Рассказ №18 Обмен

На работе Серёге наскучило довольно быстро. Утром он выпил стаканчик латте из автомата, потом в тупичке коридора пофлиртовал, впрочем, без фанатизма, с Ларисой из снабжения. Заглянул к Михалычу, наскоро оценил диспозицию и переставил фигуру на шахматной доске. Михалыч так никогда и не научится нормально играть. Потом послушал в курилке пару анекдотов, после чего, занёс Эдварду расчёты разработчиков за январь, переданные Токугавой. На этом служебное рвение Сергея иссякло и он, весёлой дробью ссыпавшись по лестнице, распахнул заднюю дверь, ведущую на закрытую парковку ООО «Новые мемы».

Всю дорогу до дома Серёга старался не думать о предстоящей сделке, но попробуй-ка не думать о белой обезьяне…
Танька чмокнула его в щёку, выглянув из кухни, которая бурлила чудесными ароматами и шумела всеми видами кухонных шумов сразу.
Жена любит готовить всякую туземную всячину, а Сергей никогда не прочь поковырять новое блюдо.
– Не суйся к Машке, у неё там онлайн-пробы на роль в полнометражке, – предупредила она, легонько ущипнув за попу, и нежным шлепком по тому же месту отправила мужа в направлении спальни.
Серёга даже сморщился от чувствительного укола, которым наградила его совесть. Стараясь выглядеть естественно, он принялся расслаблять на ходу и без того не тугой галстук, одновременно фальшиво, с фальшивым же энтузиазмом напевая только что услышанную на ретро-радио проникновенную песенку «Стою на полустаночке».
Однако в спальне, на словах «…где ж вы, мои весенние года», бросил паясничать и задумался.
– Таааань! Та-ань! – крикнул он, забыв, что его просили не мешать дочери.
– Ты чего голосишь? – Татьяна появилась в дверях и возмущённо уставилась на переодевающегося Серёгу, – сказала ж, Машке не мешай! Чё звал?

Сергей с досадой махнул рукой.
– Забыл совсем! Слушай, мы на Байкал на этой неделе собирались или на следующей? Ты там как на работе?
– На этой. Я на следующей не могу.
– Окей. У тебя там скоро готово будет? Рубанусь на полчасика? Чёт устал.
– Ну, рубанись. Разбужу, – Таня с улыбкой покачала головой, – Устал, надо же.
Серёга рухнул в кровать, одновременно мысленно командуя «Выход».
Перед глазами заплясал рой чёрно-белых точек, как в допотопном, потерявшем сигнал телевизоре…
В его капсуле всё было по-прежнему. Впрочем, это излишнее наблюдение. В капсуле всегда всё по-прежнему. Приглушённый свет, замершие под потолком уолдо-манипуляторы, зеленоватый свет диагностических приборов. Пип-бой мигал оповещением о сообщении.
– Какого, блин, альахата так спешить? – ругнулся он про себя.
Сергей скинул идентификатор личной встречи, скомандовал «Вход по идентификатору» и, привычно зажмурившись от роя чёрно-белых мушек, через секунду оказался в абсолютно бесконечном, абсолютно белом и абсолютно пустом, если не считать двух чёрных кожаных кресел, пространстве. Кожа кресла приятно холодила спину через рубашку.
Ещё через секунду, в кресле напротив возник Макс и сразу заговорил.
– Ну, вроде всё готово у меня. Можешь скидывать подпись в госуслуги. Время фактического обмена выставляю на 01.00 сегодняшней ночью. Ну, в смысле, завтрашней. Ну, в смысле, через 13 часов. Готов?
– Всегда готов! Ладно, понял. Ну, чё? Удачи тебе, бродяга!
– Да лааадно! Где наша не пропадала? Наша пропадала везде! И тебе удачи, бро! – Макс сжал кулак в жесте «но пасаран».

