Рассказ №1 Начало романа

Поступил заказ на серию книг про инопланетян. Жанр указали как боевик, но в примечаниях стояла пометка «добавить любовную линию человек+инопланетянка». Что ж, вполне стандартное требование. Я начал набирать ключевые слова запроса. Что там еще?
О нет, заказчик хочет еще и плот-твист в середине повествования, где злые герои оказываются не теми, за кого себя выдают, а потом в конце должно стать понятно, что первоначальное мнение было правильным. Терпеть не могу такие подробные задания, придется каждую книгу генерировать отдельно. Зачем такие детали? Машина все равно знает лучше, какой сюжетный поворот будет эффектно смотреться в ходе повествования.
От составления запроса меня отвлек телефонный звонок. На экране высветилось «Мама». Я несколько секунд размышлял, а затем перевел звонок на голосовую почту.
Нужно сходить к психологу и проработать чувство обиды. Когда я поступил на филологию, мама сказала, что я всю жизнь проработаю в школе за копейки. Она не верила в то, что писательством можно заработать на жизнь, и до сих пор не может понять, чем я занимаюсь на работе.
– Ты же не настоящий писатель, – говорит она. – Идеи тебе дают заказчики, текст пишет компьютер, а ты, получается, ничего не делаешь!
Правда же, обидно такое слышать? Я сто раз пытался объяснить, что нейросеть не может сама придумать роман, а клиенты не умеют правильно формулировать задания, этому нужно учиться. И нет, все равно слышу, что любой дурак может назвать себя писателем, если за него пишет робот.
Почему тогда строитель называет себя строителем, если за него строит мультикран? ИИ – это мой профессиональный инструмент, и если бы любой мог с его помощью писать интересные книги, то на меня не сыпались бы заказы.
В прошлом приходилось годами ждать книгу от любимого автора, но писатели имели дурную привычку бросать серии книг незавершенными, убивать любимых персонажей читательской аудитории, переключаться на другой жанр или вообще умирать, осиротив миллионы читателей. И читатель сказал: долой писательский произвол!
Да, критики вопят о том, что теперь в литературе не появляется ничего нового, потому что ИИ может писать только на основе уже существующих романов, но давайте посмотрим правде в лицо: читателям не нужно ничего нового. Они хотят читать о любви, о войне, о преодолении трудностей, о становлении человеческого характера. А обо всем этом уже написаны сотни тысяч книг, осталось только собрать из деталей этого конструктора что-то иное.
Из запроса в три тысячи знаков рождается роман на пятнадцать авторских листов за считанные минуты – это ли не чудо? И книги получаются интереснее авторских, в них нет ошибок, нестыковок, каждая деталь на своем месте.
Снова звонок. Амелия. Я так торопился взять трубку, что едва не уронил телефон.
– Крис, кого лучше убить на свадьбе – жениха или невесту? – без приветствий спросила она.
– Если будет ранение, то невесту, кровь красиво будет смотреться на белом платье. А отравить лучше жениха, чтобы его бледное лицо контрастировало с костюмом, – недолго думая, выдал я.
– Ты лучший! – прощебетала Амелия и бросила трубку.
Она трудилась над очередным сериалом. Видео производить сложнее, чем книги, нужен более мощный компьютер, рендеринг долгий, иногда нужно платить актерам за использование их лиц. Зато и прибыли выше, и охват аудитории больше. Амелия просто влюблена в свою работу.
А не в меня.
Мы знакомы уже полгода, несколько раз были на свиданиях, только, увы, она не поняла, что это свидания. Амелия говорила только о сюжете, рейтингах и вариативных концовках. Она искренне считала, что мне это тоже интересно, мы же почти коллеги.
Но я хотел поговорить о звездах, которые не могут затмить свет ее глаз. Я хотел сказать, что лепесток розы по сравнению с ее кожей кажется грубым, как наждачка. Ее волосы пылают ярче заката, а губы слаще цветочного меда. Впрочем, проверить последнее утверждение у меня не было шанса.
Я приглашал ее на романтическую оперу, и она сняла сериал про певицу, которая лишилась голосовых связок и стала детективом. Я написал для нее любовный роман с персонажами, похожими на нас, а она экранизировала его как комедию. Тогда я распечатал на 3D принтере сложнейший букет из авторских кружевных цветов, чтобы подарить девушке своей мечты. Амелия была в восторге, она сголографировала букет и вставила в свое кино, сообщив мне, что именно такой реквизит был ей очень нужен.
