. Вы с той девушкой очень похожи: та же фигура, пропорции… Хотя, нет. Она была значительно ниже ростом.

– Вряд ли. В фирму принимают по определенным критериям: женщины ростом от ста пятидесяти пяти до ста шестидесяти сантиметров, мужчины от ста восьмидесяти пяти до ста девяноста. Комплекции схожие, вес в пределах нормы по индексу Кетле. Возраст до сорока лет. Сердечно-сосудистая и нервная системы кандидата должны быть в отличном состоянии.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Полагаю, правила разрабатывал сам господин Шейнерман.

– Да.

Куликов молча кивнул, боясь обронить вслух то, что подумал на этот счет.

– Ну, а если кандидат – толстяк, за плечами которого Гарвардская школа права?

– Ему будет отказано.

– Какая чудовищная дискриминация, – пробормотал Илья и громко спросил: – Толстяка легко узнать на «Бауте», да?

– Дело не только во внешности. В фирму не берут людей с престижным образованием. Квалификационные требования просты: наличие двух высших образований –юридического и экономического, полученных в региональных ВУЗах России. Кандидат должен в совершенстве владеть только одним иностранным языком, быть стрессоустойчивым, психологически гибким, обучаемым, предпочитающим работу в команде, иметь высокий уровень ответственности и, главное, уметь контролировать свои действия и эмоции. Все остальные варианты отсеиваются…

– Погодите, – перебил пораженный в который раз за сегодня Илья. – Отсеиваются? Это же «Шейнерман», здесь лучшие из лучших!

– Таковы правила.

– Почему кандидатов не предупреждают заранее?

– Это закрытая информация.

– Понятно. Хотя, ничего не понятно… Если все сотрудники примерно одного уровня, вас могли бы взять на мое место. Вы давно служите?

– Пять лет. Но внутренними правилами запрещены повышения или понижения в должности. В фирме нет карьерного роста и конкуренции.

– В смысле?

– Как только образуется вакансия, на нее берут нового человека.

– С улицы?!

– Из кадрового резерва.

– Я о том и говорю! – Илья вышел из–за стола и начал нервно мерить шагами кабинет. – Не понимаю этого принципа. А как же поэтапный рост, мотивация? Нет, я, конечно, очень рад сразу стать ведущим юристом, но это такая ответственность для новичка, да, и в отношении других работников несправедливо. Нельзя до такой степени не ценить опытных сотрудников, не уважать их здоровых амбиций. Кроме того, как простому юристу вмиг стать толковым управляющим? Нужны навыки управления! Это же не ресторан фастфуда, где официант легко заменяет кассира и наоборот! Это юридическая фирма, и применение подобной системы чревато катастрофой!

Красивая улыбка мгновенно исчезла с лица девушки.

– Правила разрабатывал наш патрон – господин Шейнерман. Я не обсуждаю его действий и…

– Не позволю делать это в моем присутствии, – закончил фразу Илья. – Простите, милая Ядвига, я перегнул палку. Забудьте о последних словах! Я за сегодня пережил столько потрясений, сколько не переживал за тридцать шесть лет жизни. Все буквально перевернулось с ног на голову. Ответьте только, каким образом при таких… – Он закатил глаза, подбирая корректное слово. – При таких своеобразных условиях, фирма не только не погибла, но и стала ведущей в своей области?

Девушка, настороженно наблюдая за экспансивным поведением нового сослуживца, собралась с мыслями и продолжила строгим официальным тоном:

– Должностные инструкции сотрудников предусматривают частичное дублирование функций. Любой ассистент может легко выполнять работу юриста, пока тот не освоится, а любой юрист обязанности начальника департамента или управляющего филиалом. В коллективе хорошо развит институт наставничества, старшие коллеги активно делятся опытом. Изучением дел клиентов и разработкой стратегии по ним занимается только господин Шейнерман, единолично. Все его наработки уже успешно осуществленные или только планируемые систематизированы в электронную базу для внутреннего пользования и служат, своего рода, учебниками по совершенствованию сотрудников. Мы четко выполняем указания патрона, без обсуждений и критики. Вникая в его гениальные решения, впитывая знания и опыт этого великого человека, раскрываем для себя новые горизонты профессиональных навыков и возможностей. За короткий срок из посредственных специалистов мы превращаемся в лучшее предложение на рынке юридических услуг. Даже если сотрудник, прослужив год, не пережил «Бауту», он тут же получает приглашения в другие юридические фирмы или корпорации. Опыт, полученный в «Шейнермане», бесценен.

«Изъясняется как робот-судебный секретарь, – грустно подумал Илья. – Видимо, способность мыслить самостоятельно полностью атрофировалась. А может ее и не было никогда. Двигается как кукла… Ох… Помощница с птичьим мозгом и повадками киборга – это, конечно, ни в какие ворота, однако служит ведь, при том, целых пять лет».

– Другие фирмы не удивляются массовым увольнениям из «Шейнермана» в одно и то же время года? – вслух спросил он.

– Мы объясняем это проведением сложнейшей аттестации для сотрудников.

– Логично. А как увольняете уборщиц? Тоже из–за аттестации?

Ядвига не оценила иронии новичка.

– В штате нет обслуживающего персонала: водителей, уборщиков, охраны. Пользуемся услугами проверенной клининговой компании, автомобили водим сами, или выручает служба авто-авио-такси, охрану осуществляет электронная система «Аrgus2030», созданная господином Шейнерманом.

– Патрон и это умеет?

– Он, как все талантливые люди, талантлив во всем. Материальным и программным обеспечением фирмы также занимается господин Шейнерман.

– Я полностью дезориентирован, – держась за голову, еле слышно пробормотал Илья. – Все, как говорил: официант заменяет кассира. Юридический фастфуд.

– Что? – не расслышала Ядвига.

– Нужно время, чтобы свыкнуться, – громко ответил юрист. – Меня учили принимать решения самостоятельно, быть независимым в суждениях. Кто я теперь? Китайский болванчик? И полная статика в плане карьеры… Привычнее годами шагать вверх по служебной лестнице. Постепенно начинаешь больше зарабатывать, получаешь кабинет лучше прежнего, машину.

– У всех сотрудников фирмы от ассистентов до высшего руководства одинаковая зарплата, идентичные рабочие кабинеты и служебные автомобили, квартиры в элитных жилых комплексах «Nerman Сity», принадлежащих патрону.

Куликов резко сел и вытаращился на девушку.

