Вне конкурса! Как я стал криминальным “Авторитетом”

– «Интересно, почему в наших вагонах колёса стучат по рельсам, а тут, за границей, нет?» – Думал я, наблюдая, как стремительно меняется пейзаж за окном несущегося поезда.
– Вы тоже в Варшаву? – Спросил сидящий, напротив, гражданин.
Я оторвал взгляд от окна, посмотрел на него. Длинные волнистые волосы, очки, постоянно сползающие на кончик носа, джинсы, «убитые» кроссовки и дешёвая болоньевая куртка. Мужчина, лет сорока, поправляя очки, улыбнулся.
– Нет, я в Быдгощ, там неподалёку есть небольшой городок – меня там друг встретит. В Варшаве только пересадка. А вы?
– Попробую в столице продать свои бабочницы, в Белостоке два дня на рынке простоял, никто даже не взглянул, — грустно сказал мужчина.
– Что? Бабочницы? Это что?
— Это коллекция бабочек, — смущённо ответил пассажир, — видите ли, я биолог, институт закрыли. Мы в Питере живём, я работал над проектом, как избавить город от мышей и крыс. Но мой труд отвергли по экономическим причинам. Дело в том, чтобы избавиться от этих хитрых животных, необходимо лишить их мест комфортного проживания. А это, по сути, надо изменить всю инфраструктуру города. – Учёный замолчал. Посмотрел в окно и продолжил. – У меня есть коллекция. Я её собирал много лет. Имеются уникальные экземпляры. Не хотите взглянуть?
– На бабочек? – Мне стало любопытно. – Покажите.
Он вытащил из-под сиденья чёрную сумку, расстегнул на ней молнию и достал коробку. Ровными рядами красивые бабочки были приколоты иголками, под каждой надпись с названием по-латыни.
– Ух ты, — вырвалось у меня, — красивые. А вы сами их ловили? Сачком, да?
– Кое-каких я, некоторых мне мои коллеги привезли. Тут бабочки со всего мира.
– И почём вы эту красоту продаёте? – Мне стало интересно.
– Ставлю по тридцать, а берут по двадцать пять.
– Злотых?
– Что вы? Долларов, конечно. Это же коллекция. Знатоков немного, но те, кто интересуется, цену считают справедливой. – С достоинством в голосе ответил учёный. – У меня было сто бабочниц, остались последние десять. Продам и в Питер, к детям и жене.
– А в Белостоке, вы сказали, ни одной не продали?
— Это не страшно. Просто товар у меня специфический. В Варшаве если за день не продам, то перекупщикам по десять баксов отпущу. Я на предыдущих заработал то, что планировал выручить. – Он взял коробку с бабочками у меня из рук, положил в сумку и задвинул её под сиденье.
Я ехал заниматься мне непривычным делом. Таким, в котором я был абсолютным профаном. После развала Союза стройки в Прибалтике заглохли. Политики дербанили власть, забыв о народе, который собрались возглавить. Я работал мастером у монтажников-высотников на строительстве аккумуляционной станции. Были пущены в эксплуатацию четыре блока из восьми, новое правительство решило не брать большие деньги у «недружественного государства» и обрекло часть общества на безработицу.
Саня, раньше трудился у меня сварщиком, как только начался развал, уволился, и сел в Польше на «перекуп». Алла, его жена, была у нас в гостях, и рассказала, что Александру удаётся таким образом содержать семью лучше, чем когда работал на стройке. Я попросил у неё его телефон, созвонился. Он подробно мне рассказал, что я должен делать. Пришлось занять тысячу баксов под проценты, на восемьсот закупить товар, который мне посоветовал, сотку потратить на дорогу, остальные сто иметь при себе. Так, я и поступил. Но когда услышал, что, купив десять бабочниц за сотню, я смогу заработать сто пятьдесят процентов от вложения, решил удивить своего учителя и потратить деньги, которые я не понимал, для чего предназначались, на бабочек.