Ответив тем же жестом, Серёга поспешно вывалился из белого пространства. Смотреть на человека, который завтра утром проснётся с его женой, а через пару дней уедет с ней и дочерью на Байкал, было не очень приятно.
Гораздо приятнее было думать о той, с кем он сам проснётся через несколько часов.
Сергей решил хотя бы ненадолго остаться в капсуле. Так было спокойнее. Так меньше мучила совесть. Он задумался, каково было тем людям, его предкам, которые могли жить только одну жизнь, без возможности обменяться с кем-то жизнью или просто обнулиться. Каково это, быть привязанным к одному телу? Каково это, зависеть от результатов собственного труда? «Как потопаешь – так и полопаешь». Бррр…
Но зато, ему не узнать каково это, касаться живого человека. Мочь сделать ему больно. Или щекотно. Убить его. Заняться сексом. Ощутить запах чужого, возможно не чистого тела? Считалось, что то, что Матрица выдавала вместо некоторых ощущений, в том числе запахов, порой, не очень походило на реальность.

Вообще, на форумах ходило много всяких баек и конспирологических теорий, но Сергей не очень-то им верил. Откуда им знать? Все в том же положении, что и он. Все, до единого!
По легенде, первым, закатив глаза к потолку ЗПУ и пробормотав молитву, кнопку Enter, в программе пуска ядерной ракеты, нажал полковник армии Пакистана Халим Аль-Ахат.
Его имя, альахат его забери, стало ругательством, хотя честнее было бы поминать таким образом бенефициаров конца света.

Бойню пережили немногие. Остатки человечества ушли глубоко под воду, в толщу океана, где не было вечной ядерной зимы, остаточной радиации и бог весть какой химической заразы.
Каждый человек был упакован в индивидуальную капсулу. Одиночные капсулы были прочнее и выдерживали колоссальное давление океана. Одиночные капсулы проще обслуживать самовоспроизводящейся машинерии. Одиночные капсулы были залогом того, что техническая авария унесёт только одну бесценную жизнь. И главное, одиночные капсулы были гарантией от проявлений агрессии бесценных человеческих особей друг к другу.
Человек рождался в капсуле, как в лаборатории, от соединения нужных клеток мамы и папы. Рос в капсуле. Старел и умирал в капсуле, освобождая её для следующего обитателя.
Вместе с тем, человек жил в Матрице. У этого программного комплекса просто не было шанса на иное название, после фильма Вачовски. Впервые ему показывали выход из Матрицы и знакомили с истинным положением дел в 12 лет. Если делать это позже, недостаточно гибкая взрослая психика могла бы, образно говоря, никогда не взять красную таблетку из рук Морфеуса. Согласно конвенции Шиканю, каждый человек имел право и был обязан знать, что живёт в капсуле и что Матрица – программа.

По всем прогнозам, ядерная зима должна была смениться интенсивным восстановлением биосферы под руководством человека, через каких-то 150-200 лет.
Осознание факта нахождения в капсуле, осознание Матрицы лишь как программной оболочки, псевдореальности – это основной страхующий механизм и, вместе с тем, напоминание о необходимости однажды покинуть Матрицу и отправиться на поверхность. На сушу.
Что будет там, на поверхности, Серёга представлял себе с трудом. Он никогда не участвовал в спорах о том, как должна быть организована жизнь общества на поверхности. Через двести лет, когда придёт время голосовать, его плоть, рассыпавшись на молекулы, будет частью биоценоза океана.
Не участвовал он и в настоящей работе, которая заключалась в решении, в основном, творческих задач.
Например, Таня, его жена, жила довольно насыщенной общественной жизнью. Она была членом международной творческой группы «Нью-Джеографик технолоджи», а так же одним из членов коллегии выборщиков. Работа выборщиков заключалась в том, чтобы голосовать за принятие важных для человечества решений в представительном органе Tuánjié de rénxìng.