– То есть, вы, будучи ассистентом, зарабатываете столько же, сколько руководитель филиала или начальник департамента?

– Да. У нас разные функции, но нагрузка одинаковая.

– Та-ак, – потянул Илья, барабаня пальцами по столу. – Значит, иерархия в фирме – понятие условное?

– Она лишь атрибут для внешнего мира.

– И любой сотрудник, попадая сюда, сразу получает максимум?

– Именно. Но чтобы удержаться, мы постоянно совершенствуемся и достигаем небывалых высот, учимся заменять друг друга и обезличиваемся на «Бауте». Фирма – единый организм, мозгом которого является господин Шейнерман.

Куликов замер, наконец постигнув то, что ранее от него ускользало и выглядело мудреной прихотью хозяина.

– Как вы красиво и, главное, доходчиво объяснили, – с упоением выдохнул Илья.

Звук уведомления заставил заглянуть в почту.

«Господин Куликов!

Приглашаю Вас на ежегодный маскарад «Баута», который начнется завтра в восемнадцать часов.

Найти апартаменты не составит труда, просто следуйте за остальными сотрудниками.

Запомните несколько правил:

1. Будьте учтивы.

2. Отвечайте, если вам зададут вопрос.

3. Помогайте, если обратятся за помощью.

4. Не снимайте специального браслета, который получите на входе.

5. Не покидайте апартаменты до конца маскарада.

6. Не задерживайтесь в кабинке туалета дольше десяти минут.

7. Не берите с собой гаджеты, их все равно обнаружит «Argus2030».

8. Участвуйте в общих развлечениях: пойте, танцуйте, играйте.

9. Точно выполняйте указания моего виртуального секретаря.

10. Не провоцируйте коллег на разоблачение.

Предупреждаю: нарушившая правила Маска разоблачается и подлежит удалению.

С уважением г–н Шейнерман».

День второй.

Тонкие стрелки каминных часов показывали без четверти шесть. За окном нещадно палило вечернее летнее солнце, плавя остаток дня и изнуряя закованный в стеклобетон мегаполис. Тихо шумел кондиционер, кабинет наполняла бодрящая прохлада. Илья, облаченный в костюм и маску, задернул плотную оконную штору и прошелся вдоль шкафов с книгами. Весь день он страдал от безделья; ближе к вечеру переоделся, желая привыкнуть к новому образу и ощущениям. Туфли немного жали, ноги под плотными чулками зудели, но в общем Куликов остался доволен и даже немного успокоился. Ядвига заглянула проведать перед маскарадом и высказалась в присущем ей стиле:

– Учитывая совсем недавнее трудоустройство в фирму, в таком виде господину Шейнерману вас точно не узнать.

Из скрытых в лепнине потолка динамиков зазвучал низкий мужской голос:

– Добрый вечер! Пришло время «Бауты»!

От неожиданности юрист присел.

– Выходите и следуйте за остальными, – бесстрастно продолжал невидимый глашатай. – Встретимся на пятьдесят пятом этаже.

Помощница упорхнула к себе переодеваться, а Илья робко вышел из кабинета. Вокруг семенили люди в одинаковых маскарадных костюмах. Новичок, слившись с общим потоком, очень скоро оказался в лифте, затем в плохо освещенном холле пятьдесят пятого этажа с голыми серыми стенами. Там располагались специально оборудованные пропускные коридоры. Куликов насчитал тринадцать таких, и возле каждого выстроилась молчаливая очередь. Процедура досмотра перед маскарадом уже началась. Все тот же вездесущий голос торжественно объявлял: «Входите!», электронные двери коридора впускали человека, закрывались секунд на пятнадцать-двадцать, затем снова распахивались и приглашали в опустевший переход следующего сотрудника. Двигалась очередь быстро. «Входите!» – вскоре прозвучало для Ильи. Принявший за полчаса до этого серьезную дозу успокоительного, Куликов все равно разволновался и внезапно почувствовал, как капли пота бегут под одеждой. Сердце, по ощущениям, колотилось в горле, слишком плотная прорезиненная ткань перчаток стала липкой изнутри. Собрав волю в кулак, Илья смело шагнул вперед. Двери закрылись. С потолка и стен сплошным потоком полились зеленые лучи сканера, «Argus2030» тщательно выполнял свою работу. «Идите!» – скомандовал голос. Илья в два шага достиг блестящей металлической колонны диаметром в полметра, за которой виднелся выход. «Вставьте руку в колонну!». Гладкий металл раздвинулся и открыл доступ к небольшому круглому отверстию, куда легко поместилась рука до середины предплечья. По ладони и запястью скользнул приятный холодок. «Выньте руку!». Новичок повиновался и обнаружил надетый поверх длинной перчатки прозрачный силиконовый браслет, усыпанный зелеными мерцающими огоньками. «Добро пожаловать на «Бауту!» – объявил голос. Двери за колонной бесшумно открылись.

Необыкновенно высокие стены, потолок и идеально гладкий пол помещения выстилали прочные экраны, изображения на которых сливались в объемную картинку – залитую ярким зимним солнцем пьяцетту (малую площадь) Сан Марко в Венеции. Пространство выглядело почти реальным, в пейзаже присутствовала динамичная перспектива. Иногда, под действием мощных кондиционеров воздух резко вздрагивал и нес из одного конца зала в другой запах холодного моря. Ажурный, будто вырезанный из слоновой кости Дворец дожей, одновременно массивный и легкий, старинные мозаики Собора в византийском стиле и серо-голубые купола, похожие на парящие воздушные шары крепко привязанные к земле и огороженные стрелами башенок, застыли во многовековой красоте. На противоположной стороне площади, отбрасывая длинные вечерние тени, устремились ввысь две гранитные Колонны: Святого Марка с бронзовой статуей крылатого льва и Святого Теодора с гордо стоящим на капители воином, поразившим копьем гигантского крокодила. Бездонная лазурь неба, чуть подернутая дымкой медленно плывущих облаков, почти сливалась с полосой водной глади.

Илья завороженно застыл, но тут же спохватился и, изменив походку, неспешно двинулся в сторону столов с угощением. Только новички могли растерянно глазеть по сторонам. Куликову хотелось выглядеть бывалым. Он аккуратно следовал вдоль строя фонарей к часовой башне, разглядывал светлые камни, уложенные на мостовой в замысловатые геометрические узоры, как вдруг прямо сквозь него пролетела шумная стая голографических голубей. От неожиданности мужчина отскочил в сторону. Через мгновение понял, что птицы – иллюзия и поспешил затеряться в толпе.

