Рассказ № 42 Стертые ступени в туман

Седой гранд в расшитом серебром камзоле, без сил лежал в своем кресле у камина. Не сводя немигающего взгляда пронзительных серых глаз с зеркала. У его ног, завернувшись в красную шаль, сидела старая цыганка – нянька его покойной жены и курила маленькую глиняную трубку. Последние лучи солнца покинули парадный зал замка. А сгустившиеся синие сумерки скрывали висевшие по стенам портреты фламандской живописи. Рыцарей, в тяжелых доспехах. Прекрасных дам, разодетых в роскошные туалеты и усыпанные самоцветами. Детей в кружевных воротниках и бархатных камзольчиках. Они все смотрели на него из своих рам. Ни богатство, ни знатное имя не спасло их от забвения. Многих имен он уже и не помнил. Все эти дядюшки и бабушки уже несколько столетий лежали в родовой усыпальнице в Санта-Пола. Их великолепные мраморные саркофаги были покрыты каменным кружевом из латинских букв. И только ласковый морской ветерок, пролетая над траурными пиками кипарисов, шевелил кусты роз алого и белого цвета в изобилии оплетающую решетку ограды. Там же в глубине подземной усыпальницы, среди массивных надгробий, покоилась та, что навсегда унесла с собой сердце старого гранда. Плита с вырезанными мраморными розами у изголовья, и полустершимися буквами, гласила, что здесь похоронена прекрасная Анжели из Санта-Пола.
Старинное зеркало из венецианского стекла, почти ничего не отображала, но гранд не за какие деньги не согласился бы расстаться с этой древней вещью. В отсвете пылающего камина он видел картины давно минувших дней. Себя, юного, высокого, со смоляными кудрями впервые примерявшего шпагу. Своих братьев и сестер, играющих в парадной зале в жмурки. И свою молоденькую жену в подвенечном платье с атласным лифом.
– Ах, как мне утолить мою печаль? – с горечью задавал он вопрос няньке, единственному близкому существу на этом свете.
– Это можно, мой сеньор. Нужно только найти верный путь через туман времени!- Выпустив кольца дыма, проскрипела в ответ цыганка. – И ваша печаль будет утолена.
По столичным улицам, умытым теплым дождем сновали восторженные толпы приезжих. Останавливаясь, что бы заснять себя на фоне старинных стен города. Москва с пешеходами, многочисленными машинами, театрами и музеями, давно уже не производила никого впечатления на Анжелу. Когда то 30 лет назад, этот древний город завораживал и ослеплял наивную московскую девушку. А сейчас вызывал лишь стойкое раздражение. Наслоение бетона и стекла неуклюже проникшее в каждый район города. Бесчисленные банки и рестораны на каждом углу. Точечная застройка, изменившая до неузнаваемости центр. А безумное творение, отлитое шаловливыми ручонками Церетели? Этот город был бесконечно чужд. Из него будто вынули душу, вставив на это место безликое безумие.
Нырнув в метро, и покачиваясь в такт движения поезда, Анжела вспоминала милые уютные московские дворики во времена своего детства. Неповторимые каменные и деревянные дома на узких улочках. Крылечки и бульвары за Садовым кольцом. Нет. Современная Москва ей не нравилась. Хотелось бежать от этого бетонного великолепия сломя голову.
Еще две станции и они опять будут вместе. Пусть ненадолго. Пусть на два дня. Но эти два дня будут принадлежать только им. Кусочек украденного счастья. Вот уже больше года она вела двойную жизнь. Украдкой встречаясь и растворяясь в ласковых объятиях Андрея. Казалась, она ждала его всю жизнь. Точнее ждала и не могла дождаться. Смотрела в его серые пронзительные глаза и не могла насмотреться. Ей снились сны похожие на сказку. Обрывки воспоминаний, которые никак не могли с ней происходить. Встречи. Прощания. Гнедые лошади с расчесанными гривами. Луна, заглядывающая в распахнутое окно. Ночь, дарящая преображение обоим. Нежность и страсть.
