Рассказ №13 Последняя минута мира

Мы живем в стремительно меняющемся мире. Всё, что мы знали, может оказаться неактуальным уже завтра. Всё, что с таким трудом строили – рухнет, чтобы освободить место…
Послушные кому-то, кого никто из нас лично не встречал, мы истребляем зеленый покров родной планеты, выворачиваем ее недра, чтобы заполучить их ценное содержимое, выбрасываем в воздух углекислоту. Влияем на климат? Плевать. Всё ради выгоды и удобства кого-то, кто решает, что нам делать. Этот невидимый регулятор лучше разбирается.
В своем тщеславии мы вмешались в святая святых – геном растений и животных, которых мы изменили, чтобы они отвечали нашим растущим требованиям. Но этого показалось мало, и мы вмешались уже в геном самого человека. Поставили себя выше природы, выше Бога и открыли шкатулку Пандоры. И выпустили Хаос.
Новая реальность не будет комфортной – она рациональна до бессердечности. В ней нет жалости и взаимовыручки, а из эмоций – только страх за свою шкуру и апатия. На смену современной псевдосвободе и лжегуманизму придет неприкрытая целесообразность. Что это значит? Если ты «неисправен» – болен, слаб или придерживаешься нежелательных взглядов, отправляйся на свалку, в гетто или в морг. Детали устройства проще и лучше заменить, чем пытаться ремонтировать. Грандиозное истребление и тотальное рабство для выживших.
Следующий мировой порядок уже проник в нашу жизнь и прочно пустил корни: со странными респираторными вирусами, камерами, следящими за каждым нашим действием, с историей поиска в браузере, следящей за нашими мыслями…
В каждом доме, в любой семье и коллективе, мы уже не хозяева себе. Цифровой ошейник и короткий финансовый поводок. Ограничения. Обвинения. Недоверие. Ложь и неведение. Наши собственные домыслы. Смерть свободной воли, смерть души.
Человек превращается в набор цифр. Биг дата – это твои и мои данные, ключ к управлению нашим поведением. А ты знаешь, в чьих они руках?
* * *
Общество погрузилось в уныние. Выжившие после перенесенной инфекции страдали от тяжелой депрессии, синдрома хронической усталости. Борьба с вирусом полностью истощала иммунную и нервную систему, а многочисленные осложнения приносили ежедневные страдания. Тогда суицид, в том числе и групповой, из шоковой новости превратился в обычное явление.
Атмосферу гибели мира усугубляли новые и новые волны эпидемии, с каждым разом все более резистентной к лечению. Потом стало известно, что уже переболевшие заражаются вновь. Заболевание у них протекает в молниеносной форме, практически всегда с летальным исходом. Стало ясно, что спасения нет.
Черные клубы дыма из труб крематориев сменили привычный городской смог от сотен тысяч машин. По опустевшим дорогам угрюмо ползут грязные санитарные автомобили, обгоняемые редким личным транспортом и экстренными службами.
Социальная активность устремилась к нулю, бизнес разорен, производство парализовано. Вслед за этим разразился неизбежный крах глобальной экономики. Цивилизация зависла на краю пропасти. Ее последние искры сохранили только крупнейшие фармацевтические гиганты и кое-кто еще. Ненадолго…
* * *
Теперь их было двенадцать, и никто не хотел умирать. Но пережить стоянку без потерь невозможно. Это все знают. Может быть, имея старое оружие, а так…
Популяция людей стремительно сокращается. Их общину еще можно считать большой по нынешним меркам. А шесть стоянок назад их было больше восьмидесяти. Ночные атаки забирают жизни.
Важны только дети, потому что больше некому их рожать. Женщины погибают чаще. Ну и пусть. Им, все равно, нечего делать в этом грязном и несправедливом мире.