– Хорошо, что «Баута» еще не началась, – заговорила скрипучим женским голосом одна из масок за спиной, – иначе бы вас наверняка разоблачили.

Он ничего не ответил и продолжил внедряться в ряды монохромно наряженной публики. Услышав приглушенные возгласы, Илья невольно обернулся. Большинство масок смотрело на пол и, переминаясь с ноги на ногу, в тихом изумлении шептало: «Вода прибывает». Куликов тоже глянул вниз – вокруг замшевых туфель журчал, набирая скорость, виртуальный поток.

– Уже по щиколотку. Интересно, будет выше? – поинтересовался кто–то рядом.

– Дойдет до колен и начнет падать, – тихо ответили справа.

– Хорошо, что вода ненастоящая, – снова заскрипел уже знакомый женский голос, – десять часов в луже я бы не выдержала.

При каждом движении по водной глади расходились волны. Некоторое время все увлеченно бродили из стороны в сторону, наслаждаясь эффектом. Потом вода ушла. Омытая мостовая засверкала, небо стремительно потемнело, и на площади зажглись желтые фонари. Теплый свет отразился на мокрых камнях, как в древнем оловянном зеркале. Со стороны набережной появились яркие голографические фигуры в венецианских карнавальных костюмах. Они медленно прогуливались, каждый по своей траектории, и после примелькавшихся черно-белых баут радовали глаз.

Зазвучали фанфары. Маски замерли, приготовившись к началу испытания.

– Приветствую вас на ежегодном маскараде «Баута»! – прогремел над площадью голос виртуального секретаря господина Шейнермана. – Отбросьте привычки! Забудьте кто вы! Откройте в себе нового человека и станьте единым целым с командой!

Пошел обратный отсчет. Глубоко в ночном небе подобно молниям по очереди вспыхнули цифры: тройка, двойка, единица, потом засияла огромная стеклянная баута. Обращенная к людям внутренней стороной маска стремительно падала вниз и, приближаясь, неимоверно увеличивалась в размерах. Присутствующие испуганно жались друг к другу. В момент, когда прозрачный «купол» почти накрыл площадь, виртуальная громада, задев шпиль кампанилы, развалилась на осколки и рухнула под громкие хрустальные переливы и аплодисменты. Толпа облегченно выдохнула. Стеклянные глыбы превратились в экзотических бабочек. Пестрое трепещущее облако несколько минут висело над изумленными масками и подхваченное порывом влажного воздуха исчезло в темном небе. Заиграла классическая музыка. Стоявшие ближе к изысканно сервированным столам сотрудники начали неспешно занимать места. Они учтиво помогали дамам, легко отличимым по низкому росту и щуплым, почти детским фигурам. Илья тоже решил подкрепиться – отправился к давно присмотренному месту в дальнем углу зала, где музыка не мешала разговорам. Многие из масок устремились туда, пришлось поспешить и обойти внезапных конкурентов. Наконец, усевшись победителем в свободное кресло между двумя мужчинами, Куликов резким движением одернул атласный плащ, вежливо кивнул присутствующим за столом и приступил к трапезе.

Официанты отсутствовали. Гости сами открывали бутылки с напитками и наполняли бокалы.

– Вина? – спросил сосед слева.

– Нет, не пью.

Илья налил виноградный сок, вставил в бокал соломинку, по примеру остальных, и с удовольствием потянул живительную влагу из-под «забрала» бауты.

– Лангусты в этом году отменные, – заговорила сидящая напротив девушка.

– Вы почти не едите, – снова обратился к Илье сосед слева. – Не стесняйтесь, в первые два часа никого не разоблачают. Господин Шейнерман позволяет спокойно насладиться прекрасной едой и напитками. Благородно с его стороны, не находите?

Куликов кивнул. Жалкие попытки казаться сотрудником со стажем потерпели крах. Мысленно махнув на все рукой, новичок потянулся за порцией еще теплого ризотто.

– Шейнерман – хитрый лис, – гнусаво произнес мужчина в дальнем конце стола; он говорил негромко, однако все услышали и притихли: перестали жевать, отставили бокалы. – После сытного ужина с алкоголем организм расслабляется и не способен контролировать свои действия как прежде. Вот тут патрон нас и хвать!

Девушка с лангустами испугано вздрогнула.

– Хватит вам, – осадил гнусавого сосед слева, – дайте поесть.

Ужин продолжили в полной тишине и к вину никто не притронулся.

Три часа маскарада пролетели незаметно. Голографический ведущий Панталоне в красном трико и длиннополом черном плаще поначалу неустанно произносил тосты, потом затеял одновременно несколько игр: одних сотрудников пригласил петь, других поставил в пары танцевать. Выглядело действо забавно, и зрители тихо давились хохотом. Илья подошел к играющим. Очередная маска, завывая измененным голосом в микрофон, взяла фальшивую ноту. Панталоне скривился от невыносимо-пронзительного звука, затряс козлиной бородой, голограмма начала дрожать и рассыпаться на пиксели. Зрители разразились дружным смехом. Ближе всех стоявший к ведущему мужчина всплеснул руками – браслет сверкнул красным и над залом, как гром среди ясного неба, зазвучал голос виртуального секретаря:

– Анатолий Буров, вы разоблачены! Приглашаю вас в тайную комнату для идентификации личности!

Сотрудник растеряно завертел головой и инстинктивно сунул руку с браслетом под плащ.

– Что теперь, куда идти? – пробормотал он еле слышно; заметив открывшиеся у Собора Святого Марка двери, понуро удалился.

– Плохо дело, – шепнул кто–то в притихшей толпе. – Если первым пошел новичок, значит завтра в «Nerman Сity» освободится квартир тридцать, не меньше.

– Продолжаем! – по-стариковски хрипло выкрикнул Панталоне.

Испуганный Куликов вернулся за полупустой стол. Пока он медленно добирался из одного конца площади в другой, секретарь назвал еще несколько имен. Кто-то из женщин, услышав свое, разрыдался. Илья сел в кресло и принялся ковырять давно остывший рис.

– Ужасно, да? Так грубо извратить идею Венецианского карнавала, – заговорил гнусавый. – Люди привыкли надевать маски для веселья, а тут… Стоит на минуту потерять контроль над собой и прощай фирма, прощай сладкая жизнь.

– Ничто не вечно под луной, – грустно вздохнул сосед слева. – Сотрудники, не успевшие привыкнуть к большим деньгам, спокойнее переживают увольнение.