Завернувшись в простынь, и стоя босыми ногами на холодном полу, читала ему в отблеске лунного луча пришедшие невесть откуда строки:
Волшебный свет луны в окне
Чуть слышный шепот в тишине.
От ветерка по телу дрожь.
Сплетенных рук не разведешь.
И поцелуи до утра.
И спать казалось бы поры.
Но оторваться не могу.
И тихо я тебе шепчу.
Люблю тебя ласкать всю ночь.
Встречать рассвет и слушать дождь.
Любви отдавшейся в ночи, лежать на простынях тугих.
Без сил прижаться и молчать.
И сердца стук во тьме считать.
И каждый раз, оказываясь с Андреем в темноте, она удивлялась метаморфозам происходящим в них самих. Как будто не было этих лишних тридцати лет прошедших без него. Как будто ночь стирала границы возраста и уводила их в страну вечной юности. Движения становились раскованные и гибкие. Голос терял тембр свойственный годам. Внутренним зрение она видела его юношей с копной темных вьющихся волос. Держа Андрея за руку, превращалась сама в молоденькую смешливую девушку. Ей казалось, что все это уже было с ними. Но где? Когда? Анжела задавала вопросы, но Андрей только смеялся и называл ее «девочкой». Шептал, что то про память прошлых воплощений и любовь способную жить в веках.

А ветер налетая, бросал горсти холодной воды в запотевшее окно рейсового автобуса. Прозрачные тугие струи стекая, оставляли неровные прерывистые дорожки на стекле Часть пассажиров мирно дремала. Водитель опаздывал. Припав к рулю, он молча гнал обессиленную машину вперед. Еще чуть-чуть и из-за поворота должен был показаться старинный город Коломна. А там и до Зарайска не далеко.
Анжела спала, положив голову на плечо своему спутнику. Чему то – то улыбаясь во сне, то хмуря брови. Тонкая изящная рука с обручальным кольцом на безымянном пальце, сжимала руку пожилому, похожему на испанского гранда, мужчине. Казалось, он смотрел сквозь пространство и время, созерцая в окне только ему видимые картины будущего или прошлого.
Переехав мост, автобус, разгоняясь и натужно чихая, прокатился по предместьям. И обогнув крепостную стену, въехал на площадь перед вокзалом. Дождь, хлеставший еще полчаса назад, перестал. Умытые майским дождем улицы древнего города казались нарядными. Непогода осталась позади. И солнце золотым мячиком засияло, жарко отражаясь на золоченых куполах маленькой церквушки.
-У нас должен быть заказан номер на двоих! – обращаясь к полной женщине в белой блузке, начал седовласый мужчина.
– Из Москвы? Двух местный номер на втором этаже с окнами во двор? – оживилась скучающая администратор. И протянув руку к мужчине, попросила:
– Дайте один паспорт, пожалуйста!
Окончив формальности, женщина подала ключ новым постояльцам и скороговоркой произнесла.
– Внизу есть титан, чашки, сахар. Утром до десяти легкий завтрак. Не опаздывайте. Приятного отдыха. Если желаете к вашим услугам сауна и тренажерный зал. За отдельную плату.
И еще раз пересчитав купюры, служащая потеряла всякий интерес к паре приезжих.
Легонько щелкнул замок комнаты. Дверь открылась, и крошечный номер с широкой постелью пахнул затхлым воздухом и дешевым шампунем. Бежевый палас выгодно оттенял зеленые обои на стене. А новомодное пластиковое окно заставляло поверить отдыхающих в европейский уровень сервиса.
– Хорошо-то как! – скинув туфли у входа, произнесла Анжела.- Ну, Андрей! Какие наши планы? Пойдем осматривать городок?
Седовласый Андрей, аккуратно положив дорожную сумку на стол, сел рядом и обняв подругу, поцеловал в висок.