– А знаете, — предложил я, — позвольте я куплю вашу коллекцию. Вы же собрались продать её перекупщикам, а я как раз еду этим делом заниматься. Правда, опыта у меня нет, меня товарищ обещает всему научить, но начинать надо с чего-то, думаю не ошибусь, купив у вас бабочек. Отдадите сразу всё оптом за сотню долларов?
– Даже не знаю. Вообще-то, я вам говорил, что это в крайнем случае. Если всё пойдёт хорошо, то в Варшаве я выручу за них гораздо больше. Вы уж простите.
На этом разговор окончился, поезд шёл по пригородам столицы Польши. Ещё каких-то пол часа, и мы расстанемся с учёным. – «Ну и ладно», — думал я, не скрывая сожаления, — «сейчас не повезло, повезёт в чём-то другом».
Состав плавно затормозил у перрона, мы распрощались с новым знакомым, и я пошёл искать путь, откуда отправится поезд в моём направлении. К счастью, ждать мне приходилось всего сорок пять минут. Купив ароматный кофе, я наслаждался созерцанием незнакомой мне страны, правда, очень небольшой её частью, всего лишь вокзалом, но мне было интересно. Подошёл мой поезд, я увидел номер вагона, взялся за свои необъемные сумки с товаром и направился на посадку. Тут неожиданно, как из-под земли, выскочил мой старый знакомый. – Фух, как хорошо, что я вас нашёл, что вы не уехали. Короче, хотите коллекцию? Тут поезд на Ригу отправляется через полчаса, есть билеты. Если вы заберёте мой товар, я успеваю, и через сутки я дома. Берёте? За сотку вам отдам. Вы мне очень симпатичны. Была не была.
– Да, конечно, — я достал сто долларов и вручил их учёному. Он протянул мне сумку с бабочницами. Руки у меня были заняты.
– Я вам помогу, где ваш вагон?
Кивком головы указал направление, и мы быстрым шагом двинулись к месту. Он помог мне загрузиться, пожал на прощание руку, убежал, пожелав мне удачи.
Когда, уже устроился на своём месте, и поезд поехал, я захотел ещё раз посмотреть на прекрасных бабочек. Открыл сумку, достал первую бабочницу, остолбенел. Она была наполнена листьями подорожника, приколотого булавками. И так все десять коробок. – Твою мать… – выругался я. – «Зато у меня теперь есть гербарий из подорожника. Его я буду прикладывать к моей первой душевной ране». – Рассуждал я, наблюдая в окно на проносившиеся мимо пейзажи.
Александр встретил меня на перроне. Выглядел мой товарищ непривычно. Я бы, наверное, даже его не узнал, если бы он первый меня не окликнул. Волосы набриолиненные, массивная золотая цепь на груди, на пальце перстень, модная кожаная куртка. – Здоров бродяга, — Саня протянул ладонь для приветствия, — как доехал?
Я решил пока не говорить о приобретении гербария. – Нормально, — ответил я. – А ты я вижу, поднялся.
– С чего решил? – Вопросительно взглянул он на меня.
– Ну, «гайка рыжая» на пальце, цепь как у пса, кожа-рожа – все дела.
— Это антураж – брат. Тебе тоже прикид надо справить, а то ты на «лоха» похож. Тебя так и хочется «нагреть» на «бабки».
– «Уже», — подумал я. Но вслух этого не сказал.
Мы сели в его «Форд» и понеслись по узкой, но хорошей дороге. – Машина я вижу на польских номерах. «Погонишь её домой», — спросил я.
– Нет, это чисто тут для работы. Нам приходится много ездить, а «паны полицианты» нас не особо любят. Вот мы на польских «таблицах» тут катаемся. Я тебе всё расскажу и покажу. Первое время со мной рядом будешь, потом сам. Ты быстро схватишь суть. Тут главное — дёшево купить, дорого продать.
– А что надо покупать и продавать?
– Всё, что пользуется спросом. Я тебя научу.
– А бабочек покупают? – Поинтересовался я.
– Каких? – Он оторвал взгляд от дороги, и пристально посмотрел на меня. – Ты что, бабочек привёз? Я же список тебе выслал, что покупать.