Гнить он начал уже давно. Тогда, всего за какое-то незаметное в масштабах истории десятилетие, после серии пандемий, выкосивших миллионы, рождаемость упала на девяносто процентов. Словно этого было мало, магнитные полюса Земли стали меняться местами. А сейчас скорость разрушения не позволяет ничему живому адаптироваться к новой реальности. Мы все умрем, но кто-то – этой ночью, а другие – позже.
Утром оставшиеся просто соберут пожитки и продолжат свой путь. Долгих проводов не будет, ведь хоронить нечего. Следующее место будет выглядеть таким же подходящим и перспективным. Но исход один. И они опять снимутся и уйдут к горизонту. Может, встретят других? Большую группу? Лучше бы не встречать. Чтобы выжить, более крупная рыба поедает мелкую – так говорил Странный человек.
Его подобрали однажды у заросшего, одичавшего виноградника. Он никому не был нужен, но мог идти самостоятельно. А потому двигался параллельно с отрядом, пока во время полуденного привала голод и жажда не вынудили оборванца забыть о страхе и приблизиться к кругу. Тогда его не прогнали. И он впервые рассказал одну из своих непонятных историй. Притчи. Так он их называл.
Недавно и его не стало. Но это ничего не меняет. Злые дни проходят в изнурительных переходах и неудобных привалах, сильно отстающих не ждут – они балласт. Длинные ночи наполнены тревогой и потерями.
Города нужно обходить стороной. Известный факт. В бывшей сельской местности лучше всего. А еще лучше было родиться и прожить свою жизнь до всего этого.
В жару все накроются с головой и будут спать. Если ураганный ветер валит с ног, срывает одежду, значит, в любой трещине пересохшей почвы, в руинах бессмысленных теперь построек будут ютиться стремящиеся продлить свои дни несчастные выжившие. Чтобы не подставляться – после сильной бури кожа вся в мелких ранках. Люди потом начинают болеть и быстро умирают. Хорошо тем, у кого есть брезентовые или кожаные вещи. Это не мода. Это для жизни.
Мелочи могут продлить нашу агонию под этим неуютным небом – оранжевым колпаком. Есть антисептик в таблетках? Это реальная ценность, с ним любая вода станет питьевой. Пусть мерзкая и невкусная, но такая необходимая. Нашли консервы? Это отлично! А может, и нет. Многие из них испорчены. Съел, и все прошло гладко? Счастливчик. Не повезло, если диарея. Это обезвоживание. Обезвоживание – это смерть. Один из ее видов. Переломы костей тоже смертельны. Любые. Кости современных людей не срастаются. Кровь, питающая их, не дает кальция. Если есть кусками мел, он, все равно, не усвоится – гормоны и ферменты современных людей работают не правильно. Механизм вышел из строя. Все, кто еще бредут куда-то в душном мареве – куски разлагающейся заживо плоти. Обреченные.
Люди мало разговаривают. Не о чем говорить. Нынешняя речь похожа на набор глаголов от первого лица или в повелительном наклонении. Вторая сигнальная система деградировала так же стремительно, как и окружающая действительность. Зато не стало бедных и богатых. Неравенство кануло в прошлое, как и породивший его социум. Крутой профессии уже не позавидуют – теперь нет профессий. Раньше в школе учили, что человеческое стадо – первая форма организации общества? Так она же и финальная.
Никто больше не стремится сохранить и передать знания. Передавать кому? Потомков не будет. Ныне живущие – это последнее поколение. Дальше пустота. Конец цепи. Или конец двойной спирали, если угодно. Кричи в пространство, рви на себе волосы, если таковые еще присутствуют – имеешь право. Ты хозяин этой последней минуты, просто еще одна тень в сумерках цивилизации. Ты уйдешь, и твое место займет горсть песка, принесенная ветром. Ты уже не помнишь тех, что были рядом, а песок не вспомнит о тебе. Часы истории остановились.
