Вне конкурса! Севшее солнце

«Видел ли ты как село солнце?», – жарким летним полднем спросил меня человек на улице. Вопрошавший мужчина ничем не выделялся из толпы. Одежда, прическа, лицо, даже взгляд. Хотел бы я сказать, что он был особенным, но нет. То был обычный человек средних лет. Даже глаза не выдавали в нем ни безумца, ни мудреца. Я быстро шел по улице, когда случайно столкнулся с ним и выронил из рук папку. Человек подобрал рассыпавшиеся документы, протянул их и, прежде чем исчезнуть в толпе, задал свой вопрос. Он говорил как бы ненароком, но при этом достаточно выразительно и четко. Я не мог даже с уверенностью сказать обращался ли он именно ко мне, но спросить уже не успел.
Ненужное чаще всего запоминается. Эта аксиома – одна из немногих истин, которую я крепко усвоил ещё в школе. И теперь настало время вновь подтвердить ее. Работа в тот день не приносила обычного удовлетворения, а часы отдыха были омрачены судорожной работой сознания. Что это было? К кому относились слова незнакомца? Мы встречались? Что за метафора скрывалась в «севшем солнце»? Вопрос, заданный случайным человеком, всколыхнул и пробудил меня. Встреча на улице, что может быть банальнее? Взял и забыл. Но в этот раз что-то пошло не так. Задумавшись, я, невольно для самого себя, стал погружаться в воспоминания. Смутно связанные с незнакомцем и его фразой образы былого проносились в моей голове.
***
Здесь я еще ребенком наблюдаю блики уходящего солнца, отраженные озерной гладью. Мне не больше шести, рядом мой дед, взявший меня с собой на вечернюю рыбалку. Можно ли сказать, что я видел как село солнце? Да, в тот день закат был сказочно красив: охровое пламя, пронзенное копьями облаков. Сказочная гармония неба поразила меня, пробудила фантазию, заставила думать. Придя домой, я даже пытался рисовать. Нет, это не то. Совсем не то. Мысли метались в моей голове, как загнанные звери и зарывали меня в глубины самого себя, пробуждая каскады воспоминаний и вереницы эмоций: может тот закат блистал в честь моего деда? – он умер пару дней спустя. Закат жизни, как говорят поэты. Интересно, думал ли мой дед о чем-то подобном? А когда сядет мое светило? Нет, все это лишнее. «Солнце село». Именно так.
Помню, как, будучи юношей, стремился найти себя и стать прославленным человеком. Огонь души побуждал созидать, а сердце полнилось энтузиазмом. Я выступал в любительском клубе литераторов и просиживал ночи в поисках гармонии строк. Днем же бежал на учебу, представляя себя в пурпурной мантии первооткрывателя, разгадавшего неразрешимый доселе парадокс. Я мечтал о неизведанном и получал неподдельное удовольствие от приобщения к новым возможностям.
Где все это? Есть лишь рутина и серость будней. Да, мое солнце село именно тогда, когда жизнь наполнилась неотвратимостью, и исчез задор. Буддисты не зря говорят, что жизнь есть страдание. Удивительное существо есть человек – вершина земной эволюции. Одна лишь мысль, услышанное случайно слово может свергнуть его с пьедестала уверенности, разбить и лишить спокойствия.
Мысленно я заново проживал свою жизнь. Искал в ней крупицы истины и в ужасе не находил ничего. Работа, дом, любимое хобби – банальная триада житейской мудрости рушилась и погребала меня под обломками потерянного смысла.
Ночь прошла почти без сна. Я ворочался и не мог найти себе места. Духота сменялась прохладой, а жажда пересохшим горлом. Я радовался, что следующий день будет выходным, но призрачные тревоги о потерянной гармонии жизни тут же находили меня вновь и увлекали за собой в пучину. В чем смысл бытия, как мне прожить свой век, не обращаясь в бездумного гомункула – покорного раба условностей, предрассудков и традиций?
Мысли роились и не давали покоя. Думы мои давно ушли от того человека с его «солнцем», но вызванный им разлад уже вырвался на свободу. Как разъяренный великан он крушил шаткие доводы рассудка об абсурдности происходящего и, в конце концов, победил меня. Сон пришел лишь под утро.
Проснувшись к обеду, я чувствовал себя глубоким старцем. Голова болела, а тело слушалось с огромным трудом. Еще одна ночь, подобная пережитой, была бы сущим кошмаром. Но было и то, что прояснилось: во что бы то ни стало я решил найти незнакомца. Того, чьи коварные слова стали истоком потерянного дня и бессонной ночи. Пусть он скажет мне, что он имел в виду под «севшим солнцем», пусть вернет покой. Пусть объяснит мне загадочную силу его слов. Эта инфантильная мысль настолько приободрила меня, что буквально полчаса спустя я стоял вблизи злополучного перекрестка в надежде, что желанный мне незнакомец не был случайным гостем этой дороги.