– Нет, я просто спросил. «Не говорить же ему, что у меня полная сумка гербариев из подорожника».
Через час мы уже были в небольшом провинциальном городке. Рядом протекала Висла. Он с историей, красивый старинный костёл украшал центр. – Вот здесь будем торговать и закупаться. – Саня указал рукой на костёльную площадь. – А живём вот тут, совсем рядом, — он подрулил к старинному зданию. – Смотри аккуратно, мы на третьем этаже, лестница крутая. Сразу все сумки не занесём, там узко.
Поднявшись, я поздоровался с хозяевами, они жили этажом ниже с двумя маленькими детьми. – Это их внуки? – Спросил я Александра.
– Нет, дети. Они моложе, чем выглядят. Бухают оба. Детей жалко. – Ответил он.
Первый «рабочий день» был перенасыщен событиями. Не успел я разложить привезённый мною товар, на том месте, которое мне указал Александр, как меня обступила толпа покупателей. Я обрадовался, но окрик Сани, – Это свой, — охладил интерес ко мне. Все разошлись. – Все, кто сейчас к тебе подходил — это «перекупы». Такие же, как и мы с тобой.
– Ну и что? – Удивился я. – Какая мне разница кому я продам?
– Большая. По той цене, что ты можешь получить, никто у тебя не купит, а отдать даром, непрофессионально. Понял? Тем более мы тут друг другу помогаем. Сейчас тебе подложат товары, которыми они сами торгуют и скажут, какую цену говорить. И ты часть своего товара на другие столы разложишь. Вот гляди, — учил меня Саня, — вот это, например, хочешь продать за сорок злотых. К тебе подходит покупатель, ты говоришь, пятьдесят, он крутит головой, так как видел такой же на моём столе за тридцать пять. Говорит тебе об этом. Ты должен усмехнуться и сказать ему – берите, мол, за тридцать пять у него, но скоро вы придёте ко мне и у меня уже будет пятьдесят пять, так как тут качество, а там чёрт-те что. Понятно? Увидишь, чаще покупают вещь дороже, тем более что ты пять злотых уступишь.
– Круто! И это работает?
– Ещё как. Так, теперь смотри, видишь подростков стайку, — он показал, куда глядеть, — это местные, они у новеньких всякую мелочь крадут и нам подешевле скидывают, сейчас я их с тобой познакомлю. А то тебя, как липку обчистят. Они умеют заморочить, не уследишь.
Саня подозвал их и объяснил, что я с ним, и меня трогать нельзя. Пацаны кивнули и растворились между рядами.
– Так, теперь важно. Я тебе говорил сотню не тратить. Смотри, видишь, БМВ подъехал. Это «черниговская бригада», отдашь им деньги. Ставка, сто в неделю, и торгуй.
– Не понял, — возмутился я. «Хотя я всё прекрасно сообразил, но не рассказывать же про гербарий». – За что я должен им каждую неделю сотню платить? Я не стану!
– Не дури. Подготовь, я пойду с ними «перетру», скажу, что ты со мной. – Он направился к подъехавшей машине.
Торговать оказалось довольно-таки непросто. Я постоянно забывал, что сколько стоит, часто заглядывал в блокнот, сверяясь с записями, которые оставил мне Александр. Тут я услышал, что ко мне обращаются на русском, поднял взгляд, у прилавка стояли трое в «адидасовских» спортивных костюмах. – Тебе твой друг сказал, что за базар надо “башлять”? – Спросил меня волосатый «спортсмен».
– Я кассиру уже заплатил, — ответил я.
– Ты «гонишь»? «Непонятку врубил»? Тебе объяснили кто мы? – Он сжал кулак и упёрся им в прилавок.
– Знаешь, что, валите отсюда, пока я вам ноги не поломал. По-онял? – Я всей грудью подался, вперёд не отводя взгляда от того, который разговаривал со мной. Они переглянулись.
– Тебе конец. На ремни порежем, прошипел волосатый, — но на глазах у всего рынка ничего не стал предпринимать, чтоб не привлекать к себе внимания польской полиции. – Вечером увидимся. – Он взял какую-то вещь и зашагал прочь.