* * *
Нездоровый восторг испытываешь, наблюдая из безопасного, существующего словно в параллельном измерении, секретного Города, как гибнет этот мир. Жалкий и бессмысленный, он гниет и разлагается. А ты неуязвим, окруженный плодами гениальных идей, высокотехнологичных решений. Твои предшественники позаботились о том, чтобы запустить это очистительное разрушение, смести весь биологический материал с лица планеты, вытереть саму память о прошлом.
Обитель элиты, неприступная крепость, как и несколько десятков других таких же, покрывших редкой сетью опустевшие континенты, существует именно для того, чтобы позволить избранным создать новый Порядок. Собрать свою модель, словно из конструктора, детали которого – грани реальности.
Кислотный дождь и пыльная буря ускорят то, над чем работают смертельные вирусы и закамуфлированные под хищных созданий боевые дроны. Для истребляемых они выглядят, как порождения ужасной экологии. Пускай остаются в неведении, пусть до конца верят в мутантов, охотящихся по ночам. Нельзя дать им понять, что происходит на самом деле. Эти двуногие бродячие животные все еще опасны, потому что устроены так же, как избранные, и обладают такой невероятной жаждой жизни, которая пугает регуляторов.
На этом этапе рабская сила уже не нужна. Роботы делают быт новых Архитекторов комфортным, спутники дают их глазам неограниченный обзор, генная инженерия неисчерпаемый запас времени…
Сопротивление вырождающегося племени вымиранию бесполезно.
* * *
Сегодня ночью никто не придет. Нож знал это. Его так звали в группе, потому что у него был, как можно догадаться, нож, редкая ценность. Он обычно чувствовал серьезные события еще до того, как те произойдут. Эта способность не подводила его никогда, поэтому он разулся и моментально уснул, пока другие только начали устраиваться на ночлег.
Сколько стоянок им еще предстоит, сколько рассветов под голодное урчание кишок суждено встретить? Сумеет ли постепенно тающая группа изможденных оборванцев, похожих на живых скелетов, найти достаточно еды, чтобы протянуть какое-то время? Увидят ли они в своих скитаниях край обетованный, где можно попробовать остаться и просто жить, а не бежать от смерти.
Мир вокруг рушится, природа беспощадна к своим творениям, остатки человечества беспомощны, как слепые котята. Слабое здоровье и бесконечные опасности косят род людской. Но какие-то неведомые механизмы, направленные на выживание, дарят некоторым из них новые качества. Такие, как у Ножа, например.
Он разбудил всех на несколько часов раньше обычного. Никто не спорил, молча упаковались и апатично побрели в сторону едва начавшего сереть горизонта. Когда этот квадрат прочесывали дроны, которых бродяги принимали за голодных тварей, отряд ушел уже далеко.
* * *
В это сложно было поверить, но один из членов нового общества умер. Ушел из жизни непостижимым образом – просто не проснулся утром. Абсолютно здоровый – здесь без вариантов, и совсем молодой по меркам избранных мужчина, немногим старше ста двадцати лет, как будто просто отключился. А резервная копия личности оказалась фрагментированной и недоступной для имплантации в новое тело. Этому не было прецедента и, конечно же, не было объяснения.
Практически вечная жизнь и колоссальная власть, развитие за пределами человеческой физиологии, высший смысл существования. Эти константы были незыблемы. Что же означает это противоестественное событие?
Неуязвимые хозяева мира испытали какие-то новые, совершенно незнакомые им ранее эмоции.
* * *
В общину влились еще пятеро. Трое взрослых и две девочки лет по десять. Эти новые слышали от кого-то из ныне покойных, что у монстров, которые приходят после заката, железные внутренности. Таких историй члены группы еще не слышали. Верить им или нет? Какая разница? С тварями, все равно, не справиться, и не важно, металл у них внутри, песок или камни.
Ведущие полудикое существование заморыши не имеют достаточных знаний и интеллекта, чтобы понять, что может означать новая информация. Они просто бродят по руинам цивилизации в поисках пропитания и безопасного места. Примитивные, слабые, не верящие в завтрашний день.
