Четыре тени ушедшего племени

Предисловие редактора

Читатели, вероятно, помнят о том, как сенсационно был открыт «Артефакт из Негев» – сосуд из обожженной глины, найденный в пещере на востоке одноименной пустыни. В сосуде содержались четыре пергамента. Подобные находки в том районе достаточно обыкновенны, но изучение артефакта показало его исключительность. Необычным было то, что пергаменты выделаны из человеческой кожи, а письмена не древнеарамейские, как можно было ожидать, а написаны на неизвестном на момент открытия языке.

Дальнейшие исследования артефакта еще более обострили интригу. Радиоуглеродный анализ показал, что кожа пергаментов выделана по меньшей мере в восьмом тысячелетии до н. э., когда, по существующим представлениям, цивилизаций и письменности еще не было!

Позже близ места находки были выполнены раскопки и изучены окрестные скалы. На одной из них обнаружены многочисленные рисунки охрой или процарапанные острым инструментом. Рисунки примитивны и содержат фаллическую символику, грубые изображение «богинь плодородия» – но среди них и изображение трехступенчатой ракеты, стрелка от которой тянется к луне, а под обтекателем ракеты просматривается изображение человека!

Анализ текстов позволил выявить их структурное родство с санскритом и союзно-иероглифическим письмом восточного Алтая. Но самой большой удачей было обнаружение в тексте «Заклинания собаки», записанного на двух языках, один из которых оказался сходен с архаичным древнегреческим! Именно этот «розетский камень» сыграл ведущую роль в расшифровке текстов.
Перевод находки лишь добавил загадок. Так, например, в артефакте очень точно описывается птица, которая не может быть ни кем иным, как колибри. Но колибри не водятся ни в Евразии, ни а Африке!

Можно предположить, что Артефакт содержит фрагменты эпоса, фабула которого построена на метафорическом добывании луны влюбленным юношей. Луна становится собственностью племени, а юному герою достается возлюбленная. Кроме того, в документе отражены философские и космогонические представления народа, оставившего Артефакт из Негев.

Ниже представлен академический перевод текста. Он дан в сокращении, поскольку фрагменты, описывающие политические реалии и содержащие списки неплательщиков по кредитам, «поставленных на исчисление» (на счетчик?), вряд ли будут интересны неспециалистам.

Отметим, что имена собственные написаны условно, т.к. фонетика языка не до конца ясна. Так, слово «Пыр» может звучать и иначе, потому что фонема «п» может подменяться, в частности, на «х», а «ы» – на «е».

Нет сомнений, что «Артефакт из Негев» уже внес сильнейшие коррективы в наше представление о древней истории. Можно ожидать, что его последующее изучение приведет к новым открытиям. Очевидно и то, что по поэтической мощи текст сопоставим с Рамаяной, «Словом о бражнике, коий призван был» и Камасутрой.

Проф. Э. У. Бляхомухин

1. Любовная песнь

О любезная моя, тебе исполнилось пятнадцать, и ты вступила в пору цветения. О, нежная моя Чики Пуки, отрада для глаз, пламень для сердца и надежда тела моего! Щеки твои румяны и упруги, как седалище бабуина в пору гона. Пупок твой сладок, как ягода инжира, а груди твои подобны вызревающим кокосам, которые вот-вот нальются молоком – но я ли взберусь на пальму твоего стана?

Ты улыбаешься, и открываются зубы, которые вычернены и блестят как смола, растопленная солнцем полудня! Вот так и сердце мое тает, лишь увижу тебя, несущую округлые бедра свои к ручью для омовения. О, скинь травяную юбку и дозволь наглядеться, радость, на тебя! О, разреши мне быть каплями воды на гладкой коже твоей, будь снисходительна – и я вместе с волной ручья прильну к пальцам твоих ног! Поверь, я не посмею проникнуть туда, где бедра втекают в тело твое (впрочем, поживем – увидим)!

Кудрявы власы твои – ибо на овечьей шкуре коротаешь ты ночь, но являюсь ли я тебе во снах, и сладки ли те сны? Кто накрутит на палец те кудри, дабы лик твой не отвращался в сторону? О, муки мои велики, но любовь еще всеохватней!