– Кроме игр, будут еще испытания? – тихо осведомился Илья.

– Чуть позже включат бар-машину с экзотическими коктейлями, голографический диджей Арлекин запустит многочасовой танцевальный микс, откроется виртуальное казино. Первая ставка за счет фирмы, потом в долг.

– Шейнерман умело манипулирует нами через слабости. – Гнусавый повернув голову к Илье. – Кстати, тут можно выиграть серьезные деньги, если повезет. Вы игрок?

– Нет.

– Алкоголь, заметил, тоже не употребляете. Скучно живете.

– Не жалуюсь.

– Идеальный сотрудник, но слишком легкая добыча для Шейнермана.

– Почему? – Илья оставил в покое рис.

– Вы предсказуемы.

– Может, наоборот?

– Намекаете, что просаживаете зарплату на игры и регулярно закладываете за воротник?

– Возможно.

Гнусавый делано рассмеялся и вышел из-за стола, вернулся минут через десять с двумя порциями горячего кофе в термочашках.

– Угощайтесь. – Он протянул одну из чашек Куликову. – “Баута” длинная, нужно быть в форме. Эспрессо для этого прекрасное средство. Здесь чудесные кофе-машины, впрочем, как и вся техника в фирме. Пейте, пейте! Но за вечер две-три чашки, не более. В этом деле важно не переусердствовать и не превратить лекарство в яд. Излишнее возбуждение навредит.

– Благодарю, – сдержанно произнес Илья, принимая угощение. – Я обычно не пью кофе. Он на меня своеобразно действует.

– А-а… Понимаю. Вы не один такой. Под часами уже очередь.

– Что там дают?

– Там туалеты.

Гнусавый вальяжно развалился в кресле рядом и, сделав небольшой глоток кофе, продолжил разговор:

– Как вам “Баута”? На новичков, обычно, производит неизгладимое впечатление.

– Вы и без меня всё знаете.

– Не всё, нет. Например, не знаю, зачем Шейнерману этот цирк.

– Мы обезличиваемся, чтобы стать одним целым, – по памяти повторил Куликов услышанные накануне слова. – И развлекаем патрона.

– Ой, перестаньте! Неужели верите в эту чушь про феноменальные способности шефа и экстравагантное хобби? Очевидно же, нас разоблачает не человек, а система распознавания.

При этих словах присутствующие за столом сосед слева и девушка с лангустами спешно поднялись и ушли в сторону игровой зоны. Куликов и гнусавый остались одни. Другие столы располагались на почтительном расстоянии, звуки беседы туда не долетали.

– Как вы это поняли? – тихо спросил Илья.

– Легко. Во-первых, шесть лет назад патрон раструбил на весь свет об изобретении «Argus2030» – не имеющей аналогов охранной системы, способной одновременно распознавать и идентифицировать людей, животных, растения и предметы, анализировать поведение человека, предугадывать угрозу, а также угнетать нарушителей узконаправленными волнами инфразвука. Он продал разработку военным, и те провели необходимые испытания. Этот бизнес-центр – единственное место, где «Argus2030» применяется в гражданских целях. Бонус, так сказать, полученный Шейнерманом от правительства. Во-вторых, за шесть предыдущих маскарадов уволили сто девяносто четыре человека и лишь пятеро из них оказались ложно разоблаченными. Очень малая погрешность. Она, черт побери, даже для электронной системы мала.

– Ложно разоблаченные? Что это?

– Представьте, у определенной маски сработал браслет, виртуальный секретарь объявил имя, но во время идентификации в тайной комнате выяснилось, что человек не тот. Ошибка.

– Их все равно уволили?

– Кого? А! Нет, конечно… Вас только это волнует?

– Не только. Именно сейчас меня волнует, не слышит ли нас патрон.

– Не слышит, успокойтесь. Система улавливает только тех, кто вопит в микрофон возле Панталоне.

– Откуда вы всё знаете?

– Опыт, голубчик. Я ведь, в отличие от вас, тут не впервые. Но вернемся к системе. Хоть представляете, что это за штука? Не банальная технология распознавания лиц, и даже не «Argus2030». Тут наверняка очень развитая вычислительная модель, считывающая сотни, а может и тысячи объектов одновременно в сложной обстановке, когда не видно лица и для выполнения задачи доступны лишь некоторые биометрические данные, жесты и поведенческие особенности личности.

– Я не очень в этом разбираюсь.

– Но в законах-то разбираетесь? О чем гласит двадцать первая статья нашей Конституции?

–Э-э… «Достоинство личности охраняется государством».

– Дальше.

– Не помню. Сейчас… «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».

– Дальше.

– Черт побери, что за экзамен? – нервно прошипел Илья. – Хотите что-то сказать – говорите, или не морочьте голову.

Гнусавый приосанился и торжественно произнес:

– Цитирую по памяти: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам».

– Считаете, с нами жестоко обращаются? – усмехнулся Куликов. – Или приравниваете «Бауту» к пыткам?

– Меня больше интересуют тайные опыты над людьми.

– Опыты тут при чем?

– При том, что мы сейчас как лабораторные крысы. Или обезьянки. Патрон вынуждает надевать личины и дрожать от страха перед чертовым маскарадом, подсаживаться на транквилизаторы и извращаться в искусстве перевоплощения ради чего? Ради тестирования своей секретной разработки. Вы давали согласие на участие в эксперименте? Лично я – нет. Какая злая ирония! Никому в голову не придет, что лучшие юристы России – подопытные Шейнермана…

Гнусавый не договорил. Снова зазвучал голос виртуального секретаря. Новый разоблаченный оказался почти рядом, в пяти-шести метрах от беседующих, и, судя по реакции, оказался физически не готов к резкому повороту судьбы. При звуке своего имени мужчина схватился за сердце, затем опустился на колени. Другие маски бросились помогать, но он сделал знак, чтобы не приближались, тяжело поднялся и медленно, по стенке ушел в сторону Собора.

– Наши законы несовершенны, – с злобой в голосе продолжил гнусавый. – Даже если правда вскроется, Шейнерману грозит лишь штраф. Смешная санкция для личности такого масштаба. Как говорится, если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы. И все же, верю, что рано или поздно справедливость восторжествует!

– Какая еще справедливость? – возмутился Илья. – Кого-то насильно держат в фирме? Мы боимся не маскарада, а потерять место. И лучшими юристами становимся только благодаря Шейнерману. Зачем вы мне все это рассказали? Вовлекаете в заговор?! – Он резко встал из-за стола. – Я не собираюсь в этом участвовать!

