Рассказ № 30 Невермор

Андроидоанатом Ян Вахмурин читал «Белую болезнь» Карела Чапека. Он дошёл до места, где Отец благословит перед Матерью белую болезнь, которая освободила ему вакансию главного бухгалтера концерна, позволила выйти замуж его дочери, потому что её жених нашёл место, а у сына стопроцентные перспективы сдать экзамены и поступить на военную службу, как запикал таймер. Надо собираться на службу.
Вахмурин игнорировал его до тех пор, пока не дочитал действие второе пьесы до окончания картины, где обнаружилось, что мать сама больна белой болезнью, и закрыл книгу. Он выключил таймер, потянулся, разминая плечи, и бережно положил книгу в сейф.
Бумажные издания в нынешнее время – антиквариат, что требует к ним чрезвычайно бережного отношения.
У Яна была, также, кроме этого толстенного тома со всеми пьесами Карела Чапека ещё, доказывающая факт его богатства, и другая книга, из-за которой ему хотелось приобрести третью.
«Видоизменённый углерод» Моргана Фримена аккуратно стоял на полке сейфа. Как-то прочтя её и, посмеявшись над наивностью автора представлений перспектив будущего автором, Вахмурин вынес из неё желание обладать каким-нибудь печатным изданием Эдгара Алана По. Особенно было хорошо, если то был бы сборник его стихов с «Вороном», естественно, в комплекте. Он даже сделал по этому поводу запрос на Землю в сети букинистов и антикваров, но пока ответов и предложений не было.
Тем не менее, на службу идти было надо.
Вахмурин аккуратно запер сейф и стал облачаться в скафандр биозащиты.
Защищать, правда, нужно было не себя, но контингент от себя самого. Андроиды с риголитных «плантаций» были совершенно лишены иммунитета и любой шальной микроб или вирус, добравшийся до них, мог бы вызвать в их среде повальную эпидемию со стопроцентным летальным исходом.
Оборотной же стороной абсолютного иммунодефицита была потрясающая, как у лернейской гидры, регенерация, а также отсутствие проблем с реакцией отторжения. Это делало андроидов физически почти неубиваемыми. И можно было заменить всё:сердце, печень, лёгкие, спиной мозг, части головного мозга. Самые смелые мечты трансплантологии сбывались на них. Оторванные руки, ноги, даже голову, при желании, можно было пришить на своё место или на чужое тело. Всё привьётся и приживётся. Никакого отторжения тканей. Весьма удобно для существования.
На Земле, конечно, эти андроиды – не жильцы из-за смертельной для них микрофлоры, но здесь, на Луне, где стерильность в порядке вещей, они обитатели, что надо.
Всё дело в пресловутом гелии-3, который можно извлекать из риголита, покрывающего поверхность Луны, хотя и не таким уж толстым слоем, как когда-то прогнозировали. Его как-то пытались собирать, для добычи из него изотопа, механическими средствами, но оказалось, что это едва ли окупает затраты, а зачастую идёт в убыток. Дорогих источников энергии на Земле и так было достаточно, так что возникал вопрос, а стоит ли приумножать их за счёт ещё одного – лунного.
Потом, когда программа по добыче гелия-3 уже окончательно загибалась, нашли решение в использовании для сбора риголита антропоморфных биороботов, или, для краткости, андроидов. Процесс стал похож на плантаторское ведение хозяйства, когда на бескрайних полях копошатся как муравьи, бесчисленные работники, но дело стало прибыльным сверх самых смелых ожиданий. Как известно, нет таких препятствий, которые нельзя преодолеть ради сотен процентов прибыли. Правда, у Томаса Джозефа Даннинга эта фраза звучит немного по-другому, но суть одна. Тем более это применимо к земным условиям, а то Луна, причём, её обратначя сторона.
Тысячи андроидов копали рыхлый риголит, насыпали его в емкости-контейнеры, в просторечьи именуемые корзинами, и несли их на своих плечах в резервуары обогатительных комбинатов. Там те же андроиды вручную перелопачивали породу, отправляя её в конвертеры, где из неё извлекали драгоценный изотоп гелия. Потом его, накопившееся какое-то количество, отправляли шаттлами на Землю. Она потребляла его во всё возрастающих количествах. Это когда-то встарь говорили, что десяток-два его килограммов хватит, чтобы в течение года покрыть все энергетические потребности Земного шара. Возможно, тогдашнего Земного шара, но нынешний Земной шар стал охоч до гелия-три чрезвычайно. Многое изменилось с тех пор…
Такая вроде бы логистика.