Ты как цветок, из которого колибри, сверкая радугой, пьет густой ароматный нектар. Ах, как хочу я быть для тебя той птичкой, клюв которой входит в цветок до основания! Мне ли предназначено дивное лоно твое, я ль опылю тебя и освобожу плодородие твое?

Пусть мой Пыр станет мощнее, чем у соперников моих и сравняется с Великим Ппыром! Пусть с честью пройду я испытание на зрелость и мне достанется право выбирать первым – и тогда твой суровый родитель сам приведет тебя за руку к моему жилищу, и назову тебя первой моей женой!

Шесть стариц разукрасят тебя белой глиной и красной охрой, шесть жен умастят тело твое черным маслом, добытым у подножия горы Пых, чтобы возвести на ложе мое. Но и в масле не выскользнешь ты из моих объятий, и глина с охрой к утру сотрутся от неистовства любви.

Но снова пою я: пусть мой Пыр сравняется с великим Ппыром! Да будут восхищены наставники мои яростью моего духа! Да обратится сердце твое ко мне с почтительным удивлением и нежной любовью!

2. Первая лекция для юношества: основы Ппыризма-номинизма как передового философского учения

Приветствую вас, юные соискатели гражданства племени Кхе-Кхе, и поздравляю с предстоящим обрядом инициации. Скоро предстоит вам свершить подвиги, по которым воздастся вам соразмерно.

Внимайте мне, ибо открою тайны, прежде вам неведомые – и не по скрытности взрослых, не по опасности знания, но потому, что лишь теперь, когда умы ваши созрели, сии откровения стали посильны. Откроются вам основы мироустроения, и в чем жители славного Кхе-Кхе отличны от прочих народов: и от медленных разумом Гм-Гмов, и наивных Лох-Лохов, и блудливых Фак-Факов, и скаредных Фиг-Вамов.

Итак, философы закатных племен полагают, что в мире есть две сущности: сакральная и телесная, причем сакральной сущности соответствует растворенный в дыму вулкана Пых старец, Знающий Всё, а телесной – обитель разума, находящаяся в мозгу. Еретичность таких взглядов развеяна нашими философами и учеными, ибо вулкан Пых выдыхает дым лишь раз в год – а где же тогда живет старец, Знающий Всё? Разум же не может размещаться в мозгу, поскольку мозг состоит из жира и воды – и в этом мог убедиться всякий, кто ел голову овцы или желтой обезьяны. Может ли тончайшая материя разума не утонуть в жире, не запутаться в странных извилинах, покрывающих мозг? Наши оппоненты говорят, что удаление головы тотчас же приводит к утрате способности к мышлению. Глупцы! Удаление кишечника, или печени, или простое рассечение тела пополам также лишают разума – но следует ли из того, что печень или желудок суть органы мыслящие? Отнюдь! Механистический подход уводит наших зарубежных коллег в сторону от магистральных путей познания. Для чего же нужен мозг? Он выполняет множество функций: эстетическая состоит в том, чтобы образовать благородную симметрию с полушариями ягодиц; регуляторная связана с охлаждением крови и хранением неприкосновенного запаса жира; защитная осуществляется благодаря упругости мозга, спасающего глаза от проваливания внутрь головы при ударах на охоте или во время боя.

Северные соседи считают, что миром руководит Вечная Дева На Древе, а Древо уходит корнями в сердце всего сущего. Скажу вам просто: либо этой девы нет, либо она так безобразна, что никто не возжелал лишить ее девства – ибо представить альтернативу данным вариантам невозможно в соответствии с законом исключенного третьего. Логика, господа, всесильна, потому что она верна!

Мудрецы востока думают, что мир возник из ничего, пригрезившись скрывшемуся в этом же мире пьянице. Когда пьяница протрезвится, мир исчезнет, а пьяница заплачет, и по его стенаниям будет изобличен и либо утешен, либо подвергнут каре – как карты лягут. До той же поры всё станет следовать законам кармы, шарма и феншуя, о которых доподлинно не известно ничего. Странные построения сих племен я даже не хочу критиковать, ибо они бесплодны для практики и вредны для психического здоровья.