После суетной, Москвы, милый провинциальный номер, казался райским местом. В открытое окно врывался веселый ветер, шевеля листья каштана. От распустившейся сирени, пенным облаком качающийся под самыми окнами, струился дивный аромат. Сквозь молодую листву вдали проглядывали купола Зарайского кремля. – Да, дорогая! Но сначала немного передохнем! Ты не устала после дороги?
– Нет! – Анжеле не терпелось обойти городок.
Все неприятности связанные с разводом остались в Москве. ЕЕ судьба делала последний крутой поворот. Сейчас, ей казалось, что они с Андреем вместе всю жизнь. С его появлением в жизни Анжелы возникла какая-то затаенная грусть. Тоска по чему-то несбывшемуся. Казалось это не ее жизнь. Она в ней только зритель и смотрит мелодраму со своим участием не самого хорошего качества. Сны, в которых она легкая, молодая, сбегающая по стертым ступеням к морю. Ослепленная солнцем и оглушенная рокотом волн. Соленые брызги на лице. Кипарисы свечками пронзающие лазоревое небо и замок, сложенный из белого ноздреватого ракушечника. Ей виделось длинное платье из темной тафты, облегавшее тонкий стан. Тяжелые черные волосы, оплетенные жемчужной сеткой. И маленькие изящные туфельки, выглядывающие из-под платья. Камин в большом зале. Зеркало, на львиных ногах. И множество свечей в бронзовых подсвечниках. А рядом кто-то очень знакомый, с пронзительным взглядом серых глаз. В бархатном камзоле поверх рубашки из тончайшего белого полотна с искусной вышивкой. Темный плащ «боэмио» с атласной каймой, черная шляпа с пером. И тонкие пальцы унизанные кольцами. Какой это год или век? Какая страна или город? Она не знала. Но бывая в южных городах, всегда неосознанно искала взглядом замок у моря.
Андрей ласково потрепал ее по плечу.
– Ну что же ты? Ты же хотела посмотреть кремль. Идем скорей.
И прижав крепко к себе, поцеловал в губы. Сладостный поцелуй ожог рот. Анжела нехотя оторвалась от Андрея.
Оказавшись за порогом гостиницы они, взявшись за руки, пошли кружить по патриархальным улочкам города, застроенным старинными купеческими домами. Маленькими деревянными домиками с резными наличниками. Причудливыми церквами. Любуясь торговыми рядами из белого камня, как будто сошедшими с картинки прошлого века. Здесь все дышало умиротворением. Глаз отдыхал от всех этих новомодных стеклянных высоток. Было видно, что сюда, к счастью его жителей, не добралась деятельная рука московского оленевода. Высокие каштаны качали в такт легкому ветру свои уже совсем распустившиеся свечки. В воздухи гудели майские жуки. Они сталкивались в полете. Падали на деревянный тротуар и беспомощно шевеля лапками, лежали на спине. Анжела подбирала их. И подержав в руках, бережно сажала на цветущие ветки яблонь, в изобилии растущие вдоль домов.
– Ты только представь, – говорил Андрей, рассматривая архитектуру сонного городка. – Это поселение было основано еще в 1146 году. А Москва в 1147. Зарайск древнее Москвы на целый год. Но здесь время как будто застыло столетие назад. Но мы немного увлеклись. Я читал, что тут много удивительных и мистических мест, где время течет по- другому. Да и события происходят здесь престранные.
– Ну что ты такое говоришь, Андрей! Что может происходить странного в столь провинциальном городке? Здесь даже железной дороги нет. Смотри сколько желающих посетить кремль.
Бойкая торговля всевозможными сувенирами, платками и магнитиками встретила их еще метров за сто от кованых ворот. Тут же расположились нищие, просящие подаяние. В кустах белой сирени оглушительно заливались птицы. В палатках веселые тетки зазывали прохожих. Какие-то глиняные свистульки, пестрые шарики на резинке, дудочки, искусно расписанные, казалось, попали сюда из детства Анжелы. В Москве таких не было уже лет сорок. Не раздумывая, она купила один лиловый шарик и теперь вертела его в руках.