Вахмурин же занимался вопросами с ней напрямую не связанными.
Андроид «человек» простой. Рост метр шестьдесят пять, две руки, две ноги, нос, рот, уши и глаза, даже в лицах различия есть (морщины да наросты там всякие), но напрочь отсутствует пупок, а между ног у них «хоботок» для отвода нечистот. Зубов нет, вместо них ороговевшие дёсны, волосы на теле не растут, в том числе в виде бровей и ресниц, и никакого намёка на задницу. Никаких «булок», «батонов», «половинок», отчего походка у андроидов весьма своеобразная, какую ни с чем не спутаешь. На руках и ногах по пять пальцев. Ногтей нет, вместо них ороговевшие участки кожи. Продолжительность жизни пять-восемь лет и интеллект шестилетнего ребёнка, как раз, чтобы элементарно себя обслуживать и быстро научаться чему-нибудь не столь сложному. Пол отсутствует. Репродуктивные органы, соответственно, тоже отсутствуют, а орган, расположенный в промежности, который несведущий в андроидах человек может ошибочно принять за пенис, всего лишь орган для испражнений. Моча и кал отводятся из организма через него в виде полужидкой смеси.
Вот такой вот андроид, новая разновидность раба, порождённая человеком для эксплуатации и получения прибавочной стоимости.
Как и рабы в античные времена, андроиды также требуют за собой ухода, содержания и, как ни странно, развлечений. Они едят по расписанию в коллективных столовых, отправляют естественные надобности в общественных писсуарнях или, если во время работы, в специальный гульфик-памперс, спят в общественных спальнях, и развлекаются в свободное время в игровых комнатах с кубиками, лего и прочими игрушками. Некоторые, и их достаточно много, предпочитают хоровое пение.
Иногда могут даже повздорить между собой, так как в их коллективную психологию вложено осознание иерархии. У некоторых, немногих, оно развито чуть больше, и из них получаются бригадиры в рабочих командах.
Интеллект у андроидов, как уже отмечалось, шестилетнего ребенка и речь со словарным запасом соответствующая. Но самое интересное, что в их речи отсутствуют все местоимения, кроме «мы». Не воспринимает их мозг себя и ближнего своего как отдельную личность.
«Я» у них – «мы», «он» – «мы», «они» – «мы», «ты» или «вы» – тоже «мы». Зачастую, чтобы разобрать, кого или что они имеют в виду требовался андроид-педагог для перевода.
Вот, кстати, один из них. Вахмурин, выйдя из шлюза своего блока, шёл по коридору с прозрачными, плексигласовами стенами, за которыми виднелись игровые боксы для андроидов. В одном из таких, проходя мимо, он увидел с полусотню, выстроившихся полумесяцем, андроидов. Перед ними , в скафандре естественно, стоял педагог и дирижировал руками затянутых в латекс перчаток. Андроиды пели.
Плексиглас не самый звукопроницаемый материал, но Вахмурин прислушался, надеясь расслышать, что, собственно, поют.
Пели складно и красиво. Тона андроидам давались превосходно. Утверждали, что китайский язык, его кантонском варианте, давался им чрезвычайно легко, и они чисто, без проблем, щебетали на нём, на зависть его носителям. Языки с более сложной грамматикой давались им труднее. Не соблюдали родов, падежей, признавали только первое лицо множественного числа и, чтобы общаться с ними, нужна была привычка. Хотя, что можно требовать от мозга с интеллектом шестилетнего ребёнка, причём самого среднего уровня?
Вахмурин всё-таки расслышал, что пели. Хористы раскачивались, словно волны, под аккомпанемент движению рук педагога.
– Трололололо-лололо-лололо трололололо, – пели они. – Тралалалала- тралала-тралалала…
Немного не то, конечно, что хотел бы услышать андроидоанатом, но всё равно брало за душу. Даже глаза увлажнились. Хорошо пели. Вдохновенно. Не Хиль, конечно, в оригинале, зато в полсотню глоток.
«Нужно будет, – подумал он, – испросить у педагога запись, чтобы послушать на досуге. Авось и за так отдаст».
Вахмурин шёл по коридору. Встречные андроиды расступались и вежливо кланялись. Их поклоны абсолютно лысых голов вкупе с их фартуками и шлёпанцами (стандартная одежда андроида вне работ) делали всё похожим на какую-то сценку из древнеегипетской миологии. Вроде как парасхиты приветствуют шествие Анубиса.