Наконец, южные наши соседи, в особенности же из племени Фак-Фак, полагают, что миром правит женское естество, абстрактное и нечувствительно разлитое в природе. Оно будто бы само себя родило и воспринимает мир как своего Великого Мужа, вечно понуждаемого к совокуплению. Считается, что энергия конвульсий этого перманентного акта преобразуется в жизни людей, в явления и катаклизмы природы, а пот и жаркое дыхание отравляют мир, привнося в него смерть. Надо заметить, что в философии южан есть рациональное зерно, надо лишь поставить ее с головы на ноги и устранить противоречия. И тут я перейду к изложению нашей философии, которая суть самое передовое учение, руководящий вымпел нашего народа – Ппыризм-номинизм.

Всем вам знакомо это словосочетание: Великий Ппыр. Наши оппоненты оскверняют его, полагая, что оно произошло от вульгарного «пыр» и знаменует собою фаллическую символику, уходящую корнями в древние обряды плодородия. Уверяю вас, всё совершенно не так: это слово «пыр» произошло от Великого Ппыра, а не наоборот. Великий Ппыр – всегда называйте его полным именем – и абстрактен, и вещественен одновременно. Обопритесь на свой, пусть небольшой, жизненный опыт. Вот гусеница, мягкая и гнучая поначалу, превращается в твердую куколку; вот лава огненной горы Пых твердеет, и текучий сок коры дерева бальцы превращается в твердую камедь – но арбуз, вчера еще твердый, полежав на солнце, делается мягким, и покойник сначала коченеет, а потом становится подвижным в членах, затем, распухая – снова твердым и, наконец, от жары разжижается весь, кроме костей. Все сущее то твердеет и напрягается, то обвисает и расслабляется – и это есть Первый закон Ппыризма-номинизма.

Орел ищет свою добычу, летая по извилистому пути, но к гнезду летит по прямой. Ручей льется по склону поначалу в ложе извилистого русла – но, размыв препятствия, спрямляет путь свой. Человек идет по кратчайшей дороге, но, достигнув цели, в радости выпивает перебродивший отвар фиников – и вот уже возвращается обратно зигзагами. Кишечник извилист, но прямая кишка соответствует своему названию. Итак, все сущее то выпрямляется, то сгибается – и это Второе начало Ппыризма-номинизма.

Вулкан мечет камни вверх – но те возвращаются вниз. Солнце и Месяц совершают путь по небу то ввысь, то к долу. Женщины сбрасывают юбки и поднимают их. Рожденный смотрит в небеса, но, состарившись, уходит в землю. А посему Третий закон Ппыризма-номинизма гласит: все поднимется, чтобы опуститься.

Последний по счету, но не по значимости закон связан с геометрическими первоосновами мира. Вот крохотный младенец наливается соками и силой, растет, чтобы превратиться в могучего воина – а вслед за тем стареет, съеживается и превращается в сморщенного и маленького. Вот зимний день, куцый, как хвост козы, удлиняется и делается наибольшим к середине лета, чтобы снова уступить ночи длину свою. И наконечник копья в жару удлиняется, а в ледяной воде укорачивается. И племя наше таково же: оно растет, но когда-нибудь исчезнет, как ни печально сие сознавать. Даже наш мир, как обнаружил знаменитый звездознатец Скалиоз Гебраический, в незапамятные времена возник из крохотной точки, расширился до неоглядных размеров, но когда-нибудь сожмется и провалится в никуда. Общность такого рода явлений выражается Четвертым законом: все удлиняется и укорачивается, все расширяется и съеживается.

Наше племя в решении стратегических задач опирается на законы Ппыризма-Номинизма. Великий Ппыр задает направление движения: в каких случаях следует стремиться вверх, а в каких – вниз; когда – отвердеть, а когда обмякнуть; нужно ли выпрямиться, или должно обвиснуть и дождаться лучших времен; следует ли развернуться во всю длину, или же уменьшиться, сжаться, сделаться неприметным…

Вы спросите меня: а что же означает слово «номинизм»? А вот что: по рождении в тело через одно из семи отверстий проникает жучок Номи, и он-то и шепчет в нашей голове, порождая мысли. Мысли сии часто мелки и постыдны, но чаще же они прагматичны, ибо Номи побуждает к решению приземленного и повседневного. Иногда даже два или три жучка поселяются в нас – и тогда разные голоса вразнобой отдают противоречивые приказы, и такого человек приходится поселять в отдельной хижине и поить соком травы галлорепидол, чтобы бедняга не нанес увечий себе и знакомым.