Пройдя весь этот разноцветный базар, они наткнулись на нищенку, сидящую у самого входа на заплеванных ступеньках. Закутанную до самых глаз во все черное. А на плечах красная шаль. Сколько ей было? 100? 50? 80? В руках она держала глиняную курительную трубку. Внезапно взор ее выхватил из толпы приезжих Анжелу.
-Девушка, а огоньку у тебя не найдется? – скрипучим голосом произнесла нищенка.
Анжела в недоумении завертела головой по сторонам. Ее уже давно никто не называл девушкой. Она сжала руку Андрея.
– Вы это мне?
– Ну тебе, тебе, красавица.- впившись обжигающими глазами в нее произнесла незнакомка . И уже тиши спросила: – Из Москвы, должно быть?
– Из Москвы. – Доставая простенькую красную зажигалку, ответил Андрей.
– А нет вам там места. И не будет. А захотите утолить свою печаль? Так вам нужно найти последний поворот направо! Это не далеко. Торопись у вас время только до полуночи. Успеете – проживете вместе еще много лет. Нет-останетесь здесь навсегда. Этот город так просто не отпускает. – медленно произнесла тетка, прикурив и выпустив в небо кольца пахучего дыма.
Это тебе там места нет, старая ведьма! – мстительно подумала Анжела, стараясь сбросить с себя оцепенение.
– Андрей! Кто это? У нее такой взгляд, насквозь прожигает. А какая она смуглая, как цыганка! Мне кажется, я ее где-то видела. Но где и когда?
– Милая, тетка явно не в себе. Сидит целыми днями на солнце с себе подобными. Вот и загорела. И несет всякую чушь, наверное, голову ей напекло. Пойдем смотреть Кремль.
Войдя в ворота, они не спеша двинулись, вдоль стен. Читая таблички и рассматривая ухоженную территорию между храмами. Стены из красного и белого известняка. Красивейший каменный собор в честь Усекновения Главы Иоана Предтечи.
– Его возвели на могиле легендарного рязанского князя Федора Юрьевича, супруги Евпраксии Рязанской и их сына Ивана. Еще в 13 веке.
-Что же с ними случилось? – рассматривая надгробия, задумчиво спросила Анжела. Один из мраморных крестов казался меньше других.
– Прекрасная Епраксия не хотела стать наложницей хана Батыя. – заглядывая в интернет проговорил Андрей. – Узнав о гибели своего муж. Не желая стать игрушкой хана, Евпраксия взяла на руки своего малолетнего сына Ивана и бросилась вниз с крепостной стены.
-Она не мыслила жизни без князя! Но ребенка то зачем губить? И как ей было страшно.
И оглядев высокие стены с просторной крытой галереей, попросила. – Я хочу наверх. – Смотри, Андрей, кажется, туда можно попасть с экскурсией?– Может, поднимемся в башню, и посмотрим на кремль? – Экскурсанты во главе с немолодым экскурсоводам скрылись в одном из входов в крепость.
Со стены открывался великолепный вид на внутреннюю территорию крепости.
– Вон там вы видите Никольский собор. Башни кремля. – Поглаживая седую бороду, вещал экскурсовод.- Их всего семь. Никольская главная. Караульная. Егорьевская – в честь Георгия Победоносца. Тайницкая – с подземным ходом. Через него в крепость доставляли воду. Спасская – в честь Спаса Нерукотворного. Кабатская-рядом за стеной был кабак. И Зелейная. Там в подвалах хранилась «государева зелейная казна», то есть запас пороха..
Анжела едва ли его слышала. Она смотрела, как далеко внизу, на зеленой полянке у каменной площадке с тремя крестами, бегал маленький мальчик в красной рубашке с пояском. Мальчик казался абсолютно земным. со светлыми давно нестрижеными волосами. И только одеяние несвойственное ребенку 21 века выдавало в нем гостя из другого мира.