Воскресный летний день на пересечении двух оживленных пешеходных улиц был ярок и наполнен жизнью. Тысячи людей сливались в единое покрывало лиц, движений, одежды и голосов. Но мне были нужны не они. Взглядом я искал незнакомца. Вот улыбка, глаза, так похожие на его. Там мелькнет копна русых волос. Рубашка одного фасона. Даже мельком выхваченные из разговоров слова были частью общечеловеческой песни. Наши надежды, мечты и любовь – как же они похожи. Только в тот день я понял это. Нюансы и грани лишь подчеркивали сходство. Вот пробежала стайка смеющейся детворы, но, сидящий на лавочке, старик даже не замечал их, усердно, с младенческой сосредоточенностью поправляя трясущимися руками съезжающие очки. Да, все разные, если присмотреться. Звонкий переливчатый смех; нецензурное слово, отраженное веснушками рыжеволосой девушки, перебегавшей проезжую часть; усталый взгляд вечно занятого человека с телефоном в руках. В толпе, как и в жизни, люди – песчинки, поднятые бурей и неотличимые одна от другой. У каждого была история и свое «солнце», но желанного я так и не нашел.
Скамейки были все заняты и, прислонившись к нагретой от летнего зноя стене ближайшего дома, я продолжил высматривать незнакомца. Надежда поймать его была почти безумной, рассудок понимал это и проклинал порыв найти ответы. Люди сменялись людьми, а час часом. Я стоял. Поначалу с надеждой, потом из вредности. Потом даже стал получать странное удовольствие, самым краем граничащее с мазохизмом.
К вечеру мне, наконец, улыбнулась удача: одна из шумных компаний, занимавших скамейки, удалилась, и я стал первым счастливчиком, успевшим занять оду из них. Ноги нещадно ломило, но, сам не заметив того, я уснул. Спать на улице, да еще сидя – явно не самая лучшая затея. Опасно, да и неудобно, но я уже не задумывался. Летние сумерки теплы и приятны, а шум толпы напоминал говор морских волн, встречающих песчаные берега.
***
Увенчанные закатной диадемой кроны кипарисов венчали набережную. С удивлением я обнаружил, что скамейка была частью ажурного ансамбля колонн и вазонов, украшавшего приморский променад. Гуляющие люди куда-то исчезли и паутина безмолвия оплела мои чувства. Страха не было, детское любопытство родилось первым, и я с нетерпением ожидал, сам не зная чего.
Незнакомца я увидел не сразу. В наступившем полумраке это было не просто, но вскоре все сомнения развеялись. Это был он. Его походка, его лицо. Резко вскочив, я побежал за ним. О чудо! Я даже не упустил его, окликнул, одернул за рукав. Человек повернулся, поправил одежду и посмотрел на меня. Неяркие, почти бесцветные глаза смотрели с укоризной.
Ощущение безгласного вопроса было почти осязаемым. «Вам что-то нужно?». Я, хотевший выяснить все загадки, неожиданно смутился. Поток мыслей иссяк и вопрос про «севшее солнце», показался мне самому до безумия детским и наивным. Незнакомец неожиданно рассмеялся. Он не ответил ни слова, но указал на небо, где в багрянце скрывалось уходящее солнце. Я смотрел на закат. Лучи звезды пронзали покровы сознания, добираясь до самых потаенных чертогов мечущегося сердца, и во мне рождалось откровение. Глубинного смысла существования не было. Каждый из нас лишь безумный творец, оживляющий собственную Галатею и проживающий года в угоду ее призрачной и иллюзорной потехе. Это пробуждало.
***
Сон оставил меня далеко за полночь. Солнце давно угасло. Город, несмотря на поздний час, оставался оживленным: его наполняли гуляющие компании, уличные музыканты и посетители летних кафе. Много лет мне уже не доводилось гулять ночью, и я почти забыл каково это. С удивлением и наивной легкостью я ощущал тепло летней ночи, и спокойствие овладевало телом.
Терзающее напряжение спало. Мысли перестали носиться в моей голове. Солнце всего лишь солнце. В нем нет смысла, помимо придуманного людьми. Человек наделяет смыслом то, что видит, но не более. Сознание – вот истинное и единственное божество, стачивающие горы до песчинок и возносящее их вновь.
Неспешно поднявшись, размяв затекшие руки и ноги, я решил оставить улицу и пойти домой. Мой путь лежал через небольшой сквер, освещенный гирляндами ярких фонарей и украшенный смехом отдыхающих людей. Проходя мимо них, я невольно остановился. Да, не могло быть никаких сомнений. Я услышал их вновь. Слова, стоившие мне бессонной ночи.
Знакомый голос во всеуслышание вопрошал о «севшем солнце». Небольшая группа уличных музыкантов, танцующие люди вокруг и он, мой незнакомец с микрофоном в руках. Он пел. Нельзя сказать, что он был одаренным певцом, скорее одним из тысяч заурядных уличных исполнителей. Но мне было уже не важно. Я смеялся. Я был счастлив.