Анубис, естественно, оставлял их поклоны без внимания. Во-первых. Много чести, а во-вторых, шлеме скафандра биозащиты, этакий трапециевидный горшок с обзорным окошком, ответные кивки головой всё равно будут не видны.
Коридор изобиловал поворотами. Налево, направо, снова налево. Неудобно для ходьбы, но действенно как мера в борьбе с разгерметизацией, случись таковая.
Вот, последний поворот направо – и он на месте.
Вахмурин только успел в него вписаться, когда услышал сигнал вызова спутниковой связи. На интерактивном экране высвечивался земной код. Звонили откуда-то с Земли.
Да, – сказал он, принимая вызов.
Вахмурин привык к разговорам с временной задержкой и молчание в наушниках воспринял как должное.
Звонили по поводу заказанного им сборника Эдгара По. Сообщали, что в доступе есть экземпляр сборника рассказов и стихов двадцатого века издания с «Вороном» в содержании.
– Хо-хо! – сказал на это Вахмурин, торжествующе.
Секунду спустя он услыхал озвученную цену.
– Ого-го! – отреагировал он и тут же заявил утвердительно:
– Резервируйте и открывайте аккредитив! Беру!
– Подтверждаете? – запросила Земля.
– Подтверждаю! – Было ей ответом.
Земля отсоединилась.
– Ха-ха! – сказал Вахмурин ликующе и пафосным шагом вступил в шлюз медблока.
По в его собственности! Вместе с его легендарным стихом «Ворон»! Колоссально!.. Хотя в быту некоторое время придётся поприжаться.
Ассистент ожидал его подле универсального операционного стола. На нём лежал неживой андроид, прикрытый простынёй. Два андроида, выполнявших роль санитаров и грузчиков, облачённые в соответствующие спецовки (прорезиненные халаты, штаны и бахилы) стояли по стойке «смирно» в специально начертанных на кафельном полу квадратах.
– Привет, – бросил Вахмурин и ассистенту и поклонившимся андроидам—санитарам.
– Что у нас тут, – спросил он, подходя к столу.
Ассистент отбросил простыню, обнажая тело андроида. Обычное, стандартное тело, только на лице застыла безобразная гримаса от перенесенной боли.
– Рекомендую к утилизации, – сказал ассистент.
– За что ты его так? – сыронизировал Вахмурин. – если будем так кадрами разбрасываться, то кто ж тогда на Луне работать будет?
И санитарам:
– Верно я говорю, ребята?
– Так точно! – хором , бодрыми голосами ответили санитары.
– Слыхал? – Ассистенту. – «Так точно!», говорят
Вахмурин склонился над телом андроида.
– Так, – сказал он. – Что ж ему лицо так перекосило? На болевой шок похоже. А когда мы умерли? – спросил Вахмурин, подражая манере разговора андроидов.
– Смерть наступила вчера, в шестнадцать двадцать по стандартному земному времени,- констатировал Ассистент, – во время работ по сбору риголита. – Он сверился с данными дисплея на своём левом предплечье. – Пациент провалился в расселину, присыпанную риголитом и при падении налетел на сталагмитоподобный выступ породы. Проникающее ранение в область грудины. Смерть от болевого шока.
– Понятно, – отвечал на это андроидоанатом, производя осмотр и пальпацию тела. – Мы умерли вчера. И в чём проблема? Я вижу, что рана зашита, регенерация отличная, рубец в норме и скоро рассосётся… Тем более… – он разглядел на шее андроида татуировку штрих-кода, – бригадир. Ценный экземпляр. Не всякий у них лидерскими качествами обладает. Зачем же из него корм делать. Пациента нельзя оживить? Почему?
– Его несколько раз запускали в реанимации, но каждый раз он умирал, – отвечал Ассистент, – и его передали нам для окончательного решения вопроса.
– Так ты и окончательно решил? В мясорубку? Бригадира? Нам же Старательский за бригадира претензию предъявит. День отписываться будем. Не земной, а лунный, я тебя уверяю.
– Его перезапускали пять раз, – оправдывался Ассистент, – но всякий раз он умирал от болевого шока. Видимо в его мозгу сохранилась память о пережитой боли, но томография не выявила патологий. Все пять раз результатом был летальный исход.
– Хах! – выдохнул Вахмурин. – Так с этого бы и начинал! Эй, – санитарам, – несите пилу и набор для трепанации!
Те бросились исполнять приказание.