– Ты это видишь? – кивая в сторону мальчика, тихо спросила Анжела.
– Да. – шепотом произнес Андрей, – это маленький князь Иван. Говорят, что его часто видят здесь. Особенно на закате. Он является тем, кто его искренне пожалел.
Спустившись, они направилась в сторону захоронений. Там на залитой солнцем площадке уже никого не было. Сочная трава в желтых одуванчиках не была смята. –Дичь какая то! – про себя подумала Анжела, осторожно перелезая через витую решетку. И поддавшись естественному порыву, бережно положила лиловый шарик на мраморное надгробие маленького князя. Шепнув: Бедный малыш, может этот шарик тебе придется по душе?
Призрак маленького князя проявил свойственное всем призракам упрямство. Небо немного нахмурилось, подул свежий ветер, а в воздухе заметно запахло ладаном. Анжела расценила это как хороший знак. Значит, князю подарок понравился. Жертва принята.
Чтобы не встречаться с местной пифией пара пройдя насквозь крепость вышли через другой ход. Но цыганка оказалась проворнее. Сидя на чугунной скамейке, перед входом в сквер, закутавшись в красную шаль, она курила трубку. Рядом с ней стоял удивительно знакомый малыш лет семи в красной рубашке и сосредоточенно вертел на резинке лиловый шарик. Анжела не удивилась. Достав сто рублей, положила на колени женщине. Та приоткрыв один глаз, вопросительно проскрипела:
– Ну, чего тебе еще?
– Кто этот мальчик? Что он здесь делает? Он живой?– Анжела была полна решимости.
– Ах, мальчик? Это Ивашка мой племяш. Сестра на смене, вот он около меня и трется. А чего ему живым то не быть? Вон какой шустрый. – женщина казалось невозмутимой. – Есть еще вопросы?
– Как нам пройти к реке? – подавив разочарование, произнесла Анжела.
Мальчишка неожиданно глянул на них синими, в обрамлении темных ресниц глазами и перекатывая из ладони в ладонь шарик, протянул.
– Идите по этой улице вниз. Последний поворот направо и вы на месте. Торопитесь – скоро стемнеет. Туман ждать не любит.- И сорвавшись с места, исчез в толпе.
Анжела в недоумении взглянула на Андрея. Но тот уже тянул ее за собой вниз по улице. Крошечный переулок, повернув последний раз направо, вывел их на осыпающийся берег.
– Смотри как красиво! Мы здесь совсем одни! Может, спустимся вниз и посидим у воды?
Закат догорал. Солнце, погасив последние лучи, погрузилось в темную тучу. Но короткие майские ночи позволяли видеть все сквозь серую дымку. От нагретых за день плит поднималось тепло. Устроившись на плоском камне рядом с полуразрушенной плотиной, они оказались как бы отрезанными от всего мира. С одной стороны шумно разбрасывающий взъерошенные струи воды, водопад. Тихий загадочный плеск волн у самых ног. Жизнеутверждающее кваканье лягушек, ведущие в камышах свои брачные игры. Небо с россыпью бледных звезд. А сзади крутой песчаный берег реки, испещренный мышиными норками. Ветерок, пробегавший по верхушкам осота, чуть шевелил траву. Запах воды. Тонкий комариный писк над ухом. Обнявшись, они старались вобрать в себя все запахи, звуки, тени прошлого и настоящего, даря друг другу защиту и любовь. Хотелось молча сидеть слившись с природой. Забыв, что где-то в ста километрах от сюда находится не засыпающая и неугомонная Москва. – Чувствовать себя песчинкой или камешком. Бездумно подставлять свои губы друг другу и наслаждаться своим одиночеством.
Над рекой струился причудливый туман, то наползая на берег, то поднимаясь клоками вверх. В прибрежных кустах сладко защелкал соловей. Какая-то белая птица с пронзительным криком медленно пролетела над ними.