Великий Ппыр и Номи составляют диалектическое единство, ибо только в гармоничном единении высокого и повседневного, направляющего к общественной пользе и к частному процветанию, возможен прогресс коллективный и личный. Помните же об этом, о, юноши, обдумывающие житьё! Не давайте лишней воли Номи, но и не поминайте всуе имени Великого Ппыра!

Скоро вы пойдете на подвиг, дабы стать признанными гражданами племени Кхе-Кхе. В случае удачи вам будет дозволено жениться и занимать должности в Совете племени. Помните о том, что я рассказал вам сегодня, планируя свои деяния! Да пребудет с вами Великий Ппыр!

3. Лекция вторая: сущность инициализирующего подвига и его роль в дальнейшем продвижении племени Кхе-Кхе по пути Ппыризма-номинизма

Друзья! Когда великий основатель и первый вождь племени Кхе-Кхе Долгонос Мозаический пришел в наши края, он потратил на свой путь восемь долгих лет. Движимый неистовой жаждой знаний и честолюбием, он оставил легендарное племя Колмогоры и по рекам, затвердевшим от ужасающей стужи, отправился в путешествие. Вид затвердевших вод и отсутствие женского общества, расслабляющее действующего на разум, породили в нашем пращуре идею о Великом Ппыре. В странствиях своих Долгонос изучил обычаи и науки множества племен, закалился духовно и телесно. Ему же принадлежат строки гимна, лучшего на всей земле. Споемте же наш гимн!

Свобода досталась и людям, и тварям,
И рыбам, и птицам, и даже блохе.
Давайте же дружно и громко восславим
Дела и идеи народа Кхе-Кхе!

Было замечено, что потомки Долгоноса отличаются отменным здоровьем и плодовитостью, крепки разумом и волей. А посему вошло в обычай отправлять юношей, достигших зрелости, на свершение подвигов. Демократия в нашем племени так высока, что молодежи доверено самой выбирать, каким героическим поступком отметиться. Те, кто не умеет соразмерять возможности и порывы духа, те, кто немочен или беспечен, гибнут – и это тяжкая плата, которую каждые два года вносит наше племя за свое процветание. Зато выживают лучшие, им достается по многу жен и земли, и следующее поколение вырастает многочисленным, крепким и смышленым.

Взгляните на эту таблицу. В ней сопоставлены статистические данные об антропометрических показателях различных народов. Вы можете видеть, что средний рост жителя Кхе-Кхе на два с половиной мыра больше, чем жителя Фак-Фака, значительно больше и жизненный объем легких, и окружность бицепса. Показатели же IQ вовсе потрясают! Именно вы, юноши – надежда нашего мира.

В следующей таблице отображены экономические и военные показатели племени Кхе-Кхе. У нас производится рогож, подсолнечной лузги и кисточек для бритья столько же, сколько в остальном мире в целом! Нашу армию снабжают своей продукцией самые современные заводы шорно-гужевой индустрии, на недостижимой для прочих народов высоте находятся боевая и политическая подготовка.

Надеюсь, что цифры убедили вас в неодолимой мощи идей Ппыризма-номинизма. Но хотел бы предостеречь вас от безответственного и слепого энтузиазма. Всякие беды могут подстерегать вас на пути выбранного подвига. Скажу лишь о тех, которые связаны даже не с вашей девственной наивностью, но с ошибками, которые может совершить Комиссия по Оценке. Да-да, даже там заседают вовсе не святые!

Девяносто лет назад юный Смальт Просветленный поставил себе целью доказать, что многие тела в сильном жару размягчаются и тем самым подтвердить основы Ппыризма-номинизма. Целый год грел он на пламени костра разные смеси и обнаружил, что рецептура из белой золы, извести и песка превращается в чистую, как слеза, массу. Его открытие не произвело впечатления на Комиссию, и, хотя подвиг его и был признан, но комиссия посчитала, что идеи Ппыризма-номинизма в подтверждениях не нуждаются. Смальту Просветленному дали в жены старуху двадцати трех лет, и от обиды он заболел, а потом и умер. Нынче же бусы и чаши, изготовленные по методу Смальта, составляют одну из важных статей экспорта нашего племени, а именем Смальта назван проспект в столице.