Я быстро переметнулся через прилавок, схватил его за шкирку и приказал положить товар на место. На рядах торговцев прошёл ропот. Но бандит сдался, кинул его на землю, и все трое ушли.
– Ты дурак? – Невесть откуда появился Александр.
Я чувствовал, что глаза всех перекупщиков смотрят на меня, изучая, что я за «фрукт».
– Ладно Сань, не «парься» я «разрулю». – Попытался успокоить товарища.
– Мне, когда Алла позвонила и сказала тебя поддержать, я так и думал, что с тобой беды не оберусь. Это тебе не монтажники – это бандюки! Поднимут тебя на «перо», как мне потом перед твоими оправдываться? Что жене и детям говорить?
– Да не ссы ты… – я не знал, что ему ещё ответить. Всё, что я бы не сказал, выглядело не убедительно.
Вечером в дверь позвонили. Саня замер, приложил палец к губам, давая понять, чтобы я сидел тихо, будто нас нет дома. Я знал, так проблему не решить. Встал и пошёл к двери. Александр обхватил голову и вжался в диван.
Там стояли уже знакомые товарищи. Я не стал уточнять цель визита, а точным ударом в челюсть отправил первого посетителя в нокаут. Выскочил в коридор, где оставались ещё два противника, захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной, предотвращая нападение сзади. Восемь лет дзюдо и самбо, научили меня адекватно расценивать обстановку в единоборствах. Волосатый выхватил нож и сделал выпад в мою сторону, я поймал его руку за локтем и, повернувшись торсом, потянул его на себя, сделав подсечку. Он, потеряв равновесие, стукнулся лбом о дверь, и нож звякнул о плитку, вывалившись из рук. Третий бандит беспомощно озирался, слегка подогнув колени как лыжник на трамплине не знал, что делать. Нападать бесполезно, убегать – «западло», да и «корешей» бросить, последнее дело. «Братки» не поймут. Я ему помог, опустил руки и дружелюбно, насколько это у меня получилось, улыбнулся. Он расслабился, я нанёс удар ногой в ухо. Все трое лежали смирно, чуть постанывая.
Саня сидел на диване схватившись за голову и выл. Увидев меня, бросился на меня с кулаками. – Что ты наделал? – Вопил он.
– Заткнись! Слушай сюда. Тебя они не тронут, так что давай, садись в машину, уезжай. Приедешь через два дня, за это время всё решится. Понял? – Не давая ему возразить, отчеканил я.
– Они тебя «грохнут», — опустив голову прошептал он.
– Не ссы. Давай, собирай шмотки и двигай, мне будет легче без тебя всё уладить.
Он не стал спорить, собрав самое необходимое, пошёл к двери, в коридоре бандитов не оказалось. – «Значит, все живы и здоровы. Щеглы драные. Одни понты». – Подумал я.
Всю ночь я не сомкнул глаз, прикидывая, что мне делать дальше. Понятно, мне лучше находиться в людном месте. Значит, завтра как ни в чём не бывало надо выйти на торговую площадь с товаром, как сложится дальше, я не думал. Знал только-то. Что следующую ночь мне здесь оставаться нельзя.
Утром, собрав своё имущество, я отправился на базар. Местные перекупщики, с которыми я вчера познакомился, не верили своим глазам. Но подойти не решались. Долго ждать не пришлось, визжа тормозами на площадь, въехал вчерашний БМВ. Следом за ним подкатила ещё одна машина. Из «бумера» вышли мои знакомые, а из джипа, невысокий мужчина в окружении двух «быков». Пострадавшие гости жестами показывали «главному» на меня. Он кивнул, приказал им остаться, взял с собой двух охранников, направился ко мне.
Когда оставалось, до меня метров десять он жестом остановил сподручных и ко мне подошёл один. Внимательно стал изучать товар на прилавке, не произнося ни слова. Потом поднял на меня взгляд, спросил, — торгуешь?
– Ага, — ответил я.