-Откуда здесь чайка? – запоздало поразилась Анжела.
Туман сгустился. И как на экране кино возникли картины. Кони. Люди в доспехах. Стена кремля, объятая пламенем. Бледное лицо прелестной молодой женщины с ребенком на руках. Колесницы, летящие по пшеничному полю. Низкорослые со свирепым выражением лица узкоглазые, черноволосые войны. Они открывали в беззвучном крике рот. Размахивали боевыми топорами. За ними вооружившись двуручными мечами спешили ратники в кольчугах. Картины менялись быстро. Люди падали под копыта коней.
– Хрономираж, – прошептала Анжела, прижавшись к Андрею. – Очень натурально. Я даже чувствую запах дыма. Так куда мы должны с тобой попасть, по мнению этой тетки?
Андрей не успел ответить. Внезапно туман опять сгустился. В лицо пахнуло сыростью и гниющими водорослями. Запахло морем и югом. Там где еще пять минут назад плескались спокойные воды реки Осетр, шумно и важно заворочалось море. Лестница из белого мрамора, со стертыми ступенями возникла совсем рядом.
– Посмотри на небо! – в изумлении вскричал Андрей. –
Черным непроглядным шатром висевшее над ними небо завораживало миллиардами ярких звезд. Остро пахло лавандой и можжевельником.
– Пойдем по этой лестнице? Она должна нас куда-то привести. Мне кажется, я здесь уже была когда то.-
Они поднялись ощупью по лестнице на террасу и присев на ступени обнялись.
– Где мы? Куда мы попали? – задавала вопрос Анжела Андрею.
Обнимая любимую, он шептал ей на ухо.
– Чтобы понять где мы, нам надо дождаться рассвета. Вот увидишь, это всего лишь прекрасный сон и мы проснемся в гостинице. Опасно куда-то идти в темноте. Возможно, рядом обрыв. Слышишь, как глубоко внизу ревет море?
Положив голову на плечо любимому, Анжела задремала.
Солнечные лучи горячими каплями покрывали высокую тяжелую кровать из мореного дуба в просторной спальне. Узкие, стрельчатые проемы забранные в частую решетку были без занавесок. Молодой человек с копной черных смоляных кудрей, что то писал пером на листе бумаги.
– Андрес! – окликнула его молоденькая девушка с рассыпанными по плечам темными волосами. – Анри! Представь себе, мне приснился странный сон. Я жила в другой стране! Мне было много лет. Мы путешествовали с тобой на рычавшем железном чудовище. И о чудо! Андрес! Мы могли как кроты передвигаться под землей в повозке. У нас были чудные коробочки. И по ним можно было говорить. А нажав на кнопку можно было увидеть движущиеся картинки . Ну не чушь мне приснилась, Андрес?
Молодой человек, отложив перо, подошел к жене.
– Дорогая тебе приснился презанятный сон. Какая глупость говорить в коробочку. Нам пора. Поль уже седлает коней.
И обняв, крепко поцеловал в губы.
Карета выкатилась за пределы замка и объезжая уличных торговок покатилась в сторону моря.
– Поль! Стой! – Анжели позвала слугу. – Кто эта донна в красной шали?
–Обычная нищая цыганка, госпожа! Стоит ли тратить на нее свое время! Прочь с дороги! – И Поль замахнулся на нищенку кнутом.
– Андрес, я желаю ей дать несколько песо. Позвольте?- и достав из кожаного мешочка монеты подошла к женщине.
– Не правда ли прекрасные сеньор и сеньора, что последний поворот направо утолил все ваши печали? – выпуская кольца ароматного дыма из глиняной трубочки, проскрипела цыганка, прижимая к себе мальчика в рубашке с лиловым шариком в руке.
Но Анжели и Андрес только весело засмеялись в ответ, подставляя счастливые лица навстречу соленому ветру.