На выходных вместо встречи с Амелией и очередной бесплодной попытки привлечь ее внимание я поехал на семейный ужин в честь дедушкиного юбилея. На столе между запеченной рыбой и сырной нарезкой стоял графин со знаменитой бабушкиной наливкой, которая пьется, как компот, а сшибает с ног, как лягающаяся лошадь. И мы с этим графином неплохо поладили.
– Мам, вот ты же женщина, – икнул я с привкусом салата. – Вот скажи мне, что вам, женщинам, нужно. Вот скажи!
– Ну точно не пьяница в залитой соусом рубашке, – фыркнула мама.
– Нет, вот смотри, – я потер пятно на груди. Не помню, чтобы я ел соус. – Я ей все! И-ик… в смысле, вообще все – книги, там, цветы. А она… Вот она смотрит на меня, как на зануду-клерка, который ик!.. ловит тебя у кулера, чтобы рассказать о своих внуках.
– У меня такими темпами внуков вообще не будет, – проворчал папа, наливая себе той же наливки.
– Вот именно! Я же не просто так, ну, и-ик… как какой-нибудь! Я все серьезно – заплетающимся языком изливал я душу совсем неподходящим слушателям. – А она…
– Серьезно он, – мама упорно не желала понимать глубину моих страданий. Она отобрала у папы наливку и переставила графин на другой край стола. – Искусственные цветы, книга, написанная машиной – это они называют серьезными намерениями. Хоть бы ромашек в поле нарвал – и то искренней было бы.
Утром у меня болела голова. Остаток вечера я не помнил. Как я добрался до дома, и где мой левый ботинок?
Трель видеозвонка расколола мой череп на тысячу пылающих болью кусочков. Я нажал «Ответить» просто для того, чтобы телефон перестал звонить. На экране появилось сияющее лицо Амелии, и я с ужасом понял, что выгляжу форменным чучелом: опухший, похмельный, в залитой соусом рубашке. Но девушка этого даже не заметила.
– Крис, что ты делаешь в субботу? – прощебетала она. Мое сердце совершило кульбит: свидание? Она сама зовет меня на свидание?
– Я совершенно свободен! – выпалил я, даже не попытавшись вспомнить, назначено ли у меня что-то на выходные.
– Тогда приходи на мою вечеринку, я собираю всю писательскую тусовку, – Амелия просто светилась. – Мы с Эваном собираемся сообщить о нашей помолвке! Только тс-с-с, это пока секрет.
Я тут же забыл о больной голове и бунтующем желудке. В комнате внезапно стало темно, и куда-то исчез весь воздух.
– Поздравляю, – выдавил я на последних остатках дыхания и сбросил звонок.
За шесть месяцев она даже не сообщила мне, что с кем-то встречается. Что это значит? А то и значит, что она меня в упор не видела, я для нее – тот самый коллега у кулера, с которым можно переброситься парой фраз и тут же о нем забыть. Полный ноль.
На вечеринку я не пошел, на звонки и сообщения не отвечал, из дома не выходил. По традиции в таких случаях топят печаль в алкоголе, но пить не хотелось. И есть не хотелось. Хотелось лежать и смотреть в потолок, ощущая себя ничтожеством.
Боль и разочарование копились во мне, копились, и наконец, стали искать себе выхода. Для начала я попробовал орать и колотить кулаками стену. Облегчения никакого, а рукам больно. Потом я захотел позвонить Амелии и высказать ей все, что о ней думаю, но даже не знал с чего начать.
Обвинить ее в обмане? Но она не обманывала меня, она ни словом, ни жестом не давала мне надежды. Именно поэтому я даже не пытался как-то продвинуть наши отношения – я не видел в ней ни искры интереса, а без взаимности ухаживания превращаются в домогательства. Идея добиваться благосклонности женщины, которая к тебе холодна, это неприятный пережиток прошлого, Амелия точно не оценила бы. Но все равно я чувствовал себя одураченным, словно она заманивала меня, а потом отшила.
Но она заманивала! Она была очаровательной, умной, увлеченной – это ли не коварные женские сети, в которые я попался?
Нет, глупости. Мне нужны были слова, правильные слова.
По привычке я сел за рабочий компьютер и принялся набирать запрос для нейросети. Ключевые слова: жанр, завязка, концовка, персонажи, технические детали. Машина погудела, помигала значком ожидания на экране и выдала мне новенький, только что с конвейера, драматический роман про мои переживания. Я погрузился в чтение.
Уже с первых страниц стало понятно, что получилась ерунда. Все совсем не так, какое-то все фальшивое. Герои штампованные, их переживания надуманные, а сюжетные повороты – сплошная нелепица. Я открыл текстовый редактор, помедитировал над чистым листом и написал: глава первая.