Чашка кофе перевернулась, горячая жидкость пролилась на ногу гнусавому.

– Черт! – вскрикнул тот, вскочив с места.

Браслет вспыхнул.

– Глеб Казимов, вы разоблачены! Приглашаю вас в тайную комнату для идентификации личности!

– Провокатор! – рявкнул начальник департамента на Илью, и быстро вышел из зала.

Невольные свидетели сцены отошли подальше. Куликов хотел снова затеряться в толпе, но напуганные маски ускользали, отказываясь прятать предателя. Изгой бродил по площади минут десять, потом резко двинулся в сторону игровой зоны.

– Я не виноват! – громко шептал мужчина маскам. – Это случайность!

Никто не реагировал. Огни браслета внезапно стали красными.

– Илья Куликов, вы разоблачены! За нарушение правил маскарада удаляю вас! Пройдите в тайную комнату для идентификации личности!

Врата у Собора Сан Марко в очередной раз открылись, и новичок вошел через них в узкий глухой коридор. Серые стены угнетали. Тяжело дыша от волнения, Илья поднялся по лестнице на этаж выше, остановился перед массивной металлической дверью, похожей на вход в банковское хранилище, и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить нервы. Дверной ручки не было, вместо глазка ярко мигал огонек сканера. «Покажите браслет!» – скомандовал голос. Илья повиновался, механизм многостороннего запирания двери громко щелкнул.

Тайная комната оказалась тесной и темной. Противоположная входу стена целиком состояла из зеркала, в центре которого виднелось маленькое круглое отверстие – еще один глаз сканера. Несколько красных ламп на потолке распространяли тусклый, похожий на алый туман свет и позволяли разглядеть скудную обстановку: стены, обитые черной светопоглощающей тканью, два мягких кожаных дивана, стоящих друг напротив друга, груду сброшенных маскарадных плащей, треуголок, масок и браслетов рядом с нарисованным на полу ярко-желтым крестом. На правом диване, глядя в одну точку, словно застывшая восковая фигура, сидел Глеб. Входная дверь захлопнулась.

– Замок заблокирован, – объявил голос. – Разоблаченный, снимите маску, шляпу и плащ. Встаньте в отмеченное крестом место для проведения идентификации личности.

Из зеркального сканера скользнули зеленые лучи.

– Илья Куликов, ваша личность идентифицирована, – заключил бесстрастный баритон виртуального секретаря. – Можете снять браслет!

Мужчина стянул с руки все еще мерцающее красным устройство и бросил на пол, затем снова повернул к сканеру лицо.

– Одиннадцать, два, триста восемьдесят пять, четыре, пятнадцать, – четко произнес Куликов и сделал жест «окей».

Из сканера полились красные лучи.

– Защита снята. Введите код доступа, – зазвучал электронный женский голос.

Куликов показал зеркалу пять пальцев, затем три, снова пять.

– Код доступа подтвержден. Здравствуйте, господин Шейнерман.

– Привет, Баута! – устало ответил мужчина. – Никого не разоблачай в зале до моего указания.

– Слушаюсь.

Он стянул с головы надоевший за вечер капор, взъерошил рыжие волосы и плюхнулся на свободный диван слева, освобождая ноги из тесных туфель. Несколько минут в комнате царила глубокая тишина: Шейнерман, откинувшись на подушки, отдыхал, Глеб по-прежнему сидел без движения.

– Ну, что, Казимов, – наконец нарушил молчание Илья, – поговорим по душам?

– Я все сказал за столом, – спокойно ответил тот.

– Догадывался, с кем имеешь дело?

– Предполагал. Убедился уже здесь – не смог выйти после идентификации, замок оказался заблокирован.

– Давно хотел побеседовать с глазу на глаз, но ты так аккуратно вел себя во время маскарадов. Пришлось внедриться в коллектив и лично повлиять на события.

– Значит, пролитый кофе не импровизация. Интересная идея.

– Согласен. Только идея не моя.

Шейнерман внимательно изучал противника взглядом. В тусклом свете красных ламп задумчивое лицо Глеба с широко распахнутыми глазами напоминало демона кисти Врубеля.

– Хорошо держишься, – хмуро заметил патрон. – Образ спесивого начальника откровенно раздражал. Вот бунтарь из тебя хоть куда… – Он оторвал спину от мягкой подушки и, наклонившись вперед, вкрадчиво произнес: – Я так долго подбирался к тебе.

– Насколько долго?

– С третьей «Бауты», когда понял, что внутри фирмы кто-то затеял свою игру. В ту ночь происходили странные вещи: из двенадцати разоблаченных семеро оказались новичками, и каждого из них либо толкнули во время танца, либо окатили кипятком, как я тебя. Непроизвольные жесты при падении и испуге выдают человека с головой – Баута реагирует мгновенно. Пришлось отключить систему до конца маскарада.

– Зачем? Боялся лишиться подопытных? Набрал бы новых по объявлению. Россия большая, юристов как грязи, и очередь в фирму на год вперед.

– Не ерничай. Кстати, после твоей выходки маски боятся провокаторов, и в правилах появился десятый пункт.

– Не понимаю, о чем речь.

– Глупо отпираться. Это ты толкал новичков, обливал ничего не подозревавших людей горячими напитками. Казимов… – Патрон укоризненно покачал головой. – На твоей совести семеро уволенных. Пришлось отложить дела и потратить массу драгоценного времени, просматривая видео той «Бауты». Вычислил тебя по камерам слежения, в обратном воспроизведении довел до рабочего кабинета и, чтобы окончательно убедиться, даже посмотрел, как переодеваешься.

– Любишь подглядывать?

– Вынужденная мера.

– Не смеши. Камеры везде: в коридорах, кабинетах, лифтах. Даже служебные авто и квартиры просматриваются…

– И прослушиваются, – властно перебил патрон. – Я очень внимателен к своим сотрудникам. Но оставим это. Лучше объясни кое-что другое. На третьей «Бауте» ты сам был новичком. Как понял, что людей разоблачает система?

– Уже ведь объяснял – из-за «Argus2030». Просто сопоставил факты.

– Допустим. А как вычислял новеньких?

– Они делали те же ошибки, что и я.

– Хм… – Шейнерман задумался. – Почему именно новички?

– Не знаю. Спонтанно вышло. Решил спасти глупых кроликов, угодивших в западню.