Через несколько переходов отряд снова сократился. Один из только что примкнувших к нему мужчин внезапно начал корчиться у костра, стонал от боли и просил помочь. Все остальные при этом, конечно же, отошли подальше, а когда тот затих, вернулись, чтобы убрать тело от места стоянки. Несчастный или, может, совсем наоборот – это зависит от того, как посмотреть, лежал на спине. Сухие глаза не моргали, а рот почему-то был наполнен темной кровью.
Его оттащили за ноги и скинули в небольшой овраг, потом сели ужинать. По утрам в группе не ели – на голодный желудок легче идти. Ели по вечерам, в тех случаях, когда было что…
* * *
Диверсия. Кто-то из учредителей нового миропорядка тайно пытается саботировать его. Среди избранных скрывается отступник. Свой. Внутри. И он – настоящий враг. Это безумие. Какой в этом смысл? Такое казалось невозможным… До разгерметизации и последовавших за этим последствий.
Компьютеры не ошибаются, роботы не предают. Чья-то живая воля стоит за гибелью Убежища.
Транспорты готовятся к переброске населения и ценных грузов на другую станцию. Их примут, всё уже согласовано. Положение будет исправлено со временем. Но самая большая опасность заключается в том, что вредитель сейчас где-то здесь, среди эмигрантов. И он окажется среди сотен других на новом месте. И будет готов нанести очередной удар.
Теперь каждого из них, новоприбывших приютившая сторона будет рассматривать, как потенциально ненадежного. Как же это бесит всех членов анклава! Неопределенность впервые нависла над их великолепным существованием.
* * *
Они нашли воду.
Укрываясь от очередного, невероятно сильного пыльного урагана, группа пробиралась все глубже через обломки бетонных блоков и, в конце концов, попала в какую-то сеть подземных коммуникаций. Похоже было, что темные провалы уходят под поверхностью на огромные расстояния.
Следы плесени в одном из рукавов лабиринта указывали на наличие влаги. Вечно пересушенные бродяги моментально обратили внимание на эту подсказку, и через считанные минуты весь отряд радостно черпал темно-серую жижу. Здесь две мощные трубы почти с человеческий рост, частично вмурованные в стены, тянулись по обеим сторонам куда-то во мрак. Многочисленные неровности пола под ними были заполнены мутными лужами. Люди тут же принялись процеживать грязь, отделяя драгоценную жидкость.
Функционирующий водопровод. Это понятие было практически забыто выживальщиками, большая часть из которых не застала прежние времена. Самые старшие еще видели когда-то примитивные аналоги современности. Остальные знали о подобном только по рассказам. И лишь один пожилой калека, в силу неизвестных никому особенностей своей биографии, имел некоторое представление о сделанной ими находке. Он то и объяснил по-простому общине, что трубы, так или иначе, где-то начинаются и несут свое содержимое в какую-то точку. Кроме того, если вода идет по ним, значит, какая-то сила ее качает. Направление тока определить, конечно, нельзя. Но, в любом случае, будь то начало или конец водного маршрута, их могут ждать еще большие подарки судьбы.
Несмотря на боязнь темноты и замкнутых пространств, отряд двинулся на поиски.
* * *
Другие не знали, что он сделал. Предатель. Никто не знал…
Как сложная внутренняя работа, многолетний анализ и поиск смысла нечаянно разбудили нечто древнее, атавистичное и давно отброшенное. После этого случайного открытия он уже не мог остаться прежним. Словно читая закодированное послание, оставленное кем-то еще на заре времен в глубинах подсознания, он открывал в себе новые качества. Духовность. Эмпатия. Единение с Мирозданием – именно так, а не его суррогат в виде нейросетей и переносов, связавших всех регуляторов в надличностную структуру.