– У нас есть стволовой материал? – спросил он Ассистента. – Не надо заказывать или отдолжать?
– Есть…Немного… – запинаясь произнёс Ассистент.
– Смотри у меня… – шутливо пригрозил Вахмурин ему пальцем. – Разбалуешь ты её…
– Я принесу… – спохватился Ассистент.
– И томограф портативный ещё прихвати! – крикнул ему вслед андроидоанатом.
Полчаса спустя Вахмурин с Ассистентом возились с томографом, пристраивая его на мозг андроида, полушарием выглядывающий из вскрытой черепной коробки. Санитары стояли чуть поодаль. У одного в руках была никелированная кювета со спиленной черепной крышкой. Второй держал поднос с инструментами и квадратной емкостью из кварцевого стекла, наполовину заполненной густой, вазелиноподобной массой.
Наконец томограф приладили ион застучал, сканируя ткани. Изображения снимков проецировались в голограммы, наслаиваемые, друг на друга, в воздух посреди помещения.
Вахмурин внимательно смотрел на возникающие образы, ассистент следил за показаниями датчиков томографа.
– Ага! – вдруг вскричал андроидоанатом, поскакивая к голограммам. – Выключай! – Ассистенту. – Нашли!
Вахмурин замахал руками, «отпихивая» прочь ненужные изображения, которые, вздрогнув, гасли в воздухе.
– Вот оно! – закричал он, пыча пальцем куда-то вглубь снимка. – К счастью, я хорошо разбираюсь в ндроидах! – Это адресовалось лежащему на столе со вскрытым черепом.
Ассистенту:
– Видишь! – Он указал на размытое, крохотное, едва различимое пятнышко.
Ассистент увеличил его. В увеличении оно стало похожим на запятую.
– Да, да, вижу, – отвечал Ассистент и в его голосе сквозило удивление. – Но его, ведь, сканировали… Ничего не обнаружили… Посчитали, что мозг повреждён целиком.
– Так через череп же сканировали – потому то, не обнаружили! – почти триумфально провозгласил Вахмурин и продолжал. – Таким образом, нужно только удалить этот дефект в мозгу и запломбировать полость стволовым материалом. Через пару дней…Земных дней. Будет как только что из колбы. А то – в утиль. Ему всего то пару лет отроду! Жить ему ещё да жить!
Вахмурин удовлетворенно потёр руки и провозгласил:
– Приступим!
И санитарам:
– Ну-ка, парни, подайте мне сверло…
Операция не заняла и часа.
Просверлили канал в мозгу до очага переродившегося мозгового вещества. Раздробили его ультразвуком и извлекли специальным экстрактором. Получившиеся полости почистили и залили стволовым материалом.
Всё это Вахмурин делал собственноручно. Ассистент в это время наблюдал за показаниями медицинских приборов и отвечал на вопросы, которые изредка задавал ему андроидоанатом.
– Ну, вот и всё! – наконец сказал Вахмурин и обратился к Ассистенту в андроидской манере:
– Теперь наша очередь. Мы за дело.
Ассистент приладил черепную крышку к краям обрезанного черепа, приноровился, взял с поднесенного ему санитаром подноса степлер, и начал вбивать сшивающие скобы в кости. В ассистировании он не нуждался.
Пока Ассистент возился с головой бригадира андроидов, Вахмурин обратился к санитарам.
– Вы поёте? Я знаю, что вы поёте. Я видел ваши рожи в разных хорах.
Андроиды стали смущенно вытягиваться во «фрунт»
– Отвечать! – приказал Вахмурин
– Так точно, поём! – ответили хором санитары.
– Ну, так споём же в честь спасения собрата вашего. С шестой попытки в нём, наконец то, возбудят жизнь, как в шестой день творения! – сказал андроидоанатом.
Андроиды выспренной метафоры не поняли, а Ассистент, который к тому времени уже перестал щелкать степлером, и натягивал на череп кожу, чтобы начать её сшивать, сдержанно хмыкнул.
– Итак, – повернулся Вахмурин к санитарам. – «Чёрный ворон» знаете?
– Знаем! – вновь хором ответили они.
– Какие же вы слаженные ребята! – восторгнулся ими Вахмурин. – Начинаем по условному слову – «Невермор»… Раз, два, три…
Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул:
– Невермор!
– Чёрный в-о-о-о-рон, чёрный в-о-о-о-рон, – запели андроиды чудными, чистыми, мелодичными голосами. – Что ж ты вьёшься надо мно-о-о-о-ой…

.