А помните ли Кроппа Землеройного? Комиссия сочла ненужной яму рекордной глубины, отрытую им. Семь раз заваливало Кроппа во время его работы, его кусали сколопендры, духи умерших смущали его – и все напрасно! И уже тогда, когда Кропп умер в забвении и нищете, не оставив наследников, было обнаружено, что глина в отрытом им колодце съедобна, а в нижних горизонтах ямы есть минерал, который на свету производит дивные звуки нашего гимна! Из минерала ему сработали памятник, и паломники со всего мира поклоняются ему.

Может показаться, что приведенные примеры свидетельствуют о несовершенстве наших традиций. Да, они несовершенны, ибо идеален лишь Великий Ппыр. Но по стопам погибших и оступившихся идут другие юноши, продвигая общество по пути к идеалу. Так выбирайте же свои пути без оглядок на Комиссию, сообразуясь с велением сердца и великими законами Ппыризма-номинизма.

4. Выдержка из Летописи Своевременных Лет

… и в год великого испытания юный Хек Кех, сын механика с Северной улицы Кхе-Кхе, влюбился в прелестницу Чики-Пуки, первую красой на всем квартале. А был Хек Кех силен мышцей и разумом, и смелостью подобен гамадрилу, грызущему аиста марабу. И стал он думать о подвиге, который открыл бы сердце девицы навстречу ему. И крутились мысли о подвиге и статях Чики-Пуки в сердце его бесконечно, подобно древнему заклинанию:

«Жрец, что из храма Афины, суку любил бескорыстно,
Та ж обманула его, мяса кусок утащив.
Жертвенный нож наточив, суку зарезал священник,
Яму отрыв под холмом, псину он в ней закопал.
С плачем о суке любимой памятный знак он воздвигнул;
Грустную повесть сию в скорбных стихах отразил”. (*)

И пришел он за советом к мудрейшему старцу, Скалиозу Гебраическому, и поведал, что хочет достать с неба Луну, дабы осветила она путь к возлюбленной. Рассмеялся старец и сказал так: «О юноша, скудный разумом! Можно ли достать Луну, если величиной она больше, чем земля племени Лох-Лохов? Воззрись на луну в эту трубу, снабженную хрустальными чечевицами, и убедись, что и горы есть на Луне, и реки, и поля, засеянные с тщанием!»

Тогда ударил неистовый юноша себя в грудь и воскликнул: «Раз так, то первым ступлю я на Луну и донесу до жителей ее идеи Ппыризма-номинизма, и ты поможешь мне в этом, о злокачественный старец, иначе мудрости твоей грош цена!»

Тот и согласился.

И вот засели они за додревние скрижали, вооружились счетами, чтобы выполнить вычисления неподдающейся разуму сложности, а в помощь себе взяли еще двадцать юношей, жаждавших славы. Но показывали расчеты, что слишком далеко ночное светило, чтобы быть доступным. Горько плакал юный Хек Кех, ибо время шло, планы его срывались, а красавица Чики-Пуки стала показывать знаки пренебрежения. И вот однажды во сне явился к нему дух самого Долгоноса Мозаического и возопил: «О, долголоб, чей ум негибок и оплетен примитивизмом Номи! Вспомни о квадратном трехчлене и взгляни на него под иным углом!» – и исчез. Утром вылепил Хек Кех из глины три пыра, и соединял их и так, и этак – и просветление снизошло на него. Понял он, что повозка для полета к Луне должна быть похожа на три пыра, поставленных друг на друга. И через месяц сверстан был план, как достичь Луны.

Первым делом в пойме священной реки нашли они древний бамбук толщиной в двенадцать охватов. С великими трудами повалили герои стволы и отрезали от них три столба по два звена длиной. И поставили те столбы стоймя, друг на друга, а на верхушку водрузили половинку ореха стеклянной пальмы, столь большую, что жить под ней могли бы четверо и без тесноты. Затем восемь юношей стали добывать земляное масло близ подножия огненной горы Пых, и таскать его, и заполнять пустоты в теле бамбука, по одной в каждом столбе. А другие юноши вырыли глубокую яму, а старец Скалиоз Гебраический вызвал духов пневмы и рассказал им древние предания, такие ужасные, что от страха необоримый озноб охватил духов пневмы, а потому от разлившегося великого холода воздух стал жидким и плотным, как вода, и наполнил яму по самые края.