– О, да ты мессия! Их спас, а сам остался. Великий пример самопожертвования. Четыре года терпишь в фирме унижения и тайные опыты. Исстрадался бедняга. Так исстрадался, что пару лет назад купил остров в Тихом океане, установил там мощный электрогенератор. Готовишь революцию на заработанные у меня деньги, или постигаешь дзэн во время отпуска?

Глеб напряженно молчал.

– Человек-загадка, – иронично улыбаясь, продолжил Илья. – Не прижал тебя сразу после третьей «Бауты», хотел понаблюдать и разобраться. Думал, если ты шпион, то зачем так глупо засветился? Я изучил записи маскарадов с твоим участием, усилил слежку, покопался в биографии, но все впустую – никаких связей с моими врагами и конкурентами. Правда, твой диплом экономиста оказался «липой», и я нашел твое имя в списках выпускников Уфимского авиационно-технического университета. Удивил так удивил. Как там? Ах, да! Факультет информатики и робототехники… Раз за разом я прокручивал в голове все данные и внезапно узрел скрытую суть твоих поступков. Сначала ты дерзко выбил новичков на третьей «Бауте», чем привлек моё внимание и дал понять, что можешь вычислять людей в масках и влиять на работу системы. Потом ты надолго затаился. Я ждал, что ты как-то выдашь себя или будешь разоблачен, но ты хитро избегал ловушек и из года в год сохранял работу. На каждом маскараде умудрялся занимать одно и то же кресло за дальним столом. Совпадение или пунктик? Нет. Это был твой сигнал мне! Так ты показывал, где тебя можно найти, – дразнил, выманивал меня на «Бауту» и активизировался только сегодня, когда решил, что я полностью заглотил наживку. Явиться на маскарад господином Шейнерманом для меня было слишком рискованно. Недосягаемость и таинственность патрона дорогого стоят. Пришлось идти в обход: официально поступить на службу под другим именем и совершить все ошибки новичков. В чем-то я даже перегнул – форсировал события. Игра слишком затянулась, мы обязательно должны были выйти друг на друга сегодня. Загадкой оставался только финал. Я внимательно слушал твои смелые высказывания, пытался уловить хоть малейший намек на смысл игры, но… – Он пожал плечами. – Не совсем понял к чему этот пафос с Конституцией и, якобы, попранной справедливостью? Ты хотел вывести меня на эмоции? Получилось ненатурально и глупо. А еще ты принес горячий кофе… Фу, Казимов. – Шейнерман разочарованно скривился. – И ты смеялся над моей предсказуемостью? Не люблю повторений. Для меня мог бы что-нибудь оригинальное придумать. – Он с интересом заглянул противнику в глаза. – Мечтал разоблачить патрона, жаждал узнать, каким именем меня назовет виртуальный секретарь? Ну, и зачем? Молчишь… Ладно. Пора закругляться. Что тебе на самом деле нужно от меня, Казимов?

– Я хочу сатисфакции.

– Что? – усмехнулся Илья.

– Не думай, что я действую в одиночку. Сейчас в зале такое происходит…

Шейнерман сорвался с места:

– Баута, семнадцать, четыреста двадцать один!

Зеркальная стена резко сдвинулась вправо и открыла узкий проход в уставленную мониторами комнату наблюдений.

– Баута, экстренный код: тринадцать, два! – неожиданно выкрикнул вскочивший с дивана Глеб; прежде чем обескураженный противник успел что-либо сообразить, указал рукой на него и скомандовал: – Взять на прицел!

– Цель принята, – бесстрастно оповестила система.

Тонкий алый луч из зеркального ока мгновенно упал на грудь Ильи.

– Тише! – взмолился тот, отступая. – Система не доработана и может убить!

– Сядь на место, – грозно приказал Казимов.

Из воскового манекена он вдруг сделался необыкновенно живым: глаза сияли, щеки горели лихорадочным румянцем.

Шейнерман послушно вернулся на свой диван и, вжавшись в подушки под действием инфразвуковых волн, в приступе тошноты и клокочущей боли за грудиной испуганно спросил:

– Что за экстренный код?! Почему я не знаю?!

– Потому что не создавал Бауту. Ты украл ее, как и «Argus».

– Что происходит, черт побери?!

– Баута, усиль воздействие.

– Слушаюсь, Создатель.

Лицо Ильи исказила гримаса боли и страха.

– Хватит! Невыносимо! – Он закашлялся.

– Баута, ослабь воздействие и держи цель в напряжении. Вот теперь поговорим по душам, – выдохнул Глеб и опустился на диван. – Ты верно заметил, я действительно выманивал тебя. Нужно было снять защитный код с Бауты и открыть комнату наблюдений. Другого способа не нашлось.

– Так ты Риччи?! Как я сразу не догадался? Липовый итальянец!

– Не присваивай мне чужого имени. Лучше скажи, откуда у тебя системы?

Илья угрюмо смотрел на Казимова, во рту пересохло, жуткая боль терзала легкие. Хотелось убежать, забиться в дальний угол и дышать. Воздуха не хватало. Панический страх, вызванный инфразвуком, полностью поглотил сознание.

– Ослабь воздействие, – прохрипел патрон. – Не могу уже.

– Баута, отключи инфразвук. Если цель резко двинется, ударь на полную.

– Слушаюсь, Создатель. Предупреждаю: максимальное воздействие приведет к летальному исходу. Инфразвук отключен.

Обессиленный Илья закрыл глаза, медленно вытер со лба проступившую испарину и несколько минут облегченно дышал, растирая грудину:

– Хорошо, я расскажу. Но и ты расскажешь мне всё о себе.

– Ты не в том положении, чтоб диктовать условия. Тебе конец, Шейнерман, ты это понимаешь?

– Почему конец?! Что я тебе сделал?!

Лицо Казимова стало пунцовым от гнева. Он наклонился к пленнику и медленно, делая паузы после каждого слова, спросил:

– Откуда у тебя системы?

– Нашел.

– Надо же. Так расскажи, где нашел. Я тоже там поищу.

– Я хочу пить. Казимов, там, в комнате наблюдений есть вода…

– Говори!!! – рявкнул потерявший терпение Глеб и Шейнерман вжался в диван.

