– Ну и дырок тебе нашлёпали, Васька! – издали крикнул лейтенант Сарычев, подбегая к только что приземлившемуся самолёту.
Васька, тоже молоденький лейтенант, неспеша вываливался из кабины, отстёгивая лямки парашюта:
– Нашлёпают тут! – ворчал он, – Продыху никакого! Шея болит от финтов, того гляди отвалится!
Сарычев помог другу спрыгнуть на землю. Техник Мартынов уже подбирал сброшенный парашют, изредка бросая взгляд на прошитый пулями фюзеляж Яка:
– MG (немецкий пулемёт, прим. автора) проклятый, постарался!
– Еле ушёл! – Васька похлопал Мартынова по плечу, – Ты уж извини, старшина, по-другому никак не получилось!
– Ты что, Вась, я ж не про это!
Осень сорок третьего вступала в свои права. Не слышались уже ночами переливы птичьих голосов, не шелестели задушевной песней листья белоствольных красавиц. Лежали они, эти листья, бесполезным покрывалом на пропитанной мелкими дождями земле. И только изредка налетевший ветерок разгонял их по военно-полевому аэродрому.
В штабе полка находились трое: командир полка подполковник Вишняков, проверяющий авиационного корпуса полковник Некрасов и лейтенант Василий Неклюдов, только что вернувшийся с разведки.
– Вот тут он и вынырнул! – Васька по-мальчишески ладонями крутил в воздухе, показывая схему боя, – Вижу, прямо в лоб идёт! Ну, нет, думаю, сволочь фашистская, не на того напал! Тебя–то я уделаю! А потом вдруг второй выскочил, третий! Оцениваю обстановку – трое на одного! Повоевать придётся!
– Мальчишка! – недовольно вздохнул Вишняков, – тебя на разведку посылали, а не в бои ввязываться!
– А куда деваться-то, товарищ подполковник! Дора – машина хорошая, да еще, если в тройном экземпляре… («Дора» – прозвище высотного истребителя Германии «Фокке-Вульф-190D, прим. автора).
– Ну, ну, поумничай ещё! – вспылил, было, командир полка.
– Не ругайся, Николай Петрович, – полковник Некрасов подошёл к Неклюдову и оценивающе посмотрел на лейтенанта, – Им ведь придётся «Дор» этих в земной ад отправлять.… Ну, а дальше, лейтенант!
Васька, почувствовав поддержку, снова воспрянул духом:
– Пока я фигуры выделывал перед «фоккерами», вижу – один задымил! Откуда, думаю, я ж ещё не одного выстрела не сделал! Два фашиста в рассыпную, только их и видели! Потом только его увидел…
– Кого, лейтенант? – спросил Некрасов, заинтересованный рассказом.
– Ну, этого… «Бессмертного»…
– Кого-кого? – Полковник оглянулся на Вишнякова.
– Товарищ полковник, – перебил Ваську комполка, – Я всё расскажу чуть позже.
А ты, лейтенант, сдал съёмку?
– Так точно! И сразу к Вам!
– Ну, иди! Вызову позднее, подробности расскажешь! Только, лейтенант, сам понимаешь, нам лишние сплетни не нужны! Так что держать язык за зубами! Хотя…, – Вишняков махнул рукой, – Иди!
– О чём это он, Николай Петрович? – усаживаясь на стул, спросил Некрасов, как только за лейтенантом закрылась дверь.
– Да знаешь, Дмитрий Егорыч, мы ведь с тобой третий год рядом, много чудес насмотрелись!
– Это точно! – поддакнул полковник, показывая на соседний стул.
– Месяца два назад, – продолжал Вишняков, присаживаясь рядом, – у нас непонятные вещи стали происходить! Сам знаешь, мои пацаны, конечно, боевые парни, но такого после полётов рассказывают, что ушам своим не верю, хоть в госпиталь всех отправляй!
– Да расскажешь ты, наконец! – не удержался Некрасов.
– Появился у нас в небе неизвестный самолёт, – комполка поднялся и подошёл к столу с расстеленной на нём картой, – Вот сам посмотри!
– Ну-ну! – склонился над картой полковник.
– Первый раз его заметили в районе Галушкино, потом над Севастьяново, над Серовым, над Вырыпаевкой.… А сегодня лейтенант встретил в Самохино!
– Так… – Некрасов взял циркуль, – Значит, в радиусе триста-триста пятьдесят километров…
– Вот-вот! И ведь именно в момент боя вывалится из облаков, хлещет с УБ и ШКАСОВ. Да и парни мои к нему привыкать стали! Сначала побаивались, а потом всё ждут на подмогу, надеются! Ни разу ещё не подвел!
– Что за самолёт?
– ЛаГГ-3. Дело даже не в этом. У него скорость какая – 500 километров, верно? А у «фоккера» 700. Да только ни в грош не ставит он эту немецкую скорость! Как стоящего догоняет и мордой в землю! Мои однажды страшный бой видели, говорят, на всю жизнь запомнят! Пара как раз назад возвращалась: патроны израсходованы, ведомый « на одном крыле», горючее на исходе.… А тут «Доры» эти! Каюк, решили было, да вот снова тот самолёт! Пятерых уложил в десять минут! А сам, израненный весь, опять в облака ушёл и исчез. Так вот, Дмитрий Егорыч! Вот его и прозвали «Бессмертным».
– Ты сам-то веришь, подполковник?! – недовольно закашлял Некрасов.
– А кому верить? Запросы по всем штабам делал – на меня, как на сумасшедшего: какой номер, почему ЛаГГ, когда нет в районе таких самолётов?
– Да… – полковник потёр виски, – действительно, чудеса!
– И ещё.… Не хотел говорить, да ладно – лётчик в том самолёте интересный!
– То есть?
– Так вот – то ли живой, то ли мёртвый! Летает, воюет, да только никто из ребят не видел, чтоб голову хоть раз повернул, чтоб рукой махнул. Смотрит вперёд и не двигается!Словом, странный….
– Ну, ты даёшь, Николай Петрович! Ну, ты, брат, загнул! – вскочил Некрасов, – Ты хоть представляешь, о чём сейчас мне говоришь?!
– Представляю. Только я своим, как себе верю! И тебе решать, Дмитрий Егорыч, сошёл полк с ума или нет!
Долго ещё ходила по фронтам молва о бессмертном самолёте! То над Польшей его видели, то над самой Германией! Ставшая байкой, не раз придавала она силы в смертельных боях, не раз выручала в безвыходных ситуациях! Просто бойцы знали, что помощь обязательно придёт: может, с неба, а, может, из-за какого-нибудь лесочка… Велика душа у советского народа, и вера его неистребима! Поэтому и мужеству его нет равных на всём белом свете!
Мистика
Автор публикации