И вот настал великий день, и старец Скалиоз Гебраический поднялся по лесам на вершину сооружения и начертал на ней синей глиной: «За Пппыризм-номинизм!», и юноши понесли из ямы воздух в кожаных бурдюках к столбам, и стали заливать его в оставшиеся пустоты. Вслед за тем укрылись все в пустой яме, а Хек Кех влез под колпак наверху небесной повозки и улегся в гамак. Он сказал: «Поехали» и взмахнул рукой. Тогда зарыдал старец, гордый, что умрет не в постели, а в огненном вихре, открыл кран и поднес факел к основанию башни. Страшно взревело пламя, духи огня вырвались на свободу, поскольку от смешения земляного масла с жидким воздухом родилась огненная буря. Башня вздрогнула и поднялась на огненной метле выше, выше и еще выше – пока не скрылась в поднебесье. Видели жители Кхе-Кхе, и даже прочие народы, как сам Великий Ппыр вонзается в небеса и устремляется к Луне. Сначала один член отделился от него, затем другой, потом третий – и вот уже только красная половинка ореха вонзается в тело Луны!

Тогда возликовал народ и всех испытуемых, учинивших полет Великого Пыра, признал героями и наградил значками, футболками и специальными шапочками, а также лучшими девами. Гордые толпы распевали гимн и новую песню:

«Многие парни плечисты и крепки,
Многие носят футболки и кепки,
Много в Кхе-Кхе таких же значков…»

И скорбь в те дни смешалась с радостью, ибо полагали, что Хек Кех погиб, ударившись об медный щит Луны.

Юная же красавица Чики-Пуки скорбела больше прочих, ибо открылось ей, какой подвиг был свершен с ее именем на устах. И поклялась дева, что будет носить траур неутешно целый месяц, а потом уже и не выйдет замуж, поскольку станет старухой от беспощадного бега времени и слез – и кто же возьмет ее, старую и печальную?

Но вот быстротечно прошло три седьмицы, и в ворота пограничной стражи на севере Кхе-Кхе постучался воин. Был он высок и силен, и назвался именем Хек Кех. Стражники подняли его на смех и грозились побить. Но бумаги пришельца были безупречны, и даже удостоверяющая подпись покойного старца Скалиоза Гебраического была узнаваема. Подивились стражники и упекли пришельца в узилище, на всякий случай почтение выказав, а сами отправили в столицу гонца, дабы привезти кого-то, пригодного к опознанию. И пришли двадцать юных героев, механик с Северной улицы и неутешная Чики-Пуки, и все подтвердили личность неизвестного. Тотчас с почетом был отвезен он в столицу, и там предоставил Совету старейшин и Оценочной Комиссии верительные грамоты, выданные ему народом Луны, Меморандум о признании руководящей роли Ппырризма-номинизма, договор о дружбе, взаимопомощи и экономическом сотрудничестве. Нежной же деве подарил он мешок лунных камней и пыр из неведомого материала, разом и гибкого, и твердого, и очень похожий на тот, что доставил смельчака к Луне. И сказала прекрасная невеста: «Зачем мне образ Великого Ппыра, пусть и похожий на настоящий? Отнесите его в музей юных героев, а мой покоритель со мной да пребудет!»

И был великий праздник и ликование, и кричал народ: «Да славится в веках Великий Ппыр, да расцветет в сени его непобедимый народ Кхе-Кхе, который может рождать таких героев и верных им дев!»

А медноцветная Луна светила всем и каждому, и жители ее взирали сверху с почтением и надеждой.

Луна, о, ты недостижима –
Но лишь была, но лишь была.
Плыла себе по небу мимо
И цветом бронзовым цвела.

С тебя надземные народы
Смотрели вниз, в подлунный мир
И снился им все эти годы
Великий Ппыр, Великий Ппыр.

Но вот – свершилось! Юный гений
Трехчленный пыр соорудил,
Без тени страха и сомнений
Луну достиг и покорил!

Уже ждала героя тризна,
Но смерть ушла, посрамлена!
В лучах Ппыризма-номинизма
Дрожит от радости Луна! (**)

(*) В оригинале – на одном из диалектов архаичного древнегреческого
(**) Стихотворный перевод Проф. Э. У. Бляхомухина