– Ты самоубийца? Зачем так далеко ехал? Не мог дома «само убиться»?
– Вообще-то, я ехал денег немного заработать. Никого не собирался трогать, только пошло как-то всё боком. В поезде обманули, потом твои «пальцы гнуть» стали. Что мне оставалось?
– А там, что было?
– Гербарий из подорожника на последние деньги купил, — и я подробно рассказал всю историю. Про то, как Сане стыдно было, признаться, что я «лох». И денег не наторговал, чтобы на конфликт не нарываться.
– А драться, где так научился? – Спросил он.
– Я мастер спорта по дзюдо и самбо. – Ответил я.
– Хорошо. Пока торгуй. Я решу, что мы дальше с тобой делать будем. Хотя знаешь, ты мне выполнишь одну услугу, и я к тебе претензий не имею. Можешь торговать. К тебе больше никто не подойдёт.
– Что за услуга?
– У нас «стрела» забита, а ты бойцов травмировал. Поедешь с нами.
– Я не бандит, и быть не собираюсь.
– От тебя это и не требуется. После «стрелки» обещаю, к тебе вопросов не будет. Согласен?
– Да, — ответил я, понимая, что другого выхода у меня просто нет.
Все местные торгаши смотрели на меня с недоумением. Бандиты расселись по машинам и уехали, я остался торговать как ни в чём не бывало.
– Что слышно? – Ко мне подошёл Володя, торговавший с женой Светкой, они приятельствовали с моим Саней.
– Да ничо, — как можно спокойней ответил я, — завтра на «стрелу» поедем. – Это прозвучало так, как будто я отчаянный головорез, каждый день на «стрелках» минимум десяток бандюков «валю».
– С «Салоховскими»? Киевляне лютые, бригада крепкая. Но они по «беспределу» «наехали», «рамсы попутали». Быдгощ и Торунь всегда под «Вороном» со спиртовозами работали.
Я слушал эту тарабарщину и пытался понять смысл. Выходило, что я разговаривал с «Вороном». Он со своей бригадою поставляет в это регион нелегальный спирт, но «киевляне» решили территорию отобрать. Бойцы у него слабенькие, он привлёк меня. Понятно. Тут главное теперь под раздачу не попасть.
В назначенный день я рулил баранку Сашкиного «Форда», в салоне у меня сидели мной отлупленные бойцы. Они молчали, да и мне беседовать с ними было не о чём. Мы подъехали к ангарам в открытом поле. Все оставались в машинах. Тут увидели, что к нам приближается кортеж оппонентов. Мои пассажиры заёрзали. Все стали выходить из автомобилей. От противоположной группы отделились два человека и пошли по направлению к нам, остальные смотрели недобрыми взглядами на группу. «Ворон» с ещё одним бойцом, пошёл им навстречу. И тут произошло что-то невероятное. Со стороны ангаров послышался голос через громкоговоритель, он сообщал, что все окружены, и в случае сопротивления, будет открыт огонь на поражение. Это оказались полицейские. Которые тщательно подготовились к задержанию двух банд, орудующих на территории Польской Республики.
Так, я оказался в «каталажке». Меня допрашивали, пробивали по базам и не могли поверить, что я случайный пассажир на этом корабле криминала. В конце концов, они вынуждены были меня отпустить.
Вернулся, единственным «бандюком» на весь регион. Собрал всех торгашей-перекупщиков и объявил зону, свободную от криминала. Но чтобы никто не «наехал» мы должны поддерживать легенду, что у нас мощная группировка. Убедить всех не составило особого труда, как только кто-то из настоящих бандитов пытался наехать, местные подростки, орудующие на базаре, быстро находили припаркованные автомобили залётных и докладывали мне. Я шёл на «стрелку, и объявлял, — ваши машины находятся там-то и там-то. Я сейчас махну рукой, и они все сгорят, а без машин вам отсюда не выбраться, тут мы вас и «валим». В роли моих бойцов выступали все торгаши. «Погоняло» мне дали «Энтомолог» имея в виду коллекцию бабочек из подорожника, которые стали легендой.