Вместе с этим пришла боль. Гораздо более мучительная, чем физические страдания. Стыд за все совершенные ими и их предками преступления, протест против несправедливости. А главное, осознание, что живое не должно страдать, что у всего есть душа. И у него тоже. Возможно, черная, но она просит спасения.
Решение посвятить себя борьбе родилось из этих мук. Нет, он не превратился в наивного нытика, не стал глупым, беспомощным пацифистом и не изберет путь самоустранения, как до этого сделал другой прозревший. Такой выход не для него. Это все тот же жесткий, бескомпромиссный деятель с иезуитским набором приемов. Но им движет новая догма. Наверное, баланс сил во Вселенной, высшие законы бытия создали этот феномен.
Теперь он живет, чтобы уничтожить паразитический порядок, улей за ульем он будет искоренять своих бывших братьев и сестер. Их суперобщество – это опухоль, пожирающая жизнь на планете, отравляющая эфир своим трансгуманистическим токсином. Это ошибка Природы, которую стоит исправить. Хотя, возможно, уже поздно…
* * *
Коммуникации вывели путников к покинутому неизвестными обитателями Убежищу. Никакие защитные системы не активировались и не уничтожили незваных гостей. Их встречала тишина и целые горы настоящих сокровищ. Брошенные вещи, еда, незнакомое оборудование. По всему видно было, что бывшие хозяева уходили в спешке.
Вентиляция не работала, в душном воздухе еще стояли запахи, оставленные теми, кто жил здесь совсем недавно. Явной причины их бегства бродяги не нашли.
Неужели вот он долгожданный рай? Безопасный и изобильный. Но почему он опустел?
* * *
Когда очередной конвой отправился на станцию за партией имущества, он включил и себя в список.
Сам процесс погрузки был полностью автоматизирован, мехи возили тяжелые контейнеры на платформу, откуда те втягивались в трюм четырехкрылого гиганта из углепластика. Экипаж прибыл, чтобы следить за сохранностью приоритетных грузов, тех, что с пометкой «Био». Большинство же членов экспедиции рассредоточилось по колоссальной территории комплекса и было занято своими делами.
Реактор вывезли раньше, так что ни одна из систем больше не работала. Цитадель была уже мертва. Боты потрошили его внутренности, как крабы гигантскую тушу кита, выброшенную на берег. Вынимали самое лакомое.
Предоставленный сам себе, он спустился на самые нижние уровни. Там в секретном месте хранилось кое-что, это нужно было забрать. В темноте за спиной раздался какой-то шорох…
Вот они друг напротив друга. Бесконечно противоположные. Две стороны медали. Олицетворения двух непересекающихся миров. Свет и тень.
Совершенный, как божественное создание, с идеальными чертами и атлетической фигурой, избранный. Затянутый в облегающий кокон обычного для обитателей Убежищ костюма. Тонкая сеть из нанокомпонентов, способная согреть в холод, остудить в жару, защитить от оружия и излечить своего носителя.
И словно искаженное отражение – деформированная старыми травмами, согнутая перенесенными на ногах болезнями, бесформенная карикатура. Костлявые предплечья, покрытые язвами, нелепо торчат из вороха лохмотьев. Истоптанная обувь покрыта пылью всех пустынь.
Ясный взгляд, гордая осанка, точные и уверенные движения.
Зловонное дыхание, желтушные, слезящиеся глаза с прожилками лопнувших сосудов, потрескавшееся лицо, хромота.
Пропасть, что разделила эти два полюса, измеряется тысячелетиями отличной эволюции. Тайными знаниями, передающимися из поколения в поколение, веками интриг, радикализма, манипулирования, циничной лжи и вербовки марионеток. Пока спрут, опутавший Землю, вконец не обнаглел и не решил, что он ценнее этого куска глины со всем копошащимся на его поверхности материалом.