TdR – «Объединённое человечество», главный и единственный орган руководства остатками человеческой популяции. Впрочем, никаких преимуществ или привилегий должность выборщика не сулила и была скорее общественной нагрузкой. Другое дело основная Танина работа.
Группа NG-tec занималась разработкой новых географических локаций на основе существовавших ранее, с новыми сумасшедшими элементами.
Довольно блатное направление. Сергей с Таней первыми побывали в десятках таких локаций, прежде чем в них отправились другие туристы. Благодаря этому, Танькин тревел-блог входил в мировой топчик. Однако, со временем экстравагантные путешествия им надоели, и с возрастом они стали тяготеть сначала к экзотическим, но существовавшим ранее в реальности местам, а потом и вовсе увлеклись спокойными, но удивительными экологическими и историческими местами, типа, Байкала, мыса Горн, космодрома Rocket Lab Launch Complex 1 или Аризонской пустыни.
Татьяна называла их «места силы», кажется, не очень точно интерпретируя изначальное значение термина.
В условиях, когда всю возможную работу выполняют машины, включая заботу о твоём собственном теле, а человек заперт в пузыре объёмом 4 кубических метра на дне океана, ему приходится немало потрудиться, чтобы почувствовать полноту жизни.
Сергей с Таней любили путешествия, ограничиваясь пусть иногда придуманной, но земной географией. Иные путешествовали в космос, на другие планеты и в другие измерения. Кто-то достигал в спорте. Кто-то – в интернет-баталиях. Кто-то воевал с инопланетянами, гигантскими богомолами или командой соплеменников. Кто-то становился инопланетянином или гигантским богомолом.

Матрица может всё. Запрещено лишь забывать, что ты человек и делай что хочешь. Люди снимали сумасшедше-прекрасные и ужасно мерзкие фильмы, создавали живые картины, музыку и кучу другого контента.
Однако, большинство, к которому принадлежал и Сергей, имитировали обычную жизнь и даже ходили на работу, не особо там напрягаясь, позволяя себе экзотику лишь в качестве хобби.
Каждый жил почти как хотел, не забывая, однако, что он заперт в капсуле на дне океана и обречён на вечное физическое одиночество.
Самый тесный нецифровой контакт с другим человеком Серёга испытывал, когда подсветив стоящую на платформе по соседству капсулу жены или дочери, видел сквозь толщу воды, как в её иллюминаторе тускло вырисовывается силуэт прижатой к нему изнутри ладони. Это было жутко и загоняло его в чёрную меланхолию на несколько суток. Поэтому он не часто злоупотреблял этими аналоговыми свиданиями.
Будучи обречённым на вечное одиночество, оставаясь девственником, никогда не касавшимся руки другого человека, Сергей был женат, воспитывал дочь и имел один маленький стыдный секрет.

Сегодня Сергей Валентинович Лапин окончательно согласовал все детали, прошёл и провёл вводный курс и вышел на заключение договора об обмене жизнями с Ким Максимом Сергеевичем.
В 01.00 его сознание будет перенесено в виртуальное тело Кима, а Макс займёт его место. Подготовка к обмену заняла 4 месяца. За это время оба детально вникли в жизнь друг друга, увидели почти все аспекты глазами партнёра по сделке, отстроили работу помощника, работающего по принципу дополненной реальности. Прокола быть не должно.
Обмен жизнями, жёнами не запрещен законом, но считается довольно неприличным занятием и тема эта табуирована в нормальных семьях. Что, впрочем, не мешает некоторым практиковать промискуитет – частый обмен виртуальными телами и всем остальным, что к ним прилагается, почти в открытую.
Обмен телами без ведома жен, детей и прочего окружения был довольно подленькой затеей, но давал непередаваемые ощущения. У Сергея была красивая жена, они были во многом единомышленниками, ему нравился собственный образ жизни, но последние несколько лет это всё чаще вызывало зевоту.
Жизнь Макса сулила новые знакомства, увлечения и совместную жизнь с женщиной того типажа, на который Серёга поглядывал, даже будучи женатым на идеале.

Конечно же он не сказал Максу о том, что подобный договор он заключает уже в четвёртый раз в своей жизни. Когда-то он уже побывал Женькой целых шесть лет, Маратом – четыре года, а родился и вовсе Володей. Сергеем он был долго, но не настолько, чтобы самому жениться. Таня досталась ему «от прежнего хозяина».
Лишь одна мысль мучила Сергея редкими бессонными ночами и в философические минуты. Ему казалось, что он достиг довольно больших высот в искусстве таких тайных рокировок и знает о них всё.
Пип-бой сообщил, что Таня его тормошит, пытаясь разбудить, но беспокойная мысль всё не отпускала.
Интересно, а сколько раз, альахат побери, жёны обменивались им самим?