– Хорошо! Расскажу! Восемь лет назад мы с отцом служили в международной юридической корпорации и занимались крупным проектом – присоединением к российской компании «Grusha» нескольких иностранных фирм, производивших компьютерные комплектующие и программное обеспечение. Все шло гладко, пока я не наткнулся на маленькую частную лабораторию «Alta Technologia» в Венеции. Возглавлял ее некто Андреа Риччи, странный человек, которого никто никогда не видел. Он общался с миром посредством виртуального секретаря и получил известность как изобретатель самозаряжающейся батареи. Руководство «Grusha» мечтало заполучить права на нее, обещало серьезную премию, если дело выгорит. Нам с отцом давно хотелось открыть семейный бизнес, потому мы не могли упустить шанс… – Он остановился и сделал несколько глубоких вдохов. – Черт. Как же больно… Переписка с Риччи ни к чему не привела. Я засыпал его сообщениями, телефонными звонками, сулил миллиарды прибыли, но безрезультатно. Отец через давние связи разузнал об итальянце. Оказалось, незадолго до нашего предложения, изобретатель начал сотрудничать с военными, занимался какими-то инновационными разработками. Пришлось подключить влиятельного итальянского политика. У него через подставных лиц доля в «Grusha». Тот нажал необходимые рычаги, и с Риччи в одночасье расторгли все контракты. Банки потребовали немедленного возврата кредитов, опечатали лабораторию и выставили охрану.

– Ясно. И что Риччи?

– Буквально в тот же день я получил от него письмо. Он умолял повлиять на ситуацию, обещал передать права на батарею в обмен на погашение кредитов и возврат лаборатории. Я согласился. «Grusha» ликовала, с радостью выполнила условия, но прежде чем Риччи попал в свои владения, туда наведался я и вывез технику. Хотел отдельно продать компании. Формально соглашение не было нарушено: кредиты погашены, лаборатория возвращена. Заявить о пропаже секретных разработок Риччи вряд ли бы осмелился.

– Как системы попали в Россию?

– Контрабандой. Поначалу я забыл про барахло из лаборатории. Оно больше полугода пылилось в арендованном мной гараже. Когда завершили сделку и надо было возвращаться в Москву, ради интереса покопался в нем… Думаю, ты представляешь, что я испытал, когда понял с чем имею дело.

– «Argus2030» оснащен оружием нелетального действия, но Баута другая. Ты подвергал смертельному риску множество людей.

– В Венеции я нечаянно убил инфразвуком своего сенбернара. Не ожидал от скромного по размерам устройства такой мощи. Раньше я сталкивался с миниатюрными излучателями ультразвука, но это совсем другое. Ты сумел создать излучатель узконаправленного инфразвука, который воздействует на цель малых размеров без вреда для окружающих. Ты гений, Казимов. А инфразвук, на всякий случай, я тогда полностью отключил. Впрочем, даже лишенная функции убивать Баута представляла огромный интерес. Ее способность распознавать и идентифицировать одновременно тысячи объектов просто за гранью.

– Проблем с запуском не возникло?

– Нет. Удобное управление, не требующее специальных знаний. Как смартфоном пользоваться. Если бы не звуковое оружие, подумал, что система изготовлена для массовых продаж. Кстати, банки несколько лет добиваются разрешения на использование «Argus2030».

– У тебя одни продажи на уме. За сколько толкнул «Argus»?

– Хватило, чтобы создать свою маленькую империю. Приспособил под себя идею Риччи с виртуальным секретарем. Эффектно получилось.

– Согласен, недурно, если учесть, что таинственный господин Шейнерман существует только в сознании людей. В реальности ты Куликов, мальчик из Белово, и образование у тебя, как у всех в фирме. – Глеб усмехнулся. – Каким образом дорос до юриста международной корпорации?

– Много работал. Мальчику из Уфы такой способ в диковинку? Ты изменился в лице. Что такое? Ушибся о свой комплекс провинциала? Говорят, если приложить ко лбу подорожник…

Казимов перевел мрачный взгляд на красное око Бауты.

– Мне помог отец, – уловив намек, торопливо продолжил Илья и инстинктивно прикрыл грудь рукой, – вытащил в Москву, пристроил в корпорацию. Я внебрачный сын, хоть и записан Куликовым. Шейнерман – фамилия матери… Отец заправляет нашей фирмой, вся юридическая работа на нем. Я больше организационными вопросами занимаюсь. Но это именно то, о чем мы мечтали: закрытый мирок, в котором мы мозг, а сотрудники – исполнители.

– Безмозглые исполнители, – поправил Казимов.

– Прекрати. «Шейнерман» – лучшее, что могло произойти в их жизни. Кто бы предложил больше, да еще в такой короткий срок? Я существенно переплачиваю своим работникам.

– Ты платишь за молчание.

– Заметь, никто не ушел из фирмы с обидой на меня. Скорее, наоборот. Я даю им старт и будущее.

– А маскарад зачем?

– Бауту хотел доработать. Она легко считывала людей среднего роста, а вот высоких и низких сложнее… – Илья ненадолго умолк, внимательно разглядывая длинные ноги Казимова. – Интересно, почему твои пропорции оказались слабым местом системы? Ты нарочно это сделал?

Глеб не ответил.

– Уверен, – продолжил Илья, – откорректировать Бауту для тебя – дело пяти минут. Я не такой продвинутый. После гибели пса осторожничал, боялся менять первоначальные настройки. Потому набрал в фирму людей по строгим критериям и решил методом длительных наблюдений выяснить причину.

– Получилось?

– Совершенно случайно. Когда оборудовали зал ко второму маскараду, установил новые движущиеся камеры с автоматической настройкой. Всего-то изменил угол обзора.

– Да у тебя талант.

– Зря смеешься. Система тогда разоблачила шестьдесят пять сотрудников из двухсот, при том, что костюмы, особенно маски и длинные широкие плащи, крайне усложняли задачу.

– Баута для этого и создавалась, – решился на откровенность Казимов. – Поводом для разработок послужила серия терактов в Италии. Исполнители были в масках и балахонах.

– «Новые Красные бригады»? Я догадывался. Насколько помню, Венеция больше всех пострадала.

– Да. Во время карнавала. Тогда погибла моя… – Казимов осекся. Его лицо снова стало восковым. – Баута должна приносить пользу, оберегать простых людей, – с нарастающим гневом продолжил он, – а ты прикарманил ее!

– Хватит! Сказал же, хотел доработать и продать. Что такого? Военные использовали бы по назначению. Кстати, как системы оказались в лаборатории Риччи?

– Не твое дело, – грубо отрезал Глеб.

Шейнерман оскорбился:

– До этого момента я считал, что образ кичливого начальника департамента – самое отвратительное, что в тебе есть. Мы сейчас в неравных условиях: ты доминируешь благодаря оружию и можешь позволить себе безнаказанное хамство, но я…

– Заткнись!