Бродяга настороженно разглядывал чудо. Таких красивых, здоровых людей ему еще не приходилось встречать. Примитивное мышление дикаря, все существование которого сосредоточено на физиологии: поесть, поспать, не замерзнуть. То самое особое чутье говорило ему, что сейчас перед ним не враг.
Отступник, не отрываясь, смотрел на жалкое существо, которое еще больше съежилось, словно стыдясь своей природы. Смотрел, и душа его сгорала в очистительном пламени сострадания. Это они, он и ему подобные хищники создали этого несчастного. Это их преступления сделали этот мир мрачной тюрьмой, пыточной камерой, и поставили все живое на грань вымирания. Такие человеческие огрызки – всё, что сохранилось от великой цивилизации. Сколько их еще осталось, сотни или десятки тысяч? Вместо девяти миллиардов. Чудовищные цифры. Планетарная катастрофа. Виновные должны ответить за это, – холодная ярость заслонила все прочие чувства.
Нет, эта отправка грузов не сорвется, но сегодня посылка будет особенной. Квадрокрыл принесет смерть уже в следующую крепость. Он позаботится об этом.
* * *
Багги набирал скорость, разбрасывая каменную крошку и облака пыли. Остатки городских строений, приближаясь, росли. С каждой минутой маршрут всё усложнялся из-за бетонных насыпей, искореженных и неузнаваемых, ржавых остовов.
Нож здоровой рукой резко выворачивал руль, объезжая очередное препятствие. Двое автоматчиков в кузове при этом мотались из стороны в сторону, как тряпичные куклы. Скоро будет мост. А за ним уже видна станет серая громада бывшего молла.
Разогнавшись на открытом пространстве по прямой, колеса перескочили наклон дороги, и машина скрылась в подземном паркинге. Здесь из-за темноты темп пришлось сбавить. Под поверхностью было прохладно. Одинаковые пустынные площадки проплывали мимо. Еще один спуск…
На этом уровне кипела жизнь. У множества костров готовилась еда, где-то сыпались искры от сварочного аппарата, лязг и стук доносился со всех сторон, кипела работа. Крепкие мужчины несли вахту у въезда с оружием в руках. Шумной стаей среди всего этого движения пробегали дети!
Такими были нынешние стоянки общины. Ничего похожего на прежнее, жмущееся к земле, испуганное сборище калек. Это заслуга того, кого звали просто Отступником. Он научил их самих отвечать за свою жизнь, подарил надежду на возрождение. Нож еще помнил одну из тех запутанных историй, которые рассказывал когда-то Странный человек. Притчи. Так вот, был в них некий Прометей. Один из Богов – он пожертвовал собой, чтобы дать огонь людям, отрекся от своего рода и погиб за род людской.
Тот, кто принес им огонь надежды, так и не раскрыл своего настоящего имени даже самым близким союзникам. В битве, когда повстанцы под его руководством уничтожили третье по счету Убежище, он погиб. Тогда же Нож потерял руку, но, благодаря возможностям медицинского блока на разрушенной станции, выжил.
Похоронили вдохновителя борьбы там же. А слабый еще после ранения Нож вышел ко всем и, как смог, рассказал легенду, переданную затем сотни раз из уст в уста. Так безымянного учителя стали называть после его смерти именем Прометей.
* * *
Пройдут сотни или тысячи лет. Деградировавшая, почти истребленная цивилизация, забудет все и постепенно начнет открывать заново электричество, химические элементы, атомы. А ослабленные, но не добитые сопротивлением избранные, пользуясь сохраненными знаниями, превратятся в новых жрецов и начнут строить свою сеть. Над государствами и народами, потому что у них нет никакой привязки. Это древнейшее зло.
Останутся только мифы и легенды о том, как в древности люди умели летать, управляли молнией и строили города до небес, за что Боги разгневались на них и решили уничтожить. И только одинокий храбрец встал на защиту человечества.
А еще удивительные археологические находки будут кружить головы будущим поколениям…
Спираль истории совершит очередной виток…