Илья умолк. Казимов выглядел крайне взволнованным, нервно сжал кулаки и продолжил:

– Баута служит тебе много лет. Ты давно мог передать ее правоохранителям или военным, но не сделал этого. Маскарад, виртуальный секретарь, миф о сверхспособностях и вычурные критерии отбора сотрудников – ширма, отвлекающий маневр, за которым ты прячешь главное. Баута не просто распознает и идентифицирует, она – глобальная система шпионажа. Легко подключается к компьютерам, сторонним источникам аудио и видеонаблюдения, считывает информацию, анализирует и тут же доставляет хозяину. Вторжение Бауты невозможно отследить, но всё, что попало в её поле зрения, уже не ускользнет. Сотрудники под колпаком – мелочь. Ты шпионишь за конкурентами и своими клиентами. Их банки, секретные учреждения, частные территории, скрытые от посторонних глаз, уязвимы для Бауты. Достаточно ввести в базу данные человека, и система без труда отыщет его в любом конце света. Ты в курсе всех деловых встреч крупных бизнесменов. Тайные политические договоренности и длительная подготовка секретных проектов также в приоритетах наблюдения. Благодаря Бауте обладаешь информацией, влияющей на дела фирмы и биржевые игры…

– Да, удобная штука, – холодно перебил Шейнерман.

Глеб не стал продолжать, молча вышел в комнату наблюдений.

– Ты куда? – насторожился Илья, провожая его взглядом, потом вытянул шею, пытаясь разглядеть чем занят противник за зеркальной стеной.

Несколько минут висела тревожная тишина. Изредка из динамиков доносился скрипучий голос Панталоне и звуки музыки – маскарад продолжался.

– Внимание! – неожиданно оповестила Баута. – Ваши действия могут нарушить работу системы!

– Что ты делаешь?! – испугано закричал Шейнерман.

– Восстанавливаю справедливость.

– Не смей трогать Бауту! Давай договоримся! Я виноват, каюсь, но все можно исправить! Сколько ты хочешь?! Назови любую сумму, я дам вдвое больше!

Казимов вернулся в комнату. Не обратив внимания на уговоры Ильи, отдал приказ:

– Баута, сразу после моего ухода заблокируй замок на двое суток и переведи в автономный режим.

– Слушаюсь, Создатель. Предупреждаю, после перевода в автономный режим я потеряю контроль над дверью. Разблокировка замка произойдет автоматически через сорок восемь часов.

– Это и нужно.

– Нет, нет, нет! – взвился Шейнерман. – Ты собрался запереть меня здесь на два дня?!

– В комнате наблюдений есть все необходимое для длительного пребывания.

– Без тебя знаю! Мне срочно нужен врач!

– Осторожней, Куликов, ты слишком резко двигаешься. Я не отменял приказ бить на поражение.

– Так отмени!

Глеб снова проигнорировал слова Ильи, открыл дверь и тихо произнес:

– Спасибо, Баута. Прощай.

– Кодовое слово принято. Процесс самоликвидации запущен и займет тридцать минут.

– Казимов, выпусти меня! Черт! Ты человек, или сволочь?!

Массивные двери плавно захлопнулись.

* * *

К маленькому острову архипелага Тонга причалил скоростной катер.

Бирюзовые воды океана лениво лизали берег, ослепляющее солнце повернуло к закату. Густая ярко-зеленая растительность, пышной подушкой накрывшая клочок земли, служила домом множеству птиц. Напуганные сошедшими на берег людьми, птахи сорвались с мест и закружили в небе. Куликов шел за спинами вооруженных телохранителей. Те бросали по сторонам грозные взгляды, и медленно, чуть увязая в белом песке, пробирались вглубь зарослей. Замыкал шествие капитан нанятого судна – смуглый полинезиец средних лет в голубых шортах. Вскоре группа вышла к одноэтажному бунгало. Громилы начали окружать постройку.

– Зря осторожничаете, – простодушно заговорил капитан, – хозяин уехал еще в пятницу, три дня назад.

– Этого не может быть, – возразил Илья. – В четверг и пятницу Казимов находился в Москве.

– Так я не о мистере Казимове говорю, а о Риччи.

– Риччи? – Куликов вздрогнул.

– Ну, да. Он жил здесь последние восемь лет. Поначалу остров принадлежал его другу… Имя такое… Вспомнил! Франц! – Мужчина улыбнулся, довольный собой. – А пару лет назад островок купил господин Казимов. Я нечаянно подслушал их с Риччи разговор: цена по купчей была внушительная, но продавец, получив деньги, обязался перевести их на счет господина Андреа. Странно, да? Продает Франц, а деньги в итоге получил Риччи… И почему Казимов не мог сделать это сам, напрямую? Лично я предпочитаю не связываться с посредниками.

– Казимов прилетал раз в год?

– Да, в отпуск. Обустроил бунгало, установил новый электрогенератор. На острове много техники. Мне показалось, Риччи и Казимов занимались каким-то изобретением. Называли бунгало лабораторией. Господин Андреа почти не выходил из нее.

– Больше тут никого не было?

– Еще девушка жила. Ядвига. Миниатюрная куколка. Когда впервые увидел, принял за подростка.

Куликов в смятении опустился на низкую ступеньку веранды.

– Лет пять-шесть назад Ядвига почему-то уехала и больше не возвращалась, – продолжал капитан. – Она регулярно присылала огромные посылки с дорогой техникой на мое имя. Мы заранее договорились… Я часто привозил сюда продукты, почту. Господа хорошо платили.

– Девушка – любовница Риччи?

– Вряд ли, – усмехнулся капитан. – Мистеру Риччи больше восьмидесяти лет. Здоровье уже не то… Ядвига и Казимов называли старика «учитель». Насколько я понял, девушка тоже занималась наукой… В пятницу я доставил мистера Риччи в аэропорт. Он увез большую часть техники.

– Куда улетел?

– Не знаю.

– Все знаешь, а это нет?!

– Не кричите на меня. Я интересовался, но господин Андреа, сказал, что это тайна, и он больше сюда не вернется. Предупредил, что на остров в скором времени прибудут вооруженные люди и станут разыскивать его или господина Казимова. Просил дословно передать этим людям: «Только создатель знает, как спрятаться от Бауты» и «Шейнерман, ты идиот» … Вы не знаете, кто такой Шейнерман?